***
Чонгук стоял напротив палаты своего отца и почему-то не решался войти внутрь. Всё это казалось ему неправильным и странным, ведь раньше такого не было. Ну, побудет пару дней в больнице, пока сын в отъезде, ну попереживает, а сейчас, казалось, ни одна струна эмоций не дернулась, ничего не ёкнуло в душе, осталось лишь подобие сыновьей любви, даже не любви, уважения. Собрав все свои силы в кулак, Чон постучал в дверь и вошёл внутрь VIP-палаты, которая скорее была похожа номер дорогого отеля, чем на больницу. Отец лежал на кровати, окруженный мягкими подушками, и читал какой-то журнал, сдвинув брови на переносицу. Чонгук улыбнулся, наблюдая за отцом. На когда-то чёрных волосах серебрилась седина, морщины стали глубже, а щеки немного обвисли, просто крича о том, что мужчина уже преклонного возраста. Да и наряду с возрастом болезнь усугубляла положение старика, который уже очень давно хочет увидеть внуков, а нерадивый сын лишь отнекивается. — Привет, пап, — поздоровался Чонгук и подошёл к отцу, вручая ему пакет с апельсиновым соком. Неловкость липким потом прилипла к загривку. — Как самочувствие? — Жив, почти здоров, — отшутился мужчина и улыбнулся. — Как лекция в университете? — Не поверишь, но хорошо. Я им отчитал материал скучный, а потом забил и решил дать детям информацию насчёт развития собственного бизнеса. Слушали с открытыми ртами, — Чон сел на стул около кровати отца и снял пиджак, повесив его на спинку. — Эх, небось столько красоток было... — обречённо и мечтательно вздохнул мистер Чон и посмотрел на сына. Оба мужчин начали смеяться, а Чонгуку на душе вдруг стало тепло. Как-то слишком давно он не разговаривал с отцом вот так, один на один. Недавнее очередная женитьба разлучила отца и сына, но Чон в любом случае продолжал любить отца. — Надеюсь, что все прошло без происшествий? — Конечно же нет! Хотя, была там одна персона, которую я чуть не прибил. Назвала меня не профессионалом. Нахалка мелкая. Ростом в полтора метра, зато упрямства, как у овцы. Отец снова улыбнулся и посмотрел на сына, не понимая, что с ним произошло. Он не знал, что именно, но что-то было не так в его поведении. Чонгук вроде улыбался, смеялся, но взгляд был неживым, словно мертвые, в них не было тех искр, которые обычно сверкали в глазах у Чона-младшего. Мистер Чон нахмурился и положил свою руку на запястье сына, заглядывая тому прямо в глаза. — Чонгук, — начала мужчина серьёзным тоном, — что-то произошло? После ДТП ты словно не… Ты! Ты знаешь, что можешь мне все рассказать. — Знаю, пап, — согласился Чонгук, накрывая своей ладонью шершавую руку старика. — Всё в порядке. Клянусь. Мистер Чон принял этот ответ, но совершенно не поверил в его правдивость. Он решил, что не будет лезть в душу своего сына и пытать его разговорами. Если захочет, то расскажет сам. Внезапно дверь отворилась и на пороге появилась красивая женщина, которую всем сердцем ненавидел Чонгук. Его новая мачеха, которая была старше парня на лет пять. У неё была точенная фигура, как у моделей, чёрные прямые волосы и немного загорелая кожа. Черты лица были острые, а нос орлиный, поэтому внешность была привлекательной и эффектной. Женщина словно плыла, делая шаги своими тонкими длинными ногами в босоножках. — Милый, — наигранно обратилась она к мистеру Чону, вытягивая губы и строя брови домиком, а Гука передернуло от одного её голоса. — Я так соскучилась по тебе, что уснуть не могла. Без тебя в доме так одиноко. «Да ты там каждый день трахаешься с новым любовником!», — хотел крикнуть Чон, но сдержался и дернул головой, слегка улыбнувшись, услышав слова этой змеи, которую хотел убить. Женщина посмотрела на Чонгука оценивающим взглядом и дернула уголком рта. — Чонгук, малыш, — потянула она, — пойдём поговорим? Чонгук ничего не ответил, а лишь направился к выходу, сказав отцу, что он скоро придёт. Когда они вышли в коридор, то женщина повела его в сторону балкона, где людей обычно не было. Когда они оказались на балконе, женщина внезапно обняла Чонгука со спины и прижалась к нему. — Я так скучала по тебе, — проскулила она, водя ногтями по груди мужчины. — Что тебе нужно опять? — ответил ей Чонгук, не дергаясь с места. — Ты и так довела отца до приступа. — Я хочу тебя, — прошептала женщина, кусая мочку уха Чона и вылизывая его ушную раковину. Он снова не обратил никакого внимания и лишь закатил глаза. — Возьми меня здесь… Молю. Чонгук резко развернулся, прижимая женщину к стене и оставляя между их ртами пару сантиметров. Мужчина поднял её ногу, закидывая себе на бедро, а рукой сжал хороших размеров грудь и стал перебирать пальцами её. Женщина застонала, подаваясь вперёд и пытаясь поцеловать мужчину, но ей это не удавалось. Она горела желанием и страстью, которая туманила её разум. Чонгук обжигал дыханием ключицу женщины и шею. Достигнув уха, он чувственно произнёс фразу таким голосом, каким обычно говорят разные пошлые фразы во время соития: — Сонгмин, ты меня бесишь. Я тебя презираю, как женщину и как жену своего отца. Ты не достойна того, что сейчас имеешь. Каждый раз, когда в твою дырку попадает очередной член твоего любовника помни, что не будь ты женой отца, я бы тебя убил. Самым изощренное и жестоким способом, — шептал Чонгук, а женщина стояла словно каменная, не в силах даже дерутся. Слова Чонгука были пропитаны ненавистью и ядом, от которого становилось дурно. Сонгмин тряслась от страха под ним, как осиновый лист. — Никогда больше не попадайся мне на глаза. Чонгук мгновенно отпрянул от неё, а испуганная Сонгмин побежала прочь, утирая слезы. Она впервые видела его таким. Она боялась этого парня, но оставить всё так просто не могла. Женщина страшное создание, а особенно злая женщина, отвергнутая и неудовлетворенная. Чонгук наблюдал за уходящей ней, не способной даже ответить ему и выдохнул, вытирая потом с лица. Он постоял пару минут на балконе, а потом решил вернуться к отцу, чтобы попрощаться и уехать по делам. — Пап, — сказал Чонгук, входя в палату и обворожительно улыбаясь, — я поеду? — Как ты мог? — отец сидел у кровати и гладил по голове плачущую Сонгмин. — Что я мог? — Чонгук непонимающе глядел то на отца, то на эту даму. — Она же твоя мачеха. Как ты посмел домогаться до неё? Ладно, допустим, что она тебе нравится, как женщина, но прояви уважение ко мне! — Ты сейчас серьёзно? — спросил Чонгук, смотря на Сонгмин, в глазах которой плясали чертики. — Она ко мне сама полезла первая, умоляя взять её прямо на том балконе. Ты не веришь мне, зато веришь этой шалаве, которая в твоё отсутствие устраивает из нашего дома траходром со своими мужиками. Чудесно, пап, браво. — Замолчи! — Крикнул отец Чонгука, сжав кулак и испепеляя взглядом сына. — Разве мы с мамой учили тебя так вести себя со взрослыми? — Не смей говорить о маме в присутствии этой шлюхи, — говорил Чонгук, указав на Сонгмин и кипя от злости, и старался угомонить свое желание оттащить женщину от отца. — Как ты можешь, Чонгук? — взвыла женщина, ещё больше плача и продолжая устраивать весь этот спектакль. — Я к тебе со всей душой, а ты… — Заткни свою пасть и прекрати манипулировать моим отцом! — Чонгук срывался на крик. Ему было больно и мерзко на душе от этой ситуации и от того, что отец вспомнил маму; от того, что он сравнивал эту шалаву с мамой, с любимой мамой; от того, что обнимал её, верил каждому её слову, а на сына, родного сына, смотрел как на насильника. — Пошёл вон, — сказал отец, прикрыв глаза. — Пап, ты серьёзно? — замер Чонгук, округляя глаза и в панике смотря на папу. Он не верил. Нет, нет, папа не мог так сказать. — Я сказал, пошёл вон. — Пап... Чонгук вылетел из палаты, громко захлопывая за собой дверь. Он не понимал, как отец мог так легко доверять этой женщине, с которой они знакомы года полтора от силы, а собственному родному сыну даже не собирался верить. Чон понимал, что вёл себя сейчас как ребёнок, у которого нет мамы, но у которого есть стерва-мачеха. Всё равно внутри он был ребёнком, которому хотелось материнской ласки и похвал отца, который хотел, чтобы папа ему верил, потому что это папа. Чонгук ударил по стене и сбросил с плеч халат, кидая его на стул. Он совершенно не обращал внимания на задающих ему вопросы медсестер, он лишь хотел оказаться дома или пойти выпить с Техёном. Как же ему все надоело. Чонгук набрал номер друга и стал ожидать, когда тот возьмёт трубку. — Да? — послышалось на другом конце провода. — Ты ездил к отцу? — Да, — выдохнул Чонгук. Техён всегда угадывал, когда Чонгуку было плохо, непонятно по каким причинам он чувствовал, когда с другом происходило что-то не то. — Подъезжай ко мне, как только сможешь. — Скоро буду. Шотландский или ирландский? — И тот, и другой, и побольше. Хотелось плакать и кричать на всю улицу, чтобы слышали все, как ему плохо. Картину дополнял дождь, капающий с неба и покрывающий щеки мужчины. Было свежо, но он не чувствовал холода, он не чувствовал ничего, кроме пустоты и безразличия. В один момент будто отключились все эмоции и чувства. Пусть отец делает, что хочет и живёт с кем хочет. Главное, чтобы эта женщина не лезла в дела компании. *** Чонгук сидел с Техёном в гостиной, облокотившись спиной о диван и смотря на дождливый город. Мужчины были босые, в расстегнутых на верхние пуговицы и выправленных из штанов рубашках, свободно покрывающих их тело. Они смотрели в окно, слушая дождь и наблюдая за погодой, которая не собиралась меняться в ближайшие пару часов. Чонгук рассказал ему все, что произошло в больнице, а Техён лишь слушал и подливал в стакан виски. — Ты всё равно ничего с этим не сделаешь. Смирись и прими свою жестокую судьбу, — говорил Ким, кидая лёд в напиток. — Пусть будет эта женщина на старости лет у твоего отца. Я думаю он понимает, что она с ним из-за денег, но ему нужна женщина, как бы странно это не звучало... — Понимаю, — обречённо выдохнул Чонгук. — Понимаю, что вел себя, как подросток, но она манипулирует им. Господи, Тэхён, ей тридцать с копейками, она ему в дочери годится! — Чонгук замолчал и прикрыл глаза, чувствуя, как алкоголь расслабляет, будто течёт по венам, как зверь внутри него мечется в панике. — Тэхён-а... — М-м? — промычал мужчина, поджимая губы и поднимая взгляд на друга. — Поклянись, что поверишь в то, что я тебе сейчас расскажу. — Клянусь. Могу даже на мизинчиках. Чонгук на несколько секунд замолчал, а потом, взъерошив волосы на голове, выдохнул: — Я заключил сделку с дьяволом. В комнате повисло молчание, которое ни один из мужчин не решался прервать. Чонгук сидел и продолжал смотреть в окно, а в его голове не было ни одной мысли. Техён закусил нижнюю губу и вытянул губы вперёд. А ведь обещал поверить... — И как это произошло? — вдруг задал вопрос Ким, поворачивась к другу. — Помнишь ДТП? Мне тогда переломало позвоночник и я не мог двигаться, плюс явно жёсткий сотряс. Вдруг появился голос откуда-то и предложил заключить сделку. Он мне жизнь, я ему любимую женщину. — Ты придурок, — сделал заключение Техён после минутного молчания, а после запил все виски. — Поэтому ты восстановился за два с половиной дня? — Да. — Да ладно! Не грузись, — Техён ударил друга в плечо и улыбнулся своей фирменной квадратной улыбкой. — Ты все равно мой лучший друг, даже если почти без души. Чонгук был благодарен Киму за его понимание. Пусть он и не поверил в это, но сделал вид и поддержал своего друга в тяжёлый для него момент. Сумерки оседали на город, накрывая своей тёмной пелёнок, а друзья были увлечены разговором и не сумели прикончить до конца даже одну бутылку ирландского. Дождь усилился и начал барабанить по стеклу. — У меня идея, — Сказал Техён, поворачиваясь к Чону. — Поехали развеемся? — А погнали. Всё равно делать нечего.***
Когда Анна и Мина встретились у университета, то первым делом пошли к Чжису, чтобы поздравить с днём рождения. Виновницу торжества окружили другие девчонки и что-то рассматривали, время от времени охая и ахая. — Вау! Вот это серьги! — воскликнула одна из одногруппниц Мины. — Это топазы? Да ну?! И белое золото?! Во тебе повезло! — Да-а, — потянула Чжису, явно наслаждаясь вниманием к своей персоне. Не каждый день тебе дарят дорогущие серьги из белого золота. — Тайный поклонник. — Серьги и правда ничего так, — прошептала Мина подруге, а та лишь пожала плечами, мол, лучше бывает. Но, да, серьги действительно были убойные. — Чжису! С Днём Рождения! Мина обняла Чжису и сказала ей пару поздравительных дежурных фраз. Анна сделала то же самое. — Девочки, скину адрес, куда подъезжать надо. Уверена, вам понравится, — Чжису улыбнулась и вновь принялась обсуждать подаренные серьги.***
Адрес, который прислала Чжису Анне и Мине оказался адресом одного хорошего клуба Сеула. Подруги переглянулись и не понимали, что делать дальше. Анна достала телефон и начала набирать мобильный Чжису, и только спустя минут семь на конце трубки возник голос, явно хмельной и явно сначала мужской, а потом девичий. — А, да отдай телефон! Да, Анна? — Чжису, мать твою, мы стоим у клуба и не понимаем, что делать. Какого хрена? — возмущалась в трубку Анна, притопывая ножкой. Нет, затусить, выпить и построить глазки она любила, но строить надо ведь тогда, когда ты при параде, красивая хотя бы, ну или выглядишь ебабельно, а не как пришедшая на девичник. — Это хороший клуб. Я сейчас выйду и встречу вас. Чжису бросила трубку и через пару секунд оказалась прямо перед подругами и улыбнулась, обнимая их и принимая подарочные конвертики с деньгами. Войдя в клуб в нос ударил сразу же запах кожаной мебели, духоты и алкоголя, а по ушам долбила та самая клубная музыка, от которого приходилось открывать рот, дабы не оглохнуть. Чжису указала на столик, где они должна были сидеть по идее, но там, естественно, никого не было. Мина захотела убежать оттуда сразу же после того, как сделала первый шаг внутрь. Не любила она огромное количество людей в одном месте, да и настроение было не для танцев. Лучше бы сегодня с Джином порепетировала, чем здесь сидела и ловила сальные взгляды каких-то толстых папиков и пьяные молодёжи. Анна шла рядом и уже начинала пританцовывать играющей музыке, поэтому Мина сказала ей: «Ладно, иди уже. Я буду у бара». Анна понимающе посмотрела на подругу и сразу же убежала на танцпол. Девушка подошла к бару и заказала какой-то лёгкий коктейль, чтобы хоть как-то поднять себе упавшее настроение. — А говорила, что не придёшь? — послышался над ухом шепелявый мужской голос. — Юнги! Я ж говорила, что может увидимся. Так получается третий курс тут устраивает пати... — воскликнула Мина и обняла парня за шею. — Ты же скрасишь мой вечер? — Для тебя всё, что угодно. И не пей много. — Включил мамку, — девушка сморщила нос, скорчив гримассу, на что Юнги рассмеялся и жестом указал бармену, чтобы тот что-нибудь организовал. Юнги и Мина вновь разговаривали на разные темы, даже не смотря на то, что музыка играла слишком громко. Внезапно у Юнги зазвонил телефон и он на время покинул Мину, которая уже успела рассмотреть одну интересную персону. Прямо напротив неё сидел Чонгук с каким-то очень симпатичным парнем и что-то бурно с ним обсуждал, не забывая рассматривать девушек. Чон был уставшим и осунувшимся, от былой ретивости не осталось и следа, лишь лицо, полное какое-то вселенской печали. Он выглядел явно старше своих лет, а скучающий виски со льдом не веселил. Мина нахмурилась, явно не желая сейчас видеть Чон Чонгука, встреча с которым в прошлый раз закончилась некрасиво, поэтому она быстро допила остатки своего коктейля и отвернулась. Но женское любопытство и желание показать, что ты являешься на самом деле лучше, чем есть на самом деле сделали своё дело, из-за чего Мина вновь посмотрела на Гука, как вдруг их взгляды пересеклись. Не отрываясь друг от друга, они безотрывно смотрели, словно играли в какую-то игру, где кто-то должен был проиграть — первым отвести взгляд. Друг Чонгука тоже посмотрел на неё и что-то, видимо, спросил, раз Чон ему тут же кивнул, прерывая «гляделки». Мина скривила губы и закатила глаза, отворачиваясь от двух мужчин. Тем временем Юнги вышел на улицу, где его ждал Чимин, явно немного подвыпивший и не настроенный положительное общение. — Значит теперь друзей меняют на баб? — спросил Чимин, подпирая собой кирпичную стену. — Она же не даст тебе. — Чимин, — хмыкнул Юнги, — ты сейчас пьян, поэтому я не буду вести с тобой беседу. Давай я вызову тебе такси? — Мине вызови такси и трахни её. Уверен, что в её дырке не мало парней побывало. — Рот закрой, — ответил Юнги, закуривая сигарету. — Если у тебя к ней чувства, то иди и признайся, а не поливай её грязью. — К этой стремной телке чувства? Да ты видел её рыжие волосы и лицо? Да этим лицом можно вспахивать землю. Знаешь, я больше всего ненавижу двуличных... Юнги развернулся и со всей силы въехал Чимину по лицу, да видать с такой силой, что нос друга не выдержал. Чимин взвыл от боли и присел на корточки, держа свою переносицу и матеря Юнги, который захотел поскорее покинуть это место. Когда он вошёл обратно, то увидел все так же сидящую Мину у барной стойки. Он поймал её взгляд и улыбнулся, помахав рукой. — Мне надо ехать, — сказал он, подойдя к Мине, которая уже успела погрустить. Мина заметила, что парень был каким-то загруженным и раздраженным, поэтому, спихнув всё на неудачный разговор, улыбнулась Юнги. — Ну ладно, топай тогда, — девушка обняла его на прощание и проводила взглядом, когда он уходил. Мина вновь вернулась к бармену, улыбаясь ему, и заказала кофе. Вечер, если честно, был скучным, и только решила Мина пойти потанцевать, как около неё возник злющий Чимин, слегка пошатываясь. Чонгук наблюдал за ситуацией со стороны и развивающиеся события ему не особо нравились. Он нахмурился, пропуская мимо ушей слова Тэхёна, который сразу смекнул ситуацию, когда увидел, что Чон напряжённо сжимает стакан с виски и смотрит в сторону рыжей девахи, поэтому просто замолчал и тоже глядел в сторону назревающего конфликта. — Из-за тебя рушится наша дружба, — пьяно пролепетал Чимин, хватая девушку за плечо, а потом начиная гладить девичьи волосы. — Что он нашёл в такой страшиле, как ты? — Мина учуяла запах алкоголя моментально, но отвечать на вопрос Пака не стала. — Я тебя спрашиваю, тварь. Что в тебе такого, что его так привлекает? Взгляд тупой овцы? Мочалка вместо волос? Или то, что ты даёшь каждому... Ха, угадал что ли? Мина взяла чашку с кофе и облила им Чимина, хмурясь и чувствуя небывалый прилив гнева. По лицу парня стекали коричневые струйки горького напитка, а от белой футболки и клетчатой рубашки осталось только название. Чимин рассвирепел, сжимая кулаки, а после влепил Мине сильную пощечину. Девушка смотрела на Чимина, держась за щеку, и хотела убить его за то, что он сделал, но лишь слезы обиды лились из глаз, а ощущение собственной беспомощности душило. — Слышь, парень, — к Паку подошёл Чонгук вместе с другом. — Извинись перед девушкой. — Ты её очередной парень? Хотя, не, ты же тот мужик, что читал нам лекцию в университете. Что, она тебе тоже дала? — Чимин развернулся к толпе и громко крикнул. — Всем дала, а мне не дала. — Замолчи, — дёрнула его Мина за рукав, но тот лишь одернулся, вновь замахиваясь на неё. Увидев, как та сжалась, Чимин рассмеялся, но руку опустил. — А то что? — с провокацией спросил парень, широко улыбаясь. — Твой новый ебарь мне морду набьет? Мина уже просто молчала, утирая слезы рукавами кофты и чувствуя, как щека горит. Чонгук дернул головой в сторону и, улыбнувшись, так посмотрел на студента, что тот вмиг перестал улыбаться, а по его спине пробежался холодок. Чонгук подошёл к парню на расстояние вытянутой руки и заговорил, запуская руки в карманы брюк. — Студент последнего курса, пользующийся популярностью у девушек, который строит из себя ангела во плоти, да ещё и староста. Хороший мальчик, хорошая тактика, согласен. Но как же будет обидно, если ты вылетишь с последнего курса без шанса на дальнейшее образование и работу, — в Чонгуке проснулся тот демон, которого он так давно не хотел принимать. Он рвал внутренности, срывался с цепи, хотел крови, хотел человеческой боли. — Ты — мерзкий двуличный выродок своих родителей, которому не вбили в эту пустую коробку, под именем голова, что бить девушку нельзя. Поэтому выйди отсюда, пока я добрый. Чимин молчал и смотрел на Чонгука, и уже успел мысленно избить Чона. Ничего не ответив, он развернулся и молча вышел из клуба. Когда он покинул помещение, Мина рванула места, выходя через чёрный ход и желая поскорее очутиться на воздухе. За ней поспешили Чонгук и Техён, а вечеринка в клубе продолжилась дальше. Мина выбежала на улицу и, сев на корточки, начала плакать. Эмоции били через край, щека покраснела и припухла, но сердце, которое раньше трепетало от вида Чимина разбито. Девушка скрывала тот факт, что ей нравился Пак, который казался ей дорамным мальчиком, чутким, нежным, и будь шанс, то она бы начала с ним встречаться, но сейчас, когда он оскорбил её, а потом ещё и ударил вся эта сказка исчезла, а самой ей хотелось домой. Как только Мина поднялась на ноги, чтобы привести себя в порядок, голова закружилась, а ноги подкосились, но чьи-то сильные руки успели её подхватить. Чонгук оказался рядом вовремя и успел поймать падающую Мину, находившуюся в почти бессознательном состоянии. — Обычный обморок из-за того, что перенервничала, — сказал Техён и пожал плечами. — Такси здесь. Можно пробить её адрес по базе. — Пробивай. У тебя пять минут, — внезапно сказал Чонгук, беря Мину на руки. Он смотрел на неё и не мог понять, зачем он это делает, для чего и почему. Мина была по-своему привлекательной и милой: спутанные волосы, которые она пыталась выпрямить, но из-за дождя они вновь завились; подрагивающие ресницы и полуоткрытые губки бантиком. Девушка была слишком лёгкая для своего возраста, и Чону казалось, что он несёт какого-то подростка, а не студентку. — Три, — ответил Техён. — Я пробью за три. Всю дорогу Мина лежала прижатой к Чонгуку. Её грудь равномерно вздымалась каждый раз при вдохе, но температура, казалось, поднялась на несколько градусов. Чонгук гладил её по волосам и смотрел на протяжении всего пути. С чего бы так какая-то студентка волнует его сердце? Почему вблизи кажется такой симпатичной? Техён, сидя на переднем сиденье не узнавал своего друга, а его внезапный порыв нежности удивлял в тысячу раз больше. «Нет, он точно душу продал дьяволу. Даже не сомневаюсь», — думал Техён и наблюдал за этой картиной, необычной, но такой приятной глазу, что невольно улыбнулся. Ему было в удовольствие видеть Чонгука таким спокойным и наблюдающим за какой-то девчонкой.