Дело о пропавшем сэндвиче

– Ребят, никто не видел мой сэндвич? – Ямамото с недоумением остановился у стола. Гокудера поднял голову и, близоруко щурясь, посмотрел на приятеля. – Я не видел. Может, Рёхей взял? Думал, что общий, и взял себе. Не база, а коммунальная квартира какая-то! – Да нет, у него сейчас какая-то диета новая перед соревнованиями, так что с перекусами он покончил… – Такеши почесал в затылке и заглянул для уверенности под стол. – В поисках Нарнии? – промурлыкал Мукуро, заходя на кухню и на ходу затягивая хвост. Хаято фыркнул. – Нарния была в шкафу. А у тебя до неприличия хорошее настроение, как будто ты только что слопал чужой сэндвич! – Я только что проснулся и совершенно не прочь слопать любой сэндвич, хоть свой, хоть чужой, – заявил иллюзионист и сунулся в холодильник, намереваясь исполнить угрозу. Гокудера неодобрительно поправил очки. – Уже за полдень, а ты только встал. Хибари на тебя нет! – Ой, вот только не надо поминать нашего жаворонка всуе, – пробормотал Рокудо, выпрямляясь и вытирая губы от питьевого йогурта. – Он имеет привычку появляться, когда о нем говорят. – А это, случайно, не любимый йогурт Ламбо? – прикинул Такеши, изучая бутылочку, которую туманник все еще сжимал. Тот оскорбленно поджал губы. – И ты, Брут? Что вы все меня в воровстве сегодня обвиняете? Ламбо уже неделю здесь нет, он в Италии! – Так я о том и говорю! – примирительно выставил перед собой руки бейсболист. – Он уехал, а йогурт остался. У него срок годности давно вышел! – Да? – Мукуро с интересом изучил упаковку. – И что? Я и не такое пил. Не, ну давайте, Хаято скормим. Ему после сестры точно ничего не страшно. – Отстань, – Хранитель Урагана уткнулся в бумаги. – А то Хибари позову. – Очень страшно, – отозвался Рокудо, но тему развивать не стал, вернувшись к йогурту. – А что за пропавший сэндвич? – Да я на столе оставил тарелку, думал, перед обедом перекушу, потому что завтракал я… – Ямамото задумчиво окинул Мукуро взглядом, – вероятно, тогда, когда ты еще не ложился. – Нет-нет, в шесть утра я сплю, как сурок, и убиваю любого, кто меня побеспокоит. – Кроме Хибари, – язвительно вернул Хаято. Иллюзионист фыркнул и запустил в него крышечкой от бутылки. – Нашу помесь ранней пташки с терминатором попробуй, убей. Может, это он съел твой ланч? – обратился Рокудо к мечнику, который замер посреди кухни и чесал затылок. – Хибари? Да никогда! – твердо отверг это предположение Гокудера после минутного размышления, в течение которого каждый пытался представить крадущегося по кухне с целью завладения чужой едой Кёю. Ямамото согласно кивнул, и даже Мукуро вынужден был признать их правоту. – Добрый день. – Привет! – жизнерадостно поздоровался с вошедшим на кухню бывшим главой ДК Такеши. Рокудо как бы невзначай попытался спрятаться в холодильнике. Хаято сухо кивнул и с яростью уставился в бумаги снова. – Что-то случилось? До обеда еще есть время, ты к нам рано. – Зашел проверить, все ли в порядке, – пронзительный взгляд серых глаз скользил по кухне, выявляя любые нарушения. От него, разумеется, не укрылся и Рокудо, старательно сливающийся со стеной. – Кхм. – Доброе утро? – тот, душевно улыбаясь, сделал в ответ ручкой. – День. Уже день, глупое травоядное, где отчет с последнего задания? – Погоди, это я должен спрашивать! – возмутился Гокудера, торопливо перебирая листы. – Точно, а где отчет? – Я его что, во сне писать должен, нелюди, – огрызнулся туманник. – Приполз ваш несчастный, полуживой, голодный и уставший иллюзионист, что нужно сделать? – Добить, – вынес приговор Кея. – Чтоб не мучился. – Я в тебе нисколько не сомневался. Ты всегда готов прийти мне на помощь, – саркастически произнес Мукуро и глотнул йогурта, решив, что такой способ сведения счетов с жизнью менее болезнен. – Хибари, ты тут тарелку с сэндвичем не видел? – прервал возможную перепалку Ямамото. Хранитель Облака погасил серые прожекторы и отвернулся от жертвы. – Сушилка. – Сэндвич в сушилке? Что за бред, – проворчал Хаято, ревнуя Кею к почетной должности правой руки босса – уж больно в курсе всего и всегда был Хибари. Такеши подошел к полке с вымытой посудой и провел по ней пальцем. – Одна тарелка еще влажная. Похоже, кто-то вымыл ее после сэндвича. – Блестит, – пояснил свои дедуктивные способности Хибари. – Может, Цуна проголодался и зашел? – предположил бейсболист. – А он за собой посуду моет? – Слушайте, а что мы думаем? Наверняка это чья-то коробочка! – уверенно заявил Мукуро, покачивая бутылочкой йогурта и не желая с ней расставаться. – С чем сэндвич был? – С мясом. – Во-от. А у нас тут все, как на подбор, хищники, – туманник скользнул взглядом по Кее, который уже потерял к происходящему интерес. – Только травоядный кенгуру вне подозрений. – Зато он тебе так в зубы даст, что ты еще долго слово «травоядное» не выговоришь, – бросил Хибари, покидая кухню. К кенгуру Рёхея он питал симпатию явно большую, нежели к Мукуро. Тот фыркнул и показал ему в спину язык. – Как ребенок, – проворчал Хаято. – Два ребенка. Но кто-то из коробочек действительно мог… – И тарелку потом вымыл? – скептически вопросил Мукуро. – Тогда это сто процентов ежи Хибари. В чистоплотность других коробочек я не верю, зато верю в дрессуру нашего жаворонка. – Да они тарелку не поднимут! – засомневался Ямамото. – Наверное, просто кто-то на кухню зашел и машинально тарелку сполоснул. – Например, моя Наги, – гордо заявил иллюзионист. – Чужой сэндвич не возьмет, а вот если тарелку пустую на столе увидит, то вымоет обязательно. – Кстати, заметили, как Хибари вдолбил нам в головы, что ежи – хищники? – заметил Гокудера. – Мы сначала подумали о них, а не, скажем, о моей Ури. – Ури вроде хлебом брезгует, – припомнил Такеши. – Может, твоя собачка стащила? Моя сова хлеб, конечно, съесть может, но если у нее есть выбор – хлеб или мясо – то думать она долго не будет, сожрет что повкуснее, а остальное оставит. – Мой-то все сметет, – с сомнением протянул Ямамото, – но я его вроде не выпускал. Да и есть чужое он не приучен, я своего пса тренировал, чтоб с земли не подбирал, у незнакомых не брал и все такое… – Так одно дело – чужое, а другое – твое, – философски изрек Рокудо. – Ты его хозяин, сэндвич твой – значит, можно. – Логично, – согласился Такеши и, отобрав бутылку у Мукуро, принюхался. – Хрупкие иллюзионисты, блин, кто бы говорил… лучше я и на тебя перекус приготовлю, еще не хватало тебе в больничное крыло с расстройством желудка слечь. – Да что с ним будет? Я лично видел, как он слопал пирожное моей сестры и даже не заметил, – содрогаясь, припомнил Хаято. – Я, конечно, в курсе, что у тебя было тяжелое детство, но чтоб настолько… Туманник развел руками, и Ямамото, выбросив бутылку, принялся за готовку. – А теперь пиши отчет, – требовательно сказал Гокудера и положил перед Мукуро лист бумаги и ручку. Тот тоскливо покосился на дверь, но тяжелая рука Хранителя Урагана легла на его плечо. – Пиши, а то Хибари позову. – Не надо Хибари, – иллюзионист душераздирающе вздохнул и взял ручку. – Что ж он с тобой делает, что ты все отчеты пишешь? – с завистью вопросил Хаято, усаживаясь напротив. – Он меня наручниками приковывает, – пробормотал Мукуро, почесывая ручкой нос и настраиваясь на нужную волну. – Я бы их вскрыл, но как-то не тянет, когда сам хозяин наручников сидит рядом с еще парочкой. – Может, наручники раздобыть… – задумался Гокудера, сортируя бумаги. Туманник замотал головой. – Тебе не пойдет. БДСМ – это вообще не твое. – Что-о-о? – взвился подрывник, и Рокудо успокаивающе вскинул руки. – Это всего лишь мое мнение, ты можешь заниматься в постели, конечно, чем хочешь, но поверь моему опыту… – Я не хочу ничего знать про твой опыт, пиши отчет! – Зря, мой опыт очень даже интересен, – миролюбиво отозвался Мукуро. Хаято сердито посмотрел на него и открыл очередную папку. – Это что?! – А что там? – туманник, воспользовавшись возможностью увильнуть от дел, мигом оказался рядом с Гокудерой и заглянул в папку. – Это тебе целлюлозы в организме не хватает? Или нервы успокаиваешь? – По-твоему, это я жую документы?! – Ну а что? – иллюзионист осторожно, двумя пальцами, взял оборванный листок и поднес к глазам. – Опаньки. Это подпись Хибари. Придется распечатывать копию и снова к нему. – Да не в том дело! – огрызнулся Хаято и отобрал документ, пытаясь понять, что это было изначально. – Ури, чертовка, мстит мне за вчерашнее. – Не ладится у тебя с женщинами, Хаято, – сочувственно возвестил Рокудо. – Даже если они кошки. – Ты можешь думать о чем-то, кроме баб? – возмутился Хранитель Урагана, копаясь в папке и проверяя, чему нанесен ущерб. – Могу. О разрушении мира. Мне переключиться? – Подумай об отчете! Ради разнообразия, – велел Гокудера и, выловив еще несколько поврежденных бумажек, разложил перед собой. Иллюзионист с неудовольствием сел на место. – А можно в стихах? – Хоть как-нибудь!!! – Мне кажется, с твоей кошкой надо что-то делать. Особенно сейчас, когда она обычно пребывает в форме леопарда… или гепарда, кто она там? – Ямамото сидел на корточках, пальцем осторожно отогнув лохматый кусочек подранных обоев. Хаято прищурился, по кольцу пробежало красное Пламя, и в коридоре, зевая, появилась Ури. – Ну, признавайся, – рявкнул на нее хозяин, указывая рукой на длинные следы от когтей. – Твоя работа? Ури подняла голову и с недоумением посмотрела на него. То ли не понимала, почему Гокудера обвиняет ее, то ли невдомек было, чем ему не нравятся ее художества, то ли вообще не могла взять в толк, что случилось. Такеши внимательно посмотрел на ее лапы и перевел взгляд на стену. – А это точно она? По-моему, царапины другие… – Она, наверняка она! Кто еще? – Хаято попытался ухватить коробочку за шкирку, но та фыркнула, поводя ушами и уворачиваясь. – Ну что ж ты так с плеча… надо бы сравнить. Ури зашипела и полоснула когтями по протянутой к ней руке хозяина. – Ааай, черт! На вот тебе, сравнивай! – Я слышал, вы сегодня расследовали таинственное исчезновение сэндвича с мясом? – поинтересовался Цуна, заглядывая на базу Кеи. – А потом появился великий детектив Хибари Кея и нашел мокрую тарелку? – Совсем страх потерял? – отозвался Хибари, разворачиваясь на стуле и кивком приглашая начальство внутрь. После некоторого раздумья он решил не сворачивать окно на компьютере, и взгляд босса зацепился за какие-то графики и схемы. – Ага, лет пять назад, – согласился Савада, войдя, но замерев в районе двери. – А вот все остальные – нет, поэтому отправили меня на растерзание к тиграм. К тигру. В смысле, тут одна бумажка испортилась, а там твоя подпись нужна. – Сделайте уже мое факсимиле, – проворчал Кея, протягивая руку за листом, однако Цуна не торопился подойти навстречу. – Не боишься, что тогда у Мукуро будут развязаны руки? Начнет творить, что вздумается, – заметил он, прислушиваясь к чему-то. – Он уже умеет подделывать мою подпись, между прочим, – напомнил Хранитель Облака. – И твою тоже. И вообще, почти каждого из Вонголы. – Почему почти? – невнимательно переспросил босс, чуть хмурясь и поворачиваясь к шкафу. – Потому что Вонгола большая, а подпись он видел не у всех, – резонно пояснил Хибари и тоже повернулся к шкафу. – Ты чего? – Там кто-то скребется? – А, это. Это мой еж, – Кея сам встал и, подойдя к Саваде, забрал листок, принявшись его изучать. Босс Вонголы вздрогнул. – Зачем ты запер Ролла в шкафу? – Я не запирал, он сам там спрятался, – невозмутимо отозвался Кея, пробегая глазами по ровным печатным строчкам. – Скоро зима, он себе строит гнездо… или что там ежи строят… Так что документы в легкодоступных местах не оставляйте – он бумагу таскает, норку утепляет. – А почему ты ему домик какой тёплый не купишь? – с недоумением спросил Цуна и шагнул было к шкафу, чтобы посмотреть, как выглядит гнездо-нора ежа, но остановился под пристальным взглядом Хибари. – Он обидится. Сам хочет, – убедившись, что босс больше не собирается беспокоить его зверька, Хранитель вернулся к столу и размашисто расписался на листке. – Инстинкты и все такое. – Понятно, – решил Цуна, забирая документ, хотя на самом деле ничего ему не было понятно. – Таким образом, они все козлы, а я – молодец, – закончил свой доклад Мукуро. Гокудера встрепенулся и снял очки, чтобы протереть их. Цуна кашлянул в кулак. – Это все, конечно, увлекательно и замечательно, но, Мукуро, не мог бы ты в следующий раз не иллюстрировать свои достижения иллюзиями? – А мне понравилось, – жизнерадостно сообщил Такеши. – Как на 3D-фильме. – Сильно реалистичном фильме, – проворчал Хаято, водружая очки обратно на нос. – Спасибо, что без расчлененки. – Не успел, – посетовал Рокудо. – Ну и вы сами просили по-тихому… – По-тихому – это не оставлять следов, а у тебя там гора трупов! – Врет, – подал голос Кея, сидящий с прикрытыми глазами. – Савада, скажи им. – Ну да, где-то привирает, – замялся Цуна, прислушиваясь к интуиции. – Надеюсь, и вправду с трупами… – Не вру, а художественно преувеличиваю! – возмутился туманник. – Я отчет зачем писал? Вот там все сухо, кратко и по существу. А в докладе можно мне оторваться? – Ты там поэму в стихах писал! – взвыл Гокудера. – Первые шесть страниц – да. Ну а потом я все-таки изложил самую суть… а ты даже и не читал! – Делать мне нечего, кроме как твои бредни читать! – Это, между прочим, твоя рабо… ай! – В чем дело?! – Хранители повскакивали, обеспокоенно глядя на побледневшего иллюзиониста. Тот наклонился и поднял… за шкирку щенка, зажавшего в зубах кусок штанины Мукуро. – Акелла, фу! Брось! – Кея моментально обогнул стол и выхватил зверька из вытянутой руки ошалевшего туманника. – Это что? Кто? Кея, ты вконец спятил? Ты натаскиваешь собаку на меня?! – Еще чего! – Хранитель Облака потянул за обрывок ткани, и щенок, посопротивлявшись и глухо порычав, отпустил трофей. – Надо ему всякую гадость есть… – Это кто тут гадость?! – завелся уже в другую сторону Рокудо. Цуна торопливо встал между ними. Зверек любознательно повел носом в его сторону, и молодой человек попятился к Мукуро. Когда тот хмыкнул ему на ухо, бедный Савада подпрыгнул и отпрянул, замерев на безопасном расстоянии от обоих. – Хибари, откуда у тебя собака? – Это не собака, – неожиданно поделился Гокудера, который эти несколько минут что-то тихо обсуждал с Такеши и поминутно сверялся с интернетом. – Нет такой породы. – Это волк, – подвел итог Ямамото. Хранители помолчали, разглядывая щенка на руках Кеи. – Хибари, – осторожно начал Цуна, – а откуда у тебя волк? – От контрабандистов, – Хранитель стоял, почесывая зверька за ухом и отвлекая от большого числа новых лиц. – Они наладили трафик по переправке через границу животных, предназначенных для подпольной продажи. Его бы либо съели какие-то чокнутые гурманы, либо купили бы, как игрушку. Я вышел на эту сеть и кинул анонимку спецслужбам. – Хибари, – беспомощно прошептал Савада, заламывая руки, – мы же мафия. – Мафия, да. Но мы не будем заниматься незаконной транспортировкой животных или потакать этому, – отрезал Кея. Волчонок у него на руках тявкнул, подтверждая сказанное. – Животных не трогай, опыты на людях не ставь – чем же еще заниматься Вонголе, а? – По классике – оружие, контрабанда, наркотики, – с готовностью предложил Хаято. Цуна отмахнулся и укоризненно уставился на Хибари. Тот стойко выдержал этот взгляд. – Босс, можно, мы его оставим? – Что-о? – Десятый Вонгола даже поперхнулся от возмущения. – Савада, повторяю для глухих – можно, мы его оставим? – теряя терпение, повторил Кея. – Мы не можем оставить волка! – Ну, мы же оставили Мукуро, – резонно напомнил Хранитель Облака. Туманник открыл было рот, но его опередил Ямамото: – Мукуро человек, а твой Акелла – животное. – Вот именно, – судя по взгляду Хибари, подобное противопоставление говорило отнюдь не в пользу Рокудо. – В смысле, Мукуро не кусается, в отличие от волков, – развил мысль Такеши. – Мукуро тоже кусается, – возразил бывший глава ДК. Савада снова закашлялся. – Как так? С чего ты… когда?! – Он меня кусал. – Так, вы, двое, – вспылил Хаято, – не надо посвящать нас в подробности своей… – Когда я этому болтуну рот зажимаю, он всегда норовит меня укусить, – процедил Кея. – И иногда у него это получается. – Но ты, зараза дисциплинированная, руку все равно не убираешь! – вклинился Рокудо. – Это нарушение свободы слова! – А мы мафия, – удачно ввернул Хибари, прищурившись. Иллюзионист поспешно перевел тему: – А еще твой зверь обои дерет! И чужие сэндвичи ворует! Что ты на это скажешь, а? – Он больше не будет. – Никогда не думал, что услышу нечто подобное от Хибари Кеи, – севшим голосом пробормотал Хаято, устало снимая очки. Ямамото помотал головой. – А я такое уже слышал. Правда, после этого Хибари обычно избивал противников до полусмерти, и они действительно больше ничего не. Во всяком случае, пока кости не срастались. – Это не в счет! – Гокудера покосился на волчонка. – Хибари, скорее, нам руки-ноги оторвет, чем эту зверюгу обидит… – Значит, это ты мой сэндвич взял? – для очистки совести, уточнил Такеши. Волчонок заскулил. – Он просит прощения, – перевел Хибари. – Но ему понравилось. – Новый Маугли, блин… – закатил глаза Хаято. – Савада, – не терпящим возражений голосом позвал Кея, – можно? – А у меня есть выбор? – Цуна нервно облизал губы. – Если я скажу, что нельзя, разве ты пойдешь и сдашь его в зоопарк немедленно? – Нет, – согласился Хранитель. – Давненько не видно было твоего Акеллы, – заметил Ямамото, падая в кресло на базе Хибари. Тот крутанулся на стуле и скрестил руки на груди. – Он ушел. – Сбежал? – не поверил мечник. – А мы к нему привязались даже… только ты с ним играть не давал. – Не сбежал. Я его в заповедник дикой природы отправил, он как раз подрос. Я что, идиот – держать бедного зверя в неволе? – Ну… – Ямамото не стал упоминать, что первое впечатление создавалось примерно такое. – А почему сразу не выпустил? – Он маленький был. Он бы один не выжил, – Кея развернулся обратно к монитору и принялся что-то печатать. – И с вами играть ему я не разрешал, потому что он бы привык к людям. А так он быстро приспособится на воле. – Ну разумеется, – согласился Такеши. По его мнению, с воспитанием Кеи у молодого волка были все шансы не только приспособиться, но и, найдя стаю, стать в ней вожаком.