Без сомнений

      Он опаздывает.       Мысль пришла ему в голову совершенно из ниоткуда, и Айзава буквально почувствовал, как его абсолютно ни в чём не заинтересованное выражение лица сменилось нахмуренным.       — Мик, — он старался не выдавать своего раздражения, хотя особо смысла в беседе с другом в этом не было. — Чей поединок следующий?       Мик крутанулся на стуле с вытянутыми ногами, не обращая никакого внимания на тот факт, что будка ведущего была прозрачной, и все зрители могли наблюдать его ребяческое поведение.       Услышав вопрос друга, он усмехнулся.       — Ты прекрасно знаешь чей, Шота. Так зачем спрашиваешь?       Разумеется, знаю, с привкусом горечи подумал Айзава. Он уже посмотрел расписание всех поединков его студентов: время, оппоненты, примерный расклад сил и наличие вероятности поражения.       Разумеется, он знал, и это заставило его ещё яснее осознать, что другой герой опаздывал.       Айзава встал на ноги и направился к двери.       — Прокомментируешь следующие поединки без меня.       — Что-о-о? — позвал его Мик чуть более громким, но не разозлённым голосом. — Кинуть меня решил? Ты ранишь мои чувства, Шота. Ты делаешь мне очень, очень больно.       — Да, да.       — Мне больно, Шота! — крикнул Мик вслед закрывающейся двери.       Айзава успел махнуть в просвет на прощание и покинул будку.       Выйдя на улицу, он достал телефон и сразу воспользовался функцией быстрого набора.       Один гудок, два и…       — Да? — хриплый голос казался напряжённым, будто его хозяин запыхался, и в любой другой ситуации Айзава спросил бы, в чём дело, но не в этот раз.       — Ты… — начал он, но его перебили.       — …опаздываю. Да, — послышался очередной хрип, и Тошинори кашлянул. Его одышке это не помогало. — Осмотр у Исцеляющей Девочки затянулся. Поединок уже скоро начнётся?       — Через несколько минут, — Айзава направился по коридору, уже зная, что нужно делать. — Ты не успеешь до начала.       — Боюсь, нет.       Чёрт. Это он хотел услышать в последнюю очередь. Но винить его смысла не было, Айзава не стал бы этого делать, решил он, быстро поворачивая за угол.       Где сейчас должен быть мальчик? На трибунах. Наверное, на трибунах.       — Я приду как только смогу, — пообещал Тошинори, снова кашляя.       Айзава невольно отвлёкся от своих размышлений и нахмурился. Судя по звуку, кашлял он не кровью, и всё же…              — Только лёгкого последнего не лишись в процессе.              Раньше эту фразу можно было воспринять за сухой комментарий или даже оскорбление, но теперь бывший герой Номер Один лишь вымученно, но как-то радостно усмехнулся.              — Я постараюсь.              Они замолчали, и тишину наполнили поверхностные вздохи одного и бег другого. Айзава повернул за угол, направляясь к лестнице — той, что вела на трибуны.                     — Айзава-кун… можешь сделать мне одолжение?              — Думаю, я уже этим занялся, — ответил подпольный герой.              — Снова читаешь мои мысли.              — Читать твои мысли слишком легко.              — А-а-ах, — это был не то вздох смирения, не то попытка нормально вздохнуть, и потом Тошинори продолжил. — Меня немного беспокоит… привычка этого мальчика.                     Найти их было несложно. Даже в толпе десятков, сотен громких людей его ученики всё равно умудрялись как-то выделяться.              Ему нужно было просто идти на звуки смеха, споров и громких ругательств вкупе с яркими баннерами, футболками и активированными причудами (сколько раз он им говорил быть с ними поосторожнее), и тогда он непременно натыкался на них.              Айзава быстро осмотрел класс и оценил ситуацию. Бакуго пытался отвадить Киришиму и Каминари от своих закусок без излишнего насилия (или попросту не перебросив их через ближайшие перила), Иида с Момо пытались их успокоить и вздыхали, когда им это не удавалось, Шото довольно жевал свою собу, Урарака с Тсую просто улыбались, глядя на выходки своих друзей, Джиро с Сато держали самодельный жёлто-зеленый баннер и…       Одного не хватало.              Айзава нахмурился и подошёл к их сиденьям сзади, моментально перекрывая весь шум, даже не повышая голоса:              — Где он?              — А, — Урарака отклонилась назад, чуть не повернув голову вверх тормашками, и улыбнулась ему. — Сотриголова! Добрый день!              — Урарака-сан, позволь напомнить тебе, что мы всё-таки формально на территории школы, — вставил Иида, активно жестикулируя.              — Упс! То есть, Айзава-сенсей! Простите-простите!              — Сенсей, если вы ищите Изуку-чана, он уже пошёл готовиться, — спокойно и тихо ответила Тсую.              Айзава снова нахмурился и едва ли не рыкнул самому себе: «Готовиться…» — зная этого проблемного ребёнка, скорее всего, он просто…              — Он испугался ко всем херам, потому что Всемогущего ещё не было, — прервал его мысли голос Бакуго. Блондин пока всё-таки забыл про свои закуски, мельком глядя на задумавшегося учителя. — Бормотал что-то о том, как он не сможет показать миру, что он здесь, или какое-то такое дерьмо.              — Бакуго, за языком следи, — напомнил ему кто-то, в ответ на что Бакуго буквально рыкнул.              Что за проблемный ребёнок. Прямо как сам Всемогущий, с лёгким раздражением подумал Айзава.              — Я за ним прослежу.              Бакуго кивнул и начал снова отвоёвывать свою еду, сотрясая воздух громкими ругательствами и взрывами, посыпавшимися с его ладоней.              Айзава отвернулся, чтобы уйти, но оставил инструкции напоследок:              — Заморозьте Бакуго, если он действительно попытается что-то взорвать.              Шото кивнул с набитым ртом и показал ему большой палец вверх.              По крайней мере, теперь Айзаве было немного спокойнее.                     Повернув за последний угол и зайдя в коридор, который вёл на стадион, Айзава замедлился и остановился, увидев того, кого искал.              Изуку ходил туда-обратно, от одной стены коридора к другой, и что-то бормотал, подёргивая себя за нижнюю губу. Иногда он останавливался, его взгляд становился пустым, будто он думал о чём-то совершенно другом, но потом он возвращался с небес на землю и снова начинал свои хождения.              Их так легко понять… и всё так очевидно.              — Я отменю поединок, если ты не перестанешь нервничать, — предупредил Айзава, подходя поближе; не резко и не громко, но достаточно серьёзно.              Изуку не дёрнулся, как сделал бы раньше. Вероятно, что-то всё-таки изменилось. Вместо этого он замер, будто приготовившись к атаке, повернулся — и тут же расслабился, завидев своего учителя.              — Сотриголова.              (Это было чуть ли не иронично, что этому застенчивому мальчику было проще всех называть его по геройскому имени.)              — Всемогущий опаздывает, — проинформировал он Изуку, решив не задумываться об этой иронии.              В зелёных глазах мальчика мелькнуло беспокойство, и он добавил.              — С ним всё в порядке. Он просто задерживается.              — А-а-ах, — Изуку суховато улыбнулся, почёсывая затылок. — Я рад.              Айзава приподнял бровь, глядя на него и молча говоря: Но ты всё ещё волнуешься.              Улыбка Изуку померкла и исчезла под его взглядом, как и напущенная им маска. Он чуть ссутулился, повесил голову и тихо забормотал, теряясь в своих мыслях:              — Я просто надеялся… что он придёт до начала матча… Я понимаю, что это глупо, и что он не может быть со мной постоянно, но… Мне было бы лучше, если бы он был рядом, даже если бы он снова назвал меня принцем ерунды…              Он замолчал и уставился на землю, нервно выкручивая руки.              Айзава тихо вздохнул. Правильно Тошинори волновался.              «У него по-прежнему есть эта привычка думать, что он во мне нуждается».              Серьёзно…              — Я не Всемогущий, но дай мне кое-что попробовать, — шумно выдохнув, Айзава наклонился, чтобы оказаться глазами на одном уровне с мальчиком (когда-то ему приходилось присаживаться, но Изуку вырос, и когда он вообще успел?).              Изуку посмотрел на него, оставив свои руки в покое, и его глаза широко распахнулись, когда он понял, что делал учитель, а нижняя губа чуть задрожала. Айзаве на мгновение захотелось улыбнуться. Что-то подсказывало ему, что его ученик уже знал, что он собирался сделать.              Не теряя зрительного контакта, он поднял руку, сложил пальцы в кулак и мягко приложил его к груди мальчика, где билось его сильное сердце.              Взгляд зелёных глаз встретился с взглядом чёрных.              (Каким-то образом у них обоих сложилось ощущение, что они уже бывали в очень похожих ситуациях, и не раз:              «Снова собираешься покалечиться?»              «Я всё ещё могу двигаться, сенсей!»              «Понял, проблемный ребёнок?»)              — Выходи и побеждай.              Он произнёс это не громким и не требовательным, а ровным голосом, каким он мог произнести что угодно.              Это было не требование и не надежда, а факт.              На мгновение Изуку потерял контроль над собой, его глаза подозрительно заблестели, а нижняя губа и подбородок задрожали, но он быстро взял себя в руки. Яростно потирая глаза, мальчик выдавил:              — Да, сэр!              Удовлетворённо хмыкнув, Айзава отстранился и дал ученику время собраться с мыслями.              Изуку еще шмыгал носом, но стоял уже прямее, даже улыбался, и больше не переживал.              А вот того, что произошло следом, герой не предвидел.              Не успел Айзава кивнуть себе и признать свой успех, его выбило из раздумий тело, влетевшее прямо в него во вспышке зелёных растрепанных волос, а следом его крепко сжали сильные руки.              Если бы не его рефлексы и если бы он инстинктивно не отреагировал на столкновение, Айзаву снесло бы с ног — Изуку обнял его с такой силой, что Айзава невольно заподозрил, а не использовал ли мальчик в процессе свою причуду. Но эта мысль мгновенно затерялась в его удивлении, недопонимании и тепле, что излучал мальчик…              Вскоре Изуку чуть ли не отпрыгнул от него и на ходу закричал: «Простите, простите, простите!»              Айзава не успел даже моргнуть, как мальчик уже развернулся (его красное лицо подозрительно походило цветом на его кроссовки) и молнией метнулся по коридору к арене.              Вот ведь маленький…              Несмотря ни на что, Айзава широко, открыто усмехнулся, вспоминая слова, которые Изуку прошептал ему в футболку. Как раз в тот момент, когда у него выбило воздух из лёгких. Изуку стратегически выбрал момент, когда Айзава не мог ответить ему, и воспользовался им, чтобы сказать то, что хотел.              «Спасибо».              — Засранец ты.              В его словах явно не хватало злости, и Айзава это прекрасно знал.                     Не успел он дойти до лестницы, ведущей к трибунам, как его снова поймали. На его плечо легла тёплая рука (сила и тепло в ней странным образом напоминали то объятие), и его поприветствовал глубокий, чуть хриплый голос.              — Айзава-кун! Вот ты где!              Чуть повернувшись, чтобы восполнить нагрузку на плечо, Айзава дал Тошинори мгновение, чтобы перевести дух, а потом спросил:              — Как прошёл осмотр?              Сделав глубокий вдох, Тошинори усмехнулся ему и показал большой палец вверх.              — Я здоров как бык!              — Хм. А по твоему голосу я бы не сказал.              — Я старик, и мне пришлось бежать сюда, уж в этом винить ты меня не можешь.              — Я могу винить тебя за то, что ты бегаешь сломя голову в твоём возрасте.              — Туше!              Во что бы там люди ни верили, иногда Айзава задумывался о том, как годами никто не замечал, насколько был похож смех Тошинори и Всемогущего своей яркостью, заразительностью. Он терпеливо выждал, понимая, что бывшего героя интересовали вовсе не их дружелюбные споры.              Будто услышав его мысли, Тошинори сжал его плечо чуть крепче, а потом отпустил и произнёс уже менее спокойным голосом:              — Как он?              — Нервничает, — ответил Айзава, медленно поднимаясь по лестнице. Сверху доносились кричалки и голоса детей. — Но, кажется, больше не сомневается в себе.              — Ты поговорил с ним.              Айзава хмыкнул и пожал плечами.              — Кто-то ведь должен был. А раз тебя ещё не было…              — Спасибо тебе, Айзава-кун, — услышал он тёплый, искренний ответ.              — М-м.              Они обменялись почти незаметными понимающими улыбками.              Тут над ними по всему коридору загремел голос Мика. Толпа сошла с ума, но их коллегу было не заглушить, и они вслушались в его слова.              — А вот и наш второгодка, дорогие слушатели — Мидория Изуку! В прошлом году он успел далеко зайти на фестивале, так достигнет ли он вершины в этот раз?! Давайте узнаем!              До них тут же донеслись громкие знакомые голоса, которые кричали, вопили и подбадривали даже громче самого громкого героя:              — ПОРВИ ИХ, ДЕКУ!              — ВПЕРЁД, МИДОРИЯ! ВУ-ХУ-У-У!              — Деку, Деку!              — О-у-у, похоже, ему намного лучше!              — Мидо-чан! Посмотри сюда, сюда!              — ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ НАХЕР ПРОИГРАТЬ КОМУ-ТО КРОМЕ МЕНЯ, ДЕКУ!              — Мда, Бакуго просто мастер мотивировать.              — Надо же, — Тошинори сначала усмехнулся, а затем широко улыбнулся во всё лицо. — Похоже, не только Изуку там на взводе.              — Да ладно? — фыркнул Айзава и закатил глаза. — Ты сам-то чуть не дрожишь в предвкушении. Или ты переживаешь, Всемогущий?              В ответ Тошинори ярко улыбнулся.              — Переживаю? Мне нет нужды переживать. Он победит.              — Опять любимчика заводишь?              — Я просто знаю силы наших учеников.              — Ох, конечно.              Они дошли до конца лестницы и вышли на солнце, где им сразу обрадовались.              — Сенсей!              — Вы пришли!              — Как прошёл осмотр?              — Садитесь с нами!              — О, Айзава-сенсей, вы тоже должны сесть с нами!              Они были громкими и полными радости, как обычно; Тошинори уже завлекли в объятия и засыпали вопросами («Деку ведь победит, правда, Сенсей?»), и Айзава дал себе момент тишины, а потом присоединился к ним, переводя взгляд на арену за перилами.              Там на одной стороне поля стоял Изуку: с прямой спиной, высоко поднятой головой, расслабленный и уверенный в себе. Мальчик… нет, герой — хрустнул пальцами; его взгляд был острым, но улыбка широкой и яркой.              Он оценивал ситуацию.              Готовился пробиться через любое препятствие.              Чтобы найти выход из любой ситуации, герой должен быть кем-то большим, а не просто фальшивкой с одним трюком.              И Айзава улыбнулся, зная кое-что безо всяких сомнений.              Он победит.