realtai ar do chaol na laimhe

Антон помнил свой первый поцелуй. Ему было четырнадцать, и он свято верил, что эта девочка — его родственная душа. Дело было за школой, когда они прогуливали обществознание, и ему вовсе не понравилось. Девочка улыбалась ему после, но тут ее взгляд случайно упал на руку Шаста, где сквозь браслеты виднелась небольшая иссиня-черная звездочка. Она в ужасе поднесла свое собственное запястье к глазам, где тоже проявлялась звезда. В общем, Соня убежала в слезах куда-то в сторону детской площадки, а Шастун был достаточно смышленым парнем, чтобы не пойти за ней. Во второй раз ему было шестнадцать, и на тот момент он уже разобрался в себе и в своей ориентации, поэтому поцелуй произошел с парнем. Они готовили что-то вроде мясного рагу и все перемазались в варенье, которое достали к чаю. Игорь слизывал сладкую субстанцию с длинных пальцев Антона, а потом вдруг пробормотал нечто вроде «у тебя еще немного здесь» и прижался к губам блондина. Через пять минут Шастун уже выбегал из парадной с разбитым сердцем и второй звездочкой на запястье. До двадцати шести лет Антон успел ошибиться еще шесть раз. С последним парнем он был вместе два года, и однажды Олег психанул и сказал, что если они сейчас не поцелуются, то он съезжает в съемную квартиру к другу. Шастун вздохнул, закрыл глаза и прижался к губам шатена на несколько секунд. Честно говоря, внутри него теплилась больная надежда, что у него на руке появится восьмая звезда. И появилась. Антон тут же собрал вещи и уехал к матери в Воронеж, хотя время уже было позднее. А там его подруга Ира, на сто процентов уверенная, что им судьбой предначертано быть вместе, почти подписала его смертный приговор. Увидев свою четвертую звезду и его девятую, она отшатнулась от него и вылупилась огромными глазами.  — Антон, мне так жаль… Он вытер губы тыльной стороной ладони и поморщился. Кажется, от ее хватки у него останутся синяки. Нет, конечно, он мог бы приложить силу и оттолкнуть ее, но, во-первых, она сделала все довольно быстро. А во-вторых… Ну, как он мог сделать больно старой подруге детства? Поэтому и позволил ей сделать больно себе. С Арсением он познакомился, когда ему было двадцать семь. Антон работал в кошачьем питомнике, а Попов зашел за котенком для маленькой племянницы. Стоя у клетки с белыми пушистиками, Шастун решил завести разговор.  — Любите котов? — он привалился к одной из стен плечом, скрестив руки на груди.  — Мне для племяшки. Она их обожает, а сам я как-то не очень, — ярко улыбнулся мужчина, не отвлекаясь от изучения животных. — А вы любите?  — Я — очень, — смутился Антон, опуская взгляд в пол. Арсений выпрямился и внимательно взглянул на парня.  — Да ты сам на кота похож.  — Я?.. Да нет вроде, не по…  — Пошли на свидание? Антон поднял взгляд на брюнета, который улыбался так просто и открыто, совсем не зная о девяти секретах человека напротив. Парень закусил губу и отвернулся к клетке с британцами, лениво прогуливающимися из стороны в сторону.  — Предлагаю вместе доставить вон того серого красавчика моей племяннице и заодно остаться и съесть по куску бесплатного торта с вишней, — на вопросительно поднятую бровь собеседника он ответил довольно просто. — Любитель выбирать подарок в последний момент. Если поторопимся, то успеем как раз к десерту. Шаст умоляюще посмотрел на коллегу, ходившую по коридору между клеток, сделав такие огромные и просящие глаза, что ей пришлось согласиться его подменить. Они вместе приехали на день рождения маленькой Оксаны и вручили комочек шерсти. Потом Арсений кормил Антона шоколадным тортом с вишенками и смешил его, отчего тот хохотал и выплевывал все обратно мужчине в руку. Оксана смотрела на все это безобразие и смеялась, тиская кота, а Антон почти забыл о своей тайне. Девяти тайнах. На втором свидании они гуляли по дворам-колодцам Санкт-Петербурга, потом всю ночь таскались по набережным, рассматривая памятники, фонари и отражения огней города на воде. На третьем они пошли в кино, но мультик был настолько глупый, а сладкий попкорн настолько невкусный, что весь фильм они кидались им друг в друга. Дети, которые тоже заскучали в зале, смотрели на них и хохотали, словно маленький табун пони. На четвертом свидании они смотрели фильм дома у Арсения. Мужчина шел с кухни в гостиную, держа миску с фисташками и бутылку газировки, а на диване уже развалился Тоша. Он так торопился собраться к тому моменту, как Арс заедет за ним, что совсем забыл о своих браслетах. Он уже давно заметил, что у Попова всего две звездочки, но вот заметил ли тот его проблему? Он заметил на титрах, когда Шаст потянулся к стеклянному столику, чтобы сгрести шелуху от орешков в пустую миску.  — Анто-он, — испуганно выдохнул Арсений, осторожно беря руку парня и оглаживая черные звездочки подушечками пальцев. Антон мягко выдернул руку и поднялся с дивана, чтобы отнести мусор на кухню. Они не говорили об этом и делали вид, что все в порядке. Только штука была в том, что из ситуации есть всего три выхода. Первый: они целуются, и Антон умирает на руках у Арсения. Второй: они решают не рисковать и расстаются на той стадии, что уже есть, чтобы не делать себе еще больнее. И третий: они целуются и остаются вместе навсегда, а звезды на их руках исчезают. Но как понять, как ляжет карта?

***

Антон любил их поцелуи. Даже несмотря на то, что никогда их губы не касались друг друга. Арс очень мягко целовал плечи, запястья, животик. Щекотно, правда, за что потом часто случайно получал острым коленом в живот, но все равно прикольно. Иногда он касался сухими губами ключиц, боков, поясницы — чего угодно, только чтобы заменить недостаток чужих губ. Кажется, они съехались где-то через восемь месяцев после того, как встретились впервые. Больше всего Шастун любил ночь, потому что вместе с Арсением очень удобно спать. Он разрешал закидывать на себя ноги и руки, класть голову на грудь и живот, подминать под себя и даже немного забирать одеяло. Арс был очень теплым, а еще он уютно сопел, когда спал. Спать вместе с ним было спокойно. Попов любил готовить, а еще ему по приколу было мыть полы и пылесосить, поэтому эти домашние обязанности были на нем. Антон был реально счастлив, потому что как раз эти штуки он и ненавидел делать по дому. Ему, в свою очередь, приходилось вытирать пыль, стирать, гладить и мыть посуду. Однажды Арс пришел из магазина и притараканил две пластиковые баночки, в каждой из которых было два шарика мороженого: клубничного и шоколадного. Шаст улыбнулся и неловко пожал плечами:  — Я клубничное не люблю.  — А я шоколадное, — Арс ловко открыл упаковки и переложил свой шарик Антону, а его забрал себе, — Пам-пам, — выдал он, чтобы подчеркнуть всю фееричность ситуации. Шаст любил, как выглядят ярко-зеленые цветы на подоконнике, а Арсений любил их поливать и пересаживать в горшки побольше. Первый постоянно терял мелочь, а у второго всегда находились даже проклятые пятьдесят копеек, которые иногда могут доставить проблему на кассе. Антон не любил вставать с дивана, когда смотрит сериал, а его парень вовсе не был против подняться и сделать чай себе и самому Антону. Шастун ненавидел рано вставать, а Попов вскакивал за полчаса до будильника, а потом заваливался на кровать и будил Тоху поцелуями в щеки. Антон начинал думать, что… здесь безопасно. Если вы понимаете, о чем я.

***

 — Тох, нас на свадьбу пригласили! — крикнул Арсений с кухни под аккомпанемент звуков жарящегося лука и ножа, стучащего о разделочную доску. Антон, разложившись на диване и лениво перебирая газетные вырезки, недовольно сморщился.  — Кто? — нехотя подал голос он.  — Мой дядя и моя новая тетя. Ну как, пойдем? Мы должны быть там вместе, без тебя я не хочу идти, — убежденно заявил брюнет. Шаст нахмурился и прогнал в голове свои последние отказы от походов на рабочие мероприятия своего парня. Кажется, в последнее время их накопилось достаточно, так что придется пойти. Так они и оказались в светлом и просторном банкетном зале, стоя у стенки, пока тамада громко разговаривал с женихом и невестой. Попов светился, как новогодняя елка, все время смотря по сторонам блестящими глазами и все время подмигивая племяннику, который украдкой хватал из маминой тарелки тарталетки с икрой.  — Арсюш, — окликнула мужчину его бабушка. — Выведи Володьку погулять минут на пять, а то ему душно здесь, — попросила женщина, улыбнувшись паре. Племяш соскочил с места и потопал к Попову с лакомством в руке.  — Пошли, мелочь, — вздохнул Арс, взял ребенка за руку и, поманив Антона рукой, направился к выходу. На улице сгущались сумерки, а народу почти не было. Только работники соседних кафе и ресторанов медленно расходились по домам. Володя сразу подскочил к забору и перелез через него на газон, принимаясь срывать мать-и-мачеху и рассовывать по карманам маленьких строгих штанишек. Антон поежился. Все-таки не май месяц на дворе. Арсений, увидев это, но справедливо решив, что второй пиджак парню не нужен, обвил его руками со спины, чтобы немного согреть. Фонари отражались от окон дома напротив, в которых его обитатели один за другим зажигали свет.  — Я так рад за Мишу. Думал, он уже себе никого не найдет, — тихо сказал Арс на ухо Шасту, чтобы никто случайно не услышал. Антон почти неслышно усмехнулся и уткнулся лбом в щеку брюнета. Какое-то время они молча стояли, наблюдая за мальчишкой, который носился из стороны в сторону как юла. Очевидно, что малыш засиделся за банкетным столом. Где-то громко хлопнуло, и Шастун отстранился, чтобы посмотреть в ту сторону. Снова повернувшись к голубоглазому, он наткнулся на ласковый взгляд и мягкую улыбку.  — Че зыришь, глаза пузыришь? — глупо захихикал Антон, не отводя взгляд. Попов тихо засмеялся, качая головой. Немного погодя он медленно приблизился, чтобы поцеловать гладко выбритую щеку, но его вдруг прервал громкий восхищенный возглас Володи. Слегка дернувшись, он попал прямо в уголок полных розовых губ. В ужасе подавшись назад, он в страхе посмотрел на парня. Володя, кажется, увидел улитку или мертвого голубя, но факт оставался фактом…  — Я, возможно, чуть не убил тебя, — прошептал он, делая хватку на плечах парня сильнее, удостоверяясь, что он стоит перед ним живой и невредимый. Антон улыбнулся, на удивление, очень спокойно.  — Знаешь, — негромко начал он. — К черту эту жизнь, если мы сейчас не поцелуемся.  — Нет, — твердо сказал брюнет.  — Надеюсь, я не завалюсь прямо здесь, потому что тогда Володя не будет очень счастлив.  — Антон. Попов уже был готов прочитать лекцию о том, что он до старости может жить с ним без поцелуев, раз уж у них такая ситуация, а рисковать сейчас (тем более при ребенке) просто нельзя, но.  — Ой, вы целуетесь! — завопил мальчик, держа в руке что-то типа сороконожки или какой-то такой дряни. Антон улыбнулся. Арсений был готов убить его прям здесь, на этом самом месте. На влажные губы подул прохладный ветер, и Попову захотелось вернуть тепло, которое он ощущал секунду назад. Шаст посмотрел на свою руку. На свою чистую от звездочек руку, где начинало проявляться «Арсений».  — Идиот, — поджал губы Попов. — Ненавижу тебя. Антон засмеялся абсолютно счастливо и прижался к своему (стопроцентно) соулмейту.