SAY that YOU want ME every day.

Тьма, только тьма вокруг, и она — всё, что я помню, до того момента, как меня усыновила семья Хиираги. Я должен был быть женихом Махиру Хиираги. Знатнее девушки, чем она, во всей Японии не взыскать. Но она предпочла не меня, а другого, мальчишку, из семьи Ичиносе; хоть я и сам был не прочь избавиться от навязчивой невестки. Всё было, конечно же, так, пока я не познакомился с ним. Гурен был отличным товарищем, с детства, я любил проводить время с ним, всегда крепкий и уверенный в себе — таким я его запомнил. Но простая привязанность — так нельзя было больше говорить о чувствах, которые я испытывал к нему с каждый днем, с каждым часом, проведенным с ним. Я даже не заметил, как мои чувства из «люблю проводить с ним время», превратились в «только с Гуреном». Я старался часто привлекать его внимание к себе. Было больно… Очень больно! Махиру и Гурен были возлюбленными, их любовь была взаимна. Не то, что моя. Я знал, что он никогда не воспримет мои чувства всерьез. Всегда я считал, что родиться мужчиной — наивысший подарок небес, но, впервые, я жалел, что не родился девчонкой. Тогда, возможно, у меня был бы хотя бы маленький шанс на ответные чувства. *** Время шло, менялось окружение, менялся вместе с ним и приемный сын семьи Хиираги. Из маленького комочка неприятностей, жизнерадостного ребенка, которым он был, чуткого и слабого, — вырос стойкий генерал-майор, — по его нынешнему виду и характеру, трудно было определить его детство. Команда никогда не спрашивала его о прошлом, а Ичиносе, как всегда, холодно и отстранено, относился к блондину. Для него, Хиираги будто бы и не существовало, что делало жизнь Шиньи ещё более несчастной. Хоть у него и была возможность видеться с возлюбленным каждый день, ему это было мало. Понимать, что твой любимый человек никогда не ответит тебе взаимностью — худшая пытка, особенно в близком окружении. И всё-таки, Хиираги старался не обострять на это своё внимание, скрыв настоящие чувства за маской притворства, играя одну и ту же роль на своей «сцене» для одного зрителя — Ичиносе Гурена. Просто театр одного актера, смешно и глупо. Хоть он и понимал, что так жить больше нельзя, много было попыток суицида. Но, как всегда, невзначай, Гурен его останавливал, в сердце вновь зарождалась надежда и умирала последней. Когда Махиру стала демоном, Гурен ещё хуже стал относиться к товарищам. Своим настроением, он мог доконать любого, вечные жалобы насчет этого, как обычно, выслушивал Хиираги младший, терпеливо и трепетно, относясь к словам дорогого для него человека. Надежды на ответные чувства давно уже не терзали его душу, но скрывать с каждым днем их было всё труднее. Видимо, брюнет так ни о чем и не догадывался, бросаясь с припадками Шинье на колени, хриплым голосом начиная новую жалобу. *** — А знаешь, временами, — Гурен, сложив руки на колени Хиираги, высказал своё сегодняшнее настроение. — Мне кажется, что я понемногу отхожу от того дня. Махиру очень сильно изменилась, она уже не та веселая девчонка, в которую я влюбился, будучи несмышленым ребенком, — поправляя воротник у генерала-майора, Ичиносе невольно приблизился к лицу приемному Хиираги. Шинья тут же вспыхнул, прикрывая лицо руками, делая вид, будто собирается чихнуть. Со стороны это выглядело довольно глупо и неправдоподобно. Но мыслить более объективно, в этот момент, попросту не было времени. Продолжая хмыкать, поддерживая руки Гурена, Шинья смотрел на него своими голубыми глазами, сиявшими так ярко, будто смотрит на что-то прекрасное. А ведь так и есть. Для него подполковник был не просто другом, он был… — Ап-чхи. — Всё-таки простудился. А я говорил тебе, — в фиолетовых глазах Ичиносе засверкало что-то ласковое и нежное. — Не выходи меня встречать, я бы… и сам мог бы дойти! — в этот момент, подполковника было очень трудно узнать; минутная слабость сменилась вновь неадекватной грубостью. В дверь кто-то отчетливо тарабанил. «Да войди ты уже наконец, Мито!» — вырвалось из бледных губ Гурена. Ответа не последовало. Шинья, стучавший по столу пальцами, засмеялся. Ичиносе, не ожидая такого настроя, засмущался и глаза Хиираги вновь загорелись от одного только взгляда. Но это было единственное, что произошло сегодня, ведь на более юноша даже и не надеялся. Как-никак тринадцать долгих лет они уже были вместе, раз уж за это время ничего не произошло, то и дальше мечтать бесполезно. Гурен встал с постели, оправив форму. Задержавшись у проема двери, он долго обдумывал дальнейшее действие. Почесав затылок, он вышел из комнаты, плотно закрыв за собой металлическую дверь. — Я люблю тебя, Гурен… — прошептал Шинья, как только убедился, что он остался один в помещении. Ичиносе сидел по ту сторону двери, в смятении от того, что только что мельком услышал. В штабе никогда не были толстыми стенки, слышно было даже то, что творилось за соседней. — Ты такой идиот, Шинья, — накрыв лицо руками, одними губами проговорил подполковник.