Волчий дневник

Эддард часто уезжал из Винтерфелла по той или иной надобности, в таких поездках Кейтилин зачастую не могла сопровождать его и оставалась дома вместе с нами. В такие дни она начинала особенно активно нас воспитывать, и больше всех доставалось Арье. Кейтилин никак не могла смириться, что из Арьи вырастет не леди, а «Семеро знают что». В такие дни мои занятия с Арьей прекращались, и ей приходилось заниматься обычными женскими делами, которые она терпеть не могла. Мать старалась привить Арье веру в Семерых, аргументируя, что это лучше подходит для леди. В моём понимании, Арья от такой аргументации еще больше будет противиться вере в семерых, и Кейтилин это понимала, но её так воспитывали, и она просто старалась передать это своей дочери. Санса в противовес Арье легко и естественно принимала поучения матери, чем вызывала неприятие у Арьи. Я же старался смягчить начинавшуюся тихую вражду между сестрами, в первую очередь влияя на Арью. Мне не нравилось видеть слезы самой младшей сестрёнки. Здесь на Севере по-прежнему жили несколько обособленно от остальных, здесь были сильны старые верования в Старых Богов, которые неразрывно связаны с детьми леса, с их магией, мрачной магией и природой. Вера в семерых была известна, но не получила широкого распространения. В отличие от Арьи, Санса радовала мать правильным воспитанием и покладистым характером. Септа Мордейн так же хвалила Сансу, а на Арью только вздыхала, шипела и ругалась. И плевать ей было, что Арья еще маленькая и мелкая моторика рук еще не развита, конечно, у Сансы вышивка получается лучше. Можно и честно сказать, вышивка — это занятие не для непоседливой Арьи. Когда Нед возвращался из своих поездок, то всё становилось на круги своя. Арье снова было позволено бегать с мальчишками и заниматься со мной фехтованием. Кейтилин снова отступалась и оставляла Арью на саму себя. Кажется, она уже смирилась с тем, что леди из Арьи не получится. В такие дни, когда всё возвращалось на круги своя, лицо леди-матери напоминало лицо септы Мордейн, будто специально созданное поджимать губы и делать страшные глаза. После одного такого отъезда Неда по делам у меня было время подумать о возможности открыться лорду. Я думал, что я получу, если откроюсь, вернее даже не получу, а хочу получить? Мне нужен доступ к металлам и рудам, мне нужна возможность хоть иногда работать в кузне. Но Нед не захочет раскрывать мои способности перед тем же Миккеном, и тогда нужно будет искать другой выход. Массово производить валирийскую сталь я не умею и как-то серьезно повлиять на ситуацию в общем не смогу, — значит, меня скорее всего, попросят ничего никому не показывать, а доступа к ресурсам я так и не получу. С другой стороны, если я буду продолжать свои опыты, то вряд ли никто ничего не заметит. Эддард и так знает, чей я сын, и некоторые мои странности списывал на магию и пытался их скрыть от остальных. Тут на Севере сказки о магии — это не просто сказки. Миккен тоже не дурак и подозревал меня Семеро ведают в чем, когда я принес фибулу из «валирийской стали». Изделие несколько отличалось от тех образцов, которые он знал и которые ему приходилось видеть, поэтому и понадобились долгие проверки. Я решил, что мне всё-таки требуется доступ к наковальне, но действовать решил с другого конца. Сначала я как можно плотнее обработаю Миккена и раскроюсь ему, а потом уже расскажу всё Эддарду. Так и скрывать что-то от Миккена не будет смысла. Пока Нед отсутствовал, я со всей тщательностью обрабатывал всех работников кузницы. Речи мои опутывали волю Миккена, не давая ему распространяться о моих секретах. Действие это было не грубым, подобным цепям и кандалам, а подобно своему родному желанию. Желание — пуще неволи. Он сам опасался выдать меня, навлечь беду или навредить каким-либо способом. Голос мой не был всей магией, голос — это только замковый камень в своде этих сложных чар. Да, голос может действовать и в одиночку, но тогда это орудие подобно молоту и стоит одурманенному придти в себя, он становится более устойчивым к воздействию, начинает сопротивляться. В искусстве внушения важно изначально вызвать нужное отношение к себе. Будь то жалость, доверие или почитание. Я давил на доверие. Я доверил Миккену свою тайну и глубоко в душу поместил желание по возможности уберечь меня от раскрытия тайны и тех несчастий, которые это может принести. В чары вплетался жест, поза, отблески глаз, вздохи, ментальное и эмпатическое воздействие, голос стал вершиной этих сложных чар. Скорее всего Миккен не сможет избавиться от моей закладки до конца жизни, и она станет неотъемлемой чертой его характера, обрастая поверх заложенного мной новыми слоями душевных реакций и связей. Через неделю, когда наш мастер кузнец дозрел, я решился подойти к нему с разговором. Миккен в это время был в кузнице один, его рабочий день только начинался. Он собирался сегодня плавить железо, делать заготовки для будущих поковок, помощники еще не пришли, я был первым. — Мастер Миккен, а это трудно сделать — валирийскую сталь? — начал я издалека. — Да Джон, никто не умеет сейчас варить такую сталь. Многие пытались, но ни у кого не вышло. Говорят, что в далеком Квохоре умеют работать с такой сталью, но не варить. Ходят слухи, что они приносят человеческие жертвы для придания стали крепости. — Помните ту фибулу, что я принес вам показать? Её сделал я. Миккен, готовящий очаг, застыл на половине действия. — Невозможно, ты верно шутишь, парень, — несмотря на плотную обработку кузнеца, он не смог поверить в мои слова, спасибо, что на самом деле не принял мои слова за шутку или того хуже — издевательство. — Я могу показать, мастер Миккен. — Так-так, — присел Миккен, принимая какое-то решение. — Я пойду предупрежу помощников, что сегодня они мне не нужны, а ты мне все обстоятельно расскажешь и потом покажешь. Не увидев, я ни за что не поверю. — Хорошо, только я схожу за железом. — Здесь полно железа, чем оно тебе не подходит? — Это железо нужно долго готовить, я покажу. Я взял первую попавшуюся железку и стал наполнять её своей силой, потихоньку создавая внутри металла магические микроструктуры. Глаза мои засветились, и свет постепенно стал передаваться металлу. — Стой, стой, стой, — остановил меня отошедший от увиденного мастер, — нужно запереть кузницу. Я пойду, предупрежу всех, чтобы меня не беспокоили, а ты давай, неси своё железо. Я сбегал в свою комнату, взял небольшой кусочек наиболее сильно заряженного материала и вернулся в кузню. Через несколько минут подошел Миккен и я начал объяснять, что и как я делаю, а потом и показывать. В этот раз я делал кольцо. Пользовался я и обычными средствами, и силовой ковкой, глаза горели постоянно. По окончанию работы предъявил результат, перстень с гербом Старков, с лютоволком. Миккен тщательно изучал получившуюся безделушку. Текстура металла не соответствовала валирийской стали, не было характерного рисунка слоистости. На самом деле, металл не был однороден, но внешне это не отражалось. При работе силовой ковкой достигается более тонкая структура и выглядит как радужный блеск. Миккен провел испытания на прочность, потер там, пошаркал здесь и выдал свой вердикт, что да, это хоть и очень странная, но валирийская сталь. Миккен задумчиво вертел перстень в руках. — Ну и зачем ты мне это показал? — спросил он. — Я не знал, как рассказать о своих умениях лорду Эддарду, — не стал запираться я. — Допустим, но чего ты ждешь от меня? — снова спросил Миккен. — Мне, бывает, нужен доступ к кузнице, в случае изготовления мелких поделок можно обойтись, но для изготовления чего-то большого проще греть металл обычным способом. — И я должен донести ЭТО лорду Старку? Я ничего не сказал, только кивнул и пожал плечами, выражая, таким образом, всю неопределенность ситуации. *** Сейчас я сильно опасался умирать, пока моя душа не восстановится в достаточной степени, такие потрясения мне противопоказаны. Меня может утянуть в другой мир, я могу просто лишиться памяти и стать подобным простому смертному, и боги ведают, что еще со мной может случиться. Проще всего было бы уехать куда-нибудь подальше и забиться в самую глубокую щель. Но сейчас в этом мире нигде нет гарантии на спокойствие, кругом шляются разные банды, везде возникают мелкие и средние конфликты между городами и разной масти знатью. Спокойного места не найти. В Вестерос же я попал довольно удачно, сейчас тут довольно спокойно и мне не грозит каждый день смертельная опасность. До канонного шухера еще есть время восстановиться в достаточной степени, чтобы не потерять память в случае внезапной смерти. Какой здесь механизм перерождения — я пока не знаю, но меня может утянуть в другой мир, сил для выбора может не хватить до полного восстановления. Моя совесть и чувство благодарности еще не атрофировались и я связывал свою здешнюю судьбу и путь со Старками, поэтому не собирался при первой же опасности сбежать в поисках лучшей жизни. По большому счету все, что мне нужно, это вернуть свою магию в полном объеме, и тогда смогу открывать порталы, получить доступ к своему пространственному карману, и стану, возможно «самой крупной рыбой» в местном пруду. Но сейчас придется играть по правилам наравне со всеми. Когда Эддард вернулся из своей очередной поездки, то мы уже были готовы рассказать ему о моих невероятных талантах. Мастер Микен попросил разговора с ним и, получив согласие, пригласил меня, ошивающегося рядом: — Лорд Старк, мне нужно кое о чем с вами переговорить с глазу на глаз, — сообщил Миккен. Эддард был несколько озадачен заявлением Миккена, но сразу согласился. — Хорошо, проходи в мой кабинет, — пригласил он кузнеца. — Джон, — позвал меня Миккен и приглашающее махнул рукой. — Это касается Джона, — пояснил свои действия Миккен Эддарду. — Ну, хорошо, — согласился Нед. Когда мы все прошли в кабинет, лорд Старк сел на свой стул, после чего предложил присесть нам? — И о чем же вы хотели поговорить? — спросил Нед. — У Джона открылись необычные способности. Нед, от такого начала несколько напрягся, ведь он всеми силами старался меня спрятать. — Эти способности лучше никому не показывать, но не использовать их — это тоже не дело. — И что же это за способности? — спросил Нед в нетерпенье. — Джон умеет делать валирийскую сталь. Та фибула, которую он якобы нашел, он её сделал сам. А вот этот перстень он сделал при мне как доказательство, — с этими словами Миккен выложил на стол перед Эддардом перстень. — Я понимаю, что я должен молчать о том, что видел, — продолжил кузнец и поклонился, проявляя смирение перед решением лорда Старка. — Что ж, ты всё правильно понял, — сказал Нед, поднимая взгляд от перстня на Миккена, — ты можешь идти, я поговорю с тобой позже. А сейчас я хотел бы поговорить с Джоном. Миккен еще раз поклонился и вышел из кабинета. Когда Миккен вышел, Нед взял перстень и начал его крутить рассматривая, потом встал, походил немного взад вперед, сжимая перстень в кулаке и о чем-то усиленно размышляя. Наконец, он пристально посмотрел на меня и спросил: — Сколько ты можешь сделать валирийской стали за год? — Я должен подготовить железо особым способом, зарядить его своей силой… это магия, — начал я сбивчиво, — это довольно долгий процесс. Я смогу подготовить за год железа, которого едва хватит на нож. — Хмм… — нахмурился Нед, опять о чем-то задумавшись. — Но постепенно я становлюсь сильнее, уже скоро я смогу подготовить за год железа, которого хватит на меч. — Сколько у тебя есть уже подготовленного железа? — Сейчас у меня железа хватит на небольшой узкий меч, — ответил я, — я хотел сделать подарок Арье, сковать из этого металла ей подходящее для неё оружие. — Почему кольцо получилось непохожим на валирийскую сталь? Ты можешь делать валирийскую сталь похожей на фибулу? — Да, это я умею, — не стал я запираться. «Десятилетний мальчик открыл секрет валирийской стали, это может быть опасно», — расслышал я слова Неда, что он бормотал себе под нос. — Вот что, Джон, зарывать такой талант в землю — это преступление перед всеми богами, но показывать кому бы то ни было твое умение — это слишком опасно. Поэтому будешь заниматься… создавать валирийскую сталь только с Миккеном, и делать её непохожей на саму себя. Ты понял? — Да отец, я всё понял. Эддард сел на стул с некоторым облегчением. Посмотрел на меня с каким-то странным блеском в глазах и спросил: — А что еще ты умеешь делать такого?.. — Магического? — уточнил я. — Да. — Все Старки в той или иной мере умеют видеть через деревья, — начал я. — Бран особенно хорошо умеет разговаривать с деревьями и видит «зеленые сны». Я надеюсь с его помощью научиться видеть будущее и прошлое. — Бран? — удивился Нед, — он же еще совсем маленький. — Пфф, — выразил я свое мнение, — Роббу и Сансе я тоже показывал, как смотреть через деревья, когда они были маленькие. Они сейчас уже наверное и не помнят, им это не очень интересно. — Неужели? — выразил сомнения Нед. — Да, — немного соврал я, ведь их низкий интерес объяснялся моим внушением, — им больше интересны обычные дела: Робб учится военному делу и готовится со временем стать лордом, Санса занимается женскими делами, как будущей леди ей интересны вышивка, шитьё и ведение домашнего хозяйства. — Очень странно, я попробую их спросить, — сказал Нед. Я немного скривился, что не укрылось от взгляда отца. — Возможно, ты еще чего-то хочешь сказать или попросить? — Ммм, — изобразил я задумчивость, — я хотел бы походить с Миккеном и рудознатцами по нашим северным горам, возможно, там найдется что-то более ценное, чем уголь и железо. А еще у меня есть много разных идей, что бы мы могли делать в Винтерфелле или его окресностях. — Что-то вроде пилорамы? — спросил Нед. — Не совсем, но похоже. — А не ты ли подкинул тот «древний свиток» мейстеру Лювину? Он ко мне через неделю пришел и клялся, что этого свитка в библиотеке не было. А еще он провел полную ревизию и составил перечень библиотеки. Так что если вдруг ты решишь подкинуть что-то еще, то лучше иди прямо ко мне, — сказал Нед улыбаясь, — обмануть мейстера во второй раз тебе не удастся. Мне было стыдно за свои проделки, но никакого ущерба или криминала они не несли, стыдно было за то, что меня так легко раскрыли, вернее, меня раскрыли бы, при второй попытке повторить сей трюк. — Иди уже, — сказал Нед, — позже еще поговорим. Обсудим твои идеи и поход в горы.