До нуля

— Ты мой близнец. Я тебя так долго искал. Меньше всего эти слова походят на правду, особенно для него, давно привыкшего к холодному вязкому одиночеству. Но стоящий напротив человек не похож на лжеца или шутника, особенно после всего того, что он видел своими собственными глазами. Да и зачем кому-то мог понадобиться асоциальный псих с жаждой крови и длинным шлейфом жестоких убийств? И все же поверить сложно. После того, как за многие годы привыкаешь быть сам по себе, успеваешь смириться с тем, что на месте первых семи лет жизни в голове только неясная мутная пелена. И теперь видеть перед собой ожившую заветную мечту любого выросшего на улицах ребенка почти страшно. Это кажется одним из тех светлых снов, которые снились ему в далеком детстве, еще до того, как милая с виду пожилая женщина неожиданно превратилась в кровожадного монстра и попыталась оторвать ему голову. Со временем сны приходили все реже, а в последние годы и вовсе прекратились, стерлись под неумолимым напором окружающей грязи. Только сны имеют тенденцию растворяться с наступлением утра, поэтому он лишь вскидывает подбородок, упрямо сжимая губы: — То есть ты думаешь, что я сейчас так просто возьму и поверю в это? — сочащийся из каждого слова сарказм был ощутим почти физически. — Просто дай мне шанс доказать тебе. Данте прищурился, против воли вслушиваясь в бархатные нотки. Плавные интонации успокаивали, и он невольно поймал себя на мысли, что так люди разговаривают с дикими животными. На лице сама собой расцветала хищная улыбка. Собеседник на мгновение прикрыл светлые, словно тонкий весенний лед, глаза, едва заметно изгибая в ответ уголки губ. Сложно было не признаться, хотя бы самому себе, что в человеке напротив него было что-то волнующе-притягательное. Какая-то спокойная, уверенная сила, равной которой он не ощущал, пожалуй, никогда. Так и хотелось проверить, так ли на самом деле хорош этот мужчина, как кажется. И, пожалуй, это был единственный аргумент, не дающий ему просто развернуться и уйти. Стоящая рядом с ними девушка, все это время напряженно следившая за ходом разговора, удивленно округлила глаза, не понимая причин веселья, и Данте, хотя вряд ли кто-то смог бы заставить его в этом признаться, ощутил что-то сродни удовлетворению. Кэт ему нравилась по-человечески, да и как с девушкой он был бы не против с ней провести время, но все-таки ей не стоило так смотреть на Вергилия. Родственники или нет, но Данте к нему определенно влекло, а своим — пусть даже это пока не точно — делиться он не привык. Пожалуй, он даже не очень возражал бы, окажись вся эта история с родством ложью. Именно поэтому он почти легко согласился на поездку, не до конца уверенный, верить ли, но совершенно не желающий, несмотря на все свои слова, так сразу уходить. Растянувшись на переднем сидении, он сквозь полуприкрытые глаза наблюдал, как Кэт, отчаянно жестикулируя, пытается что-то объяснить его брату. Неужели заметила? Воистину женщины всегда изумляли его своей проницательностью. Он перевел взгляд на совершенно ровную, словно ее обладатель проглотил даже не шпагу, а как минимум бетонный блок, затянутую в темно-синий тренч спину и ощутил почти физическую необходимость прикоснуться. Просто положить раскрытую ладонь между лопаток, проверяя, будет ли сквозь плотную ткань ощущаться тепло чужого тела. В том, что кожа у Вергилия, несмотря на его бесстрастно-ледяной вид, горячая, Данте почему-то не сомневался.