Безумие на двоих

Он никогда не был трусом. Просто его смелость была скрыта за неимоверным слоем великодушия и благородства. Он не бросал никого, кто нуждался в помощи. Помогал даже врагам. Но себе, как не старайся, помочь не может. Жизнь его круто поменяла течение с того момента, как отъезд в Рим стал неизбежен. И казалось, давно пора смириться, он – Десятый Вонгола. И ничто в мире изменить этого не в силах. Рано или поздно пришлось бы прощаться. Но она.. В тот день парень с замиранием сердца ждал её голоса в телефонной трубке. Звонил раз, два.. но ничего. Череда монотонных гудков медленно доходила до его сознания, будоража самые потаенные углы. Раз за разом, снова и снова, Тсуна продолжал попытки, но, дожидаясь звука автоответчика, словно напуганный до смерти ребенок, бросал трубку. Сколько было попыток? Пятьдесят? Или нет, много больше. Ох, как же он боялся этого расставания. Дрожал в безропотном восхищении перед её веселым голоском, боготворил янтарные глаза, что так часто являлись ему в самых смелых мечтах. В его сознании все перевернулось с ног на голову в долю секунды, когда раздался этот дрянной звонок. "Это она", - пронеслась одинокая мысль по бесконечному лабиринту подсознания, и, обессиливши, он притворил входную дверь. Как всегда, Киоко была прекрасна. Золотые нити волос картинно рассыпались по белым, словно алебастр, плечам, и прелестные глаза ее все также лучились этим теплым светом. С её тонкими чертами фигуры могла сравниться разве что молодая осинка. Мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять: она все еще не знает. Пытаясь запечатлеть в памяти даже ничтожные мелочи, Тсуна внимал каждому ее слову и движению, взгляду и улыбки. Все в этой девушке заставляло его нутро щебетать от восторга. Но что значили его эгоистичные чувства по сравнению с угрозой её жизни? Последнее время он много об этом думал. О том, что во что бы то ни стало, обязан защитить эту девушку. Рядом с ним она не выживет. Неважно, на сколько ему будет больно и через какие пытки предстоит пройти, главное, она цела и здорова, все так же смеется и радуется мелочам, все также ходит по кондитерским раз в месяц и дарит свою бесценную нежность незнакомым детям. Ему так и не хватило духу сказать, что они уезжают, наверное, навсегда. И, проводив девушку до самого порога, Тсуна, глотая слезы, ушел. С того момента самая дорогая частица его сердца будто бы потускнела.Нет, не потеряла своей важности, а просто выцвела, словно алая ткань.Теперь для всех он - Десятый Вонгола, вселяющий дикий ужас и страх. Однако только в изоляции он - это он - Савада Тсунаеши. Просто чересчур робкий, влюбленный мальчик, до ужаса боящийся потери близких людей. Он засыпает в кабинете, трудясь над очередным нудным отчетом, и по ночам перечитывает те письма, от Нее, выведенные изящным почерком на разноцветной бумаге и часто сопровождаемые иллюстрациями. Каждый конверт пах Её духами, все теми же, что и пять лет назад. Любимый мускусный запах с новой силой кружил ему голову, заставляя думать только о Ней. О той, на чьи письма он ни разу не ответил. Между тем почтовый ящик никогда не пустовал – она не теряла надежды, делилась с ним всем. Они никогда не говорили о любви, но Савада было с лихвой достаточно его собственного огонька в сердце. Быть может, задай он вопрос.. Может быть, тогда все было бы по-другому. Совсем иначе. Сасагава.. Ему нравилось в мыслях называть её именно так. Как будто возвращаешься в те времена, когда все было до безумия просто и легко. Ее образ, словно ангел, много раз возвращал его к жизни, заставляя жить потому, что они дышат одним воздухом, смотрят на одно небо и радуются одному и тому же солнцу. Нет, скорее не так. Она и была той причиной, по которой он еще не застрелился. Только этой девушке было позволено опережаться всем в его жизни. Все без исключения принадлежало ей одной. Савада бросил бы все к ее хрупким ногам, только бы она пожелала, только бы улыбалась. Но время идет, и Киоко не будет ждать вечно. Савада не держал на её зла, если можно так выразиться. Он лишь искренне желал ей счастья, пусть и не с ним.Наверняка она будет замечательной женой, матерью, хозяйкой. И у нее будет заботливый муж и самые милые в мире детишки, похожие на мать. Но у сердца свое мнение на этот счет. Иногда, на собрании хранителей Реохея, пробивало на откровенность. И, уловив краем уха только одно имя “Киоко”, стеклянная стена, которую с таким трудом он возводил в своем сознании, рассыпалась на миллионы мелких осколков. Он стискивал зубы в притворной улыбке, таящей в себе нестерпимую боль, и поспешно уходил топить горе в бутылке коньяка. Он готов терпеть эту боль ради Нее, настолько любимой и родной. Только бы защитить все ее милое существо, только бы эти золотые глаза, бесконечно любимые им, никогда не посещала слеза. Кривя улыбку все больше и больше, он понимал, что все должно быть именно так. Возможно, увидев любимую еще раз, парень бы вновь ощутил то чувство, когда Её улыбка важнее всего на свете и.. Войдя в свой кабинет, он заказал билет на самолет для того лишь,чтобы наконец сказать, что любил, любит и будет любить до безумия.