Уехал.

Он уехал, и я потерялся. Горячо. Больно. Тоскливо. Это было странно, до ужаса непривычно, осознавать, что дома никого нет. Что никто не встретит тебя. Этот липкий ком, который стоит в горле, не позволяя с тобой прощаться. Мерзопакостная дрожь в коленях, которая не дает мне встать и обнять тебя наконец. Отвратительная щекотка где-то пониже желудка, навязчиво требующая нервного потирания собственного колена. И я молчу. Ни слова, ни звука, ничего, что могло бы сойти за прощание. И ты, весь такой солнечный и мягкий. Твои волосы, похожие на сахарную вату в голубом оттенке, все так же топорщатся в разные стороны, не поддаваясь никакой укладке или расческе, сейчас освещены солнцем, что выглядывает из окна за твоей спиной, создавая эдакий ореол вокруг твоей головы. Твой чемодан, со скрипящими колесиками, который ты любил доставать, и нарочито долго катать по квартире, наблюдая за моим лицом, пока я наконец не валил тебя вместе с этой адской машиной на пол, целуя веснушки рассыпанные по твоему лицу, бледные, почти невесомые, будто солнце на секунду коснулось твоей бледной кожи, а потом посчитало это кощунством. Ты улыбался мне, и ямочки на твоих щеках не давали мне покоя. Наконец, ты подошел ко мне, и коснулся губами макушки, словно издеваясь надо мной, пока я мог лишь осоловело сидеть на нашей кровати, рассматривая то, как на тебе сидит кофта, подозрительно большая. *** Когда я наконец отмер, моя душа решила, что я умер. Ты ушел, как ты сказал навсегда, но создавалось ощущение словно ты до сих пор живешь тут. Кровать с твоей стороны все так же аккуратнее. Подушка пахнет твоим шампунем, а ручки тумбочки с твоей стороны все еще раскрашены акрилом, который упорно не слезает. Ты все-таки залакировал их... На кухне теперь стоит тишина. Я ничего не трогал, посуда, плита, шкафы - все это чистое на столько, на сколько тщательно ты в последний раз мыл посуду. Я не знаю какой сейчас день недели, число и время, а еще, кажется, начинаю забывать год. Лежа на том ковре, из-за которого мы с тобой часто ругались, потому что кто-то должен был пылесосить, уткнувшись в твою подушку, я сжимаю в руках альбом, полный наших снимков. Все начинало путаться во мраке, и я потихоньку исчезал в мрачной синеве зимы, среди лесов и хвои, задыхаясь от рыданий. Сердце нещадно ныло, испуская стоны, подобные крикам умирающего животного. Печаль и тоска окутали меня, застыли в пыльном воздухе, нависли надо мной, щекоча своим дыханием шею. Их тонкие пальцы впились в мои легкие, скользнули чуть в сторону, царапая короткими ногтями ребра, и я снова разрезал тишину приступом рыданий. Много часов я лежал так, не меняя позы, ноги онемели от холода, и лицо страшно опухло, я заимел не просто красный цвет радужки, а полностью красный глаз, с плавающей точкой зрачка, расфокусировано бегающей по комнате. Каждый день проходил одинаково, я лежал, и изредка подползал к ноутбуку, заказывая с разных сайтов маленькие фигурки из керамики и чего-то еще, они нравились мне. Я любил подходить к входной двери, и находить там коробку, затем сидеть, напевая себе под нос истории о тонких черных птицах и духах, открывать этот ящик пандоры, и ходить по квартире расставляя их на полках, задевая пальцами рамки фотографий, с которых ты так ярко улыбался мне. Подписи голубым маркером отпечатывались на моей сетчатке, и после этого я мог долго сидеть на балконе, вдыхать кристаллизованный воздух, наигрывать что-то на странной гитаре под ругань соседей, так отчаянно что-то разбирающих друг с другом. Ты остался здесь, сидеть со мной на балконе. Ты запутался пальцами в моих слишком длинных волосах, фиолетового оттенка, отпечатался где-то в глубине моих глаз, которые ты в приступах художественного рвения называл винными, остался в квартире, которую сам так любовно обставлял, поминутно ругая мой скептицизм и полное отрицание твоего "яркого и выразительного!" стиля. Ты застрял тут, вместе со мной, но покинул меня, прихватив мою кофту. И я рад, если ты счастлив, Бон, я очень рад. Я постараюсь быть счастливым как и ты. Мне же нисколько не помешает факт того, что рядом со мной лежит гора таблеток, прописанных психологом? Нет, нисколько. Совсем... Нет... Но тем не менее. Ты Уехал.