Секрет крылатого

Как странно мне было оказаться посреди круга на песке. Ревёт вокруг невыносимо жаркий ветер и швыряет в глаза горсти песка. Мне трудно пришлось бы, окажись я здесь в той форме, к которой привыкли друзья. Но нет, кто-то пожелал видеть моё истинное лицо. Это ошибка будет стоить ему жизни. Ей… Та, которую издалека легко можно принять за хрупкую девушку, стоит, уткнувшись носом в древнюю книгу, повествующую о тёмных искусствах, и ещё не понимает, что сделала. Она вызывала демона себе на подмогу, а явился я. Случайно. Так получилось. Магический эфир, пронизывающий наш мир, донёс зов демоницы-призывателя не туда, куда следовало. От её души давно остались жалкие клочья, изменённое магией тело наполнено лишь подобием настоящей жизни. Наверное, когда-то она была обычным человеком. Тьма сделала её слепым орудием в руках Белефа. Жалкая добыча для такого воина, как я. Опасная, но жалкая. Она вскрикивает и поднимает кинжал в надежде защититься, когда я распахиваю крылья, выбивая книгу из её рук. Она пытается читать заклинание, которое мне удаётся прервать. Она – маг, я создан для борьбы с магами. Круг не способен меня удержать. Я – не демон, не зло. Лишь оружие, потерявшее хозяина. Как древний меч становится частью меня, так и я был частью чужой системы. Теперь же могу убивать по собственному выбору. Дева, рождённая Адом, ты не знаешь, что такое истинная тьма. Я покажу. Пусть завидует сегодняшняя заря цвету твоей крови, мы покажем его восходящему солнцу. Ты тянешься к книге, но я не пущу. Зачем тебе знания в последние минуты твоей жизни? Отдай их ветру, чтоб он запомнил твоё имя – больше некому будет вспомнить его. И кинжал, обагрённый жертвенной кровью, ни к чему теперь. Я – не тот, кому предназначалась эта жертва. Только пару глотков моей жизни позволю я тебе выпить, только пару глотков силы, чтобы наша игра могла продлиться дольше. Даже ты не в силах перенести смесь огня и тьмы, что заполняет мои жилы. Стоя на коленях, ты молишь о пощаде. Пощады не будет. Лишь молчание могло спасти тебя. Молчание и покорность. Может быть, тогда мне стало бы неинтересно. А ты кричишь, слепые глаза твои кажутся алыми от кровавых слёз. Ты слабее, маг, ты не сможешь вырваться, как ни старайся. Тебе трудно вынести мои поцелуи. Знаю, они жгут болью. Но разве это не отдых от жара пустыни? Ты устала, искусительница, так отдохни же в моих объятьях. Благодарю за то, что позвала. Мне нравится распарывать твою нежную кожу на лоскуты. Мечом получилось бы слишком грубо. Своим же телом я умею управлять в совершенстве. Мои когти оставляют на твоих груди, животе прекрасный узор, чтобы мы обрели сходство. Жаль, его не увидит твой хозяин. Во дворце Белефа ты познала многих, так познай теперь меня. Пусть завидуют твои сёстры. Их я просто убивал. А тебя напоследок ждёт высшее наслаждение, наслаждение абсолютной боли. Вспарывая твоё тело, я освобождаю твои грехи. Верь мне, я люблю тебя. Люблю тебя такой. Нагой, будто мелом вычерченной на песке. Твои тёмные соски походят на сладкие ягоды, я срываю их зубами - пусть льётся красный сок. Как прекрасны переливы тёмного огня с моих рук в твоих волосах. Прими меня, дева пустыни, впусти меня в своё лоно до конца. Последняя ночь в твоей жизни теперь принадлежит мне. Ты живешь в месте, где воздух выжигает лёгкие, а песчаная буря обретает разум, и не ведаешь, как одно из разумных существ может стать стихией. Немногие вспомнят о тебе, но то наслаждение, которое охватывает меня сейчас, обещаю, я запомню. Я вбиваюсь в твое тело так яростно, глупая дочь Ада, лишь потому что мне захотелось развлечься. Это не злость, не жажда. Я просто люблю смерть. Люблю смотреть на то, как длится ваша агония. Что это? Не завывания ветра, твой крик переходит в вой на одной ноте, я ловлю каждый звук. Твоя кровь заливает всё вокруг, её жадно впитывает песок. Сегодня я впервые попробовал её на вкус, она отдаёт гнилью. Слейся со стихией, стань частью неё. Я знаю, как укротить ветер и землю. Только небесный огонь может испугать меня, но не здесь. Ты ещё дергаешься, но в твоих глазах больше нет жизни. Это уже агония? Слишком быстро. Смертные так хрупки… Я не позволю тебе возродиться, унесу твою душу с собой и использую её, становясь сильнее, как одну из многих других. Ты была ничем и останешься ничем, моя случайная добыча. Покажи мне своё сердце. Да, я вижу, как оно бьётся, когда разрываю твою грудь. Я ещё умею делать это так, чтобы ты оставалась живой. Судорожно сжимающийся, уже бесполезный комок плоти. Я буду двигаться в его ритме, проникая в тебя всё глубже. Каждый толчок в твоё тело зажигает во мне новые вспышки тёмного яростного пламени. Возбуждение становится слишком сильным, не хватает терпения продлевать игру. Знай, ни одна из тех, кто был со мной раньше, не доставляла такого удовольствия. Твои рёбра белее твоей кожи. Я знал, внутри ты чище, чем кажешься снаружи. Увы, я не смогу полюбоваться твоим скелетом, высшей степенью очищения. Ты стала бы чистой, как выбеленный морскими волнами плавник. Но рассыпаешься пеплом, стоит мне сжать твоё сердце в руке на пике наслаждения. То, что казалось в ладони спелым плодом, осыпается на песок, смешивается с ним, уносится прочь, подхваченное ветром. Остаются только несколько комков серой грязи там, где пролилось в тебя моё семя. Синей вспышкой вьётся вокруг меня твоя душа, я ловлю её привычным призом. Одна из безликих слуг демона, слейся с прочими, стань частью моей силы. Мне пора возвращаться. В Иннадриле ждёт меня отряд. Им ни к чему знать о том, что случилось тут. Они испугались бы верно, особенно наши святые. Как часто они говорили мне, что хотят увидеть оба моих крыла. Лишь ты и другие такие же могут понять, почему я не люблю показываться им в этой форме. Мы с тобой сохраним тайну на двоих. Но ты итак никому уже ничего не сможешь рассказать, даже если захочешь. Тем лучше будет храниться этот секрет.