Сладкий

       Ленивое утро воскресенья. На часах около половины седьмого. За окном все еще довольно темно, а плотные шторы и вовсе закрывают солнцу любые пути в уютную спальню. Чимин просыпается, потому что кто-то гладит его по голове. Несколько раз моргает и медленно потирает глаза. Первым, что он видит, оказывается растрепанный Юнги. Он спокойно дышит и с теплотой смотрит на младшего. Мин сам не понял, отчего встал так рано. Обычно, по выходным он готов валяться в кровати целый день, большую часть времени пребывая во сне. Но не сегодня. Сегодня его разбудил резкий запах шоколадных конфет и разнообразных тянучек. Кажется, напротив лежащее чудо перед сном уплетало их тоннами, запивая зеленым чаем. Юнги от этого аромата ведет нехило. Нельзя такое внезапно подаренное время тратить впустую, а потому он вполне настойчиво будит младшего и требует внимания к своей персоне. – Сладкий, сладкий Чимин. И в кого ты такой вкусный уродился?, – Юнги улыбается сахарно и треплет того за щеки. Приближается к лицу и выдыхает прямо в пухлые губы, – Что, если я немного голоден? Дашь попробовать?, – Облизывается и смотрит по-кошачьи. Хитрец. У Чимина уши уже пунцовые. Заалел, засмущался. В свои двадцать с хвостиком стал похож на неопытного ребенка.       Чимин сонный и растерявшийся. В нем ещё не успел проснуться развратный огонек, а потому он тушуется и нервно сглатывает. Кивает почти незаметно, но Юнги и этого достаточно, чтобы окончательно сорвало крышу. Он сокращает расстояние до минусовых показателей и проводит языком по нижней губе. Чимину жарко. Он рвано выдыхает и легонько стонет. Совсем тихо. Юнги ухмыляется. У него, между прочим, музыкальный слух. В голове вместо симфоний Баха и концертов Моцарта слышны только клавишные молоточки, отбивающие сбитый и неравномерный ритм. Тот прямо как дыхание Чимина.       Младший отодвигается к изголовью кровати и впускает Юнги в свои объятия. Хен притирается между его ног и вновь мучает губы, запускает руки под просторную домашнюю футболку. Проводит раскрытой ладонью от ключиц до низа живота, оставляя ничтожные сантиметры до резинки растянутых темно-синих шароваров.       Цель на ближайшие несколько часов: зацеловать Чимина сверху донизу, заклеймить, оставить повсюду свои отпечатки. Юнги не привык сдаваться на полпути, поэтому подтягивается выше, прижимается плотнее, разжигая между телами настоящее пламя. Оно полыхает в шоколадных глазах напротив. В такие грех не заглядеться. Что Юнги и делает, а после улыбается одними уголками и целует. В подбородок, затем чуть выше, пропуская губы. Ставит метки повсюду, кроме самого просящегося места – дразнит.       Чимин обиженно хмыкает и пробует дотянуться сам, но старший оттягивает его за волосы на затылке и медленно произносит: – Попроси. – Дай, – и вновь льнет к спасительной мягкости. Но Юнги непреклонен: сильнее хватает и смотрит с издевкой. – Вежливее. Ты же хороший мальчик. А я твой... – Оппа, – выпаливает и краснеет тысячекратно, – Дай. Дай пожалуйста, – Чимину стыдно. Он тут же прячет глаза и поворачивает голову на бок, чтобы не столкнуться с самодовольным взглядом напротив. Юнги усмехается и берет Чимина за подбородок, заставляя вновь обратить на себя внимание. – Возьми, – говорит и вдруг резко отодвигается, заваливается на спину, пригласительно приподнимая голову, мол, я устал, твоя очередь вести.       А Чимин сначала смотрит недоуменно, но буквально через секунду ухмыляется совершенно по-шлюшьи. Он окончательно проснулся. А это значит, что пора сыграть во взрослые игры. Ерошит волосы пятерней и закусывает губу, щекочет Юнги плечо. А потом хватается за него и резко садится сверху, проезжаясь задом от бедренных косточек прямо до паха, останавливается там же. Юнги нервно сглатывает и опускает венистые руки на лакомую талию, поддевая ими футболку и помогая ее снять. У Чимина прекрасное тело: в меру подтянутое, с красивыми линиями и изгибами. Юнги их все знает наизусть. Каждый сантиметр. Пять лет вместе о чем-то да говорят. Младший улыбается в очередной раз и перехватывает его левую руку. Слегка прикусывает большой палец, а потом берет его в рот и принимается развязно облизывать, имитируя нечто далеко не детское. - И откуда ты только этого набрался, пошляк?, - Юнги посмеивается и перемещает вторую руку на Чиминову задницу, поглаживает поясницу. Чимин отсраняется, - Если тебя что-то не устраивает, я могу перестать. - Нет, что ты, меня все нравится. Даже очень, - выходит скороговоркой, потому что Чим вдруг двигает бедрами и трется о пах, - Не желаешь провернуть такой трюк кое с чем поинтереснее моих пальцев?, - Взгляд похотливого засранца. Чимин все-таки краснеет, но не отказывается. Только облизывает губы и тянется к приоткрытому рту хена, чтобы своровать оттуда немного спасительной влаги. Поцелуй выходит долгий и приторный, сбивающий дыхание. Останавливаться теперь нет смысла. Только идти напролом и забирать все до последней капли. Чимин отстраняется и мокрой дорожкой чертит Юнги от кадыка до резинки домашних шорт. Останавливается и целует в пупок. А потом цепляет зубами надоевшую ткань, успевшую натянуться в причинном месте и оставить влажное пятно, помогает себе руками. Затем этими же руками принимается медленно надрачивать, проводя от головки к основанию и отодвигая крайнюю плоть. Юнги дышит рвано и уже хочет попросить того остановиться, но младший облизывается уже сотый раз за утро и едва касается губами пульсирующей головки. Зацеловывает с энтузиазмом и берет в рот. Минет у Чимина получется фантастический, честно говоря. Через пару минут Юнги сдавленно хрипит, хватает его за волосы и насаживает глубже. И правда, где он только научился так профессионально расслаблять глотку, бороться с рвотным рефлексом и вытворять своим языком невесть что? Юнги уверен, что Чимин с таким вертлявым органом стал бы превосходным оратором. Но оральные ласки у него пока что получаются куда лучше, чем умение выступать на публике. Чим пошло причмокивает и слизывает природную смазку с подбородка. Испачкался весь. Дотянуться бы до салфеток, но, видимо, не судьба. Юнги притягивает его за макушку и долго целует в благодарность, а потом укладывает на лопатки и наваливается сверху, вылизывает младшему шею и грудь, стаскивает те самые шаровары. Наконец-то он от них избавился! Чимин томно вздыхает и произносит с надрывом, - Я хочу,я... Возьми меня, Юнги-оппа, - Пригласительно раздвигает ноги. Бесстыдник. Ни капли совести у него нет. Старший хрипит в ответ что-то неразборчивое и тянется в прикроватный шкафчик за лубрикантом. Характерный щелчок крышечки заставляет Чимина слегка вздрогнуть и закусить губу. Он нетерпеливо ерзает и трется промежностью о твердый член. Юнги выливает вязкую жидкость аккурат у его пупка и размазывает по ягодицам, проталкивает внутрь один палец. Чимин часто дышит и мечется, пока хен добавляет к первому ещё один, растягивая тугие мышцы и давя на чувствительные точки. Надовольствовавшись лёгкими ласками, Юнги льнет к Чиму и впивается в губы. Целует грубо и влажно. Несдержанно толкается, за что получает резкий вскрик и содранную кожу на лопатках. Чимин думает, что это похоже на танец. Медленный и чувственный. Он стонет старшему на ухо и шепчет всякий бред, ритмично прогибаясь в пояснице и гладит ему спину, не зная, куда девать свои руки. Юнги не стонет, но рычит своим низким хриплым голосом. Чимина от этого встряхивает ещё сильнее. – Быстрее, быстрее, – хнычет почти что слезно и прикусывает ушной пирсинг. Хен слушается и даёт детке то, что она хочет. Темп из медленного возрастает до безумного. В полутёмной спальне слышны только рваные стоны и резкие шлепки. Юнги устает и откидывается назад, опираясь на руки и насаживая Чимина сверху. Младший понимает без слов и начинает двигаться самостоятельно, давая хену небольшую передышку. Направление вверх-вниз и немного по кругу. Чимин мечется под разными углами, стараясь достать до чувствительной точки и рефлекторно сжимаясь вокруг внушительного члена. Внутри Чимина горячо до невозможности. Юнги кажется, что они зарождают если не новую жизнь, то новый вулкан. Такому суждено разразиться лавой над их головами. Конец уже близко, поэтому Чимин окончательно опускает Юнги на спину, толкая его, и замедляет темп, насаживаясь по самое основание. Он тянется к губам старшего и прикусывает, чтобы те обязательно опухли и не смогли восстановиться ещё несколько часов. Юнги собирает влагу с его лба и помогает ему руками, хватая за бедра. Оргазм настигает их в синхронном полувскрике. Чимин обессиленный падает старшему на грудь и часто дышит, пытаясь вновь собрать себя по частям. Юнги целует его в щеку, виски, губы, успокаивает и улыбается как ненормальный. Они засыпают в обнимку, уставшие и счастливые, чтобы проснуться ближе к обеду и провести вдвоем целый день, наверняка сходив в полюбившуюся кондитерскую прямо напротив их многоэтажки. Чимин ведь так любит сладости, а Юнги готов весь сахар мира украсть и кинуть к его ногам. Это и есть любовь.