Трудности с общением

      У Ника и Джуди не получалось нормально общаться. Казалось бы, что в этом такого? Лис и кролик созданы, чтобы быть врагами, стало быть, и общение им не нужно. Возможно, это было бы и верно, но они жили в Зверополисе – городе, в котором каждый может быть, кем захочет, не оглядываясь на замысел природы. Так говорили. Но чтобы спорить с тысячелетиями эволюции, нужно иметь сильную подготовку или очень сильное стремление. А о каком стремлении к победе над законами природы можно говорить, когда сам факт встречи хищника и жертвы был совершенно случаен?       Общаться у Ника и Джуди не получалось. А вот работать им как-то удавалось чуть ли не лучше всех остальных полицейских в городе. Шеф Буйволсон сразу разглядел в этой парочке потенциал после раскрытия ими – контролёром платных стоянок и уличным жуликом – заговора заместителя мэра, и после поступления Ника Уайлда, первого лиса в полиции, на службу он сразу назначил его напарником к уже поднабравшейся опыта зайчихе Джуди Хоппс. Работа в их крошечном кабинете закипела почти сразу, а одновременно с тем среди их коллег поползли слухи, что их отношения чуть более близкие, чем сугубо служебные.       Но нет, общения у них не выходило. Хотя лис и зайка явно испытывали определенную симпатию друг к другу, каждый день после работы они старались как можно быстрее покинуть поле зрения напарника, разбегаясь разными маршрутами до своих обиталищ. Если бы кто-то мог заглянуть в отношения между ними немного внимательнее, он бы без труда определил, на чем зиждется барьер между лучшим тандемом в полиции Зверополиса. Объяснялся этот феномен всего лишь тем, какими разными эти двое были.       Джуди была самым настоящим трудоголиком. Всю свою сознательную жизнь она провела, добиваясь своей цели, упорно работая над собой и учась каждую свободную минуту. При этом она не придавала решительно никакого значения близким отношениям с другими зверями. Конечно, в полицейской академии у нее была пара знакомых, с которыми она иногда разговаривала, но ничего ближе у нее никогда и ни с кем не было. По кроличьим, да и не только, меркам, Джуди была очень красивой и, как бы она ни протестовала против такой характеристики, весьма милой и интересной. Поэтому время от времени рядом с ней появлялся какой-нибудь симпатичный кролик с очевидными намерениями, но зайка, сама того не замечая, мягко отвергала все его попытки стать ближе – она просто не задумывалась ни о чем, что было в голове большинства крольчих ее возраста, не интересовалась отношениями с противоположным полом. Разумеется, она умилялась с описаний любовных отношений в книгах и фильмах, но сама никогда и ничего подобного не испытывала. Так и сейчас, хотя при появлении рыжего напарника в радиусе пяти метров у неё возникало необычное ощущение тепла внизу живота (то самое ощущение, которое некоторые её ровесницы со счастливыми вздохами назвали бы бабочками в животе), она предпочитала посвящать все свое время кропотливой работе. Привыкнув добиваться всего самой, Джуди любила работать одна и раздражалась, когда кто-то пытался её отвлечь, да и предложения помощи она всегда отвергала.       Ник же был полной её противоположностью. Представить большего разгильдяя и прокрастинатора было сложно. Он постоянно ленился, избегал работы под любыми предлогами, хотя, если ему это было нужно, он блестяще с ней справлялся, и откладывал неинтересные ему рабочие обязанности на потом, в результате чего Джуди нередко приходилось делать за него отчеты, чтобы избежать выволочки от шефа с последующим лишением премии. Но главное отличие Ника от его напарницы крылось в его манерах общения. Ни для кого не было секретом, из какой среды он был выходцем, и это наложило на его характер глубокий отпечаток. В отличие от своей замкнутой напарницы, он действительно любил общение и никогда не упускал ни единой возможности почесать языком, в особенности если потенциальным собеседником было приятное ему животное. При этом Ник постоянно сыпал остротами разной степени интеллектуальности, ни капли не задумываясь о том, не могут ли его слова обидеть собеседника, из-за чего часто попадал в неловкие ситуации, при этом в последнее время чаще. Благодаря этой развязности, бесстыдству и фальшивой открытости, друзей и знакомых у Уайлда было хоть отбавляй, а уж со сколькими молоденькими лисичками он крутил романы, со счета Ник сбился уже несколько лет назад.       Общение у Ника и Джуди как-то не сложилось. Зайку раздражала постоянная болтовня ни о чем и обижали едкие шутки, лис откровенно скучал от разговоров только по делу. Поэтому, вопреки раздававшимся за их спинами разговорам, общения за пределами участка у них не было вообще. Пока один случай не переменил всё. ***       Теплый майский день улыбался в окно офицера Джуди Хоппс ласковым солнцем. Зайка быстро поднялась со своей кровати – она знала, что если она с этим затянет, то следующий раз, когда она проснется, будет уже где-то в середине рабочего дня, что сулило ощутимым ударом по кошельку от капитана Буйволсона. Несмотря на ранний час, на мордочке Джуди царила улыбка. Она еще в детстве взяла за правило встречать каждый новый день с радостью, и со временем ей стало не нужно прилагать для этого какие-либо особые усилия. – Итак, новый день начался, столько всего интересного впереди! – с энтузиазмом прошептала она. Однако даже тихого голоса было достаточно, чтобы вызвать ворчание из-за тонкой стенки. Джуди показала язык в сторону соседей, которые часто мешали ей спать по ночам, оделась, вставила наушники и под любимые песни отправилась на работу.       А тем временем в другой части города проснулся офицер Николас Уайлд. Лис недовольно щурился – так невовремя вставшее солнце проникло своими лучами под мост, метко попав прямо в его глаза, лишив его законных десяти лишних минут сна. Ник с трудом поднялся со своего шезлонга – вечер в баре с Финником и холодная ночь давали о себе знать. – Кто придумал работу так рано… – пробурчал он и стал не спеша собираться на работу. Впрочем, сборы никогда не занимали у него много времени, так как он спал в одежде, а рабочая форма ночевала в его личном шкафчике в участке. *полчаса спустя*       Хоппс и Уайлд встретились у входа в участок, и, как обычно, сдержанно поздоровавшись, вошли одновременно. В глаза бросился переполох – полицейские суетливо бегали от кабинета к кабинету, диспетчер Когтяузер постоянно говорил что-то в микрофон своей рации. – Хоппс, Уайлд, ко мне, живо! – раскатом грома налетел на них рёв шефа. Оказалось, что в самом разгаре шло планирование операции, которая в перспективе принесла бы славу и почет всему отделу, а также немалую мэрскую премию всем его работникам, что в связи с ростом цен абсолютно на всё было очень кстати. Поступила информация о подпольном казино, в котором собираются преступники высшей степени опасности, и капитан Буйволсон принял решение брать его штурмом. – У меня есть отличная идея, сэр! – перебил речь начальника Ник, блестя сонными глазами и отсвечивая своей зеленой неформенной рубашкой.       Идея лиса проникнуть в казино под видом посетителей, пользуясь его прошлым, была одобрена. *еще полчаса спустя*       «Проклятье, что-то пошло не по плану» – думал Уайлд, вися вниз головой спина к спине со своей напарницей. Зайка пока еще не пришла в себя после укола транквилизатора, сделанного ей, как и Нику, кем-то в казино. Возможно, кто-то из полиции донес информацию до преступников, возможно, кто-то из посетителей просто узнал в пришедших героев-копов с телевиденья, но вся идея Ника с треском провалилась, и теперь они были крепко связаны в полутемной комнате, не имея возможности подать сигнал о начале штурма.       Почувствовав возню за спиной, лис прошептал: – Тише, Морковка, положение у нас с тобой не самое завидное… – возня прекратилась. Ник на мгновение задумался, ведь он не называл так напарницу с того самого дела о горлодерах. – Игры со связыванием я, конечно, люблю, да и пара интересная, но я предпочитаю всё же сохранять некоторую свободу действий. Тебе не говорили стоп-слово для этой игры? Мне не терпится им воспользоваться.       Джуди прыснула. Еще этим утром она бы убила его своими лапами за такую пошлую шутку, а особенно с вовлечением в неё её самой, но то, что лис даже в такой напряженной ситуации сохранял свой фирменный стиль разговора, вдруг как будто переключило невидимый рычажок в её голове. Она поняла, что вся эта бесконечная болтовня и ужасные шутки – не издевательство над ней, а просто-напросто то, каков этот хитрый рыжий прохвост есть, и что бы она ни делала, изменить его она не сможет. И она сделала самую невероятную и, возможно, самую глупую в сложившейся ситуации вещь – она приняла его таким, какой он есть. И приняла не потому, что решила, что так нужно, как она делала всегда, а потому, что она этого хотела. Внезапно в ее голове сверкнула мысль, что вот эта большая тёплая спина, к которой она привязана, принадлежит самому важному животному в её жизни. Кто-то скажет, что это стресс так повлиял на ход мыслей зайки. А сама она была уверена, что в безвыходной ситуации она просто наконец нашла в себе силы признаться себе в своих первых теплых чувствах. Жаль, что так поздно… – Глупый кролик! – в сердцах пробормотала Джуди. – Что я слышу, Морковка? Вот так признание! – мигом среагировал Ник. Он обратил внимание на необычную для Джуди реакцию на его глупую шутку и последовавшую за этим паузу. В голове его вихрем сменялись мысли двух основных направлений – панические: «Ник, дружище, как такое вышло? Как случилось так, что этот кролик – кролик!!! – стал тебе так дорог?» и угрожающие: «Попробуйте только пальцем её коснуться – на ремни пущу!».       Морковка хмыкнула. Ник уже хотел было переключиться с разбора своих чувств к разработке плана побега, но Джуди громко прочистила горло и он понял, что она хочет сказать ему что-то очень важное. Почему-то внутри его все сжалось. – Николас Пибериус Уайлд, – дрожащим голосом обратилась к нему крольчиха. Ник заинтересованно фыркнул. – Помнишь, что я тебе сказала перед нашей первой погоней? – Еще как, думал об этом каждый вечер в душе, – хохотнул лис. – В этом я даже не сомневалась, – парировала Джуди. – Мы все равно очень скоро умрем, поэтому я бы хотела тебе сообщить, что думаю, что была тогда права… Уайлд поперхнулся: – Ты серьёзно? Мы об одном и том же говорим? – Да, – серьезно ответила Хоппс. – Мы говорим о том, что я люблю тебя, глупый ты лис! – Ну уж так и об этом, – лис сделал небольшую паузу, наслаждаясь удивленным молчанием напарницы. – Мне казалось, что мы говорили о том, что мы любим друг друга. Облегченный вздох из-за спины сменился обиженным сопением. – Эй, Морковка, ты чего? – удивился лис. – Почему мы не могли обсудить это раньше, чем нам стала угрожать неминуемая гибель? – всхлипнула Джуди. – Не знаю, не доходило как-то у нас до этого. Да вообще ни до чего не доходило – надо же, четыре месяца в одном кабинете, а до сих пор только по делу говорили… – теперь взгрустнулось и ему.       И вдруг их прорвало – всё невысказанное за месяцы совместной работы хлынуло из их ртов, затекая друг другу в уши теплыми и непривычными ощущениями личной беседы. Они обсуждали всё, от политики нынешнего мэра Зверополиса до странностей их шефа. Спустя неопределенное время слух Ника уловил шаги за дверью и они замолчали, готовясь к гибели, а может и пыткам перед ней. Дверь распахнулась и перед сощуренными глазами напарников, точнее, теперь уже пары, предстала огромная фигура. Если бы не сила притяжения, их сердца непременно ушли бы в пятки.       Но еще страшнее стало, когда фигура заговорила удивительно знакомым голосом: – Уайлд, откуда ты знаешь, что я смотрю клипы Газелле, когда все уходят на перекус?! – Ник и Джуди заливисто рассмеялись, поскольку перед ними предстал никто иной как капитан Буйволсон собственной персоной.       Оказалось, что преступники сложили в комнате, где висели Ник и Джуди, все найденные у них вещи, в том числе и рацию Ника, которая стояла в режиме передачи. На немой вопрос напарников, почему их спасение заняло так долго, шеф рассказал, что слушавший их разговор Когтяузер настолько умилился с их беседы, что никак не мог передать оперативной группе сигнал к началу штурма (за что впоследствии Уайлд подарил тому целую коробку лучших пончиков в городе).       После этого случая Хоппс и Уайлд получили повышение и еще больше двусмысленных взглядов в спину, а весь отдел – большую премию. Теперь из кабинета напарников почти всегда звучала болтовня Ника и смех Джуди, что, к искренней радости шефа Буйволсона, никак не сказалось на качестве их работы – он, как и все, втайне умилялся с этой «сладкой парочки» и вовсе не хотел применять к ним штрафные санкции.       У Ника и Джуди не получалось нормально общаться. Но это совсем не помешало им сблизиться, хотя и не давало им некоторое время выразить свои чувства. Все трудности теперь для них в прошлом. Или нет?..