Убогий

— Ты помнишь... — начал задумчиво Кино, и Юто перебил его. — Да. Flashback (5 лет назад) — Мы же всегда-всегда будем вместе? — спрашивает смуглый паренек, рассматривая друга перед броском мяча. — Я не верю в такое. Не будь глупым, — невысокий брюнет делает бросок, и попадает с завидной точностью в корзину. — Так не честно! — мальчик повыше пытается отобрать мяч, но у него это выходит неважно. — Учись, Юто, пока я жив! — кричит Хёнгу, забросив трёхочковый. — Ну и что в этом такого... — дует губы юноша, отбирая мяч у друга, и убегает от него, а тот не долго думая бежит следом и падает. — Бля, это же мои любимые штаны... — ворчит Кино, дуя на ранку, которая образовалась после падения. — Дебил, инфекцию занесёшь. Пошли ко мне, я живу тут близко, — говорит Адачи, помогая Хёнгу подняться. Мальчики идут домой, и пока Юто ищет пластырь, Хёнгу слышит стоны сверху. Любопытный подросток поднимается на второй этаж и перед ним предстаёт неприятная картина. Мать Хёнгу и отец Юто в одной постели... — Я нашёл пластырь! — слышится голос японца, и мальчик поспешно спускается вниз, протирая прослезившиеся глаза. — Пошли на улицу, скорее, — Хёнгу тянет Юто к выходу, а тот не понимает, что происходит, но идет за ним. Мать Хёнгу умоляет его, чтобы тот не рассказывал отцу, ибо такое больше не повторится. А Кино не хочет разрушать семью, поэтому молчит. И вот когда мальчик решает рассказать всё отцу, он слышит от него самые ужасные слова, которые слышал за всю жизнь. — Твоя мать умерла, — мужчина плачет, пытаясь сдерживать слёзы. — Она была в Японии с ним. И они попали в аварию, но он не умер... — Отец, ты всё знал? — Хёнгу срывается с места и крепко обнимает мужчину. Оба рыдают, Хёнгу крепче обнимает отца, а тот прижимает его к груди. После смерти матери проходит всего лишь неделя, а Кино настаивает на том, что готов пойти в школу. Юноша выглядит никак: опухшие глаза, покусанные губы, бледное лицо. Хёнгу ищет глазами Юто — ищет поддержку лучшего друга. — Я так рад, что это шлюха сдохла, теперь отец вернётся домой. Бог знает, кого нужно забирать... — единственное что слышит Кино, а после этого валит Юто на пол и избивает, превращая лицо последнего в кровавое месиво. Именно в этот день, когда какой-то парень из параллельного класса по имени Шинвон и его друг Идон пытаются сдержать Хёнгу, который рвётся добить японца, он надрывая горло орёт: — Тебе не жить, ублюдок! Я не дам тебе спокойной жизни, убогий! После этого дня всё меняется, Хёнгу теряет все свои хорошие качества. На смену доброты приходит злость, милосердию — жестокость, общительности — грубость, скромности — безграничная наглость, дружелюбию — агрессия к окружающим, а особенно к Адачи Юто. Издевательство над Юто набирают оборот, а Кино становится грозой школы, кто-либо не смеет ему противостоять. Все друзья Юто бегут от него без оглядки, боясь Кан Хёнгу и его окружения. Flashback (конец) В тринадцать лет Адачи познаёт всю жестокость одноклассников. Перестаёт учиться, пропускает школу, и всё время проводит на тренировках. Но даже тогда... Кино поджидает его где-то за углом, чтобы испортить очередной день. Время тянется, как назло, очень долго. Когда Юто поступает в старшую школу, в сердце теплится надежда, что Хёнгу там не будет. Но судьба любит японца "слишком сильно". Вот и сейчас японец стоит, и не знает, когда может случиться резкая вспышка гнева Хёнгу. — Пять лет назад здесь... — начал Юто. — ...Мы были ещё друзьями, — договаривает Кино, и делает бросок. Попал наконец-то. Парень улыбается. Как ни странно Юто тоже, а потом молча уходит. В тот день когда Кино перешёл грань дозволенного, когда Юто чуть не умер также, как его мать, мир перевернулся с ног на голову. Хёнгу перешёл черту, он не имеет права лишать кого-то жизни, не имеет права отравлять жизнь Юто. В конце концов Адачи ни в чём не виноват. Сначала это было просто чувство вины, потом угрызением совести. Именно тогда он навестил Юто в больнице, пытаясь извиняться, что совершенно не вышло. Кино вернулся домой со спокойной душой, но ночью ему приснился до ужаса неприятный сон. Во сне Кино увидел смерть Юто... Все плакали: родители японца, одноклассники, Усок, Хонсок, Шинвон, Идон и многие другие знающие Адачи. Но вдали Хёнгу увидел свою маму, женщина была как всегда прекрасна, но лицо было измученно от страданий и слёз. Кино подбежал к матери, крепко обняв, а женщина осталась стоять совершенно неподвижно. Она тихо прошептала сыну: "Я тебе ненавижу. Я вырастила чудовище, которое считает себя моим сыном. Ты должен был умереть вместо этого бедного парня", — сказала низким голосом женщина, роняя последнюю слезу, и тут Кино проснулся. Этот сон стал отправной точкой для возвращение прежнего Хёнгу, который по факту не уходил. С Идоном и Шинвоном он всегда был таким, каким есть. Но месяц назад понял, что вёл себя хуже ребёнка по отношению к Юто. Но так сложно исправить такие значительные ошибки, тем более Адачи постоянно шарахается от него и открыто ненавидит. Но Хёнгу так просто не сдаться... — Юто, подожди, — зовёт Кино, и японец останавливается. — Чего тебе надо от меня? — Сыграем разок? — Ты забыл? Мне нельзя, у меня позвоночник сломан был, — Юто искал пути к отступлению. — Не ври, я разговаривал с твоим врачом... — начал недовольно Кино. — Ты что? — удивился Юто. "Ты переживал за меня? Ты? За меня?" — подумал парень, но вслух сказать не решился. — Я беспокоился, я переживал за тебя, — тихо выдавил из себя Хёнгу, и Юто растерялся. — А может не стоило так поступать изначально? — огрызнулся японец, приходя в себя. — Да. — Почему ты так изменился? За несколько недель нереально стать другим. Почему ты поступал так со мной? — спросил Юто осипшим голосом, а на глазах подступили непрошеные слёзы. Было темно, и Кан ничего не заметил, но дрожащий голос выдавал Адачи. Хёнгу не был готов объясниться. Он боялся того, что Юто может снова оскорбить его маму, и тогда он снова не сдержится. — Дай мне время, я тебе всё обязательно расскажу, а пока просто дай мне шанс на прощение. — Попадёшь в кольцо, дам, — Юто знал, что Кино попадет. А если бы не попал, то японец дал бы ему ещё одну попытку, и ещё, и ещё. Так сильно хотелось верить в слова Хёнгу, так сильно хотелось вернуть всё, как было. Юто действительно скучал по Кино, скучал по другу. А ещё ненависть, которую он пытался навязать, она просто невозможна. Хочется простить его, но... Кино разминает кисть, а потом берёт в руки мяч. Парень волнуется, но сейчас так сильно хочется попасть в кольцо. Хёнгу делает прыжок, и выпускает мяч из рук, а тот уже крутится по кольцу... Попал... Попал! Объятия. Слишком крепкие. Слишком опьяняющие. Становится жарко, как в пустыне, все слова застревают где-то глубоко в горле, в районе грудной клетке, там где сердце бьется в бешеном ритме. Им нечего сказать друг другу, просто хочется стоять так вечно. Кино сильнее прижимает к себе Юто, который сам сделал первый шаг к такой близости после стольких лет. Юто чувствует что-то крышесносное, что-то невообразимое. Сердце стучит так, что и до приступа не далеко. По спине проходится толпа мурашек, ноги предательски подкашиваются. Адачи чувствует себя конченным идиотом, он знает что завтра будет не таким, как сегодня. Но так сильно хочется чувствовать тепло исходящее от Кино, ощущать запах горького одеколона вперемешку с арбузной жвачкой. Хёнгу с детства любит этот вкус, и Юто всегда это знал, и тоже любил. Кан чувствует себя одним из самых счастливых людей на данную минуту. Хёнгу хорошо... Он обнимает друга, по которому так сильно скучал. Парень чувствует то, как быстро стучит сердце Юто, и это не кажется ему странным, ведь Адачи с детства впечатлительный. Кино не ожидал, что Юто осмелиться обнять его, но от этого возвращение крепкой дружбы становится чем-то реальным. — Кино... — первым отстраняется Юто, понимая, что ещё рано, что он поторопил события. Но так не хватало этого. Жутко не хватало. — Меня ждут дома, увидимся завтра. — Пока, Юто, — улыбается Кан. Его улыбка выглядит слишком сладкой, слишком нежной, по-детски милой. Юто думает, что может это сон, что может кто-то другой стоит сзади него, и Хёнгу улыбается ему. Эта улыбка заставляет дрожать всё тело, и приятно щемит сердце японца. Юто поспешно отворачивается, пряча насыщенный румянец на смуглых щеках. *** Идон, спокойно восседая на мотоцикле, ожидает Хонсока, который заканчивает рабочую смену. Тот выходит, как всегда пунктуально, ровно в то время, как они договорились. Ян поправляет спадающую прядь каштановых волос, переворачивая табличку магазина на "закрыто". — Поехали, принцесса, — ухмыляется Идон, одевая черные кожаные перчатки с металлическими вставками и обрезанными пальцами, идеально подходящие к его брутальной кожаной куртке. — Тебя не ждут дома? — спрашивает Хонсок, медленно подходя к красно-чёрному массивному мотоциклу. — Нет, — отвечает блондин, протягивая парню красный шлем. Всё-таки сложно устоять, когда Хонсок утыкается в спину, и опаляет горячим дыханием, поэтому Идону пришлось захватить второй шлем. — Мне это не нужно, — отказывается Хонсок, и Идон глубоко вдыхает ночной уличный воздух Сеула, а потом достаёт пачку дорогих тонких сигарет. — Что бля? — взрывается Хонсок, отбирая пачку у Идона. — Рядом со мной не кури, убивай себя один. — А как мне расслабиться тогда? — хмыкает Идон, вскидывая брови. — Ты напряжён? Лучше способ не нашёл? — не понимает парня напротив Хонсок, подойдя уже вплотную. — Есть один, но он немного с непредсказуемым результатом... — Но твои же лёгкие в итоге не сгниют от этого способа? — интересуется Хонсок, пряча сигареты за спиной, и улыбается уголком губ. Идон слезает с мотоцикла, пытаясь отобрать у того сигареты, но Хонсок слишком сильный. Чего-чего... но мышц у него точно предостаточно, тем более он немного выше блондина. — Снимай стресс, когда ты рядом со мной как-нибудь по-другому. Я ненавижу курящих людей, — упрямится Хонсок. — Ты сам этого захотел... Одним резким движением блондин впивается в губы парня напротив, а тот немеет от шока. Для Идона это что-то привычное, не считая сладкий привкус губ Хонсока, его податливый язык, и совершенно обездвиженное состояние. Это что-то точно необычное, заставляющее сердце биться, как заведённое, а тело таять. Блондин давно фантазировал о том, как коснётся манящих и столь желанных губ. Хонсок не знает, как реагировать... Это первый поцелуй... Первый поцелуй с парнем. Он никогда не подозревал, что может получить такое удовольствие от поцелуя с парнем. Блондин пользуется его замешательством, творит всё то, что хотел сделать очень давно. Его язык смело и бесцеремонно проникает в рот Хонсока. Целует мокро, развязано, пытаясь насытиться сполна, боясь, что Хонсок оттолкнет. Но тот не двигается, не отвечает, стоит словно ничего непонимающая кукла. Нервы Хонсока не выдерживают. Поддавшись напору упрямого блондина, тот все же отвечает, Ян плюёт на то, что он натурал, что собирается ответить на поцелуй парня, что всё это неправильно, что будет после этого — неизвестно, он просто хочет этого. Хонсок хватает Идона за шею и грубо притягивает к себе, переплетаясь с ним языками, и слышит пошлый сладкий стон, сорвавшийся с дерзких губ, которые несколько минут назад сломали всю так называемую дружбу между ними. С ответом Хонсока поцелуй теряет последнюю каплю неловкости, благо рядом никого нет, уже слишком поздно, а то это зрелище никого бы не оставило равнодушным. Идон не решается коснуться тела парня, лишь немного приобнимает за талию. А вот Хонсока вообще ничего не напрягает, будто бы это он — чёртов гей. Хонсок крепко обнимает блондина за талию, умудряется опустить руки даже ниже. Идон с ума сходит от его прикосновений, и поэтому вытворяет языком невероятные вещи, но Хонсок и в этом не хочет уступать. Они отстраняются от друг друга нехотя, еле-еле, когда звонит телефон Хонсока. — Да, я уже закончил. Скоро буду дома, — отвечает парень матери, рассматривая до сумасшествия привлекательного раскрасневшегося блондина. Хонсок убирает телефон, а Идону неудобно перед ним, он до сих пор боится его реакции. "Я стал грёбаным педиком всего за пять минут... " — думает Хонсок, разглядывая лицо блондина, который в упор не смотрит на него и чувствует тесноту в штанах. — Ты! — рявкнул Хонсок, и Идон вздрогнул, получив реакцию, которую ожидал. "Чему ты удивляешься? Теперь он тебя возненавидит, и правильно сделает", — думает Хёчжон, закусывая губу и смотря прямо в глаза Хонсока, которые выражают что-то необычное... Может гнев. Злого Хонсока Идон ещё никого не видел. — Ты нравишься мне, — продолжает более мягко Хонсок, а блондин теряет дар речи. — Ты что придурок замолчал? Я типа лох, которого отшили? — Я... Ты... Люблю... То есть ты тоже мне нравишься, — выпалил Хёчжон, густо покраснев, Хонсок усмехнулся. — О любви рано говорить, бросишь сигареты. Тогда может, и я тебя полюблю, — улыбается он, а Идон сокращает между ними и так кротчайшее расстояние, засовывает руку Хонсоку в карман, вызывая странные ощущения. Достав от туда пачку, блондин закусывает губу и беспощадно сминает коробку в руках, смотря затуманенным взглядом на Хонсока. — Ну что? Расскажешь, как встречаются геи? И похоже ты меня возбудил... — спрашивает Хонсок, завлекая его в сладкий поцелуй. Второй для самого себя, а для Идона... *** — Что вы такие весёлые? — спрашивает сонный Шинвон по дороге в школу, смотря в телефон. — Я нашёл себе парня, — блаженно сообщает Идон, и Кино спотыкается. — Ты гей? — спрашивает Хёнгу, не веря в услышанное, а лицо выражает полнейший шок. — Нет, он баба, которая нашла парня, — отвечает, громко зевая, Шинвон. — Что ты так вылупился? В этом нет ничего такого. И не смей осуждать, — прошипел Хёчжон. — Я и не собирался осуждать, это твоё дело, — ответил Кино, чувствуя неловкость. — Про одного пидора узнали, а с тобой что такое? Чему так счастлив? — хмыкнул Шинвон, врезаясь в скамейку из-за слипающихся век. — Лучше бы ты дома спал. Просто хорошее настроение. — Я буду спать дома, а учиться ты будешь за меня? —Ты обычно так и делаешь, — сказал Идон, улыбаясь Шинвону, а Кино вздохнул. — О, пацаны! — крикнул Шинвон, отправляя в нокаут Кино и Идона, — Утречкооо! Го сначала пожал руку Юто, затем Хонсока, и напоследок Усока, который её яростно пытался вырвать, испепеляя того взглядом. В то время Хёнгу и Хёчжон ахуевали от общительности и уверенности друга. — Мы же пообедаем все вместе? — спросил Шинвон, и тут же сам себе ответил, — Я так рад, что вы тоже хотите этого. Ещё бы не согласились. Оставшись одни, Усок и Хонсок переглянулись, а Юто был невозмутим. — Почему у вас такие лица? — поинтересовался японец. — Просто этот Шинвон немного обнаглел... — Не обнаглел, а ахуел, — Усок перебил Хонсока. — Я знаю Шинвона очень давно. Не стоит недооценивать его, — помрачнел Юто. — А что он может? — хмыкнул Усок, ожидая ответа. — Два года назад он избил своего классного руководителя до жуткого состояния, учитель больше в школу не возвращался. А летом его нашли в каком-то непонятном притоне. А ещё около трёх лет назад Шинвон разгромил полицейский участок, и сломал руку прокурору, если бы не отец, то давно бы коротал дни в тюрьме. — Я бы преподал ему урок, — оскалился Хонсок, разминая руки, — За такое поведение. Усок молча стоял, и в голове не укладывалось, что этот дохляк способен на такое. Ведь Чон не раз уже бил того, а Шинвон просто смеялся или убегал. *** — Ты нас не мог спросить? — недовольно буркнул Идон. — Вы хотите с ними пообедать? — вскинул бровь парень. — Да. — Вот и всё, —деловито ответил Шинвон, смотря на Хёнгу. — А ты что молчишь? — А я не против. — Знаете, что... Мой парень... — начал неуверенно блондин. — Урод? — заржал Шинвон. — Нет! Вы же хотели знать, кто он? — Да, — Кино смерил Идона строгим взглядом. — Обещайте, что сделаете вид того, что типа не в курсе... — Скажи уже! — не выдержал Шинвон. — Чон Усок, — блондин решил шокировать друзей. — Что бля? — вскрикнули Шинвон и Кино одновременно. Один обрадовался, а другой потерял связь с реальностью. — Расслабьтесь. Ян Хонсок. Воцарилось молчание. — Вот этот хороший мальчик, — Шинвон указал на окно, где Хонсок по просьбе учителя поливает цветы. — Да, — только сказал Идон, а Шинвон заржал на всю школу. Несколько учеников начали коситься на обезумевшего парня, но встретившись глазами с Хёнгу, поспешно отвернулись. — Заткнись уже, — рявкнул Кан на тыкающего пальцем в Идона друга. Шинвон и другие успели разместиться за лучшим столиком. Несколько минут спустя к ним присоединился и японец со своими друзьями. Началась непринужденная беседа. Юто единственный испытывал некую неловкость, но вскоре и ему стало комфортно. — А как вы написали последний тест? — перебил Хонсок не затыкающегося Идона. — Как всегда хорошо, — хмыкнул Кино. — Ты, Ян Хонсок, забрал моё первое место по успеваемости, — улыбнулся парень и всем стало не по себе. Кан Хёнгу улыбался очень редко, но выглядело это мило. — Если бы меня не исключили из-за вас, то ты бы не был на первом месте вообще... — начал выделываться Усок. — Господин сын директора, вы так скромны, — пробасил Шинвон. — А ты как написал? — обратился Идон к Юто, пытаясь предотвратить зарождающийся спор. — Я написал на двадцать два балла. — Ахуеть! Значит наш японец тупой... — заржал Шинвон, Юто это не задело. — У тебя вообще ноль из ста, — защитил парня Хёнгу, и тут уже засмеялся Усок вместе с другими. — Что смешного? — театрально возмутился Го, — Я вообще не писал, поэтому ноль. — А если бы написал, то было бы как в прошлый раз минус сто, — ответил Идон, продолжая смеяться ещё громче. — А ты сам? — пошёл в нападение Шинвон. — Восемьдесят семь, — гордясь за списанную у Хонсока работу, ответил блондин. — Я один походу лох... — заметил Шинвон, опустив голову с грохотом на стол. *** Ты думаешь, что самый сообразительный? — седоволосый мужчина, покосился на ученика. — Учитель? — Хёнгу сделал невинное выражение лица, поднимая с пола, бумагу упавшую с учительского стола. — Неужели это кто-то другой угрожает членам школьного совета? — Что? Кто бы такое посмел сделать. Хотите я лично поговорю с ним? — В начале года я взял тебя в совет, наивно полагая, что ты прилежный ученик. Но сегодня я получаю анонимное заявление от одного из учеников, и понимаю, что зря положился на тебя. Благо, что я не взял ещё твоих дружков туда, а то проблем было бы в два раза больше. — Я ничего не делал. — Оправдания не уместны. Ты будешь помогать ученикам с плохой успеваемостью три раза в неделю. — Но их так много... — Тебе поможет Чон Усок. — Сын директора? А в чём он провинился? — не сдержал любопытство Хёнгу. — Вот пойди и спроси у директора Чона, — ответил недовольный мужчина — Я пойду? — Иди. За невыполнение данной работы тебя ждёт отчисление, — этих слов хватило, их было более, чем достаточно, чтобы Хёнгу пришлось отменить все свои планы на завтрашний день. *** Шинвон не любит сидеть на уроках. Зачем они ему? Если он и без этого чрезмерно богат, и тем более единственный наследник. Вот другое дело побродить по школе, испортить кабинет химии, или покурить на крыше. Го умеет правильно проводить время. Но излюбленное место парня кто-то занял, кто-то бесцеремонно развалился там, где любит Шинвон. И если бы это был какой-нибудь незнакомый парень, то Го прошёл бы мимо. Но пройти мимо Чон Усока — потерять массу бурных эмоций. Шинвону нравится издеваться над Усоком, когда-то он так делал с Кино, но у того и без этого теперь много проблем. — А директор знает, что его сыночек пропускает уроки? — говорит Шинвон, подстилая под себя пиджак, и ложась рядом с Чоном. — Заткнись, — Усок пихает Шинвона локтем, — Не беси меня. Я сейчас злой. — Ты всегда злой, — хмыкает светловолосый. — А ты прямо ангел... — Заметь, не я это сказал, — улыбается Шинвон, доставая сигарету. — На территории школы курение запрещено, — говорит, словно директор, Усок. — Хорошо, директор Чон, — Шинвон специально выдыхает прямо на Усока. Чон начинает отмахиваться от дыма, ворча себе под нос. А потом отбирает сигарету парня, встаёт и кидает вниз. — Это была последняя, — жалобно произносит Шинвон, вставая и поднимая пиджак. — Отлично, — отвечает Усок. — О нет, наебал. У меня ещё целая пачка, — торжественно объявляет Го, а Усок даёт ему лёгкий пинок под зад. — Ты знаешь, что будешь ходить на дополнительные уроки? — Знаю. И я обязательно приду, ведь их будешь проводить ты. — Только по пятницам, во вторник будет Кан Хёнгу. — С этого надо было начинать, — озадаченно ответил Шинвон. — Во вторник лучше в школе не появляться. Кино, как учитель говно. — Как человек тоже, — ухмыльнулся Усок. — Знаешь моё терпение тоже не вечно, — оскалился светловолосый. — А я говорю то, что думаю. И меня мало волнует твоё терпение. — Тебе нравится Юто? — неожиданно спрашивает Шинвон, а Усок кашляет от неожиданности. — Да. Он же мой друг... — Кому ты пиздишь. Юто тебе нравится, как парень. У тебя от ревности пар из ушей идёт. — А хули ты такой внимательный? — рявкает Усок. — Тише, остановись, Ромео. Что же тебе мешает ему признаться? — Ничего, — тихо отвечает Усок, и Шинвон смеётся. Зачем Шинвон задаёт подобные вопросы? Зачем подталкивает Усока к Юто. Потому что боится, что Кино может влюбиться в Адачи. А когда влюбляется Кан Хёнгу страдают все вокруг, а когда безответно — не миновать апокалипсис. А Усок неплохой парень, думает Шинвон. Тем более и Юто, вроде как, не против. Так что нужно сыграть роль купидона. — Был бы я на твоём месте уже признался бы давно, — говорит Шинвон, смотря на реакцию Усока, а тот просто молчит. — С Юто всё легко, просто подойди к нему так, — Шинвон оставляет между собой и Усоком несколько никчёмных сантиметров, которые вскоре уменьшает до миллиметров, и чувствует дыхание Усока. — Ты... ты... Чего? — выдавливает Усок, боясь столкнуться с губами Шинвона, делает шаг назад. Но Го ловит его за руку и возвращает на прежнее место, сильно сжимая её. — Глупый, я тебя учу, как признаваться... — говорит совершенно спокойный Шинвон, и шепчет Усоку, опаляя горячим дыханием. — Ты мне безумно нравишься, Усок. — Хватит блять! — прорычал Усок, отталкивая Шинвона и задыхаясь от смущения. — Я тебя учу, сынок. — И что же ты думаешь? Это сработает? — говорит скептически Усок, отворачиваясь. — Более того я уверен в этом. — Откуда уверенность такая? — Видел бы ты своё лицо... — издаёт смешок Шинвон, — Даже уши красные, можешь повернуться лицом, не стесняйся. — Слушай, если это действительно сработает, я угощу тебя чем-нибудь. — Ура, мы друзьями стали! — широко улыбнулся Шинвон. *** Юто готов собственными руками задушить Усока, ведь того нет на уроке, а его место занял Кино. Японцу стрёмно поворачиваться, ведь слева сидит Хёнгу, который дыру в нём просверлил взглядом. — Ты смотришь слишком долго, — тихо говорит Юто, чтобы не привлечь внимание других. — Извини, — шепчет в ответ Хёнгу, — Просто я ждал, когда ты заговоришь со мной, — Юто тихо хихикает, но с его басом, выходит ужасно. — Адачи Юто выйдите из кабинета! — кричит молодая учительница, и парень встаёт и выходит. А Хёнгу выходит за ним. — А ты куда? — обращается она к Кану. — В туалет иду, — грубо бросает он в ответ. — Юто! Стой! — кричит Кино, и японец расстроенно останавливается. — Пошли в футбол поиграем. Ты же наверное скучал поэтому. — Но у нас нет мяча... — Одолжим у физрука, — ухмыляется Хёнгу, а Юто всё больше не нравится эта идея. Парни спускаются на первый этаж, и Хёнгу рассказывает план действий. Юто запоминает, но чувствует некую неуверенность. — Иди скажи завхозу, что на втором этаже снова собака, она свалит из своего места, а я стяну ключи от склада спорт инвентаря. — А может наоборот? — хмыкает Юто — Ты по-любому засышь ключи брать, — смеётся Хёнгу, а Юто соглашается. Всё идёт по плану... И вот уже Кино забрал ключи и направился в спорт зал, а Юто ждёт завхоза, чтобы сказать, что собака выбежала. Но откуда не возьмись появляется физрук. — Почему ты не на уроке? — Учитель, меня попросили посторожить. — Дай мне ключи от склада, — просит мужчина, а Юто думает, как же соврать. — А ключей нет, завхоз взяла и туда пошла. — Хорошо, — прищуривается учитель. — Сейчас пойду туда. Ах, негодники! — кричит физрук, увидя падающую с крыши сигарету, и направляется на крышу.