Когда дети болеют

- Прости, кэп, - пятиглазый корабельный врач по имени Кринн, неопределенно-смешаной расы смотрел на Йонду со смесью сожаления и страха во взгляде. Все четыре руки несчастного нервно подрагивали. - Я не знаю этой болезни, чем лечить - тоже. Я вообще сомневаюсь, что пацан выкарабкается... Йонду обрывает доктора жестом, поджимая губы. Хреново... Он идёт по больничному крылу к изолированной ото всех одиночной палате, доктор предано семенит за капитаном, но Йонду посылает его к чёрту. На все предупреждения Кринна о том, что в палату нельзя заходить без защитного костюма, синий опустошитель только свистит. Врач сразу затихает, отступая от прижатой к его шее стрелки. Дверь в палату Питера тяжеленная, из толстого металла, с небольшим круглым окошком из бронированного стекла, через которое виден лишь небольшой кусочек сероватого больничного одеяла, да тонкая рука мальчишки поверх него. Капитан вздыхает, мрачно вводит свой допуск и с тяжёлым сердцем открывает дверь. Видеть шумного и юркого мальчика таким... слабым и беззащитным Йонду не то, что непривычно - жутко. Питер бледен, под глазами пролегли фиолетовые тени, а худая грудь едва поднимается. Йонду не знает, что ему делать, пока он не цепляется взглядом за стул рядом с койкой. Мальчик ведь никогда не болел... Питер, слыша постороннего, приоткрывает тяжёлые опухшие веки, под которыми влажно блестят покрасневшие белки и, явно плохо соображая, смотрит на Йонду. - Привет, засранец мелкий, - мужчина старается говорить мягче, улыбаться, быть дружелюбнее, хотя вышло у него явно плохо. Ну да похрен. Питеру, кажется, всё равно, потому что он бредит. - Папа? - слабым шёпотом спрашивает он, смотря сквозь Йонду, куда-то в угол комнатушки. А Йонду ошарашен, испуган и даже немножко убит вопросом пацана. И как вот ему с ним быть, боги великие? Вот ведь маленький... - Да, - после двух минут молчания произносит мужчина. - Да, я здесь, Питер. Я твой папа. - Папа, - снова, но уже громче произносит мальчик и тянется рукой к Йонду. Не дотягивается - рука мальчишки падает, потому что все силы уходят на борьбу с недугом. Но капитан ловит худенькую ладошку подростка в свою большую, синюю и очень сильную ладонь, и тут же поражается: мальчик такой горячий, словно сейчас воспламенится. - Не уходи, - просит Питер, чуть сжимая пальцы, насколько ему хватает сил. - Не уйду, - обещает Йонду, с жалостью смотря на потерявшего сознание мальчика. Он сидит с ним ещё три часа, сначала рассказывая байки и истории, которые слышал от команды и из жизни, а затем, когда слова кончились, молча, пока доктор в защитном костюме не нарушает тишину маленькой палаты своим появлением. - Капитан, мне надо сменить ему капельницу и сделать пару уколов, а ты тут уже давно. Заболеешь тоже, - опасливо говорит Кринн. Йонду встаёт, в прощальном жесте гладит мальчишку по горячему лбу и идёт к выходу. - Вылечи его, - в приказном тоне обращается он к врачу. - Он горячий, словно звезда. Я не хочу, чтобы пять лет моих трудов и все силы, что я вложил в его воспитание, пропали даром. - Есть! - вытягивается врач, ударяя себя в грудь. Йонду боится, что Питер умрёт. И не потому, что лишится тощего и юркого, одного из лучших своих грабителей. Йонду боится того, что лишится сына.