Горькая сладость

      Кей проснулся из-за того, что лежал на чём-то жёстком и холодном. Руки затекли, и плечи ныли от тянущей боли. Парень хотел осмотреться, но из-за полумрака и отсутствия очков сделать этого не удалось. Пахло сыростью.        Нет, засыпал он точно не здесь. К тому же, засыпал он одетый.       Когда глаза более-менее привыкли к темноте, Кей обнаружил, что находится в небольшой подвальной комнатке, лежит на «скелете» деревянной кровати, связанный цепями по рукам и ногам. Цепи были весьма новые. Их позвякивание отдавалось эхом как по комнатке, так и в голове.        – Доброе утро, Цуки, – прозвучало ласково где-то над головой.       Цукишима сразу узнал обладателя голоса.       – Какого тут происходит, Ямагучи? – Кей шевельнул руками, и цепи громко звякнули.       – Тсс, – Тадаши вышел на свет (единственная лампочка была как раз над «ложем» Цуки), прижимая указательный палец к губам. – Я немного поиграю с Цуки и верну его домой.       – Так это ты меня сюда притащил? Как?!        – Это уже не важно, Цуки, – Ямагучи снова ушёл в темноту, что-то звякнуло, и Тадаши зашипел, словно что-то его поранило или обожгло. Вернулся паренёк через пару секунд, держа в руках железную плошку. Его ладони и пальцы сильно покраснели. Запах сырости перекрыл аромат чёрного шоколада.        – Ты же не собираешься..?       – Собираюсь, – счастливо заявил Тадаши, одной рукой стаскивая с себя одежду. На запястье красовались волдыри от ожога.       Когда Ямагучи неуклюже стаскивал брюки с нижним бельём, плошка опасно накренилась в его руке, шоколад закапал через край. Кей, как завороженный, смотрел, как горьковато-сладкие капли стекают по начищенному боку. Цукишима на миг забыл, что горячие капли предназначаются ему.       – Извини, что заставил ждать, Цуки. – Ямагучи откинул ногой одежду в сторону и уселся верхом на бедра Кею. – Начнём? Вопрос звучал риторически.       Тадаши чуть наклонился вперёд. Цукишима заметил нездоровый румянец на его щеках и стоявший член, головка которого уже блестела от смазки. "Гребаный извращенец", – подумал Кей.       – Я так хочу тебя, Цуки... – выдохнул Ямагучи, облизывая губы. Вытянув дрожащую руку, а второй упираясь о торс Цукишимы, Тадаши чуть наклонил плошку. Первые горячие капли упали Цуки на губы. Он сомкнул их, чтобы пьянящая горечь не попала в рот. Дальше горячие капли обожгли шею, ключицы. Ямагучи щедро полил шоколадом грудную клетку Цуки, и сам не заметил, как приоткрыл рот и простонал от собственной проделки.       Когда растопленный шоколад попал на соски, Кей не сдержал болезненного вдоха. Охнул и зажмурился.       – О, Цуки, прости! – тут же засуетился Ямагучи. Паренёк отвёл руку с плошкой в сторону и наклонился, слизав немного горькой сладости.       – Брысь, кому сказал!.. – злобно прошипел Кей, пытаясь выбраться, но цепи держали крепко. Голова кружилась от горького запаха, и, казалось, что этот дьявольский аромат оседал в самих лёгких.       Ямагучи принялся слизывать шоколад с сосков, осторожно обводя красным язычком их контур, больно покусывая, а иногда вбирая в рот и отпуская со смачным причмокиванием.        Кей задышал чаще. Девственное тело отзывалось на любое прикосновение этого веснушчатого извращенца, а спертый, пропахший горечью воздух только усиливал ощущения.       – Ты такой сладкий, Цуки, – сказал Ямагучи, снова усаживаясь. – Не против, если я попробую тебя в других местах?       Паренёк неуклюже сполз Кею на колени и, зачерпнув полную ладонь успевшего немного остыть шоколада, стал надрачивать член блондина. Цукишима охнул, как будто из него вышибли остатки воздуха, но быстро взял себя в руки и закусил губу, силясь не поддаваться нахлынувшим чувствам. Но плотские желания были сильнее здравого рассудка, и, продолжая кусать губы, Цукишима стонал и ловил себя на мысли, что хочет двинуть бедрами навстречу ласкам.        Когда член затвердел, Ямагучи взял в рот, подержал немного и отстранился, причмокивая губами. В их уголке скопилась перепачканная шоколадом смазка. Тадаши наклонился снова, прикоснулся губами к головке, снова двигая рукой вверх-вниз.        – Ссука... – простонал-прошипел Цукишима. Стыд душил так же сильно, как и желание. Затекшие руки и ноги, болевшая от кривых деревяшек спина – всё лишь усиливало желание. Какое-то мазохистское желание.        Ямагучи провёл языком по всей длине ствола, немного пососал головку, всё так же пошло причмокивая. Слизав с члена весь шоколад, он отстранился. Кей разочаровано выдохнул – кончить хотелось сильнее, чем придушить этого шоколадного маньяка.       – Знаешь, – Тадаши вдруг стал жутко смущённым, – я рад, что я у Цуки первый...        На этих словах парнишка ослабил цепи на ногах: ровно на столько, чтобы Цукишима смог свободно согнуть ноги в коленях. Вцепившись в бедра любовника, Ямагучи заставил того приподнять ягодицы. Кей едва не взвыл, когда кривая деревяшка больно упёрлась в последний позвонок.       Шоколад вперемешку со смазкой стекал вниз, пачкая ягодицы. Ямагучи обмакнул пальцы в остатках шоколада, осторожно ввёл в анус Цуки сразу два пальца. Цуки выгнулся, широко распахнув глаза, а из груди вырвался сдавленный хрип. Неприятные ощущение волной прокатились по всему телу.       – Тсс, Цуки, потерпи, – успокаивающим тоном шептал Тадаши, растягивая друга. Он, не отрываясь, наблюдал за тем, как розовое колечко мышц сжимается вокруг его пальцев, он чувствовал, как внутри Цуки мокро и жарко. Ямагучи больше походил на наркомана под дозой – он и больше никто не может делать с Цуки такое!        – Цуки, я больше не могу... – простонал Тадаши, поспешно вынимая пальцы, от чего Кей снова прошипел. Приставив сочащийся смазкой член к анусу, Ямагучи ещё раз прошептал: «Я рад, что я у Цуки первый».       Толкнувшись вперёд, Тадаши закатил глаза от удовольствия. Влажные горячие стенки обволакивали его член, доставляя неземное блаженство. Цукишима же раскрыл рот в немом крике. Он хотел уйти от этого, отстраниться, но каждое его движение лишь отзывалось нереальной болью в пояснице и экстазом для Ямагучи.        Тадаши двигался размашисто и небрежно, как ослеплённый страстью зверь. Кей под ним стонал, запрокидывая голову. Ему не дали кончить, и блондин, словно в бреду, пытался приподняться в пояснице ещё больше, чтобы ноющий член тёрся об живот.        «Скелет» кровати прерывисто скрипел, пока Ямагучи не задрожал, сильнее прижимаясь к Цуки, изливаясь в него. Кей ахнул, чувствуя непривычный жар, но его возбуждение всё ещё требовало разрядки и не давало расслабиться.       Тадаши покинул тело Цукишимы. Он всё ещё подрагивал, а с губ капала слюна. Тяжело дыша, он посмотрел на Цуки: разгорячённого, измазанного в шоколаде, и тихо стонущего: «Дай мне кончить...»       – Оох, Цуки, прости! – Ямагучи снова взял член Кея в рот и несколькими быстрыми движениями довёл партнёра до оргазма, громко проглотив его сперму.        Почувствовав желаемую разрядку, Цукишима провалился в забытьё. Сейчас ему уже было плевать на всё.

***

       Звон будильника заставил вздрогнуть и резко подскочить на постели. Кей потряс головой, стряхивая с себя остатки сна. Очень... неприятного сна.        Взяв с тумбочки телефон, он обнаружил пришедшую от Ямагучи смс: «С днём Святого Валентина, Цуки! Я приготовил для тебя шоколад».        Кей завалился обратно на кровать – инстинкт самосохранения подсказывал, что из дома сегодня лучше не выходить.