Момент, когда стоит остановиться

— Кость, может быть, тебе стоит прекратить так обжираться?       С недавнего (или уже давнего) времени этот вопрос преследует Прекрашева буквально на каждом шагу. Его задают все, кому не лень, когда видят, как Костя вновь и вновь «плотно перекусывает» в макдаке, заказывая себе три бигмака, самую большую порцию картошки фри и бесконечный стакан с кока-колой. Костя ест везде, где подворачивается возможность, обжирается сладостями и фастфудом. Почти все деньги с партнерки Прекрашев тратит на еду. В еде он находит свое счастье, поддержку и опору. Еда помогает отвлечься. А все дело в том, что музыкант долгое время ограничивал себя в ней, сидел на жестких (водочных) диетах, которые прервались буквально в один миг.       Торчащие ребра, ключицы и острые плечи, которые придавали силуэту Кости женственности, потеряли смысл. Постоянно преследующая от недоедания слабость, головокружение и желание сорваться оказались совершенно бесполезными. Прекрашев так долго убивал себя диетами, мирился с опьянением буквально от одной рюмки, когда даже закусывать приходилось максимум огурцом (у него отрицательный гликемический индекс, между прочим), либо вообще вливать в себя алкоголь на пустой желудок. А еще Костя, сколько себя помнит, постоянно блевал в туалете, то от интоксикации, то от желания избавиться от съеденных калорий. Музыкант даже почти довел себя до булимии, желая понравиться тому, кто забил на него хуй. Соколовскому нравились девочки и, наверное, всегда будут нравиться. Костя сосался с Морозовым в пьяном угаре, представляя Руслана. А потом с кем-то еще и кем-то еще, каждый раз в процессе думая о своем ебучем псевдоинтеллектуале. А после всего этого ненавидел себя за то, что никогда не сможет заслужить его внимания в «таком» смысле. Костя делал все, чтобы быть более женственным, чтобы соответствовать идеалам женской красоты, и стремился к весу в сорок пять килограммов, надеясь, что хоть так Соколовский сможет счесть его симпатичным.       Прекрашев убивал себя, не потребляя ничего, кроме воды, алкоголя и сигарет. Он чувствовал, как желудок прилипает к позвоночнику и сжимается в бесформенный комок, а временами с ужасом осознавал, что нет сил даже подняться с кровати. Головокружение, дымка перед глазами и писк в ушах и пустота в голове стали частыми спутниками Кости в течение дня, но он все равно не позволял себе взять в рот лишнее. Чтобы подавить голод, Прекрашев курил, курил много и с упоением, даже осознавая, какой вред причиняет организму. Голод приходил волнами, то накатывая, то совершенно пропадая, а потом возвращаясь более сильными приступами. В такие моменты Косте казалось, что он может сойти с ума, но цель была слишком важна. Конечно, он несколько раз срывался, а после этого ненавидел себя еще более остервенело. А еще он ненавидел себя в те моменты, когда видел пренебрежительное к себе отношение со стороны Руслана. Ему начало казаться, что все из-за того, что он все еще не идеален. Со всеми своими загонами Костя семимильными шагами двигался к креслу в кабинете психиатра.       Прекрашев убивал себя, питаясь лишь мыслью о том, что Руслан может увидеть его видосы, на которых не должно быть жирного пацана, с трудом вмещающегося в экран. Тонкие запястья, острый подбородок — это так сексуально. Прямо как смерть. От анорексии. Костя не мог жить сегодняшним днем, он жил только в те моменты коротких разговоров с Русланом, так много значащих для одного и почти ничего — для другого. Прекрашеву даже казалось, что что-то стало получаться, что между ними промелькнула какая-то искра. Соколовский вроде бы даже искренне улыбался ему из окошечка скайпа, иногда вспоминал о нем у себя на стримах. Костя испытывал такой душевный подъем, что, казалось, ничего не могло омрачить его радость.       Но чудес, как известно, не бывает. И счастья слишком долгого тоже. Все перевернулось в один момент. В тот момент, когда Соколовского осудили, отправив сначала под домашний арест, а после и вообще в следственный изолятор. Тогда Костя познал всю бессмысленность своих мучений, да и вообще мира. Узнав об этом, он, кажется, какое-то время не мог дышать. Он ненавидел весь мир, ненавидел закон, ненавидел Соколовского и вновь ненавидел себя и свое невезение. Он не знал, что будет дальше, потому что присутствие в его жизни Руслана позволяло балансировать где-то на грани между приемлемой жизнью и сумасшествием. Он совершенно не помнит и не понимает, как это произошло, но уже на следующий день после осознания произошедшего с упоением поглощал кусок торта, заливая его слезами. Внутри от калорийной пищи было так тяжело, зато на душе — намного легче. Уровень эндорфина нормализовался, и Прекрашев, опьяненный этим, стал есть еще больше. И он все ел и ел, вновь доводя дело до абсурда. Топил свое горе в кофе с пятью ложками сахара и заедал двумя целыми пиццами, а еще тортами, пирожными, конфетами, бургерами и прочими прелестями. Эффект от поглощения пищи после голодовки можно было сравнить с приходами от наркотиков: кратковременная эйфория, непрекращающееся желание съесть еще, а после того, как организм осознает происходящее, становится настолько хуево, что кажется, что к еде с этих пор никогда не притронешься. А потом хочется еще и еще…       Косте уже не нужно было следить за собой, просто не было никакого стимула. Увидеть Соколовского через несколько лет? В нашей прекрасной стране ему пытались присудить три с половиной строгача. Сомнительные перспективы. К тому же, Руслан после этого не будет таким, как раньше. Прекрашев ел, вновь убивая свой организм, просто другим способом. Постепенно выступающие ключицы и тазовые косточки покрылись слоем жира, руки приобрели сосисочный вид, а живот начал вываливаться из узких джинсов. Косте было просто насрать. Зачем отказывать себе в единственном удовольствии? Бессмысленные и бесполезные дни Прекрашева, потерявшего значимость жизни, стали серыми и унылыми, но еда была наркотиком, делающим их чуть лучше. Забавная закономерность: вся жизнь вертится вокруг еды. Сначала она нужна была Косте просто для поддержания жизни, потом стала злейшим врагом, а в итоге оказалась главным товарищем и единственным помощником в трудной ситуации.       Мнение со стороны Костю совершенно не волновало, его вообще ничего не волновало; он превратился в аморфное фригидное существо, ничем не интересующееся и просто доживающее свой век. В один из дней Прекрашев тупо лежал перед телевизором, когда в сюжете новостей неожиданно показали Руслана. Ему дали условный. Новое разделение жизни Кости на «до» и «после». — Мне что, блять, теперь снова худеть?! — воскликнул Костя, вскакивая с дивана (он не был таким энергичным последние пару лет) и понимая при этом, что ему только что сообщили самую прекрасную новость в его жизни.       Даже если придется опять отказаться от сладкого, стать анорексиком и сдохнуть в тридцать. Кого это вообще волнует? Зато Руслан сможет снова маячить где-то перед глазами. Тем более, что Прекрашев часто бывает в Екб. По понятным причинам.       На лице Кости впервые за много дней появилась по-настоящему счастливая улыбка здорового человека.