Демонстрация

Вернувшись в номер, Сэм обнаруживает в нем сидящего на столе Габриэля. Он откуда-то добыл пиво или просто сотворил из ничего? Или украл? Сэм так до конца и не разобрался, как это работает. Когда он усаживается на стул, ангел плавно подвигается к нему через весь стол, выдыхая поверх горлышка бутылки. – А где Дин? – спрашивает Сэм, потому что не видел брата с тех пор, как забрал из багажника машины свою часть пакетов. Уголок рта Габриэля приподнимается. – Давай скажем так: твой брат и мой брат избавляются от избытка адреналина, образовавшегося после удачной охоты. У Сэма уходит пара секунд, чтобы сообразить, о чем ему говорят. "Ох". – Серьезно? Габриэль кивает. – Это довольно странно, – выносит вердикт Сэм, хотя и сам не слишком уверен, имеет ли он в виду то, что Кас – ангел или то, что он – мужчина. – Хотя если принимать во внимание все эти смехотворные попытки оттрахать друг друга глазами, которыми они занимаются с самого знакомства, мне, вероятно, не стоило удивляться. – Это вроде как наблюдать схождение материков… – Габриэль взмахивает рукой в подтверждение своих слов, – …очень медленное, но оттого не менее неизбежное. – Я действительно надеюсь, что он понимает, что делает, – бурчит в бутылку Сэм. – Все будет хорошо, – с намеком на смешок говорит Габриэль. – Эти отношения станут лучшими из всех, что когда-либо были у твоего брата. С минуту Сэм этому не верит. Не то чтобы ему действительно хочется представлять Дина в постели с кем-нибудь. Или, в данном случае, с Кастиэлем. Зато он точно уверен, что эта сцена будет наполнена неуклюжими попытками выразить свою любовь, которые Кастиэль точно не поймет. Потому что у Дина за плечами до неприличия большой багаж сексуальных похождений. Кастиэль же… он ангел, со всем этим своим недоуменным наклоном головы, абсолютным спокойствием и серьезным голосом. Кроме того, Сэм видел его в бою и может утверждать, что ангел чувствует не так, как люди. – У Дина много кто был, – с сомнением говорит он. Язык Габриэля выделяется под его щекой. – Таких не было. – Ну серьезно, он же ангел, – настаивает на своем Сэм. Габриэль изгибает бровь, будто вежливо осведомляясь, кем же, по мнению Сэма, является он сам. Или же почему это, так или иначе, может помешать получить удовольствие от секса. – И это разве не слишком… – Сэм пытается придумать, как поаккуратнее закончить эту фразу, но в голову ничего, кроме одного-единственного слова "грязно", не приходит. Габриэль бросает на Сэма совершенно нечитаемый взгляд, а потом протягивает руку и очень осторожно касается двумя пальцами тыльной стороны ладони Сэма. Сэм прикрывает глаза от накрывшего его острого, как лезвие бритвы, удовольствия, которое не утихает, а наоборот раскатывается, усиливается как волна и проникает в каждую клеточку его кожи, сжимая мышцы под ней. Оно плавно распространяется и обжигает внутренности, он задыхается, сжимая кулак в кармане джинсов, и с судорожным стоном делает выдох. Сэм практически полностью захвачен этим ощущением стремительного притока крови, настолько сильного, что его уносит, уносит целиком и полностью, бросая в дрожь от влажного водоворота сильнейшего наслаждения, заставившего его глаза закатиться. Габриэль очень медленно позволяет руке соскользнуть. Сэм совершенно неприглядно всхлипывает куда-то в стол, охает от ощущения отвращения и смущения, осознавая тот факт, что сейчас представляет из себя нечто липкое и сверхчувствительное. У него на языке вертится не меньше полудюжины проклятий, но ему просто не хватает дыхания произнести хотя бы одно из них. Габриэль наклоняется и утаскивает его пиво, одним глотком опустошая полбутылки, прежде чем снова расслабленно прислониться спиной к стене. – Все будет хорошо, – уверенно повторяет он.