Заражённые

- Каору-сан... они все больны? – спросил Дайске, идя рядом с человеком в белом халате. По обеим сторонам коридора располагались стены-окна, прозрачные только с внешней стороны. Дайске пустым взглядом скользил по людям, которые находились в палатах. Они были как на витрине, обречённые, брошенные. От большинства наверняка отказались близкие. - Да. - И они все здесь заточены? – мужчина посмотрел на врача. Каору вздохнул. - Андо-сан, поймите, их болезнь... да, она опасна для общества, этот новый вирус передаётся и контактно-бытовым, и воздушно-капельным путём, но в первую очередь вирус опасен для них самих. Он похож на СПИД, но совершенно другой. Он так же разрушает иммунитет. Для этих людей всё уже решено. Останься они снаружи, они умрут в считанные дни. Этот вирус гораздо сильнее и опаснее. - Но их же здесь изучают, - силуэты людей в маленьких белых комнатах и таких же белых одеждах заставляли им сочувствовать. Бледные лица, худые, измождённые тела... - Да, изучают. Но ведь врачи должны найти хоть что-то, что поможет... - Их лечат? – перебил Дайске. - Как вы себе это представляете? – мигнула лампа дневного света, на секунду погружая белый коридор в полутьму. Каору иронично посмотрел на собеседника. – Вы знаете панацею от СПИДа? А от этого вируса? Да, их лечат, как могут, но это не помогает. Здесь, в этих «камерах», - он махнул рукой, - как вы ранее выразились, они ограждены от всех внешних воздействий, бактерий, сквозняков. Мы поддерживаем их жизнь, но, давайте говорить откровенно, - они растения, и шансов у них нет. Каору замолчал, истратив, казалось, все силы на этот короткий монолог. Дайске тоже не торопился отвечать, задумавшись о чём-то своём. - Андо-сан, я прекрасно вас понимаю... - Разве? – снова резко перебил мужчина, скептически взглянув на врача. - Да, я вас понимаю, - он остановился около одной палаты и провёл кончиками пальцев по стеклу. Темноволосый парень внутри ходил по кругу с опущенной головой. – Он появился здесь одним из первых. Зовут Койю. Девятнадцать лет. А это Оми. Ей было девять лет, когда она сюда попала, - врач прошёл чуть дальше. – Ханако, Рей, Наташа, - он остановился рядом с палатой девочки, которой нельзя было дать больше шести-семи лет. – Я работаю здесь два года, и я насмотрелся на всякое. На слёзы, смерть. Я один из немногих, кто хоть как-то развлекает их, разговаривает с ними, приносит игрушки детям. Дайске молча шёл следом, поражаясь выдержке этого человека. Ему вряд ли было больше тридцати, но он выглядел гораздо старше самого Дая. - А это Тошия, двадцать один год. И, предугадывая ваши вопросы, он был моим парнем, - жёстко сказал врач и отвернулся. – Впрочем, почему был? Он является им и сейчас, только вот... – он вздохнул, не высказав мысль до конца, - Поэтому я прекрасно вас понимаю, но помочь ничем не могу. Иначе Тошия не находился бы здесь. - Простите... - Всё в порядке. Я отведу вас к Терачи, но вряд ли это поможет. Вам или ему. Не в моей компетенции пускать кого-либо к пациентам, поймите это. Дайске кивнул. Оставшийся путь они не произнесли ни слова. Врач неосознанно считал шаги до очередной «камеры», очередной разрушенной жизни. Опять кто-то пришёл, чтобы попытаться спасти кого-то от смерти. Но это невозможно. Этим людям, заточённым в закрытом Институте вирусов, не поможет ничто. Болезнь их убьёт. Рано или поздно убьёт, Каору знал это, как никто другой. - Мы пришли, - сказал он, поворачиваясь к спутнику, но тот уже понял и сам. Они стояли рядом с такой же точно палатой, в которой сидел ещё один обречённый. Светлые волосы и задумчивый взгляд. Казалось, он лишь размышляет о чём-то. Может, он и размышлял. О смерти. Парень был гораздо бледнее и тоньше всех других. Каору помнил день, когда его доставили в приёмный покой. Он тогда подумал, что новый пациент долго не протянет. Слишком субтильный и хрупкий он был. Но нет, Терачи Шинья не умер через несколько дней. Он находился здесь почти два с половиной месяца – крайне долгий срок для некоторых. Он был хмурым и неразговорчивым, почти не ел. Шинья таял на глазах, и Каору с болью наблюдал, как ещё одна человеческая жизнь угасает в его руках. - Шинья, - прошептал Дайске, уткнувшись лбом в стекло. – Как же это могло с нами случиться? Чем мы провинились? А он не может меня увидеть? - он с надеждой посмотрел на врача. Тот только покачал головой. Дайске ещё несколько минут стоял и смотрел на неподвижного парня. Врач не чувствовал себя неловко или смущённо, слишком много он видел таких сцен. Он отошёл на несколько шагов, давая Дайске время проститься, скорее всего, больше он Шинью не увидит. Каору наблюдал за ними и думал, что Шинью любят. Шинья был одним из немногих здесь, кого по-настоящему любили. Да, Дайске не пожалел ни денег, ни сил, ни нервов ради этих нескольких минут в паре метров от любимого. Нового вируса боялись, и все заражённые моментально становились изгоями. Даже здесь, в клинике, их ненавидели. Боялись, что они сбегут и как минимум съедят человечество. Но никто даже не задумался над тем, а каково этим людям? Разве они виноваты, что заразились? Ведь вирус передавался воздушно-капельным путём, но все почему-то считали больных шлюхами. «Ниикура Каору, просьба срочно подойти в приёмный покой! Повторяю, Ниику...» - раздался голос из динамиков. Врач и посетитель синхронно вздрогнули. - Извините, мне придётся уйти, я не могу оставить вас здесь, - он подозвал дежурного по этажу. – Ютака, проводи, пожалуйста, - он поклонился и твёрдой походкой пошёл прочь. - Пойдёмте, - улыбнулся Ютака и, взяв Дайске за руку, повёл его к выходу. *** - То-отчи-и, - пропел голос сбоку, но брюнет даже не повернулся. - Что тебе надо? Я же велел тебе уходить, - тихо сказал он. - Но-но-но, я, в конце концов, твоя единственная компания, - перед глазами парня мелькнул фиолетово-коричневый хвост, обтянутый кожей. - Мне не нужна твоя компания. Уходи, - Тошия закрыл глаза и устало облокотился о стену. - Опять будешь ждать своего Каору? О боже, Хара, признай уже, наконец – ты ему не нужен. Ты пропащий человек, не сегодня-завтра умрёшь, ты думаешь, он всё ещё любит тебя? – насмешливый голос приобрёл серьёзные нотки. – Ну, согласись, что он уже мог сто раз найти кого-то другого. Ты же недоступен. Тебя тронь – либо заразишься, либо тебя чем-нибудь заразишь. Ты – изгой, отверженный. И Каору это понимает. - Слушай, заткнись уже, ты достал, - Хара, наконец, повернул голову, чтобы посмотреть на своего всегдашнего гостя. На белом, стерильном столе с ногами сидело существо точь в точь – Тошия, только с некоторыми изменениями. Волосы его были синие, рядом с бедром красовался длинный кожистый хвост. Ногти существа были остры и выкрашены каким-то непонятным буровато-синим цветом. Картину завершали маленькие рожки на голове. - О-о-о, наша девочка обозлилась. Это хорошо – злишься, значит, шанс ещё есть. - Чего тебе опять надо? Уходи, ты надоел мне. - Ну, куда же я уйду? Ведь я – это ты. Прогонишь меня – сойдёшь с ума. Ну, или умрёшь. Как повезёт. И вообще, твой Каору сегодня с каким-то парнем здесь шастал. Я же говорил – ты ему не нужен. А вот если бы ты согласился на моё предложе-ение... – существо довольно сощурилось. - Нет! – Тошия сверкнул глазами. – Я тебе уже говорил, я не соглашусь на это никогда! Лучше я умру, чем этот вирус окончательно мутирует, а я стану кем-то непонятным. - Зря ты так. Неплохая перспектива, между прочим. Ну, ладно, я пошёл. Зови, если что, крошка, - демон растворился в воздухе ещё до того, как Тошия успел взглянуть на него. Парень снова вздохнул и безжизненным взглядом посмотрел на противоположную стену. Тошимаса, тот, который с хвостом, говорил, что за этой стеной коридор, а сама она с той стороны – прозрачная. Тошия не знал, верить этому или нет, но ведь таблетки, которые он запретил пить, и правда оказались слабым ядом. Эксперименты... Иногда Тошия думал, что сошёл с ума. Ему является кто-то с его лицом и рогами, исчезает и появляется по собственному желанию, это же ненормально. Самые настоящие галлюцинации на почве стресса и глубокой депрессии. Тошия знал, что жить ему меньше года, ему было не с кем разговаривать, на нём постоянно ставили какие-то никому не нужные эксперименты. Неудивительно, что он свихнулся. А Тошимаса, этот демон, развлекал его, надо признать, рассказывал занятные вещи. Одно пугало в этом чертёнке – сделка, которую он так навязчиво предлагал Тошии. Он пообещал ему свободу, возможность нормально жить, если Тошия перестанет бороться и поддастся вирусу в его теле, даст ему доделать своё чёрное дело. Но что тогда? Смерть? И какова цена? Что станет с Тотчи, если он согласится? О, он прекрасно знал, кем на самом деле являлся его неугомонный приятель, и он прекрасно знал, что станет таким же. Тошимаса достаточно рассказал про себя, хоть и намёками, чтобы иметь представление о том, что не все его «сородичи» были такими же дружелюбными. Носители вируса были далеко не безобидными овечками. Тошия закрыл глаза и лёг на койку. Он так хотел спать. *** - Шинья, - Каору открыл внутреннюю перегородку и оказался почти в одной комнате с Терачи. Почти – потому что их разделяло тонкое стекло. Врач говорил в маленький динамик, он знал, что Шинья его слышит, но никак не реагирует. - Шинья, сегодня приходил Дайске. - Зачем? – равнодушно спросил парень, даже не шевельнувшись. - Хотел увидеть тебя. - И что? Увидел? Обрадовался? Зачем вы его пустили? - Он потратил на это два месяца... - Лучше бы делом занялся, придурок. - Почему ты так настроен по отношению к нему? – Каору внимательно посмотрел на своего подопечного. – Он любит тебя, разве нет? - С хрена ли он меня любит! Это он вам так сказал, лжец проклятый?! – неожиданно заорал Шинья, резко разворачиваясь лицом к врачу. Каору удивлённо на него посмотрел. Раньше Шинья ничего такого не делал, похоже, что в этот раз его задели за живое. Что ж, если у него остались ещё какие-то чувства – это хорошо. - Нет, он ничего мне не говорил, - ответил Каору. – Но разве станет человек просто так добиваться встречи? - Хотел убедиться, не вариант? – скривился Шинья. - Убедиться в чём? - В чём? – парень расхохотался. – Да в том, что избавился от меня, в том, что я ему больше не помешаю, вот в чём! – он отвернулся, пытаясь скрыть слёзы. - Почему ты считаешь, что он хотел от тебя избавиться? – через минуту спросил Каору, поняв, что парень продолжать не собирается. - Мы встречались, были любовниками. А потом мы поругались, и я ушёл из дома. А когда вернулся, оказалось, что меня уже ждут. За мной пришли, по мою тушку. Сказали, что это он просил. Увезли куда-то, напоили, что делали – слабо помню. А потом открылся этот чёртов вирус, а Дайске через несколько дней получил бизнес в свои руки. Он знал всё, знал, что это случится, и избавился от меня. Как просто, правда? – он поднял глаза на врача, словно спрашивая, удовлетворено ли его любопытство. Каору задумался. История не казалась ему слишком правдоподобной. Выводы Шиньи, сделанные сгоряча, вероятней всего, были не верны. Но вот... в руках Каору ещё одна история. Классика жанра, так бывает в плохих фильмах – Шинью похитили, напоили. Вот только жизнь – это далеко не фильм. - Почему ты думаешь, что это Дайске тебя подставил? - А разве нет? - Ты поверил каким-то проходимцам, по вине которых ты здесь, но ты не поверил своему парню? - Мы ведь не перемолвились с ним и словечком с тех пор, - Шинья грустно усмехнулся. – Он ушёл в работу, а я в клинику. А потом сюда. Ирония, правда? А ведь я так хотел жить долго, столько планов было, а что теперь? Теперь вот эти белые стены. А кстати, почему именно белые? А не жёлтые там или голубые? Каору пожал плечами – ответа на этот вопрос он не знал. *** Свет медленно гас в лампах, оставляя зажжёнными только небольшие светильники на стенах. Больница погружалась в привычное ночное состояние. Ютака устало потянулся и передал смену молоденькому практиканту, дежурившему ночью. Коридор погрузился во тьму. Слабо отсвечивали люминисцентные провода на стенах-окнах, всё было тихо. В палатах тоже гас свет. Тошия перевернулся и посмотрел на лампу. Сегодня Каору опять не пришёл. Раньше он приходил каждый день, но сейчас его не было три дня кряду. Может, Тошимаса прав? И он ему не нужен? Тошия покачал головой, нет, он не должен его слушать, он нужен Каору, он сам так сказал. Просто Каору занят, он устаёт. Тошия прекрасно знал, сколько сил требует каждодневное общение с такими, как он – приговорёнными. Он придёт, обязательно придёт. Завтра вечером, как и обычно. С такими мыслями Тошия постепенно заснул. Каору, делавший обход, остановился около палаты своего возлюбленного и всмотрелся в усталое лицо. Он уже несколько дней не навещал его, хотя раньше каждый раз во время обхода заходил к Тошии. Вот и сейчас он, набрав код на двери, открыл её и прошёл в помещение для врачей. Перегородка была отодвинута, и вот, их разделяет только тонкое стекло, как несколько часов назад его и Шинью. Каору прислонился к стеклу и вновь впился взглядом в любимое лицо. Он знал, что скоро у него не будет и этого. О, как же это было больно! Гораздо больнее, чем смерть всех других пациентов. Уход Тошии он не перенесёт в любом случае, как бы ни готовился к нему. Да Каору и не готовился. Он жил только сейчас, этими короткими мгновениями, слабой и редкой улыбкой, а не тем, что будет «потом». «Потом» не будет ничего хорошего. Как сильно Каору хотел вновь коснуться нежной кожи, снова поцеловать, и, казалось бы – только опустить стекло, но он этого не делал. Не в его силах было лишний раз рисковать жизнью Тошии, чтобы только удовлетворить свой эгоизм. А эгоистом Каору не был уже давно. С тех самых пор, когда пришёл работать в это место, а потом вынужден был поселить сюда любовника. Он так до сих пор и не знал, что случилось, почему заболел Хара. Конечно, он мог просто столкнуться с заражённым, подхватить вирус случайно, но природное чутьё и знание любовника подсказывали, что не всё так просто. Тошия только печально улыбался и отмалчивался, а Каору не считал нужным его мучить распросами. Не стоило портить последние месяцы его жизни. Тяжело вздохнув, Каору вышел из палаты и направился дальше по коридору. Около незаметной двери на лестничную площадку сидела молоденькая медсестра и заполняла бланки. Он кивнул ей и прошёл мимо. Почти все пациенты уже спали. Отчасти сон был их спасением – во сне время пролетало незаметно, приближая неизбежный час смерти. Каору бы и хотел им помочь, но он сказал Дайске правду – он не мог. Не было лекарств против этого странного вируса, появившегося так внезапно и всколыхнувшего весь мир. Вспомнив о Дайске, мужчина вспомнил рассказ Терачи. Насколько он правдив? Шинья говорил со своей точки зрения, оценивая события через призму отчаяния и обиды. А что бы сказал об этом Дайске, приди он сюда ещё раз? Каору вздохнул и прикрыл глаза. Это стало для него привычкой – постоянно прокручивать в голове разговоры с больными, вспоминать их истории, то, как они заразились. Это здорово отвлекало от Тошии, о котором Каору и не хотел бы думать, но не мог иначе. Тускло поблёскивали номера палат над стёклами. Тотчи... а какой у него номер? В клинике при институте шестнадцать этажей, это высокое круглое здание у самой глухой стены комплекса. Закрытое ото всех, доступное только некоторым сотрудникам. В том числе и ему. В городе Каору не был уже два года – с тех пор, как начал работать здесь. Не было смысла, цели появляться там. Родственники сочли его сумасшедшим, а когда узнали про Тошию... с ними Каору не общался тоже два года. Через час он закончил обход и зашёл в свой кабинет и одновременно спальню. Большую часть просторной комнаты занимал огромный экран с множеством квадратиков – изображения со скрытых камер в палатах. Некоторые из них не горели – эти палаты ещё не обрели своих жильцов. Найдя глазами Тошию, Каору облегчённо вздохнул. Он делал так каждый вечер – проверка, будто она помогала продлить жизнь его возлюбленному. Нет, не помогала, но каждый раз Каору засыпал с мыслью, что ещё не всё, что он ещё жив. *** - Уф, дурак, - сказало существо, помахивая хвостом. – И как ему ещё не надоело всё это? Тошия вздрогнул и проснулся. - А-а-а, пришёл в себя. Ну, типа, доброй ночи. - Ты совсем с ума сошёл? – хрипловатым голосом спросил Тошия с постели. – Если тебе сон не нужен, так хоть бы меня не будил. Знаешь же, настолько чутко сплю. Совесть поимей, в конце концов! - Имел. Не понравилось, - кивнул демон. – Слишком уж строптивая она. - Вот и иди... найди с ней общий язык, - фыркнул Тошия. - Да не-е, с тобой интереснее. Я вот понять не могу – тебе что, всё это нравится? Эти белые стены, замкнутое пространство. Сколько ты здесь? Полтора года, верно? Не надоело? - И ты пришёл сюда посреди ночи, чтобы это спросить? А не пойти бы тебе к чёрту? - Ты забываешь – я и есть чёрт. Так что смысла куда-то идти нет. - Послушай, ты можешь дать мне поспать? – Тошия свернулся клубочком. – Я умру скоро, а снится мне Каору, наше с ним общее прошлое. Дай хоть этим вдоволь насладиться перед смертью. Ты выносишь мне мозги днём, не приходи хотя бы ночью. - А я тебе говорил – соглашайся на сделку. Вообще, ещё не поздно. - Нет, я же сказал, - устало пробормотал Тошия и отвернулся к стене. Демон пожал плечами и растворился в воздухе. Тошия ещё долго не мог заснуть, размышляя над его словами. В чём-то он был прав. Ему действительно до одури надоели эти стены, это существование, но другого у него не было. И не могло быть, учитывая диагноз. К тому же здесь был Каору, который хоть и редко, но заходил. Впрочем, это сейчас редко. Может, у него и правда кто-то есть? Да и не удивительно – ведь Тошия лежит здесь, в вакууме. Он устало закрыл глаза, сдерживая слёзы. Он понимал – нельзя быть вечно привязанным к нему, но это больно. Больно, когда ты оказываешься ненужным самому близкому и родному человеку. Ненужный, выброшенный. И хотя Тошия не мог упрекнуть Каору в том, что тот предпочёл кого-то другого ему, но как хотелось обвинить хоть в чём-то. По правде, Тошия не считал себя вправе вообще упрекать Каору – он подарил ему самое лучшее время и слишком долго с ним возится. Любой другой бы не выдержал, но врач всегда был сильным и тянул за собой Тошию. А он не смог даже остаться здоровым. Тошия вспомнил, почему именно он оказался здесь – это была полностью его вина и его глупость. Однажды, возвращаясь с работы поздно вечером, он завернул в какой-то тёмный бар. Он и сам не знал, зачем пошёл туда. Особых причин не было. Его будто что-то тянуло, и он поддался. И поплатился за свою глупость в лице неожиданно появившегося бывшего. Тошия постоянно ругал себя за это, а Каору не сказал ни слова. Тот не знал, что произошло, но Тошия был готов поставить многое на то, что догадывался. Только какой смысл от этого? Он умрёт, это факт. Он не верил Тошимасе, что он мог сделать? Кем он был? Вряд ли его видел кто-то ещё, иначе врачи давно бы забеспокоились. Значит, Тошимаса либо его собственная галлюцинация, либо... Кто? Демон, наверное. Или ещё что-то в этом роде. Его уже не волновало это, никакая магия и мистика не могли его удивить. Это не меняло факта, что Тошия ему не верил. Что он мог дать? Он обещал нормальное существование, а что было на самом деле? Вздохнув, Тошия немного перевернулся и закрыл глаза. *** Утро выдалось мерзким во всех отношениях. Тяжёло ударялись о стекло капли, затягивая мир в дымку. В институт поступили ещё двое заболевших, и Каору всё утро с ними провозился. Отец с дочерью. Мать давно их бросила, и семья жила на грани бедности, не было ничего удивительного в том, что они заразились. Девочка озиралась вокруг огромными глазами и жалась к отцу. Как бы Каору хотелось поселить их вместе, как бы ему хотелось, чтобы они никогда вообще сюда не попадали, но, увы, это было невозможно. Девочка постоянно спрашивала, когда они пойдут домой, и мужчины, переглядываясь, отвечали, что совсем скоро. Каору она напомнила его младшую сестру, которую он не видел два года. Он понадеялся, что с ней всё в порядке. Он не перенесёт, если и его маленькая Харука заболеет. Жизнь постепенно отнимала всё, что было ему дорого. Каору сидел в кабинете и заполнял карточки на новых пациентов, краем глаза посмотривая на экраны камер слежения. Всё было тихо и спокойно. Рядом стоял телефон, он просто магнитом притягивал взгляд врача. Наконец, не выдержав, Каору набрал въевшийся в память номер, но тут же бросил трубку. Что он скажет матери, когда та ответит? «Привет, мама, это Каору»? Она сама выгнала его. И пусть это было в сердцах, он до сих пор помнил, как обидно было, когда его не понял самый близкий человек. Каору снова вспомнил маленькую девочку, так похожую на его сестру. Её огромные напуганные глаза. А если с матерью что-то случилось? Или с отцом? С этим гордым и уверенным, пусть немолодым человеком. Нет, позвонить стоило. С дрожью в пальцах набирая свой домашний номер, Каору прокручивал в голове варианты того, что он мог сказать, но всё казалось глупым и неподходящим. Так ничего и не придумав, он глубоко вздохнул и набрал последнюю цифру. Будь, что будет. Он должен знать, что с его семьёй всё в порядке. Или нет. Какой бы ни был результат, он должен это знать. Несколько мучительных секунд, и на том конце провода раздался усталый женский голос. - Да? Каору глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и сказал первое, что пришло на язык. - Мама? В трубке воцарилась тишина, нарушаемая только треском и отдалённым говором. Вдруг жещина в трубке всхлипнула. - К... Каору? Сынок, это правда ты? – хотя она и говорила тихо, но рыдания сжимали ей грудь, вырываясь тихими всхлипами. - Мама, мама, ну, что ты, всё ведь в порядке. Мам, ну, не плачь, - заговорил Каору, чувствуя резь в глазах. Только сейчас он понял, как скучал по этому голосу. - Каору, я... я не плачу, - всхлипнула она. – Као, мой милый... Разговор с матерью оставил в нём смутные чувства. Он хотел бы встретиться с ней, но выходной в город получить было не слишком легко. Каору надеялся, что ему, как почётному сотруднику, никогда этих самых выходных не бравшему, всё-таки удастся это сделать. Немного поразмыслив, Каору решил не тянуть с этим. Кивнув себе, он спустился на первый этаж, пообещав, что обязательно зайдёт сегодня к Тошии. Показав пропуск, он открыл дверь и вышел на улицу. В лицо тут же ударил холодный октябрьский ветер, и Каору с наслаждением вдохнул в себя запахи огромного мегаполиса. Администрация, в том числе и закрытого института вирусов, находилась в другом корпусе, и чтобы заполучить вожделенный листок с разрешением на выход за пределы комплекса, нужно было прогуляться. Быстрым шагом Каору пересёк лужайку и направился к одному из самых дальних зданий от башни. Чем ближе он был к нему, тем явственнее слышались звуки города. Рядом проходила магистраль, и постоянно шумели шины машин, раздавался писк сирен. Как давно он не был во внешнем мире, он даже сам себе не верил. После ссоры с семьёй, он окончательно заперся в институте, живя только короткими встречами с возлюбленным. Даже сейчас Тошия умудрялся его поддерживать, хотя сам думал абсолютно иначе и считал, что тянет из Каору силы. Но Каору знал, что Тотчи не прав, он заряжался от этих встреч и разговоров. Они всегда были равны, и сейчас между ними тоже был равноценный обмен энергией. Зайдя в помещение организации, Каору окунулся в привычную суету. Оглядевшись, он кивнул охраннику и поднялся на третий этаж. Короткий стук в дверь, короткое «да», он набрал в грудь больше воздуха, приготовившись к тяжёлому разговору. Сидевший за столом мужчина поднял взгляд, и слабое подобие улыбки проскользнуло по его губам, стоило ему увидеть врача. Каору почтительно поклонился и прошёл в кабинет. - Каору-сан? Что привело вас ко мне? – мужчина отложил ручку и внимательно вгляделся в лицо посетителя. - Казухиро-сан, у меня к вам просьба. Я бы хотел получить разрешение на выход в город на... – на секунду Каору замялся, – на следующей неделе. Я понимаю, что это рискованно и... но я давно не виделся со своей семьёй, - Каору, наконец, посмотрел прямо в глаза начальнику, замечая в них скрытое неудовольствие. Да, Институт очень неохотно отпускал кого-то в город, даже на краткий срок. - Каору-са-ан... – протянул Казухиро, задумываясь. – Я постараюсь поговорить с членами Попечительского совета, но вы же понимаете... выход за территорию, тем более вам, работнику закрытого отдела вирусов... Я постараюсь, но обещать ничего не могу, - он с ложным сочувствием взглянул на врача. Каору едва сдержался, чтобы не поморщиться, всё же сердить начальство ему не хотелось. Он дорожил этим местом, но и выход в город был ему нужен. - Я понимаю, Казухиро-сан, но хотелось бы надеяться, что Совет позволит мне выйти. Всё же я не злоупотреблял подобными просьбами и всё это время не имел нарушений, - не забыл напомнить он о своих заслугах. – А родителей не видел два года, - он наигранно тяжко вздохнул, но попытался это скрыть. – Мне зайти к вам позже? - Нет, что вы, я позвоню вам, - ослепительно улыбнулся начальник. - Хорошо. До свиданья, - Каору встал и поклонился, а затем вышел из кабинета. Как только дверь за ним захлопнулась, Каору изобразил рвотный позыв и поморщился. Он всегда ненавидел эту фальшь и патологический страх за свои шкуры, с которым сталкивался в каждом втором вышестоящем лице. Он, простой смертный, Ниикура Каору, каждый день рисковал собой, работая с самыми опасными больными, а главврачи и замдиректора институтов, сидя в своих кабинетах, тряслись так, будто их отправили на войну. Его бесило это лицемерие и низость, настоящие врачи не должны быть такими. Он надеялся на то, что разрешение ему выдадут. Каору правильно сказал – упрекнуть его было не в чем. Тем же коридором, той же лестницей он спустился вниз, снова кивнул охраннику, выходя на улицу. Он снова погрузился в этот непередаваемый вихрь ощущений. Холодный ветер, шум машин, чувство жизни и радости. Жизнь по-прежнему продолжалась, несмотря ни на что, даже в этот октябрьский день. Стрелки часов переползли за два часа, но Каору не торопился вернуться. Он помнил об обещании зайти к Тошии и вовсе не оттягивал этот час, но уйти сейчас в корпус, в обиталище смерти, казалось просто невозможным. Он ведь и просто на улице не был уже очень давно. Выглядит, наверно, под стать – бледная поганка с красными опухшими глазами и впавшими щеками. Хорош, нечего сказать. Каору присел на одну из лавочек в довольно большом внутреннем парке и поднял глаза к серому хмурому небу с низко нависшими тучами. Он бы хотел, чтобы пошёл снег и скрыл весь мусор и грязь этого мира, но было до ужаса сыро и даже тепло. Летом здесь очень красиво, но Тошия не доживёт до этого лета. Каору вдруг с ужасающей ясностью понял это. И это осознание больно ударило по и так натянутым и встревоженным нервам. Он не знал, почему так решил, но знал это так же твёрдо, как своё имя. Оставаться в парке было больше невозможно, шум машин и обжигающий ветер больше не успокаивали и не казались такими родными, и Каору направился к большой круглой башне в глубине комплекса. В нос ударил знакомый до одури запах медикаментов и стерильной чистоты, но Каору не поморщился. Этот запах был для него почти родным и любимым. Он поднялся к себе в кабинет и в который раз нашёл на мониторе палату Тошии. Тот спокойно сидел на кровати и, кажется, о чём-то думал. Каору улыбнулся и, не теряя ни секунды, отправился к нему. Почти слетев на один этаж вниз, он кивнул дежурной и быстрым шагом прошёл до нужной «камеры», мельком взглянув на длинный номер, чтобы тут же его забыть. Знакомая комбинация цифр и едва слышное открывание дверей совпадало с резкими ударами его сердца, как и всегда. Тошия поднял голову, и мгновенно его лицо озарила улыбка, будто снова наполняя его жизнью и энергией, которой почти не было. Само присутствие Каору уже было для него спасением, но самым важным была та же любовь и нежность, сиявшая в его взгляде, как неделю, как два года назад. Тошии захотелось расплакаться от счастья. За последние недели его нервы совсем расшатались, и он всё глубже погружался в депрессию. - Я уж думал, ты про меня совсем забыл, - всё ещё улыбаясь, но немного грустно сказал Тошия, перемещаясь поближе к тонкой стеклянной перегородке. - Я бы про тебя никогда не забыл, - Каору тоже улыбнулся, усаживаясь на стул, всматриваясь в знакомые черты. - Ну, что ты на меня так смотришь? Я совсем мерзко выгляжу, да? – Тошия осмотрел себя и преувеличенно печально вздохнул. - Да нет, просто я тебя давно не видел, - Каору усмехнулся и на секунду отвёл взгляд. - Всего-то несколько дней, - Тошия помолчал, также рассматривая Каору. – А вот ты мерзко выглядишь. Будто не ел и не спал неделю, как минимум. - Ну, спасибо. - Устаёшь? Каору кивнул, отведя взгляд. Он действительно очень уставал, но так не хотел показывать этого Тошии, зная, что тот всё равно всё поймёт. - Тебе бы отдохнуть, - проговорил Тошия, отчаянно желая коснуться Каору, обнять его и заставить поспать. - На том свете отдыхать буду, - буркнул Каору. - Не говори так, пожалуйста, - поморщился Тошия. Каору замер, понимая, что только что сказал. Ему стало стыдно. Усталость и собственное подавленное состояние не давали ему права расстраивать Тотчи. - Извини, - тихо сказал он, взглядом говоря гораздо больше слов. - Ничего, - Тошия снова улыбнулся. – Ну, рассказывай, что нового? – с любопытством ребёнка он уставился на любимого. - Ну, что нового? – Каору задумался. – Всё, вроде, как обычно. Пациентов пока не прибавляется особо много, но они есть. Радует, что не от всех отвернулись. А так... ты же знаешь, я почти совсем здесь одичал, - Каору усмехнулся и пожал плечами. - Это просто возмутительно, Ниикура Каору! – возмутился Тошия. – Как вы позволили себе здесь зачахнуть! - Отсюда, знаешь ли, не особо куда выйдешь. - Но не совсем же терять связь с миром! - Ты знаешь, - задумчиво сказал Каору после некоторого молчания. – Я сегодня звонил домой... - И? - Я наверно встречусь с матерью, да и с остальными тоже, если отгул дадут. - Но это же здорово! Я давно тебе говорил, чтобы ты позвонил им, а то сколько можно друг на друга дуться! Вы же семья. - Ты правда думаешь, что всё будет хорошо? – Каору заглянул в глаза Тошии, ища там привычное тепло и поддержку. - Разумеется, - уверенно кивнул Тошия, не разрывая контакта. – Всё это глупости – и больница, и ориентация, они тебя поймут, я в этом уверен. - Зато я не уверен, - вздохнул врач. - Ты просто боишься. Но всё будет в порядке, вот увидишь. А вообще, ты дурак, Каору, давно уже надо было тебе это сказать. Жизнь же не кончается в любом случае. Каору опустил голову, пряча за волосами свою улыбку – только Тошия мог так отчитывать его, находясь одной ногой в могиле. Поговорив ещё немного о самых разных вещах, Каору с грустью взглянул на часы: приближалось время дневного обхода, к тому же он до сих пор не успел поесть. Тошия всё понял без слов. Как бы им обоим ни хотелось продлить эти неповторимые минуты, они не могли. Каору сделал заметку в голове зайти к Тошии ещё раз. Этот человек был слишком ему дорог, и Каору совсем не собирался тратить впустую оставшееся время. - Я люблю тебя, - с нежностью глядя на брюнета, сказал врач, уже собираясь уходить. Тошия опустил голову и незаметно прикусил губу. Эти слова всё-таки заставили его решиться сказать то, что его мучило. - Каору… - Тошия почти прошептал это, собираясь с духом. – Может… не стоит?.. - Не стоит что? – Каору нахмурился. - Не стоит любить меня? Они оба замолчали. Каору пытался осознать страшный смысл этих слов, а Тошия просто боялся его реакции. А вдруг Каору с ним согласится? Это так страшно… даже если правильно. - Я скоро умру, и… ты… не надо забивать на свою жизнь из-за меня… - Тошия не мог найти слов, чтобы ясно выразить то, что крутилось у него в голове, он лишь надеялся, что Каору его поймёт, как и всегда. Каору вздохнул. Это было так в духе Тошимасы. - Тотчи, не думай, что я этого не понимаю. И я всегда буду любить тебя, что бы ни случилось, и кто бы ни появился в моей жизни. - Просто… стань счастливым… потом. Мгновение мужчина молчал. - Я постараюсь. Выйдя из палаты своего возлюбленного, Каору едва сдерживал дрожащие пальцы. Хотелось забиться в угол и сидеть там, обижаясь на весь мир, но он не позволил себе даже съехать по стене. Каору не привык проявлять слабость. Пару раз глубоко вздохнув, он направился в свой кабинет. На первом этаже была столовая, где Каору могли накормить в любое время суток, но идти туда не хотелось. Самым удивительным было то, что несмотря на тяжёлые мысли и отчаяние на душе царило спокойствие, а в грудной клетке разливалось тепло. И причина этого крылась в трёх коротких слогах. То-ши-я. Каору казалось, что имя любимого беспрестанно звенит над ухом тонкими колокольчиками. И это чувство ничто не могло омрачить. Едва Каору переступил порог кабинета, как телефон разорвался неприятной трелью. Мужчина быстро пересёк пространство до стола и снял трубку. - Ниикура слушает. - Каору-сан, добрый день, - в трубке раздался слащавый голос начальника. – Я поговорил с Попечительским советом: они согласны дать вам выходной. Следующий вторник вас устроит? - Следующий вторник? - Каору невидяще скользнул взглядом по календарю. – Да, вполне. - Отлично! Тогда уже завтра можете забрать пропуск. - Спасибо. В трубке раздались короткие гудки. Каору фыркнул. По сути, день не имел значения, имела суть. Вторник… значит, ещё четыре дня. Вздохнув, он набрал свой домашний номер, чтобы сообщить родным о своём выходном. Закончив с этим, врач ещё несколько минут сидел на столе и просто наслаждался тишиной. Настроение совсем не было паршивым. Скоро он выйдёт в город, увидит семью… А ещё был Тошия. Потянувшись, Каору пересел в кресло и занялся повседневными делами, изредка поглядывая на мониторы. *** - Спишь? – сквозь дрёму услышал Шинья и недовольно повернулся на кровати, приходя в себя. Он открыл глаза, тут же распахнувшиеся в изумлении. Существо, что стояло около противоположной стены, определённо не было человеком. Да и вообще, сам факт того, что он не один, поверг мужчину в шок. - Кто… ты? – прошептал он вмиг пересохшими губами, не смея пошевелиться. Существо хмыкнуло, чёрный хвост обвился вокруг его ног. - Я – это ты. Я Шинья, Терачи Шинья. Дрожа и часто дыша, Шинья потёр глаза, закрыл их и сосчитал до десяти, а потом снова раскрыл. Видение не исчезло. - Я сошёл с ума, - констатировал Шинья и глубоко вздохнул. Почему-то этот факт его совсем не испугал. Сошёл, так сошёл, по крайней мере, ему не будет скучно умирать. Он снова взглянул на свою галлюцинацию и признал, что она была точной его копией. Вернее, была бы, если бы не длинные роскошные рыжие волосы, макияж, чёрное, какое-то рваное платье и такие же чёрные кожаные сапоги. Шинья по достоинству оценил образ галлюцинации. - Может, и сошёл, - кивнула галлюцинация. – Суть в том, как посмотреть. Шинья хмыкнул, соглашаясь. - И что тебе надо? - Какой деловой, - Терачи присел на стол и изящно положил одну ногу на другую. – А если я хочу скрасить твоё существование? - Да-да, только я бы никогда этого не стал делать. А ты - это я, верно? – Шинья пытливо посмотрел на Терачи. Тот пожал плечами, рассматривая свой маникюр. - Ты прав. Но я хочу тебя спросить, почему ты не боишься меня? Обычно люди реагируют не так. Шинья грустно усмехнулся и прикрыл глаза, откидывая голову на стену. - А чего мне бояться? Если я сошёл с ума, и ты – галлюцинация, значит ты мираж, и тебя нет. А значит и бояться нечего. А если я здоров… мне всё равно умирать. К тому же пока ты ничего не делаешь. - Железная логика, Терачи Шинья, - хмыкнуло существо и серьёзно посмотрело на парня. – Я демон. Вернее даже дух. Тот вирус, которым вы все больны, создаёт нас, демонов-духов. Мы – то, чем вы можете стать. Мы – это ваше внутреннее стремление жить и быть свободными, быть здоровыми. И я предлагаю тебе сделку. Вирус в твоей крови окончательно мутирует, и ты станешь таким, как я. А я умру. Жизнь духов мучительна, Терачи Шинья, но ты будешь из плоти и крови. Терачи замолк, ожидая ответа Шиньи. Тот очень внимательно смотрел на демона, пытаясь отыскать что-то в его лице, в его глазах. Тишина затягивалась. - Ты врёшь, - наконец тихо-тихо сказал Шинья. – Я не знаю, чего ты мне не сказал… или что сказал не так… но… - он закусил губу и задумался. Через несколько минут Шинья встал с кровати и подошёл к Терачи. – Сможешь ли ты мне гарантировать жизнь, свободу и здоровье? - Да, - просто ответил демон. - Тогда, - Шинья глубоко выдохнул, - Я согласен. *** - Как ты меня достал! – резкий вскрик, и Тошия откидывает голову на стенку, закрывая глаза. Может… есть смысл в словах демона? Нет, Тошия мотнул головой. Но как же хочется верить. - Я тебе помочь хочу. - Какой тебе в этом смысл? – Тошия снова взглянул на свою зеркальную копию. Тошимаса некоторое время молчал. Секунды тянулись медленно, зависая в пропахшем лекарствами воздухе. - Я тоже выиграю. Тошия хмыкнул – кто бы сомневался. Но… может, и правда стоило попробовать? Кто знает, чем обернётся его жизнь, но риск – дело благородное. Обидно было, что он так сопротивлялся, но всё равно сдаётся в итоге. - Чёрт с тобой, – шепнул Тошия. – Я согласен. Довольной улыбки Тошимасы он уже не видел, весь мир потонул в волнах боли. *** Что-то тревожило Каору с того самого мига, как он открыл глаза в этот день. Проверив своих пациентов и сделав утренний обход, он списал своё беспокойство на предстоящую встречу с родными. Всё-таки он не видел их так давно. Мама… одно это слово заставляло улыбаться. Собравшись, Каору вышел из своего кабинета и закрыл дверь. В коридорах, освещённых электрическим светом, царила тишина. В конце концов, здесь везде камеры, охрана, что может случиться за несколько часов его отсутствия? «Да, всё верно, ничего не случится. А если случится, мне позвонят», - в сотый раз подумал Каору, уверенно направляясь к выходу. Он имел право на этот чёртов выходной. Он просто слишком давно не был дома. Дверь распахнулась, и Каору вдохнул в себя холодный воздух. Недавно прошёл дождь, и тротуар был мокрым, пахло свежестью и сыростью. Как всё-таки это прекрасно! Работая со смертью, Каору научился ценить жизнь. На выходе с территории комплекса он показал свой пропуск и кивнул охраннику. Шум большого города, сотни машин, люди – всё это оглушило мужчину в первые секунды. В его Институте всегда царило безмолвие и спокойствие, а здесь… Здесь всё двигалось, спешило, радовалось. Быстрым шагом Каору направился к своей машине, много-много времени простоявшей на стоянке без дела. Приветливо загудел мотор, стоило повернуться ключу, Каору провёл рукой по обивке, по рулю, будто заново знакомясь с машиной. Чёрт, всё это стоило двух лет безвылазного сидения в Институте. До своего дома Каору добрался быстро. Было двенадцать часов, и большинство людей сейчас находились на своих рабочих местах. Запоздало он посетовал: у отца сегодня был выходной, а маму и сестрёнку пришлось оторвать от работы и школы. Он пообещал себе, что непременно попросит прощения, уже представляя, как мама махнёт рукой. У дома Каору ещё долго сидел в машине, не смея верить и осознавать. Так сложно было встать и выйти из тёплого салона, зайти в подъезд и подняться на свой этаж. Сколько мужчина себя помнил, трусом он никогда не был, но сейчас… «Ты дурак, Каору», - выругался он про себя, - «Они – твоя семья». Наконец, выдохнув, он вылез из машины и захлопнул дверцу. Хорошо, что окна его квартиры выходили во двор, а не на улицу. Знакомые полметра до подъезда, лифтовая площадка. Всё это знакомо до последней царапины. Каору откинул голову на стенку лифта и легонько ударился затылком. Он всё равно был рад, что решился прийти. У двери квартиры он снова завис на несколько секунд, а потом резко вжал кнопку звонка. Дверь распахнулась почти в тот же миг, будто кто-то за ней специально стоял и ждал. На пороге появилась немолодая и усталая женщина с поседевшими волосами, собранными в высокий хвост, горящими глазами, полотенцем, перекинутым через плечо – его мать. - Каору… - Мама… Они сказали это одновременно, а потом врач шагнул вперёд и обнял её, эту самую любимую в мире женщину. Он слышал, как она всхлипнула, обнимая в ответ, а потом отстранилась и потянула его в квартиру. В своём собственном доме Каору чувствовал себя как в гостях. Ничего не изменилось за эти два года, и в это же время стало совсем другим. - Давай, проходи, - голос матери ещё немного дрожал, но она улыбалась. – Я думала, что уж и не увижу тебя, - тихо сказала она. - Мам, ну у нас же правила безопасности в институте, и я всегда осторожен. - Ой, Каору, не понимаешь ты, - женщина махнула рукой. – Как мне не беспокоиться за тебя? - Као!! – раздался крик в дверях в комнату, а на шею врачу запрыгнула девочка, так похожая на него самого. С таким же лучистым светом карих глаз и длинными тёмными волосами. - Хару… - Каору обнял свою сестру и закрыл глаза, чтобы не расплакаться. Его семья… *** ST – Kalafina – Red Moon Боль острыми иглами впивалась в сознание, не давая пошевелиться. Тошия скрючился на узкой кровати, до крови прикусывая губы. Он поплатился за свою слабость. Болело всё – каждый нерв, каждая клеточка тела. Было невыносимо жарко, белые стены вокруг плыли и кружились. Из глаз Тошии текли слёзы, которые он не чувствовал. Он закрыл глаза и застонал. Этот звук отозвался болью в горле, голове и почему-то животе. Сколько продолжалась эта неимоверная пытка, он не знал, сознание мешалось, но отключиться не получалось. Казалось бы, от боли он давно должен был быть в бессознательном состоянии, но Тошия ощущал каждое мгновение. Его будто разрывали на тысячи маленьких частей. А потом внезапно всё прекратилось. Боль просто ушла так же, как и появилась. Ещё несколько мгновений Тошия лежал, тяжело дыша, и приходил в себя. Он не сразу понял, что всё кончилось. Наконец он открыл глаза и тяжело поднялся на кровати. От боли не осталось даже воспоминания. Перед глазами встали последние чёткие мгновения: Тошимаса, согласие на сделку. Тошия выдохнул. Что только что с ним было? Видимо, это так здорово вирус мутировал. Он сразу отметил изменения в восприятии мира и самого себя. Он видел по-другому. Будто лучше, чётче и… через стены. В первое мгновение Тошия испугался, но потом присмотрелся. Да, он совершенно точно видел другие палаты и пациентов. Сам же он… Тошия внимательно осмотрел себя и поражённо выдохнул. Странная причёска – длинные фиолетовые волосы сзади и каре спереди, коричневый хвост с тонкой, прозрачной, будто хрустальной иглой на конце. Когда же он коснулся губ в попытке сдержать вскрик, на ладони остался след ярко-красной помады. - Боже… - всё, что он смог прошептать, едва держась на подогнувшихся ногах. – Боже! Сознание не выдерживало таких перегрузок, но Тошия заставил себя не думать. Он судорожно выдохнул и зажмурился. Сейчас самое важное – выбраться отсюда. Тошимаса что-то говорил о том, что может дать свободу? Пусть так. Тошия почему-то был уверен, что звать демона не стоит. Возможно, он просто не придёт. Он подошёл к стене напротив своей кровати и остановился в задумчивости. Демон говорил, что именно за ней коридор… Что ж… Тошия глубоко вздохнул и с размаху ударил по стене кулаком. Он не сильно надеялся на успех, но стена в то же мгновение разлетелась осколками, открывая выход в коридор. Тишина взорвалась мерзким звуком сигнализации. Секунду Тошия стоял в шоке, пока писк сирены разрывал барабанные перепонки. - Чёрт! – выругался он и поспешил прочь. Он не знал, куда идти, ему просто нужно было оказаться подальше от своей палаты. На удивление, в коридоре не оказалось ни одного дежурного. Тошия распахнул дверь на лестницу и остановился. Куда – вверх или вниз? Какие ещё у него способности, кроме огромной силы? Может, он ещё и летать умеет? Несколько секунд раздумий, и Тошия поспешил вниз. Преодолев два этажа, он остановился, услышав голоса охраны. Скользнул на этаж и поспешил прочь от лестницы. Он уже понял, что здание имеет круглую форму. Возможно, есть ещё одна лестница. Тошия заставлял себя не думать, не анализировать, он действовал на чистых инстинктах. Подумать он успеет ещё. Вспышкой мелькнуло в сознании - Каору. Тошия остановился. Он не может так уйти. Но где искать врача? Он огляделся. Вокруг было пусто и тихо. В таких же палатах-камерах, как была у него, находились люди в обычном больничном одеянии. Их было много. Тошия ужаснулся, дети, взрослые, всех возрастов – они все больны? Где-то несколькими этажами выше оглушительно звенела сигнализация, бегали и ругались люди. Тошия отступил к стене. В нос ударил резкий запах, он закашлялся. По полу пополз желтоватый дым. Заслезились глаза. Кто-то сзади схватил его и прижал что-то к носу и рту. Тошия попытался откинуть невидимого противника, но тот больно ударил его по голени. - Тихо! – прошипели в ухо и ещё сильнее прижали тряпицу к лицу. – Это хлор, для нас он не опасен, но на несколько часов отключишься. Тошия замер. Противник явно не собирался причинять ему вред. Он медленно отступил назад, что-то щелкнуло, и через мгновение оба оказались в какой-то тёмной комнате. Тошия пытался откашляться, он успел пару раз вдохнуть ядовитый газ. - Они пытаются вырубить нас, а потом поймать. На каждом этаже такая хрень с хлором. Тебе безумно повезло, что я оказался рядом. Схвативший оттолкнул Тошию и запер дверь, а потом включил свет. Чуть прищуривая глаза, Тошия посмотрел на этого человека. Перед ним стоял высокий худой мужчина с ярко-рыжими кудрями. То, что это мужчина, Тошия понял сразу. Его не обманули ни женственные черты лица, ни одежда. На новом знакомом красовалось чёрное платье и высокие кожаные сапоги, руки затянуты в чёрные перчатки. На губах – алая помада, на глазах – тени. Мужчина точно так же внимательно рассматривал его. - Кто ты? – наконец прошептал Тошия, встречаясь с льдинками в жёстких глазах мужчины. - То же, что и ты, - ответил тот. – Меня зовут Терачи Шинья. - Тошимаса Хара, - представился Тошия. - Так значит, это ты устроил такой переполох? - Видимо, да. А… ты? - Я сбежал сегодня с утра. Отсиживаюсь тут последние несколько часов. Они должны были усилить охрану, но почему-то не сделали этого. - Я даже дежурных не встретил, они ведь должны быть. Помню, Каору как-то говорил. - Каору? – Шинья заинтересованно повернулся и посмотрел на Тошию. - Он врач, здесь работает… - Я знаю Каору, - перебил Шинья. – Почему он тебе что-то рассказывал? Поблизости раздался грохот, и оба мужчины замерли, напряжённо прислушиваясь. Но звук не повторился, и Тошия тихо продолжил. - Мы с ним были любовниками, - на этой фразе он немного смутился, но Шинья никак не отреагировал. – Поэтому он часто рассказывал о своей работе и вообще. Шинья выдохнул. - Послушай, надо выбираться отсюда. Вспомни, может, Каору-сан говорил что-то ещё? - Я и так знаю, как отсюда выбраться. Институт находится в закрытом научном комплексе, тут везде охрана. Здание отдела вирусологии, где мы сейчас находимся, стоит дальше всего от выхода. Но оно рядом со стеной, ограждающей территорию. Вроде бы там пустырь. Если бы удалось выбраться из здания, я бы вывел нас туда. - Ты уверен? – спросил Шинья, задумчиво прикусывая губу. - Абсолютно. - А выход из здания только один? Тошия пожал плечами и прикрыл глаза. События этого часа только сейчас навалились на него. Очертания предметов поплыли перед глазами. Он не верил, не понимал, что происходит. - Эй, только сознание не теряй, слышишь? Не время для этого, - будто сквозь стену донёсся голос Шинью. Тошия сполз по стене и спрятал лицо в коленях. Боже, всё это походило на кошмар, дурной сон. Тошия мотнул головой и ущипнул себя. Кожа заныла и покраснела. Нет, реальность. В голове творился сумбур, и он постарался хоть немного разобраться в нём. Причины всего этого хаоса сейчас явно не стоило искать. Выжить и выбраться – вот что было важно. Институт, всегда воспринимавшийся тюрьмой, наконец стал ею в самом деле. Белая плитка на стене холодила кожу, напоминая, что он ещё здесь, в реальности, в горле першило. - Кто мы теперь? – тихо пробормотал он, спрашивая скорее у себя. - Кто знает. Потом выясним, - так же тихо ответил Шинья. Куча вооруженной охраны, лабиринт коридоров, палаты, заражённые… - Давай попробуем, - Тошия поднял глаза и посмотрел на присевшего рядом Шинью. В его глазах блестела решимость, и Тошия был уверен, что в его собственных – тоже. – Мы теперь окончательно заражённые, вряд ли нам обрадуются, - он протянул другому мужчине руку. - Мы сможем, - тихо, но уверенно ответил Шинья и пожал предложенную руку. Теперь они были связаны общей целью, клятвой, судьбой. Несколько часов и весь мир – против. Сигнализация, наконец, перестала завывать, и в здании воцарилась мёртвая тишина. Конец первой части.