Чуть больше других

      Кожа соленая и влажная от пота, бёдра, кольцом сомкнувшиеся на торсе, зубы, до боли сжимающиеся на шее - мазки ощущений, горячие нити, нагло вплетающиеся в полотно дум, бесстыдно переплетающиеся с мыслями о деле.       Иногда кажется, что чужие воспоминания о страсти - это единственная форма близости доступная богоподобной смерти.       Действительно увлекательные думы занимают стражника у резной двери особняка. Наверное, поэтому он не замечает высокую женщину, чьи глаза скрыты зловещими костяными наростами. Мужчина стоит, прислонившись к стене. Нервный. Выстукивает пальцами одному ему понятный ритм. Сайфер только улыбается: понимание происходящего в его жизни приходит к ней. Ничего хорошего, на самом деле. Следовало бы грустить, но мало что так радует, как разгаданная загадка. Судьба стражника мало волнует.       И город так же равнодушно гудит вокруг, а в небесах откликается рокотом гром. - Аден, - наконец, зовет она человека. - Сирис. Давай внутрь.       Он косится на ее улыбку прежде чем открыть дверь. - Что? Что ты... смотришь?       Женщина почти уверена, что пару оскорблений Аден сейчас проглотил. Щит суеверий. Страшно грубить кому-то, отмеченному богом смерти. "Слишком уж ты нервничаешь. Опять сошелся с любовницей?" - думает, но не говорит. - "И не хватило тебе прошлого раза и ребенка, которого твоя жена потеряла от горя и тревоги, когда все узнала?"       Но он никогда не рассказывал Сирис о себе. За время их знакомства только мысли Адена знакомили сайфер с обрывками его жизни. Чисто деловые отношения не предполагают лишних разговоров, дружеских советов и помощи. Даже если они очень нужны. - Убийство, м-м? - избегает ответа богоподобная. - Да. По твоей части. Надо сделать все быстро.       Что бы не думали - расследовать убийства Сирис не любила. Во что бы не верили - ей даже убивать никого не приходилось и не хотелось. В одном правы - рядом с раненными и умирающими богоподобную смерти настигало некое... ощущение.       Как холодный шелк, скользящий под кожей, пахнущий дымом, а вселенная заостряется в одной точке, той, в которой душа отправляется к Колесу, и все ясно, как прозрачный кристаллик чистейшего льда.       Игра разума - так считает Сирис. В собственное сверхъестественное чутье верить не хотелось.       Сайфер переступает порог и аккуратно обходит темное пятно застывшей крови. По углам в прихожей особняка гнездятся густые тени. Свет с улицы холоден и сер. Молчанием встречают богоподобную смерти жена и муж, возможно, осколки семьи, недавно ставшей на одного гнома меньше. Мужчина хмурится, источая враждебность, бледная женщина сидит рядом с ним, потупив взор. Ее руки сжаты в замок. Оба хорошо одеты, явно не бедствуют. - Ничего не трогали, - заверил Аден. - Вижу. Часов двенадцать назад? - вслух думает Сирис, глядя на жертву. - Примерно.       Старая гномиха в ночной рубахе лежит перед ней. С растрепанными волосами, чья чернота вперемешку с серебром. Изломано тело. Она похожа на раздавленную муху: лежит лицом вниз, ноги в раскорячку, кисть левой руки вывернута под неестественным углом. Воображение богоподобной любезно рисует мерзкий хруст, с которым ломались кости.       Так и не добежала до двери. - Доброго дня вам, - сайфер кивает паре гномов и изображает быструю улыбку, способную придать богоподобной смерти более-менее приветливый вид. Когда доброй половины лица не видно, только и остается, что учиться правильно улыбаться. - Кто-нибудь из вас хорошо знал убитую? - Дравни была матерью Сива, - тихонько ответила женщина. Ее бледные губы поджаты. - М-м, хорошо, сын вполне подойдет.       Сирис уже не смотрит на живых гномов. Она опускается на колени рядом с телом и осматривает его. Порезы на плечах и руках - не смертельные раны, что-то пошло не так. Похоже на работу кинжала. Излюбленное оружие ассассинов, но слишком доступное и недорогое, чтобы исключать работу непрофессионалов. Рукой в черной, рабочей перчатке Сирис аккуратно касается раны на спине. Хороший удар, слишком точный, чтобы быть работой любителя.       Заказное дело? - У нее были враги? - спрашивает сайфер. - Мы не знаем. Поэтому и попросили... особой помощи, - откликается гномиха. - Видите ли, мой муж наследник своей матери. Если кто-то придет за нами... "Наследник? Неужели все так просто?" - Вы не подумайте! Сивион тут не причем! - тут же добавляет жена. Ее глаза заблестели от волнения. - Стали бы мы просить стражу об... об особой помощи, если бы имели к этому ужасу хоть какое-то отношение? Мы боимся за наши жизни!       Сирис ничего не говорит и переводит взгляд на ее мужа. Мрачный и грузный, как свинцовые тучи за окном. Он смотрит на богоподобную смерти из-под кустистых темных бровей. Скрещенные на груди руки крепкие и грубые даже для гнома. Из-под рукава куртки выглядывает темная вязь татуировки, но целиком рассмотреть ее сайфер не может. - Мы с Лиртой за свои деньги ожидали опытного стражника а не... труполюбку какую-то. - Сайфера, - любезно подсказывает Сирис и протягивает мужчине руку. - Ха! Еще лучше! Чтобы мозговёрт вроде тебя заставил нас поверить во все, что твоей черной душе угодно? - со злобой неутаенной сквозь зубы цедит гном. - Не попробуешь, не узнаешь м-м? - весело откликается богоподобная смерти. - Я требую своих денег обратно, Аден. Вы не выполнили свою часть сделки.       Сайфер многозначительно присвистывает и улыбается шире. Взгляд, который на нее бросает стражник, полон гнева, но гном тут же завладевает его вниманием. - Сивион, вы просили найти способ решить это дело как можно скорее, и я привел сайфера, у которого есть опыт в подобных делах. Таких как она так просто не сыскать. - Аден, Аден, кажется ты выбрал неправильный способ "решить дело как можно скорее". Боги, ты же стражник! - Сирис театрально разводит руками. - Как же ты не узнал обыкновенную взятку? - Ты в чем меня обвиняешь, нечисть?! - прорычал Сивион. - Ах, это была не взятка? Тогда почему ты отвергаешь мою помощь? - Потому что только идиот поверит такому существу, как ты.       Богоподобная смерти равнодушно хмыкает, пальцами проводя через черный дым, струящийся между костяных наростов. Не обижается - ответ привычный ей. Женщина поворачивается к Лирте и спрашивает: - Вы согласны со своим мужем? Отослав меня, вы упустите шанс спасти свою жизнь. Возможно. И другой возможности не будет, знаете ли...       Гномиха хватается за руку мужчины. Его первая реакция - оттолкнуть жену, но держит его она крепко, заставляет склониться к себе и что-то с жаром шепчет. Никто не видит, но Сирис хмурится: под курткой Сивиона она замечает очертания спрятанного оружия. Сайфер чувствует и смятение Адена. Очередной "нормальный" кит, сожалеющий о том, что связался с отмеченной Бератом? Как знакомо.       Однако одним знакомым меньше, одним знакомым больше, а сайферу все равно работа найдется.       Сирис сосредотачивается и тянется к разуму Сивиона. Аккуратно, легко, как прикосновения дымки, она пытается просочиться в его мысли. Чужое раздражение оглушает рассудок, клокочет и кипит. Топот приближающихся шагов сбивает, невольно богоподобная переводит взгляд на гнома и отступает в убежище собственного разума. Мозолистая, грубая ладонь протянута ей. Быстрый взгляд за широкую спину - гномиха смотрит на сайфер с надеждой, глаза ее чуть покраснели. - Без глупостей, - чеканит каждое слово Сивион.       Будто ненароком, засовывает руку под куртку. Слишком уверенно, слишком привычным жестом. Притворяется? Сирис видит очертания пистолета, понимает - пустит в ход. Не здесь, не сейчас, может, чужими руками, но пустит.       В глазах богоподобной уже нет былой уверенности. Сомневается, почти напугана: всегда надо знать, когда отступить. Сайфер или нет - выстрел в голову ее убьет.       Но она невозмутима в глазах окружающих. Костяная маска, с которой Сирис родилась, скрывает все. Жестом, выверенным в спокойствии, она принимает ладонь Сивиона, а другой рукой касается ночной рубашки его матери. Тело под тканью такое же холодное, как руки богоподобной смерти.       Душа, что до сих пор бурлит затаенным гневом, - ориентир, но не сияющий маяк, а тлеющий уголь, так и норовящий обжечь. К счастью, далеко искать не приходится.       Начало конца - с пробуждения. Неудачный скрип половицы, свет луны, прорисовывающий силуэт синекожей женщины аумауа и боль, рассекающая плечо в момент рывка к спасению. Несется по коридору, не разбирая дороги, вперед, вперед, от топота за спиной. Лестница. Замедляет шаг, чтобы не свалиться, и настигает очередной удар. Красное, теплое, влажное - взор выхватывает след за спиной и темные одеяния аумауа. Пахнет землей, так же резко - дешевым куревом. Спасает маленький рост и то, что убийца летит с лестницы. Громада растягивается на полу. "Помогите!" - старый голос не так силен как раньше, сиплый от страха. Момент замешательства стоит всего - понимает Сирис, но не жертва. Надежду на лице рвет чистый ужас, когда огромная рука сжимается на запястье, слепая паника, когда ломаются кости и лезвие вгрызается в спину.       Она почти чувствует, как падает вместе с телом.       Воспоминание гаснет и Сирис несет прочь из прошлого в настоящее. Уголек-ориентир меркнет, оставляя за собой последние вспышки: фигуры, поджидающие в тенях и переулках, тени, тянущиеся за богоподобной смерти, уже знакомое лицо аумауа. Клыкастая улыбка похожа на капкан, и звенят монеты переходящие из рук в руки.       "Иногда все действительно так просто, как кажется."       Сайфер отпускает руку и долго молчит. Она держится рукой за голову, лишь делает вид, что приходит в себя. На самом деле - смотрит на недовольное лицо Сивиона. Момент тишины перед решением, изводящее душу колебание, но куда менее страшное, чем сам выбор. - Зацепок особых я не увидела, - женщина вздыхает и поднимается на ноги. - Убийца - мужчина из лугового народа. Таких у нас пруд пруди. Похоже на неудачное ограбление. Жертва успела позвать на помощь перед смертью, вот он испугался и сбежал. И все. - Все? - с сомнением уточняет Аден. - О да.       Гном довольно фыркает и возвращается к жене. "Самозванка", - не нужно быть сайфером, чтобы понять, о чем он думает.. - Лирта, ты зря беспокоилась, - говорит мужчина, и руки супругов смыкаются: ласково, трогательно. Даже завидно. - Спасибо. - Рада помочь.       Сирис изображает улыбку и нахально протягивает стражнику раскрытую ладонь. Человек мрачно отсчитывает сайфер несколько золотых монет, а она, продолжая приветливо скалить зубы, холодным взглядом сверлит Сивиона, подозреваемого, ее новую цель.       Даже у простых дел своя сложность.       Сирис возвращается домой петляя, чтобы убедиться, что за ней никто не следит. Сегодня повезло. Подозрения удалось отвести. Значит, можно будет искать, можно будет отправиться по следу и дойти до конца. Доказательства найдутся. Главное - знать где искать.       Порой сайфер сама удивлялась зачем ей это: рисковать своей шкурой ради других, обиженных другими, обворованных и обделенных, убитых. Мир несправедлив и в одиночку этого не изменить. Но хочется побед. Маленьких. Над злом и беззаконием.       Поэтому, по мере своих сил, Сирис ищет правду, вытаскивает на свет всю дрянь, которая проворачивает свои делишки во тьме. Она видит чуть больше других и ради других будет смотреть в оба глаза.