Причина

Самим фактом своего присутствия киборг раздражал. С самого начала. Он понимал, что злиться на него – всё равно, что на биосинтезатор - глупо, неправильно и нерационально, но ничего с собой поделать не мог. Он вообще не любил тех вещей, которые не мог проанализировать и разложить по полочкам. Наверно поэтому и выбрал профессию навигатора, и учился с полной самоотдачей, ценой колоссальных усилий заслужив-таки свой платиновый диплом и звание лучшего старосты потока. Потому что любую трассу, какой бы сложной она ни была, можно было разбить на отрезки, покрутить так и эдак, рассмотреть под всеми возможными углами, проанализировать вдоль и поперёк и уж тогда, просмотрев и оценив все возможные факторы, сделать вывод. А вот с эмоциями, вызываемыми киборгом, такой фокус не проходил. Такому анализу они не поддавались, поэтому и вёл он себя как последний идиот. И он бы и рад был не обращать на эту железку внимания, но рыжая шевелюра буквально притягивала взгляд, не давая ни на минуту забыть о своём владельце. А ещё комбез этот дурацкий, где они его только выкопали такой, морда отсутствующая, взгляд в никуда… Когда он тихо и неподвижно сидел в пультогостиной, ожидая приказа, хотелось то ли накрыть его чем-нибудь, как клетку с попугайчиком, чтоб не отсвечивал, то ли совсем пришибить, для верности. А ещё было до ужаса обидно осознавать, что вздумай он провернуть что-нибудь из вышеозначенного, пришибли бы его самого, без каких-либо сожалений. Особенно постарался бы пилот. Тед поразил его сразу, с первого взгляда. Смуглый, крепкий, широкоплечий, с блестящими чёрными волосами под яркой банданой, и усталыми золотисто-карими глазами,он был настолько непохож на всех тех, с которыми приходилось общаться до этого, что ему захотелось его потрогать. Убедиться, что такие действительно бывают. Тёплая, широкая, чуть шершавая ладонь, сжавшая его собственную, развеяла все сомнения. Тед был настоящим, живым, из плоти и крови. И это было классно. Еще, будучи совсем мальчишкой, он мечтал о космосе. О том, как выучится, получит диплом и устроится на корабль, где в напарники ему обязательно попадётся самый крутой на свете пилот, с которым они обязательно станут самыми лучшими во вселенной друзьями и с которым обязательно эту самую вселенную спасут. Раза три. Для верности. И вот этот самый напарник, почти такой же, как в детских мечтах, только настоящий и живой, стоит теперь перед ним и пожимает ему руку... И это было настолько здорово, что он на какой-то миг даже слегка выпал из реальности и только стоял, как идиот, с протянутой рукой и пялился на неё, как на что-то необыкновенное, хотя Тед успел её уже отпустить и о чём-то самозабвенно пререкался с капитаном. Вот только с дружбой как-то с самого начала не задалось. Тед совсем неправильно растолковал сначала этот жест, потом его ухмылку, хотя он всего лишь порадовался про себя, что оказался лучше тех одиннадцати неудачников, но видимо что-то такое отразилось на его лице… И потом ещё чёрт его дёрнул хвастаться своим дипломом и пытаться флиртовать с медсестрой-зоологом… мрак. А дальше всё вообще покатилось чёрт-те куда. Тед смотрел на него волком, то и дело косясь на вечно отирающегося рядом киборга, ехидничал по поводу и без, а когда эта гадская кошка сделала своё чёрное дело в его новые ботинки, казалось, вообще выпишет ей благодарность от себя лично. На предложенную трассу он отреагировал так, словно ему плюнули в лицо, хотя по всем параметрам она была лучше, чем сделанная этим… недоразумением. Вообще корабль приятно радовал своим техническим оснащением, но вот зачем команде не самого нового транспортника сдался боевой киборг, он понять никак не мог. А ещё очень обижало то, что к этой «боевой единице с ограниченными возможностями» команда почему-то относилась намного лучше, чем к вполне себе живому и без ограничений навигатору. Он пытался, правда пытался, как мог, наладить отношения с Тедом, но всё становилось только хуже. Каждое слово он воспринимал в штыки, попытку внести в отношения дух лёгкого соперничества воспринял как личное оскорбление, а упоминание о напарнике и вовсе страшно разозлило Теда. Что самое обидное, он никак не мог понять, что же он делает не так. Ведь, действительно, киборг – просто машина, поэтому напарником считаться не может, и техника - это просто техника, так говорилось во всех учебниках, и у него не было причин этому не верить. То, как горячо напарник стал защищать этого дурацкого DEX-а, неожиданно сильно обидело. Вот он, сидит перед ним, живой, настоящий, дышащий и думающий, а не тупо подчиняющийся процессору, как этот, но нет! Киборга трогать нельзя! Вот же чёрт! Ну чем он хуже этой тупой железки?! И ведь действительно тупой! И доказать это проще простого!.. На несколько секунд ему и вправду показалось, что Тед его ударит. Вот так же размахнётся посильнее и врежет. И полетит он через всю пультогостиную, как этот злосчастный стакан, и рухнет на капитана. Злой Тед его пугал. Но тот всего лишь прожёг его взглядом и ушёл в каюту. От этого взгляда сделалось больно. И почему у него вечно всё так? Ведь хотел же как лучше! Хотел, чтоб Тед смотрел на него с уважением, чтоб гордился своим напарником, чтоб смотрел, как на равного, ну или просто… смотрел. И улыбался иногда... Наверно, было глупо полагать, что после всего случившегося им с Тедом удастся зарыть топор войны, но он всё-таки изо всех сил на это надеялся. Надеялся , что однажды они сядут и поговорят, как мужчина с мужчиной, и всё у них наладится, что они будут так же легко и непринуждённо болтать и улыбаться друг другу, и возможно, когда-нибудь… Но пока Тед улыбался кому угодно, только не ему. Особенно почему-то раздражали улыбки, адресованные Полине. А ему доставались только неприязненные взгляды да едкие замечания… А потом вдруг всё стало кристально-ясным и понятным. Ему не спалось тогда. Снилось что-то такое волнительное, какая-то перестрелка, как он выносит откуда-то раненого Теда, а он благодарит сначала, а потом начинает ругаться, что он так рисковал собой, а потом прижимает к себе крепко-крепко и… Уснуть после этого так и не удалось, поэтому сразу после душа он, несмотря на позднее (или слишком раннее, как посмотреть) время поплёлся в пультогостиную, сделать себе кофе, размышляя по дороге, если когда-нибудь он всё-таки решится и… так же сладко это будет в реальности, а не во сне, а возможно и… А в пультогостиной уже был киборг, который стоял лицом к иллюминатору и пустым взглядом рассматривал космическую черноту. А потом из пилотского кресла поднялся Тед , подошёл к киборгу со спины, обнял его за пояс и уткнулся лбом в плечо, обтянутое серым комбинезоном. Зашептал ему что-то, обошёл, заглянул в лицо, осторожно провёл по волосам, снова обнял, прижал к себе и снова что-то зашептал, глядя прямо в отсутствующие голубые глаза... А дальше он зажмурился крепко-крепко, потому что не хотел ничего видеть, и вообще не хотел там быть и видеть и слышать и… А когда он открыл глаза, то увидел только Теда, который стоял, прислонившись к колонне и закрыв глаза, а потом со всей силы врезал по ней кулаком, упал в пилотское кресло и уронил голову на руки. Плечи его вздрагивали. Он хотел подойти и просто присесть рядом и, возможно, сказать что-то в утешение, но он понимал, что этого ему Тед точно никогда не простит… *** А назавтра они зависли, и он орал на пилота, и открыто ему хамил, и лез драться, и когда прилетел Павел, он не раздумывал ни минуты. Потому что как бы он ни старался уверить себя, что ничего не видел и не слышал, перед глазами стоял человек, обнимающий киборга, а в ушах звучал горячий шёпот: «Дэн… Чёрт тебя возьми, Дэнька… Ну не верю я, что ты… не можешь ты так с нами… со мной. Я же знаю, что ты не такой, не машина, чёрт… Мне плохо без тебя! Вернись, Дэн, вернись, пожалуйста! Я так люблю тебя, Дэнька…»