Страны, где никогда не восходит солнце

Доброго утра, маленькая Бианка. Доброго чёртова утра. Оно похоже на тебя, посмотри. Та же стать, и прядки чёрных локонов на щеках – от ночи. Зарумянилась, как заря. Пышешь свежестью, нежностью и любовью. Целуй сколько хочешь, бери в кольцо рук, касайся и улыбайся, глядя. Голубка в свете восходящего солнца. Я бы многое отдала, чтобы быть тобой. Ты думаешь, почему я лаялась с каждым встречным? Да потому что каждый из них, будь он знатного рода или простой крестьянин, шедший по дороге, смотрел только на тебя. Путался взглядом в густых и блестящих волосах, представляя, как запустил бы в них пальцы. Я ничего не скажу, я недурна собой – но сравнится ли яркий, пыльный и душный закат с нежной юной зарёю? Все смотрели на тебя. Все любили тебя. Я тоже хотела этого. Я тоже тебя любила. Я бы многое отдала, чтобы быть с тобой. Ну почему, почему рождена была не мужчиной? Наплевав на узы крови и горячую, как виноградники на солнце, ненависть отца, я бы украла тебя, забрала с собой, увезла в страну, где солнце никогда не восходит. Только садится, садится и садится без конца. В пыль и грязь. В мирские суеты. Ты была бы диковинкой там, и твоя красота сверкала бы ещё ярче, как жемчужина на дороге. Ну почему, почему рождена была не мужчиной? Ты, наверное, удивилась бы, услышь, как я задаюсь этим риторическим вопросом. Ты всегда ненавидела меня капризной ненавистью девчонки, знающей, что она лучше всех вокруг, но не терпящей даже жалкой конкуренции. Отец был опьянён тобой не меньше женихов, кажется. Не потому ли всё время отсылал с глаз? Боялся не сдержаться? Я была при нём каждый миг. Чтобы не ввязалась в очередную склоку. Ты меня ненавидела, но тебе нравились наши маленькие игры, правда? Заламывая тебе руки, привязывая тебя к кровати, я не видела в твоих бездонных чёрных глазах страха. Только интерес и жадность. Ты любила то, как я тебя бью – замахнувшись посильнее, но так никогда и не решаясь до крови. Почти нежно. Почти гладя. Оставить царапины на этой мягкой, как морская вода, коже было бы преступлением. Боль в умеренных дозах – то же наслаждение. Ты торжествовала, когда, забывшись, я выпытывала у тебя имена нравящихся тебе женихов, чтобы при следующей же встрече затеять с ними свару. Играла в дурочку, но по глазам всё было видно. Тонкая, нежная, светлая стерва. Как я любила тебя, как я люблю. Ты стонала со смехом, когда я жадно и отчаянно водила ладонью между твоих тонких ног. Ты не любила меня – ты любила во мне это рабское поклонение твоему тайному злому гению. Твой муж не видит его. Твой отец не знает о нём. Я – первая и последняя, кто с ним знаком. Хоть что-то льстит. Солнечная полоса всё шире и шире, вокруг всё светлее. Отдала меня первому встречному, как котёнка спихнула в первые попавшиеся «добрые» руки. Не хочу с ним спать. Не могу его терпеть. Он хорош собой и не всегда так жесток, как был в первые наши дни, но я знаю, сколько у него женщин и как он смеётся надо мной, только лишь притворяя дверь нашего дома. Будь моя воля… Я была бы мужчиной. Но такие женщины в нашем мире нужны только для того, чтобы их ломать. Я представляю тебя. Волосы растрепались, глаза ловят розовое сияние. После ночи любви с мужем, молодым и красивым, будет сладко заснуть. Постель мягка, и день обещает только лучшее, только светлое. Такое, как ты. Нечему будет подобрать ключик к шкатулке с демонами в твоей глубине. Теперь я думаю, что зря старалась тебя сберечь. Била бы сильнее. Ломала бы кости. Возможно, после этого ты осталась бы уродкой, и мы навеки были бы вместе. Ты не думаешь обо мне. Ты не хочешь знать о странах, где никогда не восходит солнце. Я бы уронила тебя в песок и валяла, пока всю твою красоту не скрыл бы слой пылинок. Ты была бы никому не нужна, грязная и измождённая, на краю земли. Никому, кроме меня. Рассвет – не замена тебе, но хоть немного легче и полнее в груди. От ненависти, от любви… они часто ходят под ручку, так водится. С добрым утром, Бианка. С чёртовым добрым утром. Никогда не смотри на карты.