***
Шестая жертва, найденная на следующий день, обескуражила графа. Это был молодой юноша в вульгарном кошачьем костюме. Весь в синяках, задушенный изнасилованный юноша. С ушками. Ошарашенного Сиэля добил вновь вспыхнувший странной идеей Себастьян. Путь до поместья в одном экипаже с дворецким был плохой идеей. — Видите, милорд, теперь даже не придётся создавать видимость женственности, — довольным взбудораженным тоном говорил дворецкий. — Поверьте мне, Вы будете гораздо привлекательнее этого молодого человека. Видели, сколько синяков? Его насильно переодевали в эту одежду, а Вы будете прекрасным очаровательным… — А ну немедленно прекрати! — почти прошипел Сиэль. — Ещё бы — насильно! Да кто по своей воле наденет это? — Не понимаю, что Вам в этом не нравится, — воодушевлённо произнёс Себастьян. — Это очень даже привлекательно. — Ты же был против этого «издевательства над самыми прекрасными существами»? — Я пересмотрел свои взгляды, — Михаэлис улыбнулся. — Некоторые люди, не лишённые привлекательности, могут выглядеть достаточно сексуально в подобном виде. Я даже могу понять этого маньяка. — Прекрасно, — фыркнул Сиэль. — Чёртовы зоофилы. Вы нашли друг друга. — Впрочем, ни одному убитому это не шло, — продолжал Себастьян, увлечённый темой и игнорирующий замечание господина. — Лично я не против подобной практики… — Вот сам и практикуй, — усмехнулся Фантомхайв. Михаэлис на тон тише, словно неуверенно, продолжил: — … а Вам бы это определённо пошло, господин. — Чего-о?! — в ярости прошипел Сиэль, сдерживаясь, чтобы не вышвырнуть демона из движущегося экипажа. А тот, выдохнув, возбуждённым голосом и с блеском в глазах быстро продолжил: — Я серьёзно, мой лорд. Ваше невероятно складное изящное тело идеально будет смотреться в облегающей гладкой шерсти, Вашим ладошкам так пойдут перчатки с этими мягкими-мягкими лапками, а насколько очаровательно на Ваших нежных волосах будут смотреться ушки! Открытые участки обнажённой бледной кожи и чёрная вульгарная шерстяная ткань… сочетание невинности и греха, суровости и нежности, жестокости и лас… — Если ты продолжишь, я выпущу в тебя весь заряд своего револьвера! — не выдержав, вскрикнул покрасневший Сиэль, и Себастьян замолчал. — Ну ты и… Извращенец! Что б я ещё раз от тебя услышал что-то подобное!.. — Но я говорю правду, молодой господин, — извиняющимся тоном сказал Михаэлис, а затем умилительно улыбнулся. — Из Вас вышел бы просто очаровательный котёнок!.. — Заткнись, — угрюмо сказал Сиэль. — Жуткая. Смесь. Элизабет. И Сатклиффа. Сегодня — больше Сатклиффа. Михаэлис обиженно замолчал и остаток пути угрюмо смотрел в окно.***
Зайдя в свою спальню этим вечером, Фантомхайв замер на пороге, сделал шаг назад и закрыл дверь. — Себастьян, — угрожающе произнёс граф, кидая смертоносный взгляд на застывшего в предвкушении дворецкого. — Молись, чтобы то, что я увидел на своей кровати, мне померещилось. Ради такого ты можешь даже поверить в Бога на мгновение. Потому что, если мне не показалось… — Господин, просто зайдите и посмотрите внимательнее, — взбудоражено проговорил Михаэлис, и Сиэля передёрнуло. — Я всё равно не верю, что Вам может это не понравиться. — Зря, — заключил Фантомхайв. — Стоит ли мне перед тем, как зайти, вновь назвать тебя Сатклиффом? Уж он-то бы обрадовался таким играм с тобой. Демон скривился. — Прошу, милорд, не оскверняйте прекрасную кошачью сущность этим красноволосым извращенцем. Вы — самое идеальное воплощение кота, и никто кроме Вас не сможет быть им. — Господи, просто заткнись, — устало и смущённо буркнул граф. — Я ненавижу котов. Вновь открывая дверь и скептически оглядывая лежащую на кровати атрибутику, Сиэль проклинал свою жизнь. На его голову свалилась больная Элизабет, помешанная на бантах и лентах и сделавшая своей целью наряжать Сиэля каждый раз. С этим, скрепя сердце, можно было смириться. Больной на всю голову Сатклифф, пристающий к графу со своими фантазиями о его демоне и периодическими вопросами рода: «Себастьянчику ведь понравится, если мы, вымазанные в шоколаде,... ... ... ..., понравится ведь? Отпусти Себас-тяна ненадолго, ну чего тебе?», надоедал куда сильнее. Но это тоже можно было вытерпеть. Слишком редкое явление. Но Себастьян. Этот чёртов больной ублюдок. Его пристрастие к кошкам казалось самым невинным и безобидным из всех возможных пристрастий. Помешанному на кошках маньяку, начавшему всё это безумие, должен был готовиться отдельный котёл в Аду. А если нет, Фантомхайв пообещал себе позаботиться о том, чтобы извращенец испытал всевозможные муки на Земле. Чёрные ушки, хвост, закреплённый на чёрном ремне, чёрные мягкие перчатки с розовыми лапками (трогать их и выяснять, из чего они сделаны и как именно вшиты, Фантомхайв не стал). Это ещё куда ни шло. Но меховая накидка на плечи, ошейник с бубенчиком и эти невероятно короткие, больше похожие на элемент нижнего белья, меховые шорты — это перебор. На мягкие гольфы Сиэль и вовсе не посмотрел. Чёрные туфли на тонком высоком каблуке, по стилю больше подошедшие бы Сатклиффу (только что не красные) и стоящие на полу у кровати, также не вызывали доверия. — Сам надевай всё это, — лишь фыркнул Сиэль, когда Михаэлис подошёл к нему и выжидающе уставился в спину. — Вы хотите, чтобы я надел это для Вас, милорд? — вдруг тихо шепнул в самое ухо демон, обжигая дыханием чувствительную кожу. — И кто из нас извращенец? Ведь на меня не налезет ничего, кроме ушек… — Чт… идиот! — вспыхнув, граф отшатнулся от оказавшегося слишком близко дворецкого. — Если не собираешься надевать это, убери! А лучше сожги. И приготовь меня ко сну. Я устал. Сиэль поправил ворот рубашки. Пылающий румянец всё ещё не сходил с щёк. — Господин, — расстроенно сказал Себастьян. — Хотя бы примерьте. Я так старался… смотрите, какие лапки я сделал специально для Вас! — демон с умилительной улыбкой схватил перчатки и начал мять их руками, щупая розовые ладони. — Они будут прекрасны на Ваших руках! Прошу, милорд. — Умоляй меня на коленях, презренный демон, — усмехнулся Фантомхайв и оцепенел, когда Михаэлис, с суровым лицом, но с блеском в глазах и едва проступающим румянцем на щеках, действительно сел перед ним на одно колено и вытянул руки с чёрными перчатками. — Умоляю Вас, — сбивчиво, в наваждении прошептал демон, заглядывая в глаза хозяину, — примерьте их, милорд. — Т… ты серьёзно? — ошарашенно пробормотал Сиэль, и, не выдержав открытого молящего взгляда алых глаз, отвернул голову в сторону и произнёс: — Да ладно, ладно! Больной ублюдок… давай сюда свои… лапки. На лице Себастьяна отразилась искренняя радость; он был похож на собаку, которую похвалили и которой дали кость, почесав за ухом. Демон взял ладонь графа в свою руку и снял кольца, а затем аккуратно надел перчатку. Мягкая ткань приятно обволакивала кожу. Вторая ладонь графа так же оказалась обращена в лапку. — Ну и? Доволен? — фыркнул Фантомхайв и, взглянув на застывшее восхищённое и, если это слово уместно по отношению к Себастьяну, влюблённое лицо, отвёл взгляд. Демон в каком-то наваждении уставился на руки графа в своих ладонях и, казалось, не дышал. Затем он осторожно, неуверенно нажал большим пальцем на подушечку. Прикосновение приятно пощекотало ладонь. Себастьян громко выдохнул и, удобнее обхватив руки господина, начал нажимать на обе подушечки, закрыв глаза и едва ли не мурлыча от удовольствия. Сиэль замер, наблюдая за этим: за трепещущими ресницами и румянцем на щеках, за приоткрытыми губами… — П… прекрати, — смущённо проговорил Фантомхайв и отвёл взгляд. — Достаточно, я сказал. Руки дворецкого нехотя выпустили ладони графа. Повисла тишина. Сиэль стоял, отчего-то боясь вздохнуть и не поднимая глаз на Михаэлиса, который всё ещё сидел перед ним на колене и смотрел в пол. Переодевание так же прошло в бьющей по ушам и нервам тишине.***
Костюм Себастьян не сжёг. Напротив, разместил его в своём шкафу. Он стал достаточно уместной альтернативой выгнанным жестоким бессердечным хозяином кошкам. Впрочем, жестокий бессердечный хозяин и сам был уместной альтернативой всем кошкам и котам в мире. Только погладить себя не давал, шипел всё время.***
— Мой лорд, у Вас отвратительный вкус. Подозреваемый — немолодой мужчина, работающий на ткацкой фабрике. Заурядный человечишка, с женой и тремя детьми. Не лишённый привлекательности, но и не обладающий каким-либо шармом. Никаких жалоб на него нет. Однако кошек находит крайне привлекательными существами, на работе иногда задерживается. — Заткнись, Себастьян. Это лучше, чем мне самому быть приманкой — а ты ведь этого хотел, больной ублюдок! Не тебе со своими сдвигами судить. Сейчас на фабрике — только подозреваемый, охранники и ещё, может, пара зазевавшихся; отдел, в котором работала новая жертва графа, пустовал. Туда только что демон незаметно провёл нанятую Фантомхайвом проститутку, облачённую в вызывающий костюм кошки под накидкой. Сиэль надеялся, что заплатить за это ей всё-таки удастся, и она выживет. — Вы так грубо говорите о моих предпочтениях в мире людей, господин. — Я вообще не думал, что они у тебя есть. К тому же, они не в людях. — С чего Вы взяли? Стоять у горящих окон и караулить было скучно. Смотреть в окно Сиэлю не хотелось — ситуацию контролировал Себастьян. — Кошки. Это твой сдвиг. Люди здесь не причём. Не женщины и не души, чёрт возьми. Кошки! — Вас так это удивляет? Но, мой лорд, «сдвиг», если Вам так угодно называть подобные чувства нежности и уважения, вызывающие пристрастие, у меня не только в кошках. — Да ну? — Фантомхайв усмехнулся. — И какой же у тебя, низменного демона, ещё может быть сдвиг в..? Михаэлис резко поднял руку и приготовился ворваться в окно; из комнаты тут же раздался крик. Разговор пришлось прервать и быстро начать действовать. Через долю секунды дворецкий с графом схватили мужчину, в руках которого был зажат нож. Девушка испуганно подтянула задранную одежду и забилась в угол. Дело Кошатника было закрыто, и Сиэль мог спокойно выдохнуть. Больше никаких разговоров о чёртовых костюмах и кошках. Никаких неопределённых странных глупостей Себастьяна.***
Ах, если бы, если бы… чудить Михаэлис почему-то не перестал. Напротив, открыл новую грань, расширял просторы безудержного бредового поведения и не уставал доводить Сиэля до нервного тика.***
— Я беру свои слова назад, — тихо сказал Сиэль, прикрывая глаза. — О чём Вы? — удивлённо спросил Себастьян. — О жуткой смеси Элизабет и Сатклиффа… — Правда? Я очень рад… — …потому что ты хуже их обоих вместе взятых! Себастьян обиженно взглянул на графа. — Что на этот раз не так, господин? Сиэль дёрнул бровью. — А по-твоему, это нормально?! — Да, — как ни в чём ни бывало, ответил Себастьян. Торт, поданный Михаэлисом к чаю и поставленный на стол перед Фантомхайвом в не разрезанном виде, полетел на пол. Вылитые шоколадом фигурка кошки и надпись «Моему котёнку» смазались на ковре. Себастьян лишь вздохнул, раздосадованный тем, что его старания были так жестоко отвергнуты.***
— В нём будет слишком жарко. — Что, господин? Сиэль сидел на кровати в ночной рубашке, отстранёно глядя в сторону. — Этот твой костюм. Он меховой. В нём будет жарко. И эта мысль вызывает ещё больше отвращения к Кошатнику, который заставлял жертв… в этом… — Какие у Вас мысли, милорд, — усмехнулся Себастьян. — Спешу Вас заверить: я очень тщательно подбирал материал. Сверху лёгкой ткани нашит тонкий слой меха, но одежда остаётся достаточно открытой и не должна заставлять испытывать дискомфорт. С чего Вы вдруг решили поднять эту тему? — Кошатник не заботился о своих жертвах так, как ты. На них на всех были обычные куски толстого чёрного меха… забудь. Я просто подумал, насколько это отвратительно. — Почему именно сейчас? Дело уже почти неделю как закрыто. — Просто подумал, и всё! А тебе пора прекращать, — буркнул Сиэль и забрался с ногами на кровать. — Эти твои торты, надписи соусом на тарелке. Сколько ещё ты будешь издеваться? И почему ты до сих пор не выкинул этот чёртов костюм?! — Господин, не хорошо рыться в чужих шкафах, — покачал головой Себастьян. — Вы не слышали: у людей там полно скелетов… — У людей — скелетов, а у демонов? Что может быть в шкафу у демона? Развратные костюмы кошек на контракторов?! — Фантомхайв начинал краснеть — от гнева и смущения одновременно. — Я просто не понимаю, почему ты не можешь угомониться. В твоём шкафу я нашёл это! Не кошек, как я ожидал, а это! Или ты прячешь своих питомцев в другом месте? — Нет, — тихо отозвался дворецкий, удивлённо всматриваясь в лицо графа, который высказывал всё своё негодование, накапливавшееся с первых разговоров о переодевании в кота. — Чёртов больной ублюдок! — вдруг сорвавшимся голосом произнёс Сиэль и натянул на себя одеяло. — Лучше бы ты своих кошек… гладил тайком… чем надо мной издеваться! И я даже ругать тебя не могу, потому что ты не называешь меня так напрямую! «Часть украшения, милорд, Вам не обязательно воспринимать это на свой счёт»! Сил моих больше нет! Михаэлис молчал, глядя в разноцветные глаза хозяина. Тот избегал встречаться взглядом с демоном. — Я не собираюсь больше этого терпеть, — вздохнув, уже спокойно продолжил Фантомхайв. — Чтобы я больше никогда не видел этих твоих… посланий. И чтобы к завтра этот чёртов костюм был уничтожен! — Но Вы ведь даже не примерили его, — расстроенно произнёс Себастьян, но осёкся, заметив смертоносный взгляд Сиэля. — Да, мой лорд… Молчание затянулось. Наконец, дворецкий поднялся с пола и взял в руки канделябр, намереваясь покинуть спальню. На лице демона не отображалось ничего: взгляд был отрешённым. Фантомхайв сжал губы. — Почему? — спросил он, не выдержав. Себастьян замер. — Ну вот какого чёрта ты начал это? Скука смертная тебя, несчастного демона, одолела? — Я всего лишь хотел совместить… свои «сдвиги», — тихим голосом, без интонации отозвался Себастьян. — Раз Вам это настолько неприятно, подобное больше никогда не повторится. Я никогда больше не дам Вам повода подумать, что Вы и кошки стоите на одном пьедестале. — Что за ерунду ты мелешь? — Сиэль раскрыл глаза и уставился на Михаэлиса. Теперь демон избегал поворачивать лицо к господину. — Конечно, я не стою рядом с кошками! Ещё бы я так низко опуст... Подожди, да о чём ты?.. «Сдвиги»? Мысль отчаянно не хотела развиваться до логического завершения, не давала прийти к очевидному выводу, и граф завис, не понимая. Себастьян вздохнул. — Сдвиги, — отозвался он. — Вы сказали, что кошки — мой сдвиг. Я сказал Вам, что не только кошки. Но теперь я понял, что это лишнее. Больше не повторится, милорд. Дворецкий двинулся по направлению к дверям. Фантомхайв перевёл дыхание. — Да подожди ты! — сказал он, сверля взглядом вытянутую словно по струнке напряжённую спину Михаэлиса. — Ты сейчас, что, пытаешься сказать… что… — неуверенный вздох, и совсем тихо, не веря: — …я — твой сдвиг? — Вы, милорд. Спокойной ночи. Рука демона потянулась к ручке двери. Фантомхайв скинул одеяло и сел на кровать, свесив ноги. — Да стой же ты! Подойди, — быстро, взволнованно сказал он. — Ты, должно быть, имеешь в виду душу. Душу мою. Ты хочешь мою душу, вот и несёшь околесицу. Не путай, пожалуйста, «сдвиг» и желание насытиться. Дворецкий подошёл к кровати и бросил какой-то опечаленный, чуть виноватый, но непривычно добрый взгляд на графа. — А я и не путаю, господин. Разве не об этом я говорил Вам всё это время? — Нет, ты просто издевался, — фыркнул Сиэль. — «Моему котёнку». Да я убить тебя готов был. Ты же знаешь, как я ненавижу эти пушистые комки шерсти. — А для меня нет никого и ничего прекраснее, чем котята, — голос Себастьяна вновь потеплел, стал мягче, и он улыбался, прикрыв глаза. — Они очаровательны, милорд… мягкие, пушистые, беззащитные, но настолько великолепно пытающиеся защитить себя; их маленькие коготки такие… — Прекрати, — Фантомхайв покраснел. — В контексте наших последних обсуждений это звучит неуместно. — Вы так думаете? Граф промолчал. — Ладно, допустим. Допустим, что «котёнок» — это проявление… ну… да, сдвига. Но костюм — это разве не издевательство? — Всего лишь мои дерзкие надежды. — Слишком дерзкие. — Да. Как Вы и сказали, я — низменный демон. Пламя свечей отражалось на алых щеках Сиэля. Он закусил нижнюю губу и опустил взгляд в пол, задумавшись о чём-то. Себастьян, выждав некоторое время, разорвал тишину. — Милорд, я уже понял, что у Вас… нет сдвигов. Вы можете с чистой совестью забыть этот разговор. С завтрашнего дня я больше не дам Вам знать о своих… — Нет-нет, подожди, — задумчиво прервал его Фантомхайв и поднял глаза на демона. — Давай проясним. Ещё раз: лгать ты мне не можешь. — Не могу. — Сдвиг на кошек и на меня. Так? — Так. — Следовательно, ты относишься ко мне так же, как к кошкам. То есть, проанализировав твоё состояние, когда ты встречаешь этих животных, можно предположить, что и ко мне ты испытываешь… — Сиэль сбился, сглотнул, а затем на одном дыхании выпалил: — Нежность, умиление, уважение. — Не только, милорд, — с готовностью отозвался Себастьян. — Это лишь малая доля того, что я испытываю. Ещё желание защищать, быть рядом, любоваться; так же чувство искреннего восхищения и… — Замолчи. Главное — испытываешь. Ко мне. Чувства. — Да. — Демон, испытывающий чувства. Но тот костюм ты ведь хранишь отнюдь не для чувств. — Милорд, если бы мне нужно было Ваше тело, Вы считаете, оно бы уже не было моим? — Не будь настолько самодовольным. Себастьян усмехнулся. Сиэль, выдохнув, уже тише произнёс: — Из всего вышесказанного… можно было бы предположить… только предположить. Что ты… любишь. Меня. — Люблю. Фантомхайв слишком шумно выдохнул и упал на кровать. Стук сердца волнительным ритмом отдавался в ушах. — Хорошо… — прошептал он. — Тогда… останься здесь. Не уходи. Мне надо прийти в себя. — Да, милорд. Сиэль закрыл глаза, слушая, как его пульс отдаётся в голове ровным взволнованным стуком. Он лежал, проматывая в голове произошедший разговор и впитывая признание демона, смакуя его, запоминая. А затем, приоткрыв глаза и уставившись в потолок, тихо сказал: — А с чего ты взял, что у меня нет сдвига?..***
А костюм, как выяснилось гораздо позднее, и правда был чертовски удобным. Жарко, конечно, было. Только вот вовсе не из-за меха.