***
Снег скрипел под ботинками. Шепард видела много новых лиц, похоже, команда здорово обновилась. Рога и копыта – одноглазые, железнозубые, с протезами мандибул, рук и ног, плохо пахнущие, плюющиеся на десять шагов вперед, лапающие хостесс-андроидов. Опустошители. Шепард вошла, стукнув дверью. Хозяйка, золотая и безмятежная, полуголая как и все остальные, но не придающая этому никакого значения – она-то в отличие от Шепард никогда не была человеком и не чувствовала стыда, – подошла к Шепард и улыбнулась. – Хотите выпить? Девушку? Шепард вошла с инструментрона в сеть заведения и запустила перевод кредитов по дневной таксе. Хозяйка улыбнулась еще шире, и всплеснула руками, плавно прижимая их к сердцу. Ее жесты были традиционными жестами всех рас галактики, перемешанными в произвольном порядке. – Кабинет для наших особых гостей? Девушек с расширенными возможностями? – Нет, пока ничего. Меня ждет друг, синий, с гребнем на голове, капитан Опустошителей. Как вот эти, – Шепард поймала пьяного ворка в куртке с нашивкой за шиворот и притянула к себе. – Нашивку видите? У вас таких много. Ворка забормотал что-то о горячих, но уродливых землянках, брызжа Шепард слюной в лицо, и Шепард оттолкнула его в сторону стойки. – Мы не сообщаем данных о наших гостях, мы не... Шепард взяла хозяйку за плечо и сжала его. С титановыми уплотнителями в костях она могла разломать плечо андроида легко, как органику. Шепард уже готова была пригрозить, что сделает это, как услышала со второго этажа сиплый смех. Только один гуманоид на памяти Шепард смеялся как рыбопес, пытающийся откашлять кость. – О, кажется мы уже нашли друг друга, – Шепард похлопала хозяйку по плечу и побежала вверх по лестнице, крутанувшись на площадке и выскочив в коридор. В коридоре Шепард снова потерялась, дверей было много, за одними смеялись, за другими стонали. Поковырявшись мизинцем в ухе, Шепард постояла в задумчивости, и наугад пошла к последней двери в конце коридора. Конечно же, было заперто. Шепард высадила дверь ногой, совсем как он учил. Тогда она, правда, была слишком маленькой и тощей, чтобы выбивать двери ногами. Выбивал двери он – так, что только щепки летели, – кивал Шепард, и говорил: запоминай. Шепард кивала. Хостесс сидела на кровати, сдвинув колени и положив на них ладони, как хорошая девочка. Уже без бархатного лифа и без юбки, под которой не было трусов. Шепард стало интересно, что у них между ног, резина или силикон. А что больше похоже на настоящую женщину? Раздался свист. Красное с золотым метнулось Шепард в лицо, но она перехватила стрелу. Она не смогла бы сделать этого раньше, когда была человеком, и точно не смогла бы стрелу удержать. Это и сейчас было непросто, Шепард словно пыталась удержать истребитель за двигатель, не давая ему взлететь. В живот Шепард прилетел удар. Второй пришелся ей в скулу. Свободной рукой она схватила нападавшего за горло, оскалившись. Теперь, когда она одной рукой держала за горло его, а другой – удерживала стрелу, времени у нее было совсем немного. – Йонду. Разве ты меня не помнишь? Это же я. – Рыжая? – спросил Йонду. Шепард кивнула, и в скулу ей прилетел еще один удар, от которого у нее заскрипели зубы. Шепард отшвырнула стрелу в сторону и швырнула Йонду на кровать. Хотесс улетела на пол, ударившись головой о кресло. – А это за что? – спросила Шепард, и метнулась в сторону: стрела снова бросилась ей в лицо, гонимая оглушительным свистом. Шепард упала на пол и перекатилась, но стрела повсюду следовала за ней. Шепард схватила стрелу обеими руками, когда та уперлась ей в нагрудник и принялась со скрипом прокручиваться через него, добираясь до сердца. – А ты не помнишь, – Йонду стоял над ней, голый по пояс и синий. – За то, что сбежала от меня. И деньги прихватила. Никто не ворует у Опустошителей. Опустошители не воруют друг у друга. И уж точно такие мелкие сучки, как ты, не воруют у Йонду Удонты! Цвет его кожи был ярче, чем у азари, и железные зубы казались серыми на фоне ультрамариновой кожи. Он был совсем такой, каким Шепард его запомнила, и ей было радостно от того, что даже если он и постарел, то совсем чуть-чуть, так, что ей не придется запоминать его заново. – Сколько я тебя помню, – пробормотала Шепард, борясь со стрелой, – ты воровал у всех, у кого хотел. Опустошители грабят все, что попало, а потом умирают. Разве это стабильность? – Стабильность, – Йонду хохотнул. Боковые зубы у него были совсем кривые, он их так и не исправил. – Определенность – в любом случае сдохнешь. Что пришла, коммандер Шепард? Что тебе от меня нужно? – Жнецы близко. Теперь на Цитадели мне верят. Жнецы совсем близко, и Йонду, нам нужна помощь Опустошителей, нам нужна помощь всех, кто может драться... – Вот, значит, как, – Йонду поддернул штаны и сел рядом с Шепард на корточки, уперевшись локтями в колени. – Вот, значит, как, – повторил он. – Значит как обчистить меня и сбежать – это одно. Как в армии выслуживаться, как награды получать – это ты сама. Сирота из колоний, ха. Да без меня ты бы сдохла там. Мои парни как увидели тебя, хотели сожрать, это я уговорил их повременить. И в бордель продать не дал. Где бы ты была, если бы не я? – В помойке, – выдохнула Шепард. – Но, знаешь, за последние годы со мной столько всего случилась, что иногда я думаю, что лучше бы меня все-таки сожрали. Шепард разжала руки. Стрела взлетела под потолок, замерев над ковром, где распласталась хостесс, при первых признаках опасности включившая режим сна. – Даже в борделе от тебя было бы больше пользы, – сказал Йонду и, взяв Шепард за шиворот, попытался поставить ее на ноги. Он не рассчитал силы, раньше Шепард весила не больше рыбопса и он мог легко таскать ее по всему кораблю. В этот раз Йонду повело, и Шепард схватилась за его руку, выравниваясь и выравнивая его. – Ты, что, металлические слитки жрала? – сощурился Йонду. – Нет. Я теперь местами из металла, – Шепард постучала себя по нагруднику. – Боевая броня азари легче, чем я. Ты же знаешь. Я год была мертва. – Ну и дура, – сплюнул Йонду. Шепард провела пальцами по белым шрамам у него на виске, на щеке и на скуле. Йонду смотрел на нее тяжелым взглядом из-под отекших век. Шепард потрогала шрамы у него на щеке, на голове и на затылке, там, где под кожу уходил гребень. – У меня теперь еще больше шрамов, – сказала Шепард, глядя Йонду в глаза. – Хочешь посмотреть?***
Шестнадцатилетняя Джейн Шепард, веснушки и татуировка на щеке, кладет себе на грудь руку сорокалетнего Йонду Удонты и говорит, кивая на азари, спящую в его постели: – Я буду лучше, чем она. Рука Йонду ласкает маленькие белые груди Шепард, но Шепард не нравится выражение его лица. Он не улыбается. Его взгляд не становится теплым и голодным, как когда он смотрит на женщин. Он выглядит серьезным. – Мала еще, – говорит Йонду, убирая руку от груди Шепард. – Проваливай. – Но я вижу, как ты на меня смотришь! – Шепард хватается за руку Йонду обеими руками. – Ты хочешь меня, как ты хочешь тех азари, которые танцуют! Почему ты трахаешь их? Почему ты не трахнешь меня? – Проваливай, я сказал, – Йонду берет Шепард за пояс штанов и тащит к выходу из спального отсека. – Не твое дело. Я – твой капитан. Твое дело – слушаться. Поняла? – Ты не мой отец! – Шепард бьет Йонду обеими ногами в больное колено и он разражается бранью, прикладывая ее головой о переборку. – Что ты себе напридумывал? Ты – не мой отец! Я больше не ребенок! Я хочу спать с тобой, я не хочу быть твоей дочерью! – Йонду, твою мать, – азари приподнимается на локте. Она не похожа на других азари с гладкой синей кожей, у нее кожа темнее, а на лице сиреневые отметины. Когда она садится, и с груди у нее спадает одеяло, Шепард видит у нее на теле шрамы – множество шрамов. – Трахни ты уже девчонку. Не видишь, что ли, что она влюблена в тебя? – Командуй у себя на Омеге, – отвечает Йонду и швыряет Шепард за дверь отсека. Дверь закрывается прежде, чем Шепард успевает броситься обратно, всем своим тщедушным телом жаждая драки. Но драки не выходит. Выходит только глупость и стыд.***
Йонду выставил андроида за дверь и начал одеваться. Шепард лежала на кровати, сцепив пальцы в замок и покачивая носками утяжеленных ботинок. – Ну че? – спросила она, повернув голову. В шее противно хрустнуло. – Через плечо, – ответил Йонду, надевая плащ. Стрела вскочила ему в кобуру на бедре и погасла. – Ты же видел Жнецов, видел, на что они способны. Альянс ищет любых союзников, и... – Мне как-то похую. Он стоял перед окном, в котором переливались вывески баров, стриптиз-клубов, борделей и спайсовых дискотек. Дома на планете были маленькие, одноэтажные, самые высокие – двухэтажные, остальные сносило снежными бурями. – Ты совсем тупой? – Шепард села на кровати. Кровать под ней скрипела и проседала. – Если не будет Галактики, где ты будешь летать и что будешь грабить? Будешь ходить со светящейся трубкой, торчащей из задницы, и все. – Слушай меня, девочка, – Йонду подошел к кровати, упирая руки в бока. – Ты у нас спасаешь галактику? Это твоя работа. Ты кинула Опустошителей и выбрала ВКС. Теперь сама выкручивайся и спасай свою задницу. – Я тебя умоляю, ты меня вообще не растил, – фыркнула Шепард. – Ты просто таскал меня с собой и пинал почем зря. Еще и сожрать обещал то и дело. – Я так шутил, – огрызнулся Йонду. – Ишь ты, как плохо все было. А у меня вообще родителей не было, ни мамки, ни папки. Сам рос. И в капитана вырос. – Тебя продали в рабство, когда ты был еще меньше, чем я тогда, – сказала Шепард, перебирая пальцами на животе. – Я знаю, я наводила справки. Уже когда стала Спектром. У них есть картотека на всех. Я когда увидела ее, подумала, с ума сойти! Никто из наших никогда бы не поверил, что я стою в таком месте. За информацию Серый Посредник душу бы продал, если бы она у него была. Так что вот, знаю я. – И че? – Через плечо, – Шепард села на кровати. – Знаешь, почему ты орешь на все благим матом, а если не орешь, то колотишь, щипаешь, пинаешь? Потому что тебя никто никогда не любил. И ты не умеешь никого любить. Йонду провел пальцами по щекам Шепард, и взял ее за горло. Шепард смотрела Йонду в глаза, Йонду смотрел на нее с сожалением. – Срань малолетняя. Надо было зубы тебе повыдергивать, пока еще маленькая была. Чтобы не кусалась. И язык оторвать, чтобы не болтала. – Поздновато уже, – Шепард дернула уголками рта. – Помоги мне – и своевременную оплату гарантирую. Не помогай, лети в темные ебеня далекого космоса – и не останется никого, кто мог бы тебе заплатить.***
– Это че теперь, твой корабль? – Йонду ходил по рубке, заложив руки за спину. Шепард запретила ему трогать панели руками. Она не сомневалась, что, дай ему волю, и он начнет скачивать навигационные карты ВКС. – Ага. Это знаменитая «Нормандия», – подал голос Джокер из пилотского кресла. – Мы с ней облетели пол-галактики, и... – А я не с тобой разговариваю. Я с Шепард разговариваю, – оборвал его Йонду. – Шепард, почему у тебя пилот не затыкается? У тебя в ВКС хоть какой порядок есть? У меня на корабле никто без дела не трындел. Шепард вздохнула, сложив руки на груди. – Йонду, у тебя на корабле больше всех без дела трындел лично ты. И Краглин еще, кстати как у него дела, он хоть еще жив? – Живее всех живых. Поздоровайся с ним и скажи подлетывать через час, когда ты мне точно скажешь, сколько твой Совет мне заплатит, – Йонду швырнул передатчик и Шепард его поймала. Передатчик включился у нее в руках, и на экране появилось длинное, костлявое лицо Краглина. – Шепард! А я все думал, правда нас нанял Спектр, или... Или мало ли чо, – неловко вывернулся Краглин, стреляя глазами по монитору в поисках Йонду, который, опираясь на пилотское кресло, разглядывал маршрутный график, нервируя Джокера. – Правда Спектр и правда я, – хохотнула Шепард. – Ну что, скажешь, я так выросла, что не узнать? – Ага. Я тоже, я теперь первый помощник, – разулыбался Краглин, показывая желтые зубы. Шепард улыбнулась ему в ответ, думая о том, что, когда вернется на Цитадель, нужно будет не пропустить запись к дантисту. – И я это... – Дай сюда, – Йонду вытянул руку, и Шепард кинула ему передатчик. Йонду поднес передатчик к самому рту и что-то тихо и коротко сказал Краглину, убирая передатчик в карман. – Ну, Шепард, веди мне к твоему Совету теперь. – Это не мой Совет, это Совет Цитадели, – поморщилась Шепард. – И ты сам знаешь, что это будут переговоры по голосвязи. Когда ты говоришь, как деревенщина, ты меня бесишь. – Ты бесила меня все шесть лет, что жила на моем корабле, – Йонду пожал плечами, выходя из кокпита. – Не сдохнешь, если побесишься сама. Давай, показывай корабль дальше. – Осмотр окончен, сейчас пойдем с Советом разговаривать, – поймав Йонду за плечо, Шепард развернула в другую сторону. Лиара, стоявшая в коридоре, смотрела на них с недоумением. Шепард скорчила за спиной Йонду гримаску, толкая его вперед по коридору. Втолкнув Йонду в переговорную, Шепард заблокировала двери. Инструментрон на ее руке вибрировал, от Джокера и Лиары приходили сообщения. Шепард собиралась ответить на них позже, хотя объяснений у нее так и не появилось. Трансмиттер замигал синим, выстраивая голограмму членов Совета. Саларианка, азари и турианец стояли за пультами, церемонно положив на них руки. Шепард щелкнула каблуками и отдала честь. Йонду кивнул и, поправив полы плаща, уселся в кресло, раздвинув ноги. – Миссия завершилась успехом, – отрапортовала Шепард. – К нам присоединились Опустошители. – Капитан Йонду Удонта, – Йонда почесал пальцем шею. – Хорошо. Хорошо, – сказала саларианка, – хорошо, что вы понимаете, как важно для нас в ситуации нависшей над нами превосходящей угрозы сохранить галактику целой, нераз... – Так сколько мне и моим парням заплатят? – спросил Йонду, прочистив горло. Шепард закатила глаза.***
– Как прошли переговоры? – спросила Лиара, заходя в каюту. Шепард покачала ладонью в воздухе, и, перегнувшись через столик, налила себе еще виски. – Как-то так. По крайней мере, они прошли. – Этот Йонду, – Лиара присела на подлокотник кресла, – тот самый центаврианец, о котором ты рассказывала? – Мой приемный отец, от которого я сбежала с полусотней тысяч кредитов на Землю, подальше от всего того пиздеца, который он считал настоящей жизнью? – Шепард пониже сползла в кресле, разбросав ноги. – Да, это он. Лиара обняла Шепард за плечи, и прижалась щекой Шепард к темечку. – Ты очень напрягаешься, когда ты рядом с ним. Я вижу. Ты вся как скрученная пружина. Ты готова бросится ему наперерез и отнять любую игрушку, которую он попытается сломать. – Теперь он большой ребенок, а я – его мамочка, – пробормотала Шепард, прикрыв глаза. – Я устала, я так устала. А тут еще и Йонду. Он и раз в жизни не сможет вести себя не как наглое, безответственное хамло. – Ты записала мне голосовое сообщение на пути к Йонду, – Лиара погладила Шепард по подбородку и поцеловала ее в щеку. – Что он был боевым рабом, что его продали его же собственные родители. Если тебе дорог этот гуманоид, ты должна смириться с его опытом. Он никогда не будет тем, кем ты хочешь его видеть. Но ты можешь принять его таким, какой он есть, и облегчить боль, которую он чувствует. – Как ты во мне? – усмехнулась Шепард. Лиара соскользнула с подлокотника ей на колени, и Шепард обняла ее за талию. – Я не верю в принцев и лягушек, – сказала Шепард мрачно. – Не верю в то, что лаской из чудовища можно сделать красавицу – или как там было? Я с самого начала хотела быть нормальной, несмотря ни на что. Хотела жить нормальной жизнью и иметь семью. Йонду этого не хотел. Ну и что, что он растил меня после того, как моих родителей не стало? Это не значит, что я должна носиться с ним всю оставшуюся жизнь. – Ты уже носишься, – Лиара положила Шепард руку на грудь. – На Тессии в таких случаях говорят «обними вечность». – Я думала, азари так говорят когда занимаются любовью. – Не только. Иногда азари так говорят, когда хотят сказать «прими то, чего ты не можешь изменить». Шепард наклонилась к Лиаре, и тут головид загорелся белым светом, показывая растянутое на весь экран лицо Йонду, замершее на паузе. Лиара встала с коленей Шепард, Шепард схватила ее за руку. – Не уходи, я не хочу отвечать, – взмолилась Шепард, но Лиара покачала головой. – Нет, тебе нужно с ним поговорить. Ты этого хочешь. Ты же любишь его. – Что? – Шепард оторопело посмотрела на Лиару. Как далеко Лиара забиралась в голову Шепард во время Слияния, что она могла знать? – Он тебе почти как отец. – А, да, – Шепард согласилась. Двери за Лиарой закрылись, и Шепард скомкала футболку на груди, глядя в пол. Наконец, она глубоко вздохнула, выпрямилась и хлопнула в ладоши. Взгляд Йонду сфокусировался, он увидел Шепард. – Эй, Шеп, – сказал он. – Я недалеко отлетел. Приходи-ка ко мне на корабль. Хочу обсудить детали сделки. – Это тебе не со мной, а с Советом обсуждать надо. – Ты была Опустошительницей. С тобой роднее. – Ты знаешь такое слово? – осклабилась Шепард. Йонду показал зубы, но улыбкой это назвать было сложно. – Я разные слова знаю. В общем, я скоро пристыкуюсь. Выходи, дело есть. – Ты хочешь меня грохнуть или похитить? – Ты считаешь меня настолько тупым? – Йонду исподлобья посмотрел в экран. – Я мог бы убить тебя в борделе, если бы хотел. Похить тебя – и вся Галактика встанет на уши. Я даже продать тебя не смогу. Вылезай, Шепард. Дело значит дело.***
Одетая в форму ВКС, Шепард утомленно шла по стыковочному мосту. Гермолюки шипели, дезинсекционные сканеры снимали показания, а Шепард хотелось вернуться в каюту и спать всю ночь напролет, все утро и, может быть, половину дня – роскошь, которую она никогда не могла себе позволить. Двери корабля Йонду открылись. Они были порыжевшие от времени, с красными маркировками и глубокими, до самой металлической изнанки, царапинами. На корабле у Йонду пахло, как в саларианской забегаловке, краска на трубах облупилась, а вентили, которыми никто не пользовался, заросли грязью. Космическое корыто. Двигатели же, в этом Шепард не сомневалась, были не хуже, чем на «Нормандии». Йонду ждал Шепард за гермолюком вместе с Краглиным. Увидев Шепард, Краглин просиял. – С ума сойти. И правда ты, коммандер Шепард. Неважно какую ты носишь броню, и сколько дерешься ты раз на дню, неважно, с какой ты планеты, неважно, кто ты и где ты, найдет и отпиздит тебя коммандер Шепард. – Хорошая песенка, – сказал Йонду. – Это правда, что из-за тебя теперь кроганы могут снова делать детей? – Ага. Вроде того, – Шепард почесала руку под рукавом кителя. – А знаешь, что прошлый раз было, когда их стало слишком много? – Они пошли войной на всю Галактику, – подсказал Краглин. – Да знаю я, что было, – махнула рукой Шепард. – Все риски были взвешены и рассчитаны. – Ага, ага, – кивнул Йонду. – Вот только Шепард, считаешь ты хреново. Шепард посмотрела на шмыгавшего носом Краглина, на набычившегося Йонду, и расхохоталась – и они расхохотались в ответ. У Краглина был подвизгивающий смех, хохот Йонды был похож на хрипы давящегося костью варрена. – Шепард, – Йонду обнял Шепард за плечи. – Пойдем, поговорим. Как капитан с капитаном. – С каких пор это ты признал меня капитаном? – Шепард попыталась сбросить руку Йонду у себя с плеча, но держал он крепко. Йонду посмотрел на Шепард сверху вниз: – Потому что ты всегда им была. Капитаном «Нормандии». Все-таки я тебя хорошо выучил. Шепард захотелось в которых уже раз сказать ему «ничему ты меня не учил», но она промолчала. Она говорила это слишком часто, всем подряд, но это было только половиной правды. Йонду не учил Шепард, он ее натаскивал, как кошка учит котенка ловить и давить крысу. Он делал сам, и велел Шепард смотреть. Вот только делал Йонду рэкет, грабежи и убийства. За шесть лет с ним Шепард насмотрелась на разное, хотя одного, к чести Йонду, он не делал никогда: не возил и не продавал рабов. Каким бы вероломным, жестоким и жадным Йонду не был, с рабами он не связывался никогда. Теперь Шепард знала, почему. Не то, чтобы это казалось ей чем-то особенным, нет. Просто теперь она знала, что и у Йонду есть что-то, через что он не может переступить. Когда лифт, грохоча, приехал в кают-компанию, Шепард вышла первой и пошла к каюте Йонду, дорогу она помнила хорошо. В дверях Шепард пропустила Йонду, и Йонду приложил руку к сканеру, в то время, как сканер в двери проверял его глаз. Двери открылись с секундным промедлением. – Старая система, менять надо. У меня не виснет, – отметила Шепард. Йонду втолкнул ее внутрь: – Поогрызайся мне тут. Работает, значит работает. В каюте Йонду ничего не изменилось. Головид, кровать с меховым одеялом, железный сундук со знаком Опустошителей, где у Йонду лежал запасной гребень – Шепард пнула его ногой и услышала сзади раздраженное «эй», – какие-то ящики, коробки, оружие на стенде на стене, который никто не развернул обратно в стену, снова сделав потайным. – Как давно я здесь не была, – крутанувшись и взмахнув руками, Шепард повалилась на кровать Йонду. – С меховыми одеялами теперь тоже никто не носится, знаешь. У всех термоодеяла. Тонкие, но теплые. Очень удобно. – Язва стервозная, заткнись уже, – Йонду кинул плащ на стул, и сел на край кровати. Шепард закинула руки за голову и согнула ногу в колене, глядя в потолок. – Тут с ультрафиолетовой лампой наверное страшно пройтись, – предположила Шепард. – Простыни ты вообще меняешь? На корабле пахнет, как в помойке. Хорошо что страсть к чистоте у меня не от тебя. Когда Йонду сидел к Шепард так близко, она чувствовала что-то легкое, почти невесомое, у себя в животе. Как будто там что-то порхало, порывистое, едва ощутимое, заставляя ее чувствовать себя легкой, как перышко. – Есть вариант, в котором я буду не один. Подтянутся другие Опустошители. Я кое-кому скинул весточку, тому же Стакару. Он в деле, но хочет знать, сколько заплатят, – сказал Йонду, положив руку на живот Шепард. От его руки исходило тепло, которое быстро разливалось у нее под животу. Шепард больше не была легкой, как перышко, она тяжелела, чувствуя, как тяжесть спускается к низу живота. – Стакар, с чего бы ему заинтересоваться? – Шепард пыталась понять, сколько правды в словах Йонду, но рука ее отвлекала. – У Жнецов может быть много интересного в брюхе, – Шепард чувствовала, как Йонду расстегивает на ней китель. – Ему нужно это. И мне. Поэтому я хочу знать, чем Совет заплатит. – Вы совсем тупые что ли все, – вяло удивилась Шепард. – Галактика вот-вот будет уничтожена, а вы только о кредитах и можете думать... Расстегнув китель, Йонду задрал майку и поцеловал Шепард в живот. Железные зубы скребли кожу, но это было щекотно и даже приятно. Руки Йонду сжимали ее бока, он целовал Шепард в живот, спускаясь все ниже, к поясу брюк. – Йонду, синий мой дружочек, – выдохнула Шепард, закрыв глаза. – Какого ты делаешь? Шепард согнула ноги в коленях и зажала между ними голову Йонду, втыкая его лицо себе в живот. Оттолкнувшись от матраса, Йонду попытался вскочил на ноги, но с Шепард на плечах он только дернулся на кровати и снова упал. Задыхаясь, Йонду ребрами ладоней ударил Шепард по почкам. Одна почка у нее была синтетическая, другая своя. Больно было обеим, и Шепард разжала хватку. – Ты что творишь, дура ненормальная? – Йонду поднял голову, и Шепард влепила ему затрещину. – Сам что творишь, старикан озабоченный? Я к тебе приходила посреди ночи, молодая и дурная, себя предлагала, а ты меня не захотел. Ну конечно, тогда я была никем и звать меня было никак. А теперь я коммандер Альянса и Спектр теперь-то меня трахать поинтереснее стало. – Как была дурой, так и осталась, – сплюнул Йонду. – В чем же я интересно дура? – Ты когда пришла, была совсем девчонкой. Ничего не соображала. Да и четыре года я с тобой нянчился. Это ж какой надо быть, чтобы растить ребенка, а потом его же и трахать? Я Опустошитель, а не любитель маленьких девочек. – Ну надо же, у Йонду Удонты есть моральные принципы, кто бы знал. – Ты же знаешь теперь, почему я с рабами не вожусь. Могла бы и понять, почему с тобой не стал связываться. – Что изменилось теперь? – Теперь ты сама по себе. Уже большая, – Йонду сунул руку Шепард под майку и сжал живот. Шепард схватила его за запястье. – Давай не надо этого твоего немытого обаяния! Я любила тебя. А тебе всю жизнь все равно было, кого трахать. Ну пожалел ты меня тогда, и что, свинья ты эгоистичная? Ты, может, мне сердце разбил, сколько потом меня выворачивало смотреть на баб, которых ты к себе водил. А теперь поздно, теперь у меня есть подруга, и... – Азари чтоль? – сощурился Йонду. – Может, и азари. И я... – начала Шепард, но не договорила. Корабль содрогнулся. От механического воя в каюте поднялось оглушительное эхо. Раздался скрип, за скрипом последовал скрежет металла. Переборка заметно просела. – Жнецы, – выдохнула Шепард, вскакивая на ноги. – Твою мать-то еб, – криво выругался Йонду. Он уже стоял, натягивая плащ. Шепард подбежала к стенду с оружием и схватилась обеими руками за красный ёрмунгардовский «Ливень». Удар тока отбросил Шепард на несколько шагов, она заскользила ногами по палубе, шипя и плюясь. – Бестолковая ты, – меланхолично заметил Йонду. Взяв «Ливень», он бросил его Шепард в руки. – Без оружия ко мне зря пришла. – «Нормандия» мое оружие, – сказала Шепард, приставив штурмовку к плечу. Дверь в каюту заскрипела и открылась, брызнул зеленым сломанный сканер. Шепард отскочила к одной стене, Йонду к другой. В каюту, доламывая двери, втиснулся преторианец. За ним по стенам, по потолку, побежали хаски.***
Жнец пожирал корабль Йонду, обшивка расходилась и опоры ломались. Грузовой отсек был разгерметизирован, рубка сплющена, как консервная банка. Они бежали к шаттлам, а голос ИИ рассказывал о новой разгерметизации, об запечатанных дверях и перебойной работе вентилляции. – Как они нас нашли, Шепард? – зарычал Йонду. – Как ты находишь тех, кого хочешь? – огрызнулась она. Стрела Йонду звенела, Йонду свистел. Если на бегу у него сбивался голос, он стрелял. Шепард бежала и считала шаги, чтобы не перерасходовать энергию. Обычной трусцы должно было хватить. Навстречу им выскочил Краглин, завопил, что он такой херни раньше не видел, но Йонду только махнул ему рукой. Громыхая, они спустились вниз по лестнице в ангар. За мутным стеклом было видно, как в космосе плывут Опустошители без скафандров, раскинув руки и ноги, а за ними дрейфует мучнистая россыпь хасков. Длинная, нескладная фигура выплыла из-под двигателя, разламывающегося на щепки в мерцающих синим и белым щупальцах, и протянула к ним костистые руки. Крик, от которого лопались барабанные перепонки, завяз в вакууме. – Будем ждать выживших, капитан? – спросил Краглин, открывая люк шаттла. – Отсеки разгерметизированы, – сказал Йонду со злобой. – Вон они, твои выжившие. Плывут. Шепард хотела сказать, что видит пустые слоты шаттлов, значит, кто-то смог спастись. Вместо этого она опустилась на одно колено и, прижимая локтем «Ливень», просмотрела обе лестницы – все было чисто. Все, кроме тени, накрывающей Йонду и Шепард. Щупальце Жнеца неторопливо, грациозно парило, опускаясь на обзорное окно ангара. Шепард вскочила на ноги, время замедлилось, как под атакой биотика. Стекло треснуло и взорвалось. Воздух со свистом и воем рванул из отсека наружу, в вакуум. Шепард могла схватиться за люк или схватиться за Йонду, полы плаща которого уже захлестнулись вокруг его ног. Нет времени на ошибку, нет времени на решение. Шепард не хотела опять умирать в пустоте, но она отбросила винтовку и схватилась за Йонду. Их вместе выбросило через пробитое стекло в открытый космос. Шепард пыталась ухватиться за что-то, но ее рука проносилась мимо вывороченных кусков арматуры быстрее, чем она могла среагировать. Было холодно. Шепард помнила этот холод, от него у нее заболели все кости, все те кости, которые в ней еще были органические. Боль в сломанной спине. Боль в выбитых зубах. Однажды она уже так умирала. Звезды светили далеко и тускло, как светлячки. Корабль Йонду сминался, разваливался на части. Шепард пыталась вертеть головой по сторонам, найти «Нормандию», шея ее плохо слушалась; все, что видела Шепард, это красный гребень и желтую нашивку. Пальцы смерзались на плече Йонду, но Шепард держала его крепко. Иней на щеке Йонду рос, как мох. Вытянув вперед руку, Йонду ткнул Шепард в грудь. Шепард посмотрела вниз и увидела блюдце генератора энергетического щита. Она взяла Йонду за отворот плаща другой рукой, чувствуя, как скрипят пальцы. Шепард попыталась встряхнуть Йонду, но они только подлетели выше. Йонду смотрел Шепард в глаза, его зрачки были с булавочную головку. За спиной Йонду поднималась тень. Шепард дрейфовала в лучах желтого света, покрытая с ног до головы голубым энергетическим щитом. Она снова могла дышать, дышала глубоко, сипло. Гравитационный луч волок ее к шлюзу, и, подтянув к себе Йонду, она схватила его подмышки, чтобы наверняка.***
Корабль ушел в прыжок. Краглин остался в кокпите, а Шепард потащила Йонду в жилой отсек держа за подмышки, его ботинки стучали по полу. С Краглином нести Йонду было бы удобнее, хотя и не легче. С церберовскими улучшениями Шепард отжимала штанги наравне с Рексом, и ей не нужна была помощь, но Йонду был большим, было бы неплохо, если бы было кому держать ему ноги. Краглин был тонким, как тростинка, и мышц на первый взгляд у него было не больше, чем у скелета, но он был в лучшей форме, чем казался. Шепард не забыла, как это бывало с Опустошителями – какими бы хилыми или обрюзгшими они ни выглядели, они были бойцами, и у них была подготовка бойцов. Бойцы ВКС казались сильными, здоровыми – и были здоровыми и сильными. Как Йонду, если бы он меньше пил и следил за зубами. Шепард положила Йонду на стол и ударила кулаком по стене с медпаками. Из стены выпала стойка с кислородными генераторами и концентрированным панацелином. Шепард вытащила кислородный генератор – металлический стержень с насечками, чтобы лучше держался между зубов, с регулируемой длиной под челюсть любого вида – и затолкала Йонду в рот, нажав на блокаторы на концах. Голографический интерфейс маской развернулся над лицом Йонду. Шепард взяла из шкафа пакет концентрированного панацелина. Закачав его в дозатор, она вколола Йонду панацелин в шею; инструмент сделал замеры и сам рассчитал дозу. Центаврианцы были сильными, выносливыми, Йонду должен был справиться. Шепард нащупала его сонную артерию, прижала пальцами – пульс был, но слабый. На щеках Йонду начали появляться лиловые пятна, первые следы обморожения. Шепард выдавила остатки панацелина на пальцы и начала намазывать их Йонду на щеки, как он давным-давно намазывал панацелин на ожоги на щеках Шепард, которую его бойцы вытащили из-под завала. Шепард помнила, как это было. Большой синий человек с толстыми, короткими пальцами и железными зубами, громкий, с противным сиплым голосом. Шепард никому не давалась в руки, она слышала разговоры, слышала, что они хотели с ней сделать. Тогда он пошел к ней сам. Шепард вцепилась ему в палец, сжала челюсти, чтобы откусить к чертям. Кровь была соленой и красной, хотя кожа была ярко-голубой, ее это удивило. А Йонду ничего не удивило. Он отвесил Шепард такую затрещину, что голова загудела, и сказал, что сожрет ее, если она не успокоится, а потом взял ее за волосы и размазал панацелин по обожженному лицу. Костюм защитил ее от огня, но без шлема больше всего пострадало лицо. Шепард подозревала, что сначала Йонду все-таки подумывал о том, чтобы ее продать, иначе зачем ему было беспокоиться о шрамах? Впоследствии Йонду говорил, что он сразу решил ее оставить, но она конечно же ему не верила. Шепард отвечала, что он решил ее оставить потому, что двенадцатилетняя девочка пролезет туда, когда не пролезет взрослый кабан вроде него. Йонду спрашивал, что такое кабан, а, когда Шепад объясняла, ржал. Смешно ему было. Шепард уперлась руками в стол и наклонилась над Йонду. Он дышал, но зрачки полуоткрытых глаз не реагировали на свет. Шепард потрогала его щеки, шею, и положила руку ему на грудь, на холодный воротник плаща. Плащ надо было бы снять. Синтекожа была рассчитана на низкие температуры, на перегрузки, но если бы Йонду стало хуже, Шепард хотела иметь свободный доступ к телу, чтобы, если что – если остановится сердце, если откажут внутренние органы – действовать быстро. Разрезать было бы проще всего, но Шепард помнила, что Йонду сделал с тем турианцем, который попортил ему рукав. Даже спустя столько лет она помнила, что Йонду любит свой плащ. – Что ж с вами все так сложно, – вздохнула Шепард, подсовывая руки под неповоротливые, тяжелые бока Йонду, чтобы расстегнуть кобуру со стрелой. – Ты что это делаешь? Шепард отбила руку Йонду, стрела вспыхнула красным, но так и не взлетела – засвистеть с кислородным генератором во рту Йонду не мог. Он и разговаривал, плюясь слюной, которая оседала на внутренней стороне голомаски. – Жизнь тебе спасаю, – строго сказала Шепард. Она держала Йонду за руку, его пальцы едва ощутимо подрагивали. Он сжал их, чтобы унять дрожь, и Шепард взяла его руку в ладони. – Я киборг. Щит был тебе нужнее, чем мне, – сказала Шепард. – И вот зачем ты его на меня налепил? Йонду похлопал Шепард по руке и что-то прочавкал. – Чего? Шепард подняла голову. Йонду выплюнул кислородный генератор себе в ладонь, на стержне остались следы крови. При виде крови Шепард напряглась, и Йонду, поморщившись, швырнул стержень в угол отсека. – Ты дышать без кислорода можешь что ли? – Я так посмотрю, ты можешь. Иней растаял, и по лицу Йонду стекала вода. Как тогда, когда он стоял на платформе и орал в коммуникатор, что если Шепард немедленно не вернется, он ее поджарит. И если вернется, поджарит. Краглин хотел поднять истребители, но Йонду ему запретил. Он сказал, что разберется с Шепард сам, но так и не разобрался. Йонду прочистил горло и плюнул на пол. Подняв руку, он рукавом вытер со лба воду, растирая остатки по ладонью, отчего белая щетина у него на подбородке встопорщилась. Он уперся руками в стол и, матерясь, спустил на пол ноги. Шепард схватила его за плечо, закинула его руку себе на спину, Йонду толкнул ее в бок: – Я тебе что, старик? Или дохлый ханар? – Ты был в открытом космосе, – Шепард упрямо хватала его за руку. – Ты выжил, а твои Опустошители нет. – Какие потери? – Большие, – убежденно сказала Шепард, схватив его за бок. – Это Жнецы. Это война. Так выглядит война с ними. Так выглядит моя война. Поэтому ты должен помочь. – Без корабля, без команды я должен помочь? Дверь в жилой отсек грохнула, вошел Краглин. – Куда лететь, координаты... Капитан! Йонду рухнул на пол, и Шепард схватила его за спину. Краглин бросился к нему, но Йонду зарычал: – Выметайтесь, оба! Курс прокладываете, безмозглые ублюдки. Жнецы летают быстрее турианской гвардии. Пошли! – Но... – Пошли! Краглин повернулся и вышел. Шепард стояла над Йонду, кашляющим на четвереньках. Йонду поднял голову. На его лице было выражение ничем не прикрытого бешенства. – Тебе особое приглашение нужно? – Нет, – ответила Шепард. Почему-то ей захотелось добавить капитан, сэр.***
Джокер ждал Шепард у ближайшей обитаемой системы. Как только он убедился в том, что они оторвались, то скинул координаты «Нормандии» на инструментрон Шепард. В ангаре Шепард встречали Чаквас, Лиара и Вега. – Вам нужна медицинская помощь, коммандер? – спросила Чаквас. Шепард помотала головой. – Мне – нет. Единственный пострадавшей от помощи отказался. Краглин выставился на Лиару, которая тревожно разглядывала Шепард. Лиара обняла бы ее, но она понимала субординацию и ничего не делала напоказ. Шепард кивнула отсалютовавшему Веге и обняла Лиару сама. Объятие вышло скомканным, Шепард плохо чувствовала тело, и поспешила отстраниться. – Мы потеряли Опустошителей, босс? – спросил Вега. – Ты сам все видел, – сухо сказала Шепард. – Опустошителей еще много осталось. Капитан Удонта и первый помощник Краглин будут говорить с кланами. Они расскажут им о том, что случилось, и помогут нам убедить сомневающихся в сотрудничестве с Альянсом капитанов. Так, Первый помощник? Краглин кивнул, без Йонду, который отказался выходить с шаттла, он не всегда знал, что говорить. Его кадык нервно дернулся. Шепард пробежалась по кают-компании и дошла до переговорной рубки, когда почувствовала себя плохо. Она пожалела, что отказалась от помощи доктора Чаквас, во время разговора с Советом. Саларианская посол сказала, что с самого начала сомневалась в затее с Опустошителями, и сразу же добавила, что трагедию удастся обернуть себе на пользу на переговорах с кланами. Неожиданно, Шепард поняла, что все происходит само собой. Служба на «Нормандии» не встала, Совет знал, что делать, БИЦ работал в обычном режиме. Они видели слишком много нападений Жнецов и рассматривали слишком много разных вариантов дальнейших действий, чтобы что-то могло пойти не по плану. – Вам есть что добавить, коммандер? – спросила азари. Иногда Шепард казалось, что азари смотрят на нее с большей симпатией, чем остальные. Для них азари была партнеркой одной из них, почти членом семьи, человеческой женой видной ученой, и только потом коммандером Шепард. – Нет. Шепард, конец связи, – сказала Шепард, и выключила трансмиттер. Она сидела в кресле, прижав руки к лицу. В теле Шепард, казалось, не было бы ни единой клетки, которая бы не болела. «Я разваливаюсь», – Шепард написала Лиаре в чате. «Каждый раз, когда ты на миссии, я боюсь, что ты не вернешься, – написала в ответ Лиара. – Что ты умрешь, как тогда. Я не хочу снова тебя потерять. Приходи ко мне сегодня». «Обязательно, но прямо сейчас я очень занята». «Приходи когда хочешь. Приходи вечером, ночью. Я боюсь за тебя». «Я приду», – написала Шепард, и поставила смайлик. Искушение пойти к Лиаре прямо сейчас было очень велико. Валяться на диване, обнявшись, и не думать ни о чем, но что-то не давало Шепард покоя. Она вколола себе обезболивающее, и пошла в каюту, чтобы посмотреть обновленные доклады о плане действий, перебирая в голове, что могло не давать ей покоя. Йонду. Йонду так и не вышел с шаттла. «Он выходил?» – Шепард написала Краглину из лифта. «Не-а». Краглин сначала побывал в медицинском отсеке у Чаквас, а потом пошел есть. Шепард сказала Краглину, что только пока он на «Нормандии», он может есть от пуза все, что захочет, и передала указание повару кормить Краглина на убой. Краглин подсовывал Шепард шоколадки, когда ей было четырнадцать. Она помнила. Лифт приехал и открыл двери в белый коридор. Капитанская каюта была слева. Душ, кровать, компьютер, указания и новые планы действий, которые Цитадель рассчитала и перерасчитала еще до того, как Шепард отпустили из-под стражи. Шепард была нужна миру только тогда, когда шла война. Без войны мир и так знал, что делать. Шепард нажала кнопку, удерживающую двери, и зашагала по лифту, измеряя его шагами. Правильный квадрат снизу, но параллелепипед по сути. Лиара ждала Шепард, чтобы обнять ее и утешить. Орущий и матерящийся Йонду, спасший Шепард жизнь, был один на шаттле. Нет, Шепард не собиралась это делать, идти к Йонду, когда больше никто к нему не шел. Она не собиралась превращать чудовищ в принцесс. Это не была ее работа. Почему все думали, что это была ее работа? Шепард вышла из лифта за секунду до того, как двери захлопнулись, и пошла в каюту. Ледяные ожоги, намазанные панацелином, понемногу проходили, да и на наполовину синтетической коже процессы проходили не совсем так, как на органической. Все было проще, и драться, и лечиться. Шепард сняла форму сразу же, перед дверью, и скомандовала душу включиться. Индикаторы тепла воды она выставила заранее. Стоя под душем, Шепард рассеянно терла шею и думала. Мыслей было так много, что у нее голова пухла, так что в конце концов Шепард уперлась лбом в стену и застыла под горячими струями воды. У голове у нее вспыхнуло – поцелуй в живот, руки под спиной, оттянутый пояс штанов. Каким было это ощущение? Неторопливым. Уверенным. Она увидела его и забыла как дышать. Снова. Что в нем такого было? Йонду и в лучшие свои годы был страшен, как вся жизнь Шепард. Но что-то в том, как он ходил, смотрел, говорил, заставляло Шепард чувствовать тепло. Удачно вышло, что ее тепло не было ему нужно.***
Шепард проснулась от стука в дверь каюты. Она заснула на кровати, завернувшись в одеяло, ее волосы высохли, пока она спала. Слева они торчали дыбом, а справа обвисли, облепляя щеку. Шепард стерла следы слюны с щеки, кое-как пригладила волосы и открыла дверь. Ей следовало извиниться перед Лиарой за то, что она совсем забыла о ней. Извиняться не пришлось, потому что за дверью стояла не Лиара. За дверью стоял Йонду. – Ты что тут делаешь? – удивилась Шепард. – Поговорить пришел. Йонду перешагнул через порог, но дальше не пошел. Шепард бы не удивило, если бы он принялся разглядывать ее каюту, трогать ее вещи, хлопнулся бы на кровать в ботинках, как это сделала она у него. Но он стоял у закрытой двери и смотрел на Шепард, и у него были глаза мертвеца. – Йонду. Ты в порядке? – Шепард заглянула ему в лицо. Он смотрел на нее, но он ее не видел. – Я был боевым рабом двадцать лет, – сказал Йонду. – Это ты знаешь. Меня продали мои же родители, и этого ты не знаешь. Стакар освободил меня, я летал у него, был его телохранителем, помощником. Потом сделал капитаном. Опустошителем. Теперь – ничего нет. Ни корабля, ни команды. Я говорил со Стакаром. Он сказал – что за капитан, который потерял команду? Корабль? – Йонду, – Шепард вздохнула. – Так он просто мудак. Что ты мог сделать? – Я говорил с ним, рассказал ему, что и как. Он сказал, я мог успеть уйти от Жнеца. Так все делают. Где были мои дежурные, смотрящие и рулевые? Где был я, почему не видел показания радаров? – И что ты ему сказал? Йонду дернул ртом. – Сказал ему, чтобы убирался ко всем чертям, дерьмоед поганый. Шепард слабо улыбнулась. – Ты не меняешься. Йонду взял лицо Шепард в ладони. Это было медленное, необоримое движение, похожее на сдвиг тектонических плит как показывали в классе георазведки в Академии. Статическое электричество щелкнуло Шепард по щеке, и она дернула головой. Она смотрела на Йонду, не понимая, когда он начнет ее душить или угрожать, больше ей ничего в голову не шло. – Ничего у меня не вышло, – сказал Йонду. – Хорошо, что вышло у тебя. Мелкая была, щуплая, вредная – а смотри, кто вырос. Целый коммандер Альянса. Маленькая, на меня была похожая. Была бы синей, была бы дочка. А теперь выросла. Смотрю на тебя – и вроде моя Джейн. А иногда – Джейн, да не моя. Дочка ты мне или нет, Шепард? Шепард прижалась лбом ко лбу Йонду. Она видела его тонкие, синие губы, белую щетину на подбородке. Трещины на воротнике казались большими, а жилет Йонду, казалось, ушивали и расставляли с тех пор, как Шепард улетела, как минимум по одному разу – она видела швы. Шепард провела по швам большими пальцами и, оттянув край жилета, сунула под него руку, трогая живот Йонду. Твердый. Горячий. – Ты мне не отец, – сказала она. – Мне не нужен отец. Моего отца звали Ризван Шепард. Ты не он. Шепард поцеловала Йонду в губы, и он прижал ее к стене. Полотенце упало на пол, и Шепард переступила через него, когда Йонду задрал подбородок, разглядывая Шепард. Его грудь ходила ходуном. – Ты отдал мне щит потому, что ты любишь меня, – сказала Шепард. – Потому что я твоя Джейн. – Я отдал тебе щит потому, что ты бы сдохла. А помогу со Жнецами я тебе потому, что ты моя Джейн.