Ложь

Под кровоточащим узором, под сеткой взбухших почерневших вен, схваченная и окруженная врагами, погребенная под ребрами - столбами и зажатая со всех сторон искореженным металлом, плотью и кровью, Давеен медленно умирала. Все началось пятнадцать лет назад, когда Благодетель Дюран, не высокий но и не низенький, не тщедушный, но и не здоровый, лишённый впечатляющей модной или представительной прически, но и не лысый, выступил перед собравшейся на слушании разношерстной толпой - грязной, разящей потом, уставшей, и зажег во многих душах пламя, умы людей заковал в броню, а сердца превратил в жарящие, не затухающие угли. Он произнёс невероятные по своей преступности и долгожданности слова : " Неповиновение, отпор, свобода, счастье! " После сотен лет томительного существования праведная ярость пробудились в узниках режима и повлекла за собой неостановимую волну, которая поразила бы и Карла Седьмого, и Яна Гнуса своей масштабностью. Они не могли не знать, что ярость порождает лишь ярость, но с готовностью делились своими чувствами с другими, пришедшими обрушить ничуть не менее праведный гнев на них, тех, кто позволил себе нарушить устоявшийся порядок вещей и бросить вызов Земле, старым философом названной Обетованной. Адрефт была одной из тех, кто пошёл на поводу у человека, словно ниспосланном им Богами - древними и новыми, алчущими, жадными и щедрыми, жестокими и справедливыми, ложными и теми, кого принято называть истинными - чаще всего так же ошибочно. Прошло время, пока она не поняла, что дарованная ей броня - капкан, ошейник и колодки. Прошло время, пока она не поняла, что дым собственного костра - угарный газ, душащий в первую очередь её саму и те идеалы, которые проповедовали признанные толпой святые. Перед этим, перед тем как её энтузиазм сменился болью и слабостью, она прошла немало лиг, повидала многие беды и столкнулась с той подлостью мира, которая трепетно взращивалась людьми, в том числе и ей самой, на фундаменте чудовищной лжи, стремящейся стать вечной и неоспоримой истиной. Как жаль, что осознание этого пришло к ней не в тот момент, в который она стала свидетельницей развращения или гибели тех, кого считала друзьями. Как символично, что сейчас, в момент триумфа, видя сонмы звёзд, мелькающих перед глазами и ощущая их холодный, но согревающий свет, который открыл для них великий Благодетель, единственный и неповторимый... .. Ложь. Двусторонняя, ранящая, незаметная на первый взгляд, мимикрирующая. Нет света звёзд - есть лишь алая поволока и тусклые блики аварийных сообщений, взрывающих мозг и тревожащих напряженные нервы. Нет тепла - вскипевший, медицинский гель, заткнувший лёгкие и не дающий вырваться из глотки ни крику, ни стону, сковавший руки и ноги, давящий на грудь и с трудом остающимися не закрытыми глаза, обжигает, требует забиться в конвульсиях и бежать, бежать, бежать от боли, страданий и страха, шепот которого уже не может пробиться в агонизирующий мозг. Вереницы рабов. Пирамиды, сложенные из трупов. Черно - белые тона, в которые погрузился мир, нарушаемые вспышками взрывов. За свободу, за братство, во имя того, во что верят.. Лезвия, ножи, которые всегда остры, ранящие чувства и тела и правых, и виноватых. Какой к черту Благодетель? Единственный и неповторимый? Всеблагой? Последний взрыв, последний удар рвётся из её сознания. У того, кому есть во что верить - есть сила, имя которой - надежда. У свежевыпотрошенного нет и её. С последней мыслью все затихает. Для неё. Навсегда.