***
Никогда не стала бы ввязываться в это бесконечно долгое противостояние. Меня абсолютно не интересовали проблемы зеленокожих, а фавнов Танор у нас в клане иначе как козлами не называли. Но традиции надо продолжать, и поэтому, поднабравшись достаточно опыта, наши бойцы все, как один, становились наёмниками Кетры, могучей твердыни орков. Вот и до меня очередь дошла. Посланец Кетра, Вахкан, завидев меня, выпятил грудь и надвинул рогатый шлем поглубже, улыбаясь бравой солдатской улыбкой во всю свою зубастую пасть. Многих эта улыбка в сочетании с топором орка заставляла отступить от ворот и трижды подумать, а стоит ли связываться с её обладателем. Посланец не прочь был поболтать подольше, устав стоять на посту, но мне стало не до болтовни, стоило только услышать, сколько именно козлиных скальпов он с меня потребовал с самым невинным выражением морды. Ещё никогда прежде мне не приходилось столько убивать. Вылазка безнадёжно портила мой сложившийся в клане образ тихого и безобидного мудреца. Утешало одно: души убиенных фавнов, поклоняющихся духу воды, станут отличным подарком моей богине. Падал отряд за отрядом, но на их место вставали новые, и конца этому, казалось, не будет. Мой рюкзак распух от сотен срезанных грив, а голос охрип от повторения молитв. Может, стоило прибегнуть к помощи клана, но мне хотелось сделать всё самой. Доказать, наконец, на что способна будущая жрица. Только на третью нашу встречу Вахкан торжественно повесил мне на шею ожерелье с тремя чьими-то нечищеными клыками. И не менее торжественно послал. Встречаться с их главным шаманом. Глаза Азефы углями горели в узких прорезях деревянной маски. Он, как и Вахкан, рассказывал о бесконечной войне. Но если большинство воинов Кетры видели победу лишь в одном – в горах вражеских трупов, то Проводник Душ Азефа был хитрее - он задумал ослабить фавнов, похитив у них вещицу, без которой не получилось бы воззвать к помощи духа воды. Объяснить ему, что я не лучшая кандидатура для такого задания, не получилось. Итак, мне предстояло незаметно пробраться в самый центр крепости под носом у фавнов и пошарить в их заветном сундуке. Я не стала обращаться к танцору с просьбой о помощи, а магия перевоплощения мне ещё не была доступна. В крепость Танор я отправилась тёмной ночью. Начало пути было спокойным, насколько спокойной может быть попытка полазить по горам в корсете и на шпильках. Мысленно проклиная фавнов, одуревшего от своего курева Азефу и того похотливого кретина, который придумывал для магесс форму, я, маскируясь под буйно цветущий бродячий куст, пробралась через один из самых опасных участков и вышла к мосту. Случайно обративший на меня внимание драколов, втянул ноздрями воздух и, разразившись безудержным чиханием, с визгом шарахнулся от подозрительного «куста». Слава Шилен и моему любимому парфюмеру! Ближайший жрец тревожно зашевелил ушами и обернулся. Я чудом успела нырнуть за камень и затаила дыхание. Рогатую скотину было нетрудно убить, как я убедилась раньше, но призывать на головы неверных божественное проклятие требовалось громко и с выражением. Это привлекло бы совершенно ненужное мне сейчас внимание, а Меч Чудес не годился для тихого перерезания глоток. Наконец, жрец, успокоившись, направился к шатру, а я двинулась дальше. Приходилось буквально ползти по самому краю. Слева зияла расселина, где, в случае неудачи, меня ждали не только острые камни, но и недружелюбно настроенные отряды козлов. Они – не враги клана в полях, на обещание показать, где у меня татуировка, ускоряющая чтение заклинаний, не купятся. Чтобы не думать об опасности, я считала про себя камни, на которые ступала. «Двадцатый… Двадцать первый… А следующий замшелый. Перешагнём. Маг, не поворачивайся ко мне мордой… Нет тут никого… Это у тебя глюки такие от долгой службы на свежем воздухе…» Я сама не заметила, как подошла к ущелью. И даже не подозревала за собой способности так надолго задерживать дыхание, пока не пробралась, не дыша, по его склону. Руку протяни, и можно схватить за плащ позёвывающего сержанта. Миновав ущелье, я не выдержала и рванула бегом через всю площадь. Фавны будто нарочно морды от меня воротили. Доставая ключ перед заветным сундуком, я не уставала благодарить Шилен и свою удачу. Никогда не думала, что буду так рада зелёной уродливой фигурке. И всё ещё не могла поверить своему счастью, когда Азефа вложил мне в руку освященный камень, ради которого и пришлось идти на все эти мучения. Теперь надо было торопиться, ведь долгий путь только начинался.***
В Академии атмосфера царила тревожная, маги переглядывались и шептались, глядя, как я подхожу к Анастии. Магистр окинула меня придирчивым взглядом, прежде чем заговорить, но всё же сочла достойной. Разве может кто-то наставить на путь истинный будущую жрицу лучше, чем настоящая святая. Заодно будущая жрица попрактикуется в ненавязчивом вытягивании информации. Снова я пожалела, что волей Шилен моим оружием стала молитва, а не кинжал, узнав, что слухи о такой святой дошли из Годдарта. Я вспомнила, что и впрямь видела там блаженную девицу в окружении светлоухих, проповедовавшую что-то. Ещё тогда мне показалось, что такие проповеди добром не кончатся. Но делать нечего, пришлось идти к этой Агнесс. Девица оказалась на прежнем месте. Трагически заламывая руки, она поведала мне о разразившемся в окрестностях голоде. Хоть бы врать толком научилась! Да пары камней из её короны хватило бы, чтобы накормить всех голодающих лодырей. Не говоря уж о том, что под городом стадами бегают антилопы. Не ядовитые. Сама проверяла. Агнесс отправила меня за провизией к пройдохе Дункану. Вот где пригодилась припасённая нетающая ледышка! Её силы хватило на то, чтобы доставить к Годдарту в сохранности небольшой обоз. Похоже, святая не была готова к тому, что я так быстро вернусь с обещанными припасами. Увидев, что первая попытка избавиться от меня провалилась, с тяжёлым вздохом она признала меня достойной и принялась разглагольствовать о путях души, познании и просветлении. Будь моя воля, я помогла бы ей достигнуть окончательного просветления прямо сейчас, но связываться со стражниками, ошивавшимися неподалёку, не хотелось. Мне необходимо было открыть для себя мудрость древних, позволить ей слиться в резонансе с моей душой. Старинные записи, о которых рассказывала Агнесс, были разбросаны по всему континенту. Первую порцию мудрости выдавали под Аденом, куда я добралась без всяких приключений. Вросшая в землю табличка, скрывающаяся в густом ельнике, явно уже не раз становилась объектом внимания путников. Тайных знаков на ней я не заметила, зато прочитала весьма поучительную песенку о жившем у бабушки Евы сереньком фавне и злом драколове. Зачитавшись, я чуть не забыла об амулете, пожалованном святой. Полная сомнений, я поместила амулет в предназначенное для него углубление. Мне показалось, что странный звук, похожий на звучание органа, заполнил всё вокруг. Я не сразу осознала, что звучит он внутри меня самой. Оглушённая им, ослепшая от внезапной вспышки света, я слушала тихие голоса, нашёптывавшие легенды о сотворении мира, о сути каждой из живущих в нём рас. Не получалось не слушать их. Каждое слово впивалось в память печатью раскалённого клейма. А под конец мне стало понятно, куда идти дальше. Амулет, данный Агнесс, рассыпался пылью, но призрачный голос шепнул, что получить новый я должна у следующего камня познания. В Долину Святых я въезжала на одолженном у кузена страйдере. Бескрылому дракону не страшны были палящие солнечные лучи и, поднимая тучи песка, он быстро довёз меня до небольшого оазиса, позволив избежать близкого знакомства с собакоголовыми пустынниками, причисленных к племени ангелов. Камень оказался на месте. Собравшиеся вокруг мускулистые крылатые девицы, красноречиво поигрывая мечами, давали понять, что делиться амулетом по-хорошему они не собираются. Не скажу, что их убийство было для меня неприятным. Вскоре от крылатых остались лишь перья, белым покрывалом устлавшие траву. Теперь голоса рассказали мне о том, как вера смертных даёт богам силу, и как эта сила становится источником энергии для нас, избранных героев. Последний, к счастью для него, давно умерший мудрец с откровенно издевательскими интонациями послал меня к очередному камню. Точнее, к кому-то рядом с ним. Если второй камень охраняли настоящие белокрылые ангелы, то Навериус, явившийся, стоило мне только притронуться к третьему камню, уже давно сменил белые крылья на чёрные. У нас в храме поговаривали, что он любит являться в облике трёхголового пса и вершить суд, решая, достоин ли представший пред его пылающим взором награды или же должен лишиться всех своих званий. Мне же он явился в облике девы, чей веер скрывал острейшие лезвия. Пришлось побегать, пока не удалось загнать судию обратно в преисподнюю. Уже исчезая, Навериус швырнула к моим ногам амулет. Коснувшись амулетом камня, я поняла, как была права, отказавшись от помощи клана и вступив в битву в одиночку. Голоса учили меня тому, что есть поединки, которые можно выиграть лишь самой. Что тёмная часть моей души, пусть главная, не должна заставить меня забыть о том, что, убивая, я лишь служу своей богине. Что в служении, а не в бою, я обретаю силу. И что бой с самой собой мне никто не сможет помочь выиграть. Чтобы доказать, что я достойна новой порции знания, встречи с падшим оказалось недостаточно, мой путь лежал в родную гильдию. Магистр смотрела на меня понимающе. А я понимала её. И не могла не согласиться с тем, что нам не помешают сильные союзники. Камилен изогнула бровь, глядя, как я достаю из сумки припасённый освящённый Азефой камень. С ним всегда можно будет напомнить оркам об альянсе. Камилен ободряюще улыбнулась, вкладывая мне в ладонь очередной амулет. Следующий камень учил меня тому, что доказывая силу в одиночку, всё же не стоит забывать о союзниках. Невелика мудрость. Такие как я всегда предпочитали быть поддержкой достойному отряду, а не сражаться один на один, даже имея для этого достаточно силы и опыта. У этого же камня выяснилось, что Камилен по традиционной тёмноэльфийской привычке не рассказала мне всего, и пришлось возвращаться в Годдарт. Выражение моего лица было слишком красноречиво. Магистр попятилась, поспешно рассказывая как добыть амулет, но когда я услышала, с кем предстоит сразиться на этот раз, меч в моей руке, секунду назад готовый стать орудием возмездия за несвоевременную скрытность, опустился сам собой. - Меня послали к Халише, - жалобно отрапортовала я кузену. Рыцарь ответил не сразу. Я к тому времени уже успела добраться до Имперской гробницы и прикидывала, кого бы попросить провести меня к архонту. - Не вздумай лезть туда! Сам выйдет, если как следует его разозлишь, – донесло до меня ментальное поле ответ кузена. - Как я его сверху злить-то буду? И рыцарь объяснил мне как. Лучше бы не объяснял. Поразмыслив, я слетала в город за всем необходимым для походного лагеря. Когда-то давно, возможно, достаточно было раздавить единственного могильного жука, чтобы разгневанный слуга одного из сильнейших демонов примчался разбираться с обидчиком. Потом уставший гоняться за искателями приключений архонт начал появляться только после первого десятка. Теперь же мне предстояло убить семь сотен его верноподданных. Я заканчивала ставить палатку, когда из тоннеля выбежал запыхавшийся лучник. По полубезумному, полному ненависти взгляду становилось ясно, что его недавно обрадовали той же новостью, что и меня. Квентин… Я не видела его прежде, он не носил клановых знаков отличия, и к его светлым волосам очень шёл бело-золотой доспех. Из-за последнего я и не стала звать клан. Человек застыл в нерешительности, разглядывая меня. Как и я, он догадывался, что места нам обоим тут будет мало. Не стоило дожидаться момента, когда он решит, что поддержка мудреца ему не пригодится. - Спокойнее… Я могу подвинуться, – спрятав меч в ножны, я не поднимала глаз, произнося это, приняв самый кроткий вид, на который только была способна. В ответ Квентин лишь пожал плечами, оглядываясь по сторонам в поисках моих возможных спутников. - Одна что ли? – фыркнул он, наконец. - Давай ты просто скажешь, когда закончишь, – достав свиток телепорта, я не торопилась его разворачивать. – Не мне с тобой тягаться, я знаю. Я говорила тихим, покорным голосом, добавив в него лишь толику печали и самую малость соблазнительной хрипотцы. Недаром кузен подарил мне ободок с кошачьими ушами и, смеясь, убеждал, что в такие моменты я похожа на кошку. Стрелок по имени Квентин вздохнул, торопливо вскинул руку. - Подожди… Мне оставалось только принять приглашение в отряд. Наверное, я никогда не забуду выражение лица копейщика, пришедшего на это же место несколько часов спустя после того момента, как мы с Квентином затеяли основательную дезинсекцию. Его можно было понять, ведь открывшаяся картина была более чем странной. Я носилась по Усыпальнице кругами, раздавая проклятья жукам, муравьям и скелетам. Когда жаждущих немедленной смерти становилось больше шести, а священное проклятье отнимало у них достаточно жизненной силы, я подводила весь бегущий за мной паровоз достаточно близко к Квентину. Обычно одной взрывающейся стрелы лучника хватало на всех. А если не хватало, то я спокойно стояла, попивая зелье лечения, дожидаясь, пока он разберётся с выжившими. Количество убиенных слуг архонта перевалило за шесть сотен, и я уже не раз успела подумать, что зря тащила палатку. На копейщика я обратила внимание лишь получив неожиданный удар пикой, который заставил меня замедлить бег, чем тут же воспользовались жуки и муравьи, до этого неспособные состязаться со мной в скорости, спасибо ещё одной магической татуировке. Умирать я не собиралась, а потому разобралась с окружившими меня насекомыми сама. Квентин тем временем доказывал чужаку, что его шутка была глупой. Освободившись, я прибавила к этому доказательству весомый аргумент в виде корней, опутавших ноги копейщика. Теперь стрелку не надо было заботиться о том, чтобы противник не подошел слишком близко, и всё закончилось быстро. - Он улетел, но обещал вернуться, - спокойно прокомментировал финал стрелок. - Сколько? - Шестьсот девяносто девять. Не раз до нас звучал здесь этот вопрос и этот ответ. Наш отряд распался. После того, как мы уложили здесь семь сотен чудовищ, справиться с самим архонтом труда не составило, и сложно было сказать, кто оказался злее: я или демон. Амулет был у меня в руках. Квентин улыбнулся. Ему оставался ещё десяток, с которым он собирался справиться без моей помощи. - А ты молодец. Не струсила. - Некогда было. - Всё равно молодец Этот голос я слушала бы куда охотней, чем голоса пятого камня, вещавшего мне о том, что нет непреодолимых целей, куда охотней, чем голос Святой Бездны, Элькардии, у шестой таблички призывающей меня бороться с очередным падшим ангелом. Танакия не жалела стрел. Моих сил не хватало на этого демона. Стало ясно: мне не выстоять. Я приняла бой и проиграла. И не поняла толком, что заставило меня принять приглашение в отряд. Выстрел Квентина был не менее меток. Лапы волкоподобного скакуна Танакии подкосились. А я вложила все силы в последний удар, отчаянно выкрикнув молитву. Я принесла победу той, кто не значил для меня ничего. Но камень учил бороться с тьмой, и я снова не могла его не слушать. - Я не просила тебя приходить. - Не важно. Мне не помешала бы хорошая жрица. - Моему клану не помешал бы хороший стрелок. - Не уверен, что мне нужен твой клан. - Наглость - второе счастье? Квентин пожал плечами, улыбаясь. Мы стояли перед Анастией. Я только что закончила долгий рассказ о своих странствиях. Я, получившая звание жрицы Шилен. Я, не справившаяся в одиночку. Но стрелок все улыбался, и я понимала то, чему не могли научить камни: не важно. Я достигла цели, нужной для клана, для ордена, для Анастии. Теперь настала очередь достигнуть цели, нужной только мне самой. И потому я вложила ладонь в протянутую руку стрелка. - Пойдем, убьём ещё пару сотен кого-нибудь?- с ним это было весело. - Да, - Квентин не тратил лишних слов, вещая о вечной мудрости. Можно было бы попытаться привести его на рейд, где наш лидер убедит остаться с кланом... но я хотела всё сделать сама. И была уверена – на этот раз получится.