Ты не понял, он мой омега!

      После душевного разговора с старшим в кафе, Тэхёну стало невероятно легко. Тот знал толк в любви, по крайней мере, Киму так казалось, вот только совет по поводу того, что не стоит избегать Чонгука, а лишь наоборот гордо нести свое имя и себя на пьедестал почета, омегу не очень-то удовлетворил. Он всю неделю старался показываться перед альфой только на парах, и то, сразу же убегал, сверкая пятками, лишь бы только его не сверлили с задней парты эти черные бездонные глаза. Ким всегда чувствовал некую слабость перед взглядом младшего, что тело покрывалось некой приятной дрожью. Именно за это Тэхён полюбил младшего, а потом уже и за всё остальное. Любой недостаток или провинность альфы не несли больших последствий, когда Чон искренне моргал своими прекрасными глазками, тогда Тэхёну казалось — он может простить все, даже самые страшные деяния. Но как оказалось, не все так прекрасно, как описывалось в любовных романах, которые теперь терпеть не мог юноша, потому что в любовь он не верит.       Существует истинность, тяга тел альфы и омеги, что они ошибочно путают со светлым чувствами. Это Тэхён понял, когда в одиночестве сидел сутками напролет в комнате, убивая часы на воспоминания тех пяти лет жизни вместе, что сейчас имеет подтверждение в дневнике омеги в виде фотоснимков. Счастливые и невероятно веселые.       Все казалось таким бредом сейчас. То, что когда-то он был счастлив. То, во что его втянули в университете, даже место, куда он поступил теперь не казалось таким же прекрасным, чем тогда, когда парень проходил мимо здания, мечтая оказаться в стенах помещения, называя себя гордо «студентом», где должны были из него сделать великолепного вокалиста с высшим образованием. Многие считали такую профессию детской игрой, да вот только для Кима это значило намного больше, чем просто профессия — мечта не ребенка, а взрослого мыслящего здраво человека. Разве все те, кто сидели с ним в одной аудитории, тоже дураки, раз просто идут за своей мечтой? Это только первый год кажется сложным, потому что на вокал уделяется минимум времени, больше на теорию и обычные подготовительные предметы, чтобы студенты совсем не отупели. Когда этот год заканчивается, то ты сдаешь экзамен уже на ветвь, что тебя интересует, тогда-то Ким решается показать все свои вокальные данные. Ветвей здесь невероятно много, направлений в них ещё больше, похоже на генеалогическое древо профессий. Можно сказать, что это место кишит талантами, да и не очень, скорее теми, кто просто идет по пути мечты, которая неосуществима, потому что из денег талант не слепишь. Но ведь на то и дается молодость, чтобы ее прожигать неизвестно куда.       Омега не спеша собирался на прогулку, натягивая на влажное тело боксеры. Возможно, впервые за долгое время, юноша проснулся раньше, чтобы успеть принять ободряющий душ, поэтому этот день он нарек не иначе как «странным», ведь в выходные дни Ким никогда так рано не просыпался. Кинув полотенце на импровизированную «вешалку» в виде стула, он подходит к календарю и охает, обводя кружком сегодняшний день. Красный день календаря все ближе и омеге невероятно страшно, потому что его течка приходится прямо на посвящение, что явно не на пользу дела шло. Все было так не вовремя, но что именно хуже Тэхён не решил. Лишь присев на стул, сверля миндалевидными глазами эти числа, и, подгибая под себя колени, начинает думать, что же предпринять.       — Что же хуже: пьяные альфы в компании течного омеги или же пять лет унижений со стороны всех альф и омег, потому что ты просто не пришел на чертову вечеринку с заданиями? — юноша наклоняет голову, прикусывая пухлую губу. Все казалось таким абсурдом, что даже в голове не укладывалось. Конечно же, Ким поговорил о всей ситуации со своим омегой отцом, но тот лишь сказал, что в том университете ещё с его времен были такие правила. Не говоря уже о том, что на том посвящении папа и встретил альфу, с которым потерял девственность, а после через девять месяцев родился и Тэхён.       «Замечательно, теперь это ещё и семейная вечеринка», — подумал тогда про себя вишневый, удивляясь беспечности своего отца. Не то, чтобы его удивляло все это, можно сказать, что именно от омеги отца юноша и унаследовал некую странность поведения, но чтобы шлюховатость… это было в крови, но вишня просто не хотел использовать этот фактор на окружающих. Потом просто все это может закончится Тэхёном младшим, которому пока ещё рано появляться на свет.       Омега опускает колени и берет в руки телефон, облокачиваясь логтями о стол и уставляясь в темный экран. Сегодня суббота, самое время отдохнуть от бурных будней, да вот только с кем? Джин сказал, что будет занят на этих выходных, потому что он заставит своего горе альфу исправить его недотрах, потому что это ни в какие ворота. Тот ждет его уже второй месяц, даже течку провел совершенно один, что вообще не желательно для юного организма. Так что он просто листал список контактов в надежде придумать, как скрасить свой единственный выходной, принадлежащий лишь ему, потому что отец явно намекнул о том, что воскресенье забито на семейный поход по магазинам и парикмахерской, в которую следовало бы Киму ходить чаще, чем он это делает. Просто не для кого выглядеть потрясно, такая была установка у вишни.       — Мин Юнги, — останавливается парень на контакте, который ему дал Хосок, как тот сказал, «на всякий случай», но ведь Ким же не дурак. Юноша прекрасно понимает, что ведь не просто так Чон старается как можно чаще притащить омегу в студию или на улицу, где по воздуху разносится ветром приятный мятный аромат задумчивого альфы, что вечно уставляется на свои тексты, иногда прикусывая большой палец и прикрывая полумесяцы глаза. Тэхён всегда любовался этим издалека, не рассчитывая на что-то большее после их последнего диалога, ведь альфа дал понять, что не желает иметь с омегой что-то общее. У мятного сроки, нервы, да и вообще, как сказал Хосок — скверный характер. Но именно в те моменты, когда Мин молча сидел, думая о своем в тени деревьев, пока волосы ерошил слабый ветерок, Киму казалось, что его истинный самое совершенное, что может быть в этой Вселенной. Конечно, он не мог назвать это любовью, потому что отдал свое сердце ещё шесть лет назад парню, что сжал его, разбивая на кусочки, но некой эстетикой точно, потому что природа не врала, что Мин Юнги будет нравится Ким Тэхёну. Это своего рода притяжение, словно две стороны одного магнита, которое тянет омегу к альфе. Но видимо Юнги намагничен или вовсе перевернут другой стороной, потому что старается всеми силами оттолкнуть Тэхёна.       Сейчас парень делает глубокий вдох, задерживая дыхание на десять секунд и выдыхает вновь. Если уж его истинный такой придурок, то Ким не собирается им становиться, хотя сейчас он ощущал себя крайне глупо, набирая номер Юнги, чтобы сказать тому что? О том, что может все-таки тот перестанет быть таким колючим? Гудки тянутся долго, пока на другой стороне не раздается этот хрипловатый великолепный голос, хозяин которого пах безупречной сладкой мятой.       — Доброе утро, — пока что, омега совсем и не придумал, что сказать, ну хотя бы пожелать доброе утро человеку, которого называет своим истинным, не помещало бы. — Это Ким Тэхён, — услышав тихий выдох, омега уже представил, как старший закатывает глаза, что-то вроде стандартной реакции на вишню, когда тот приближается к альфе больше, чем на пять метров.       — Чего тебе? Просил же не тревожить, — отрезает юноша на той стороне, что заставляет Кима немного озлобиться, хотя к этому отношению омега и привык, но все же обидно до жути.       — Просто сегодня суббота, на улице замечательная погода. Ты уже надоел сидеть со своими текстами, может позовешь меня погулять? — требовательность омеги удивляла и его самого, но ведь иначе их отношения дальше «знают друг друга» не зайдут. Тем более, до течки оставались по меркам Вселенной, просто крошечные дни, так уж лучше вытащить своего истинного из этой сумасшедшей апатии композитора, что сейчас находился в кризисе. — Хватит уже меня отвергать, я все равно требовательный и не отстану. А будешь выделываться, то блокаторы специально не буду пить во время защиты твоей дипломной работы, а ещё буду сутками сидеть под дверью твоей студии под вентилятором, загоняя во все щелочки омежий аромат.       — Это шантаж? — интересуется парень, понимая, он уснул прямо за столом, что правда говорило о его занятости в работе и минимуме отдыха. Может Ким и был прав, что иногда стоит все же проветриваться, но не шантажируя тем, что не будет пить таблетки во время важных Мину мероприятий. — Если ты мне испортишь защиту, то я просто прикончу тебя, — для альфы эта защита была самой важной составляющей его жизни и даже истинному омеге он не позволит испортить ее.       — Ну Юнги, пожалуйста, — молит младший, понимая, что просто зовет старшего погулять с ним, словно брошенный щенок, требующий от хозяина хоть пять минут внимания. — Я не прошу о многом, просто погуляй со мной хотя бы часок. Если тебе не понравится, то даже держать тебя не буду. Тебе сложно что ли?       Сложно ли было Мину? Безусловно. Во-первых, ему трудно было держаться рядом с истинным омегой, чтобы не проявлять какие у него проблемы с половой жизнью в последнее время, а во-вторых, лишние чувства затупляют разум, портя трудовую деятельность к черту. Да и сейчас для Мина даже присутствие омеги Хосока в студии было катастрофой, хотя они просто друзья. Все, что могло этого касаться — было испытанием, но даже советы Намджуна, что решение данной проблемы — пойти и переспать с кем-нибудь, мозг Мин Юнги отрицал, держа себя на коротком поводке от соблазнительных омежек. Потому что он себя знает, на одном разе альфа просто не остановится, уж лучше он сдаст проект, а потом изголодавшийся, хоть три месяца из клуба выходить не будет, чем просто с головой уйдет в ненужные чувства к омеге аромата вишни, от которого потом будет проблематично избавиться. Тот и так плотно засел в памяти Юнги в этих чертовых обтягивающих джинсах и невероятно свободной белой рубашке, что Мин даже спать нормально не может, пока не получит собственно-ручную разрядку. Казалось бы, зачем себя так изводить, но просто Мин Юнги не был так прост на вкус, как казалось многим. У него своя политика и нравы, в которых истинность понимается, как верный долг, а не юноша на одну ночь, который нужен был Юнги.       — Если я схожу с тобой, ты от меня отстанешь? — Ким кивает, хотя понимает, что его мысли прочитать не могут. Немного соображая, он все же соглашается, осознавая — Юнги не телепат. — Но я хочу, чтобы ты даже возле студии не появлялся после всего этого. А уж про сверление меня глазами на переменах и речи быть не может. Обедай в столовой, понял меня? — омега дует губы, понимая, что эти условия ещё хуже, чем те, в которых он находится сейчас. Ну почему альфа так зациклен на своем дипломе, ведь Тэхён ему ничем не помешает, да и срывать одного успешного студента на провал не входило в планы Кима.       — Но у меня тоже условие, — имитирует омега парня, немного скривив моську, потому что Юнги такой вредный, просто до невозможности. — Если тебе все же понравится, то ты должен будешь сделать кое-что для меня. Но даже не думай врать, иначе сам знаешь, что будет. И это не шантаж, так, дружеское напоминание.       Ким скидывает звонок, понимая, что договариваться с Юнги не будет. Он просто кидает смс-кой время и место, начиная собираться. Если тот не придет, то шантажист Ким и правда не будет пить блокаторы, потому что он весьма злопамятный, а его устои вообще кричат, что он поступает неправильно, ведь альфа должен делать первые шаги, а не омега. Тэхён и так сделал большое исключение для истинного, тот мог бы и спасибо сказать.       В этот день экспериментировать с одеждой не особо хотелось, потому что вряд ли Юнги оценит омегу, что будет бояться присесть на лавочку из-за джинс, которые в любой момент могут разойтись по швам. Выбор его останавливается на темно-синей рубашке и легких белоснежных штанах, что еле-еле болтаются на нем из-за худобы. Что-что, а строение своего тела омега всегда ненавидел. Мышечную массу нарастить невероятно сложно, а отъесться — вообще невозможно. Жаль, что отца сегодня нет, поэтому в выборе прически особых осложнений не возникнет. Как причешешь — так и пойдет.       На самом деле, Тэхён невероятно сильно волнуется из-за встречи, потому что не абы с кем идет, а с альфой, что предназначен ему самой матушкой природой. И все бы хорошо, да вот только в голове засел образ одного беспощадного уничтожителя бьющегося органа в груди. Там ведь будет не он. Тот, кому навсегда отдал Тэхён свою душу и сердце. Эти мысли разрывали, может даже выворачивали на изнанку, Мин Юнги приятная личность и хорошая компания, со слов Хосока, но сможет ли Ким полюбить кого-то вновь так же сильно, как и все эти шесть лет любил младшего альфу аромата горького кофе, что сейчас и не задумывается о нем, считая омегой легкого поведения?       Побив себя слегка по щечкам возле зеркала, Тэхён отбрасывает все мысли в сторону, оценивая результат своего перевоплощения. Выглядит так же шикарно, как и во все остальные дни, но оценит ли это мятный альфа? Если нет, то он горько пожалеет, ведь Тэхён же для него специально старался, обидно так-то.       Вылетая из дома, смотря на часы своего мобильника, омега удивляется только тому, что даже начиная собираться раньше, все равно опаздывает. Что за удивительное свойство он в себе несет — собираясь заранее, все равно отматывать время вперед, чтобы опоздать. Ну, он с надеждой в сердце, что альфа будет к этому лоялен, все-таки, тот обязан за младшим ухаживать, как этого Мин не хотел. И правда, на месте встречи у фонтана, альфа сидел спокойно, смотря на струящуюся воду вверх, думая совершенно о своем, это было в его стиле. Задумчивость глубоких глаз, в которых порой отражается мерцание звезд всей галактики. Может Юнги и не замечает этого, но когда слишком сильно погружается в мысли, то прикусывает кончик большого пальца, просто держа его без особых действий. Кому-то это покажется неподобающим поведением — тянуть пальцы в рот, но для Кима — самым милым действием на свете. Даже если люди и все произошли от одних и тех же отца и матери, как гласила Библия, все они такие разные, со своими нравами и характерами, необычными привычками и жестами, которые порой удивляли своей простотой, но и с тем — неповторимостью.       — Прости, что заставил ждать, — Юнги бы может и испугался, если бы не почуял омегу за километры даже в своих думах. Он просто не может сосредоточится, когда в голову ударяет головокружительная вишня. Юноша встает, смотря на того совершенно пустым взглядом. Его заставили ждать, но свое негодование Мин решил попридержать, ведь Ким и не виноват, что оказался его истинным. — Ну же, не молчи, Юнги.       — А что ты хочешь услышать? Могу сказать только одно, ты пахнешь намного сильнее, смекаешь? — и снова прямолинейность, от которой порой тошнило всех. Но таким уж альфа родился. Хотя забавно наблюдать за мальчишкой перед собой, что краснеет и покусывает губу, понимая свое безвыходное положение. Мин выдыхает, протягивая руку Тэхёну, чтобы тот все не расслабился в компании человека, что любит язвить и вгонять в краску. — Пошли или ты планировал весь день торчать возле фонтана? — Ким безусловно рад, что отвечать за особенности своего запаха не пришлось, но и руку протягивает весьма неуверенно, отчего Мин скалится, как хищник. Его бояться, но тем не менее зовут прогуляться. Эти невинные овечки такие глупенькие, что сами попадают в сети волков.       Когда все же горячая ладонь Тэхёна ложиться в холодную ладонь Юнги, заметен небывалый контраст температур, что разрядом тока отдают в обоих телах. Разряд истинности, что прожигает их насквозь, вот только нужно же им быть обоим такими упрямыми, пытаясь бороться со своей судьбой. Один убивает время на исполнение «несбыточной» мечты, второй — утопает в воспоминаниях о прошлом. Но отрицать то, что альфа и омега не должны существовать в одной Вселенной вместе невозможно. Как же прекрасен аромат спелой сочной вишни и сладкой свежей мяты в сочетании с ожиданием красного дня календаря омеги. Мин готов поклясться, что может сорваться в любой момент просто потому, что хочется пропахнуть своим омегой до мозга костей.       Многие парочки сегодня гуляют в парке и они не исключение. Все же, омега нашел подход к альфе, заставляя того рассказать ему о своем дипломном проекте, о тех переживаниях, что скопились в душе Мина, и странно было то, что юноша охотно отвечал. Да, по-началу найти тему для разговора, плетясь в неловкой тишине, было невероятно сложно, но после, вспоминая все дни, когда Хосок за обеденным столом рассказывал о кризисе композитора, Тэхёну удалось разговорить, как ему казалось, холодного принца. Юнги уже не казался таким угрюмым парнем, скорее просто юношей, что делает все возможное ради исполнения мечты. Ким его понимает, как никто другой, ведь даже с противоположностью их характеров была черта, что присуща обоим — целеустремленность. Сколько дней омега убил на то, чтобы поступить сюда, а уж сколько сил и нервов уйдет на то, чтобы остаться на плаву в университете, закончив его с отличием и представить сложно.       — Так, если на защите, как ты говоришь, будут те, кто могут помочь тебе пробить дорогу к звездам, то ты без раздумий согласишься? — интересуется Ким, держа за руку не отпуская Юнги, и смотря на детскую площадку, которая пока ещё была наполнена детским весельем. Совсем скоро наступят холода и детишек уже будет не так уж и много на улицах, а ведь Тэхёну так нравилось смотреть на этих милых ангелочков, что играют друг с другом, иногда плача, что у кого-то игрушка лучше. — Знаешь, ведь у композиторов больше дорог, чем кажется. Не думал, что от прослушивания в крупной компании может быть больший толк? По сути, на наших презентациях лишь менеджеры, которые не всегда могут понять насколько талантливым может быть творец, — да, у Юнги была весьма легкая душа, внутри он ранимый и нежный, хоть снаружи одевает маску безразличия. Причиняя себе неимоверную боль, тот сочиняет тексты, что могут заставить даже самого бессердечного человека расплакаться. Тэхён видел наброски, композиции тоже Хосок давал послушать на перемене. И сказать по правде, сидя в тени двора учебного заведения, затыкая уши наушниками, не обращая внимания ни на кого в одиночестве с природой, Ким все же пустил легкую слезу, смотря вверх на небо. Что-то цепляло, а ведь Мин не писал о простой слащавой любви — это тексты жизни.       — Порой не всегда и музыкальные наставники видят таланты своих обучаемых. На втором курсе меня чуть не отчислили. Не скажу, что я мастер слов, соблюдающий все правила ведения стихов, поэтому с преподавателями всегда были проблемы. Но вот простая целевая аудитория восхищается работами, к примеру — ты, — ох уж эта язва в душе Юнги. Альфа знает, что Ким видел его работы, ведь Хосок докладывает почти обо всем, что касается омеги в свободное время. Казалось, Мин уже знает о том больше, чем о себе. Не то, чтобы это напрягало, просто юноша всеми силами старался избегать истинного, но судьба все равно кричит «Не смей от него отворачиваться!». Как не пытайся, но парень, что сейчас задумчиво идет рядом, должен стать большим, чем просто знакомым. Этот блеск от солнца в глазах Тэхёна заставляет Юнги сжаться внутри, а губы, что покусывает младший зубами, хочется пробовать раз за разом, забываясь в нежности поцелуя. Уже даже и вспомнить о чем шел разговор до этого сложно. — Ну Тэхён, мы так и будем просто ходить держась за руки, изображая парочку? — пытаясь держать себя в руках, старший откашливается в кулак, отводя взгляд в сторону.       Тэхёну безусловно нравится такая прогулка, большего и не нужно. Ему сейчас не хочется ни мороженного, ни сладкой ваты. В голове эхом отдает низкий хрипловатый голос Мина, который нравится слушать без остановки. Пропускная способность сердца в разрядах тока увеличивается в разы. Сейчас через Тэхёна пропускают удары с неимоверно быстрой, а прохлада ладони, что с такой нежностью держит его поражает тем, что большой палец невесомо поглаживает чужую жарку ладонь. Мин Юнги — холодный принц с невероятно горящим сердцем внутри. Каким бы тот не хотел казаться людям, Тэхён же видит эту теплую душу.       — Помнишь, я говорил, что хочу попросить кое-что, если тебе понравится? — отвечать на вопрос о прогулке было довольно сложно, юноша был готов гулять вот так хоть сутками напролет, оставаясь в этом мгновении, узнавая Мина ещё больше, вот только вряд ли этого же захочет альфа. Тот кивает на вопрос, сопровождая лишь кратким «Угу». Трудно было забыть тот их разговор по телефону, ведь как оказалось — Ким Тэхён тот ещё шантажист. — Понимаешь, ты же ведь мой истинный и должен понять, как не старайся, мы будем встречаться в коридорах, на улице, иногда возможно в городе. Обещаю, что ты даже не почуешь моего аромата после, если… — Ким немного замолкает, думая о том, как же подобрать слова. Конечно, говорить такое Мин Юнги было самоубийством, судя по тому, как он относится к омегам, но у Тэхёна не было другого выхода. Жить как-то нужно, а ему уже просто надоело быть одному в такие моменты.       Тэхён никогда не был таким безрассудным, на самом деле, когда он встречался с Чонгуком, то старался всегда быть за большой и могучей спиной своего альфы, просто потому, что и тому нравилось защищать своего омегу. В какой же момент времени все стало таким чуждым в Чоне? Даже сейчас, ощущая отдаленность парня, омега вспоминает те времена с теплом и болью, но жизнь и правда идет дальше. Сейчас с ним рядом его истинный, пусть и вредный до невозможности, но лишь потому, что старается держаться подальше от людей и винить его в этом совершенно нельзя.       Хосок рассказывал о подвигах альфы не раз. Как защищал малоизвестных омег вечером от дерзких альф. И пусть их было больше, но не отступил, смотря на мальчишку-омежку, что трусился от страха в подворотне. Получая удар за ударом, Юнги вставал, вытирая рукой кровь на лице. Те были жалкими в его глазах, даже если сейчас он был жертвой избиений, они все равно не достойны мольбы на коленях от мятного. Отстаивать свои права таким способом, пусть тебе причиняют огромную боль, было достойно уважения. Тэхён слушал, словно завороженный. Хилый по меркам жизни альфа, но сильный в духовном плане. Тогда-то стало ясно, почему именно он был истинным Кима.       — В общем, — неловкость момента нужно преодолевать, как и тишину, что создал младший, пока старший терпеливо ждал слов от омеги. Трудно было понять и вовсе, что задумал тот, поэтому единственным способом было выслушать. — Исчезну из твоей жизни настолько, насколько смогу. Работа над альбомом и защита пройдет просто как по маслу, но только если ты проведешь со мной мою течку, что будет совсем скоро.       Юнги бросает тяжелый взгляд на зажмурившегося омегу, отдергивая руку от Тэхёна. Сердце просто бешено стучит в груди от такого предложения, черт, если бы не его вредность, то он бы уже давно забрал своего омегу, но моральные устои мешали нормально жить. Хотелось кричать, да вот голос пропал, а вместе с ним и мысли. Ким же сейчас просто ни о чем не думал, ему было страшно, в особенности — реакция Юнги была самым устрашающим оружием его поведения.       — Ты совсем сдурел, Тэхён? — прикрикивая интересуется альфа, ощущая предательскую дрожь в ногах. Зубы сами сжимаются до боли. Не то, чтобы он зол, скорее просто шокирован к чертям. Что за предложение такое, где его как бы используют в своих целях?       — Да блин, Юнги, ну прекрати уже этот цирк! — вдруг начинает омега наступление, сам уже не осознавая, что творит. Ему на самом деле правда надоело проводить болезненные течки в одиночестве, разве Юнги не может войти в омежье положение? Они истинные, разве можно стесняться таких вещей им? — Ты и сам работать не можешь, воздерживаешь себя, избегая даже возможности посмотреть на омег, сколько можно, Юнги? Прекрати уже играть недотрогу, облегчи жизнь и себе, и мне, да займись уже со своим истинным сексом, в конце-то концов! — Мин закрывает рукой глаза, слегка улыбаясь и выдыхая. Это было настолько громко, что внимание они привлекли со стороны прогуливающихся явно большое. Может, ситуация и была похожа на бред, но Юнги просто стал смеяться, не меняя положения вовсе. Скорее, это просто смех облегчения, нежели от поступка Тэхёна. Он и правда держит себя на коротком поводке, что это уже заметно даже окружающим, но Ким достался ему потрясный, хоть и мораль вообще отсутствовала вовсе, но это не пугало альфу, а наоборот — притягивало.       — Боже, — юноша убирает руку от лица, смотря в эти глаза, полные смущения и стыда. Все же, он ведь тоже человек со своими потребностями и нервами, которые сейчас не выдержали этого напора. Вот только алеющие щеки омеги выдавали его, что не так уж и легко далось ему все это. — Как бы ты потом не пожалел об этом, малыш.