Не философия влечения

      Да, Сын Проститутки - нихуя не крутой креатив. Хип-Хоп Одинокой старухи (сука) знает это, как никто другой. Просто Паша искал для себя какой-то образ, и не сказать, что на «фреш блад» он шел с какой-то идеей... Вовсе нет, просто захотелось полошить там всех и... почему бы и нет? Батлят же всякие там Нареки, Млечные, Броллы (упаси Оксимирон, конечно, но факт остается фактом). Костя знает, что Гаутер, может, не так умен, как его соперники, не умеет строить супер схем как МЦ Похоронил, а еще не умеет навешать охренительных сравнений и метафор, как Хэллоуин, но... Паша цепляет Лопатина еще со своего несуразного, нескладного отбора. Когда Ресторатор интересуется мнением Кости по поводу третьего «фреш блада» и его состава (как бы между прочим интересуется, потому что это Ресторатор, и ему, конечно же, чхать, чего там кто думает, у него есть свои мысли по поводу участников), Костя говорит что-то вроде: - Бля, чувак, ну не знаю, это же отбор, никто не показывает нормальный уровень на отборах, но Сын Проститутки мотней своей затащил. Угарно, че. Похоронил тоже крутой… Но Сын смешно сделал… Конечно же, никто серьезных ставок на маленького Гаутера не делал, конечно же, все предполагали, что сезон будут тащить бывалые бойцы (тащить, например, азиатской харизмой), но они не учли одного... Паша упрямый. Нет, не так - Сын Проститутки упрямый. Упрямый, упертый как баран, а еще в любой ситуации ведет себя, как хозяин положения, и Костя видит это. Конечно, ему нравятся тупые шутки, он всегда был больше комик, чем рэпер, а еще ему нравится, что малыш Гаутер не сдерживается. Орет и желает смерти, ну не прелесть ли? Он слышит в новых раундах Сына некую идею, которая из абстрактной, превращается в очень понятную и до смешного простую: батл по фактам - хуйня, мамоебство на века. - Красавчик, огонь получилось, - Костя подходит к Гаутеру после его победы над Хэллоуином. Тот счастливый и довольный, из-за довольного выражения лица он выглядит еще младше своих лет. И Лопатин удивляется, как человек с его внешностью может так напирать. Нет, возможно, его тексты не самые цепляющие оппонента, но глядя на Пашу, Лопатин вполне готов поверить, что есть люди с особенной энергетикой. Нет, ну правда, оно само так получается, что они сходятся. Сходятся характерами, тупыми шутками, а еще сходятся на любви к бухлишку. Паша, вдруг, оказывается ужасно уместным в его окружении, охотно ржет над его шутками, не стесняется ляпнуть какую-то чушь, и вовсе не беспокоится о том, что может выглядеть тупо. В какой-то момент Костя даже завидует (хотя о нем тоже нельзя сказать, что его заботит чье-то мнение, но это только с виду). Хорошо, наверное, в любой, даже не самой выигрышной ситуации, чувствовать себя хозяином положения. Паша не выебывается, как это может показаться. У Паши, пока еще, в приоритете максимализм, в жопе играет подростковое и азарт. Паша прост в своих суждениях. Паша открещивается от серьезности. Но однажды Костя приглашает его к себе. На посидеть, на побухать, на поугорать. Изрядно налакавшись, их обоих, почему-то одинаково, тянет на философию. - Любовь переоценивают, говорю я тебе, - вещает маленький Гаутер со сложным подбуханным лицом. - Бля, ну... Тебе охота всю жизнь в одного просидеть? -Да нет, просто пока ебланы сидят и сопли жуют, с моря погоды ждут, все что-то там решают... у меня, короче, знакомый есть, который знаешь, как ко всему относится? Ну, типа "не судьба", пиздец, думаю, как лохом таким можно быть... - Не, ну бывает же, что не твой человек... Гипотетическая баба какая-нибудь... Она прекрасна, как Киприда... - Это, блять, кто? - Блять, дай договорю. Короче, она красивая и прекрасная, и человек замечательный, но не складывается... Потому что реально не судьба. - Ну, одно дело ты попробовал и решил - не мое, другое дело ты смотришь на него, ну типа, и попыток не предпринимаешь никаких к сближению, потому что типа отказа боишься или парня или батю, и прикрываешься типа "не судьба"... - На него смотришь? - Чего блять? Дай сюда колу. - На... Так ты сам сказал, что смотришь, на него. - На человека, на него значит. - Ой, блять, спалился, пидор мелкий, - они оба начинают ржать, Паша доливает в виски колу. - Да я это к чему? - Паша серьезно смотрит на Костю. - К тому, что если мне понравился кто-то, то я в ебаную судьбу не верю. Я скорее буду действовать. - А чего ты один тогда? - Ну, бля, чувак, а кто сказал, что мне никто не нравится? Я в процессе пока. Костя предлагает Паше заночевать у него, но тот уверено-пьяной походкой строгим курсом направляется в прихожую. - Да не ссы ты, чего со мной будет? Сейчас в такси прыгну и нормально... - Мамка пизды не даст дома, что у мужиков по ночам шляешься? - Она с пониманием относится к ночным похождениям по мужикам, - даже в сотый раз шутки про проституцию мамы СП смешат Старуху, а еще он подбухан, поэтому по-дурацки хихикает. - Ну все, бывай, - накинув куртку и обувшись, Паша как- то естественно притягивает Костю к себе, Лопатин еще удивляется, как легко он это делает. Откуда сила только? Гаутер приобнимает его и дружески хлопает по спине. - Счастливо, - прощается Костя. - Как приедешь - напиши, - просит Лопатин, когда Паша уже стоит на лестничной клетке. - Я все равно забуду, не переживай, милая, - Гаутер весело улыбается и снова напоминает ребенка, но Старуха, как никто другой, понимает, что это лишь видимость. В следующий раз, когда они напиваются вместе, Косте уже не до смеха. - Паша, Паш, у меня девушка... Невеста. - И чего? - эта информация на Пашу влияет ровным счетом никак, он только сильнее напирает и вжимает Лопатина в стену. - И что? Ну, блять, я люблю ее… - Я тебе что, блять, любовь предлагаю? Или предлагаю невесту бросить? Дурак? - в этот момент Костя чувствует себя глупым маленьким ребенком, которому объясняют очевидный факт. И его это бесит. Это Гаутер должен смущаться, отбрыкиваться, ну, если вообразить сценарий, в котором Костя вжимает его в стенку, а не наоборот... - Я тебя не прошу бросать невесту, или, упаси Мирон, влюбляться в меня… Ты дохуя думаешь, лапонька, надо было сильнее тебя напоить. - Пиздец, Паш, ты - пиздец. Тебе протрезветь надо, - Костя упирается рукой в грудь СП, и с неудовольствием замечает за собой, что ему нравится так держать руку, что кофта у Пашки тонкая и тепло так под пальцами... Наверное, все это было лишним, наверное, столько пить нельзя. Самое страшное в этом: стоять на ногах, все прекрасно понимать, но не хотеть ничего изменить, а еще страшнее – поддаться. Ладно, Паша, а он-то – куда? - Ты же завтра проснешься и такой типа... Ну... Пожалеешь, - голос у Лопатина звучит крайне неуверенно, он сам уже сомневается - надо ли сопротивляться. СП вжимается в него, и руками крепко сдерживает, чтобы Костя не сбежал и самое страшное в этом, что сбегать, на самом деле, никуда не хочется. Лопатин думает, что что-то было явно лишним: либо вискарь либо последующий разговор о пидорах и гомосексуализме в целом. Кто же знал? - Я жалеть не умею, - говорит Паша, в следующую секунду Костя уже чувствует его губы на своих. Надо же, и земля под ногами не разверзлась и в ад они не провалились, не сказать, что поцелуй отличался от любых сотен других, единственное, что его отличало - напор. Паша напирал, морально и физически, между ними не было и сантиметра расстояния, и поцелуй недолго был целомудренным. Конечно, Паша полез с языком. Кроме слова "пиздец" у Кости в голове не было ничего. Ударить или оттолкнуть мысль возникла, но Лопатин понимал, что они оба подбуханные, и что выйдет с того? Да и по-честному, в какой-то момент стало похер. Кто анализирует на пьяную голову? Единственное, Костя уже знал, что на следующий день очень пожалеет, и ответил на поцелуй, после этого крышечку, видимо, у Паши совсем сорвало, потому что свободу действий он не давал вообще, а еще принялся нагло лапать бока. Откуда силы только? Целовался СП охуенно, Лопатин для себя так определил это слово, было жарко, и дыхания не хватало, Гаутер искусал ему губы, крышесносно как-то, и слишком хорошо для... Сына Проститутки? - Охуенно, - сказал Гаутер, едва они остановились, озвучивая мысли Кости. - Твоя рука... - Да? - На моей жопе. - И? - Блять, не наглей. Паша смеется и все как-то сглаживается, они даже продолжают выпивать. Ну подумаешь, лизались по пьяни. У кого так не было? Подружки целуются с подружками, друзья играют в бутылочку, это такая почти школьная хуйня, что Костя решает, что об этом даже переживать стыдно как-то… Да? Это просто алкаха, и она вызывает похоть, она же вызывает абсурдные желания из глубин подсознания.       После этого вечера они пропадают из поля зрения друг друга. Костя не знает, так просто получается, или же они осознанно избегают друг друга, но как-то дел навалилось. А еще, конечно же, у Кости невеста и семейная жизнь. В следующий раз он видит Гаутера на батле с Тирепсом. И голосует против. - Прости, чувак, - говорит он. Конечно же, их маленький инцидент тут ни при чем, конечно же, ему просто больше понравилось выступление Тирепса... Нет, ну правда, они оба молодцы, но... И после этого «но» Костя думать не хочет. Лопатин даже почти скучает, но остается только делать вид, что все в порядке. Паша накидывается в баре в компании каких-то своих приятелей. Там же Тирепс и Хелл. Глупо было бы думать, что Паша правда кого-то ненавидит. Батлы батлами, а люди людьми. - Ты, правда, круто сделал, - Костя хлопает Гаутера по спине. Вокруг шумно и ему приходится чуть наклониться. - Я знаю, - Паша улыбается, хотя видно, что он немного расстроен. Вокруг слишком много народу, а Костя, почему-то, чувствует себя немного виноватым, что ли. Там же было явно не три ноль и от этого как-то еще гаже. Косте ничего не остается, как слиться по-тихому, и продолжить вечер в другой компании. Паша ведет себя нормально, никак не выказывает своим поведением, что что-то не так. Лопатин останавливает сам себя: «А как он, блять, должен вести себя? На шею кидаться? Плакать? Злиться?». Это просто смешно. Паша покидает семнашку подпитым, в очередной раз. Нет, проебать – не страшно. Вообще ничего не страшно. Неприятно скорее. Бухим домой идти совсем не хочется. На самом деле Паша любит свою маму, и надо быть последним кретином, чтобы думать иначе. Он не хочет заявляться перед ней в таком виде. У него в голове – беспорядок. Тоскливо как-то. Нужно как-то трезветь, но все, что Паше остается – стоять на улице и мерзнуть, ожидая, когда в голове прояснится. Народу поубавилось, как в самой семнашке, так и на улице: никто не хочет в такую мерзопакостную погоду морозить жопу и мокнуть. Идти тоже некуда. Просто так получается. - Паш, ты чего тут? – ну конечно, Лопатин. Куда без него? Нет, он, правда, очень симпатизирует Косте, возможно даже сильнее, чем сам думает, только немного злится за то, что тот проголосовал против него. Тупая обида какая-то, и в то же время понимание того, что обижаться на такое – верх кретинизма. Костя ему, правда, нравится. Он смотрел его батлы и всегда восхищался, его стиль ему всегда импонировал. С Костей можно нормально угореть, подбухнуть, а потом оказалось, что с Лопатиным можно заниматься более интересными делами. Откуда корни таких симпатий Паша предпочитает не думать, решая оставить эту загадку своему будущему психоаналитику. - Ничего, вписаться некуда. - Так чего сразу не сказал? – Костя стоит напротив и пытается взглянуть в глаза, Паша встречает его взор прямо. Куда уж тут прятаться? Стыдно ли Паше за то, что получилось тогда? Ни капли. Хотел бы он повторить? Прямо сейчас – конечно. Но сейчас он ничего не предпринимает. - Ну, вдруг ты боишься, что я охотник за твоей жопой. - А что – нет? – Костя смеется. – Да ладно тебе. Мы оба просто бухие были, малолетство какое-то… - Ну, хорошо же было? – Паша сам не понимает, куда его несет, он вообще это не собирался говорить. - Ну… Короче, давай, я сейчас такси вызову, - Костя как-то нервно достает телефон. Паша понимающе усмехается. Такси он вызовет. Что Костей движет? Спорим, что зазнобы дома нет? Спорим, что Косте тоже было хорошо? Спорим, что в этом логики – нихуя? Спорим, Костя не будет действовать первым? Спорим, он даже себе ни в чем не признается? Стыдоба какая: заводиться от того, как малолетка прижимает тебя, фу, срам какой. Он почти осознанно сводит их в ситуацию, где они останутся наедине. Снова. Пока они едут в такси, Костю не покидает ощущение, что его, взрослого мужика, сняли. Сняли, как телочку, и не понятно – как? Игнорированием? Понимающими улыбками? Конечно, ему любопытно. Конечно, ему льстит. Что Паша в нем нашел? От таких мыслей Лопатину даже перед собой неловко, ей богу, как семиклассница, к которой подкатил старшеклассник. Только старшеклассник этот – бухой Гаутер, а семиклассница – взрослый бородатый мужик… И все как-то «по умолчанию», хоть Костя и говорил, что на пьяную голову – все забывается и ничего не считается. Но здесь – считается, еще как считается. Просто это наглая ложь, конечно, он ждет, что Паша полезет, конечно, он ожидает этого… Испанский стыд.       Когда они приезжают к Косте, первым делом Лопатин отправляет Гаутера под благовидным предлогом, освежиться в ванную. Паша умывается, вполне крепко стоит на ногах, Костя как-то задумчиво наблюдает, затем подает ему полотенце. - Спасибо, милая, - слышится из-за полотенца. - Спать хочешь? – принимая полотенце обратно, говорит Костя. - Нет. - Есть? Пить? - Нет и нет. - А чего тогда? - Ну, есть пару мыслей, - Паша отбирает у Кости полотенце, хочет повесить, но оно падает куда-то под ноги, он невозмутимо переступает через него, а Костя смотрит на это наигранно – удивленно, мол, как же так? Они одного роста практически. И Костю почти смущает, что Паша смотрит в глаза. Он притягивает к себе за шею, крепко держит теплой ладонью прямо под затылком, там, где восьмой позвонок. На секунду от затылка идут мурашки, дальше, по спине, так, что Костя даже плечами передергивает. Паша не церемонится, Паша целует сразу с языком. Костя отрывается, чуть тормозит его. - Как малолетки, пиздец, - говорит он. - Плохо разве? – ответить Паша ему не дает, целует снова. Костя чувствует себя немного глупо, то ли ребенком, то ли калекой, то ли бабой-девственницей, потому что не знает, как себя вести, и что делать, но Пашу, это, похоже не смущает, он увлеченно шарит руками по плечам, бокам, гладит, целует настойчиво. И это Косте напоминает самого себя лет в семнадцать – девятнадцать, когда он сам делал все то же самое, только с девушками, Лопатину очень знаком этот подростковый малолетский интерес и пацанский напор, только вот он сам не баба, чтобы тушеваться от этого, а уж думать о том, с хуя ли он все это позволил вообще не хочется. На ум так и приходят вопросы: один тупее другого, но Костя боится их задавать, потому что не хочет показаться глупой целомудренной целочкой. Просто жесть, его ведет парень младше, его лапают и разводят, как девчонку на заднем сидении тачки, разница лишь в том, что он взрослый мужик и хозяин квартиры… Паша уводит его куда-то, где, судя по всему, он думает, есть горизонтальные поверхности. Ладно, это уже хорошо. Целоваться – хорошо, целоваться лежа – еще лучше. Только Костя оказывается зажат между кроватью и возбужденным Гаутером, и не сказать, что ему это не нравится, просто обычно он привык вот так вот наваливаться сверху, стаскивать, ну… Что там девушки носят? Паша задирает его футболку, чуть путается в ней, одной рукой пытается расстегнуть ремень и ширинку, и каким-то неведомым образом ему удается – скиллзы? Ощущать чужой стояк у себя на бедре – странно, очень странно, но заводит, а еще Паша дышит часто, им обоим жарко, Костя думает, что ему тоже надо как бы помочь, но Гаутер опережает его, да и как-то думать не выходит, когда чужая рука хватает твой член и начинает дрочить. - Сука, - шипит Костя, Паша прикусывает шею, и сто процентов, оставляет засос. Ну, точно, как на выпускном каком-нибудь. Вся эта околошкольная тематика и смешит и как-то нелогично возбуждает. - Погоди, - Паша отстраняется, справляется со своими брюками, Костя, честно, не собирался смотреть, но… - Блять, - говорит он, когда Паша обхватывает ладонью сразу два члена и начинает дрочить. Да, это круто, да, по ощущениям – пиздец, особенно пиздец, что Паша так уверен, что он хозяин ситуации, и Косте даже делать ничего не надо, и он ясно понимает, что будь у Гаутера план его выебать – он бы выебал. Паша утыкается ему куда-то в шею, все ощущения концентрируются где-то внизу, Паша, видимо, кончает первым, и Костю совсем не беспокоит, что там будет с его футболкой, кроватью, джинсами… Паша, на удивление, не отстраняется, и не отдает ситуацию в руки Кости, нет, он продолжает дрочить ему. Лопатин накрывает руку Паши своей, чуть задавая темп, Паша как-то слишком нежно-заботливо (или показалось?) целует, не останавливаясь. Оргазм накрывает такой, как будто ему дрочила королева красоты, как минимум, как максимум – любимый человек. Гаутер, не заботясь ни о чем, вытирает руку прямо о Костину футболку, которая, хоть и задрана, все еще на нем. Застегивает Костину ширинку, затем, молча, заваливается рядом, застегивает свою. Его, похоже, ничего не смущает. Или просто спать хочет? Костя задумчиво смотрит в потолок. Чего говорить? Надо вообще? Что такого сказать, чтобы не звучало тупо? В который раз за день Костя чувствует себя глупой девочкой, которую развели. - Это было охуенно, чувак, - неожиданно подает признаки жизни Паша. - Ты нахуя это делаешь? – умнее ничего в голову Кости не приходит, звучит не очень, но больше он ничего не придумал. - Что? – непонимающе спрашивает Гаутер. - Я не похож на инстаграм – телку, я даже не смазливый мальчик типа Фараона… У тебя извращенные вкусы, Сын Проститутки. - Просто тянет к тебе, - хмыкает, устраивается удобнее. - А если бы я тебе уебал? - Ну не уебал же, - резонно замечает Паша. - У меня невеста. - И семья, и вообще, ты не пидор. Почаще себе напоминай об этом. Я тебе говорил уже, что для меня это все не играет роли, если мне кто-то нравится. Спокойной ночи, - сказал, как отрезал. Костя думает о том, что и правда, стоит почаще напоминать себе об этом, стоит собрать мозги и остатки здравого смысла в кучу, вспомнить, что где-то есть совесть и правила приличия и все такое, но, еще он думает, что, скорее всего, не получится.