Believe there is good in the world

Проходят дни, проходят сроки, Свободы тщетно жаждем мы, Мы беспощадно одиноки На дне своей души-тюрьмы. В. Брюсов, "Одиночество" 1903 г. Шел дождь. Правильнее будет сказать, лил, причём лил, не переставая, на протяжении нескольких дней. Казалось, небеса обрушили на землю всю свою мощь, словно решив показать своё исключительное право диктовать людям погоду. Нью-Йорк был погружен во мрак из-за тяжёлых свинцовых туч, нависших над городом и простирающихся до самого горизонта. Повсюду были лужи, представлявшие собой целые озёра, соединенные проливами из ручьев дождевой воды. И без того отвратительную погоду усугублял и пронизывающийся до костей ветер, который, казалось, дул сразу со всех сторон и от которого не спасали даже несколько слоёв одежды. В такую погоду нечего было и думать, чтобы гулять по городу, глазея на прохожих, и фантазировать, кто они, кем работают, о чем думают и куда спешат. Изабель всегда любила эту игру в "обычную жизнь", она хотела понять, каково это - быть мирянином, не знать ни о демонах, вампирах и прочих малоприятных существах, ни о том, что такое терять близких ей людей в борьбе с темными силами. Не то чтобы ей не нравилась жизнь сумеречной охотницы, но в последнее время девушка все чаще задумывалась, как сложилась бы ее судьба, будь она обычным человеком. Чем она занималась бы в жизни, стала ли бы нейрохирургом. Изабель Лайтвуд всегда привлекала эта профессия, проходящая в ежедневной схватке со смертью, где все решало мастерство врача, его собранность и умение трезво оценивать ситуацию, а не случайное везение и бессмысленное размахивание клинком, как это часто происходило с нефилимами. Работа врачом давала то чувство контроля над ситуацией, которое наполняло душу уверенностью и осознанием значимости своего места в мире, ведь у хирурга была задача, которую он решал, а остальное переставало иметь значение. Однако больше других охотницу занимал вопрос: остался бы в живых Макс? С момента смерти младшего брата прошло уже два месяца, но та пустота, что образовалась в груди девушки, не собиралась исчезать, заполняться новыми чувствами и эмоциями. Несмотря на всю свою внешнюю холодность, Изабель всегда была очень ранимой и чутко воспринимала все происходящее, поэтому утрата одного из самых близких ей людей больно ударила по девушке. Она до сих пор не могла отойти от случившегося и по ночам часто рыдала, уткнувшись лицом в подушку, чтобы заглушить всхлипы, лишь под утро засыпая, обессиленная от плача. Однако на следующее утро ноющая боль в груди не унималась, она преследовала охотницу повсюду, лишь немного отступая во время дурашливых перепалок с Джейсом или пререканий с излишне заботливым Алеком, который хорошо чувствовал настроение сестры и всячески пытался отвлечь ее от грустных мыслей. Парни легче пережили смерть Макса, возможно, потому что их не было в доме в тот день и на них не лежала ответственность за ребёнка. Изабель все ещё корила себя за то, что доверилась Себастьяну, не заметила его гнилой сущности за привлекательной внешностью и, как оказалось, напускным дружелюбием. Девушка ощущала себя виноватой в случившемся, и это чувство только усиливало ее душевные страдания. Каждый день превратился в мучение, ибо девушка привыкла скрывать свои эмоции, она не могла довериться кому-то настолько, чтобы поделиться своими страхами и печалями. Проведя очередную бессонную ночь, наполненную сожалениями о прошлом вперемешку с неутихающими рыданиями, охотница изображала на лице улыбку и старалась вести себя как ни в чем не бывало. Лишь Алек и Джейс догадывались о том, что происходит у девушки в душе. На протяжении последних двух месяцев только они и были рядом с Изабель и поддерживали ее как могли. Девушка несколько раз пыталась поделиться своим горем с Саймоном, но каждый раз наталкивалась на глухую стену непонимания и безразличия. Парень отдалялся от Изабель с каждым днём, он вел себя по отношению к ней равнодушно и даже не пытался изображать сочувствие во время очередного наплыва грусти девушки. Их последняя встреча закончилась скандалом, в ходе которого выяснилось, что Саймон все ещё влюблён в Клэри и все его чувства к Изабель были ненастоящими и продиктованы желанием заставить Клариссу ревновать. После такого объяснения охотница не могла взглянуть на вампира без непреодолимой тяги вонзить кол в его сердце и приняла решение расстаться с ним. Парень не был удивлён таким поворотом событий и покинул Институт без малейших возражений. Казалось, Саймон был даже рад тому, что ему больше не нужно продолжать обременительные отношения с девушкой, в которых уже не было смысла, так как он давно потерял надежду привлечь внимание Клэри. Тем не менее, он был слишком неконфликтным и угодливым, чтобы самому порвать с Изабель. После ухода Саймона прошло всего несколько часов, и сейчас охотница сидела на подоконнике в своей комнате, прижавшись лбом к холодному стеклу, наблюдая за дождём и осмысливая произошедшее. Внезапно где-то в недрах Института раздался звон разбившегося стекла. Неожиданный звук выдернул девушку из ее мыслей и заставил выйти из комнаты, чтобы разузнать, что случилось.