Забыть тебя? А кем я буду?

Тёплое и живое солнце стягивало кожу своей ласковостью, щедро обливало золотистыми лучами сухую землю, легко одетых людей, снующих по оживлённому городу, здания и постройки. Фиона Старр теперь ходила медленно, почти не опуская взгляд на ноги. По небу с криками проносились стремительно птицы, рассекали воздух самолёты и облака. Многоэтажки как будто никогда в жизни не падали и не рушились. Они мерцали. Всё: фары транспорта, очки людей, стеклянные витрины магазинов, огромные окна, даже улыбки издавали блики. Блики жизни. В парках звучала зажигательная музыка. Люди отдыхали, гуляли с детьми за руки, парочки целовались на скамейках, бегали, прыгали, стояли в очереди за колой и мороженым, сидели на траве, спешили на работу, курили, танцевали, пели, смеялись… жили. Уже два месяца. Так беззаботно и легко никому никогда не было. Сама Фиона ощущала себя проснувшейся девицей из сказки «Спящая красавица», вместе с которой уснул весь дворец, а потом пришёл прекрасный принц и разбудил её своим поцелуем, а после этого проснулись все… но не принца она увидела, когда очнулась посреди рынка в Египте, в окружении мух, едких ароматов и столпившихся вокруг её фигуры людей. Чарли Гордан, невысокий, полноватый мужичок, облачённый в военную форму, подал ей руку и поспешил увести от ошарашенных взглядов людей. На крыше одного из домов Фиона увидела свой вертолёт, подбитый очень давно вражескими силами. Но это уже не имело значение. Прошлое и всё, что случилось с ними уже не имело значения. Люди благополучно обо всём забыли, а значит, должна была забыть и Фиона. — Где он? — когда её привели в штаб к Квинн, это был первый вопрос, который задала Старр после пробуждения из смерти. Но связная лишь удрученно пожала плечами и предложила ей выпить. «Его» не обнаружили ни спустя месяц, ни спустя второй. «Его» местонахождение для всех оставалось загадкой, но большинство решило, что «Он» погиб. С тем решением жизнь пошла своим, новым чередом. Такое предположение, обыкновенное в ситуации пропажи человека после войны, объяснило людям многое и дало им возможность существовать без назойливых мыслей о произошедшем. Они все вычеркнули «его» из памяти. Как что–то ненужное, глупое, недостойное их внимания. Фиона не могла. Ресторанчик «Галактика» стал последним местом, откуда её уволили. Жизнь шла своим ходом. Люди хотели есть, ожидали свои заказы, а Фиона просто внезапно останавливалась посреди зала и смотрела в одну точку, совсем позабыв о работе. Клиенты не дожидались заказов. Иногда поднос с кушаньями предательски вываливался из рук бывшего пилота, и тогда хозяин ресторана становился настоящим зверем. Последняя капля его терпения пролилась вчера. Вчера Фиона случайно опрокинула тарелку с супом, ещё горячим, на колени почтенному гражданину. — Квинн, мне нужно в вертолёт, я не могу на земле, — просила она свою подругу, которая осталась работать в военной сфере. Но та отвечала, что Фионе нужно отдохнуть и прийти в себя, а ещё, возможно, у неё развивается посттравматический синдром. Пришлось искать другую работу. Это должно было отвлечь. Идя по парку, она вдруг услышала звук выстрелов. Обернувшись, она увидела палатку с надписью тир. Парень учил девушку стрелять. Направлял её, нажимал вместе с ней на курок, и только тогда она попадала в цель. — Девушка, хотите пострелять? — спросил владелец палатки, добродушно прикусывая сигарету. Фиона растерялась. Оглянувшись, она заметила, как близко подошла к тиру. — Денег нет, — огорчилась она и хотела было уйти, как вдруг её окликнул владелец палатки: — Для такой милой девушки мне не жалко, коли есть у вас желание пострелять, — он широко улыбнулся и подал ей автомат. Она резко выцепила оружие из рук мужчины и, не дожидаясь пока ей позволят сделать выстрел, облокотилась о столик, прицелилась и дала точное попадание в зелёного монстра. — Весьма профессионально, — люди ей поаплодировали. Фиона нажала на курок второй раз. Пуля пришла прямо в центр фиолетовой светящейся фигурки. «Хелл, стреляй, не раздумывай!» — послышался в тишине знакомый голос, заставивший её кожу покрыться мурашками. Фиона сделала третий выстрел резче. Мигом четвёртый. Пятый. Шестой. Она стреляла без перерыва, пока патроны не закончились. Очнувшись от тумана в голове, девушка обнаружила, что тирщик сидит на полу, прижав голову, а парень с разревевшейся партнёршей убежали подальше. — Простите, — выдохнула Старр и, бросив на столик автомат, стремительно побрела прочь. Теперь она прятала взгляд. Что это было? Очередной приступ? Или ей действительно не послышалось, не показалось? Она оборачивалась, осматривала пространство, окружающее её, но не обнаруживала искомый объект и вновь прятала взор. «Надо же было так расстреляться! Среди бела дня! Совсем дура? Они могли сдать тебя в ментовку!» — мысли её путались. Желание пострелять испарилось тут же. «Если бы ты их убила?» Страх того, что она могла нечаянно убить совершенно невинных людей, сковывал её тело. Ругая и порицая себя, она набрела на одинокий скверик, так долго пустовавший без неё. Усевшись на одну из лавочек, Фиона громко разрыдалась. Хеллфаер. Пилот вертолёта «Чёрный ястреб». Лучший и смелейший пилот. Неутомимая острячка, одним взглядом отшивающая глупых мужчин, но, тем не менее, хорошо с ними общающаяся. Всё это было так давно и одновременно так недавно. От «него» предложение хотя бы погулять, в последний раз она получила в тот роковой день, когда Землю столкнули с Луной… что случилось потом… один чёрт знает. Но, видимо, «он» сумел, не сдох там, где она его оставила, а добрался до цели и спас их всех. А ещё она любила пулемёты. Когда они стреляют столько, сколько душе угодно, кинул пачку патронов и развлекайся. Не надо перезаряжать каждую секунду. И «он» это знал. «Пулемёты — вещь, но ракетницы надёжнее», — улыбался «он». Ещё живой. Такой, которого было можно взять за футболку, притянуть к себе и почувствовать его тепло. Сейчас Фиона многое бы отдала просто за его появление. Чтобы он пришёл и успокоил её. Погладил по голове и тихо сказал: «Не хнычь, рыжая, прорвёмся». Но рваться некуда. Нет баррикад, перестрелок, баз, укреплений, редутов, обороны, тяжёлых бронежилетов, раненых солдат, криков женщин и детей. Нет «его» больше. Не придёт ни сегодня, ни завтра, ни через месяцы и года. Пусть больная фантазия и разрисует в красках его улыбку, взгляд, слова, прикосновения, шаги. Его не будет. Он не здесь. Возможно, где–то на Сириусе. Погиб в сражении за мир. За неё и других людей. А если бы был здесь, то давно бы объявил себя, отыскал её и остальных товарищей, напомнил о себе взрывом или ещё чем–то в его стиле. Как он говорил: «Хочешь заявить о себе — жахни погромче». А заявлять о себе он любил. Половина земных городов лежала в руинах из–за вражеских атак, половина — из–за прихоти одного единственного человека. Квинн переживала, что он ненароком уничтожит лучшие постройки человечества. Но он всё восстановил. Как будто склеил разбитую вазу. Из него бы вышел замечательный ювелир. Каждый день Фиона продолжала тешить себя призрачной надеждой на его возвращение. Она придумывала ему всяческие оправдания, как парню, который опаздывает на свидание или не пишет в социальных сетях: застрял в глухом месте, где нет связи; не знает, как бы красиво появиться; а, может, он даже потерял память… его ведь могли пытать… А ведь сначала ей казалось, что тяжесть в душе возникла от внезапного возвращения к жизни. Теперь ей было трудно судить, чья доля хуже. Её, живущей, или его, с неизвестной судьбой. Она не советовалась в интернете, как забыть его, как попытаться найти его. Там бы ей посоветовали развеяться с друзьями, забить себя работой, алкоголем или наркотиками. Ей даже казалось, что прыгни она с высокого здания вниз и разбившись об асфальт, она бы его не забыла. Ни сегодня, ни завтра, ни спустя много лет. Она будет сидеть у окна и ждать, как преданная солдатка, его возвращения домой. Его квартиру, полученную во время службы, отдали обескровленным людям. С одной стороны, верное решение, с другой — тупое пренебрежение жизнью человека. Все его заслуги мгновенно опустили. Человечество получило возможность дышать благодаря одному единственному солдату, и за это оно предпочло его забыть, чем возвысить в глазах всех обитающих на планете Земля. Иногда от подобных ощущений и дум Фионе хотелось кричать. Кричать так громко, чтобы её голос и боль были услышаны равнодушными небесами. Чтобы небеса разверзлись и грянули дождь на головы людей. Но разве она могла так жестоко осуждать других? За то, что они не говорили о нём, не искали его, не рассказывали о нём детям и внукам. Правительство не удостоило никаких наград остальных доблестно сражавшихся. Да на это все махнули рукой. Какая разница, если на самом деле войны никогда не существовало… как будто с исчезновением войны «он» стал не нужен. Старр была рада обрести время и место для рыданий. Пусть не услышат люди, не поймут и не успокоят. Она достойно выплакает всё, что накопилось. — Никогда не видел тебя в платье. Прекрасно выглядишь, — шёпот листвы приглушил низкий терпкий голос, приправленный лёгкой хрипотцой. Очевидно, его хозяин подхватил простуду, либо вдоволь наорался. Фиона, перестав плакать, застыла в удивлении. Медленно она убрала от лица дрожащие мокрые ладони, на которых остались следы потёкшей туши. — Я выше, рыжая, — голос отдавал теплом. Скованные мышцы шеи не дали посмотреть вверх резко. Фиона, похолодев от неожиданности, подняла только глаза. Он, прежнего роста, стоял перед ней в комуфляжном костюме, с рюкзаком за спиной, и смотрел, чуть заметно улыбаясь. Бритый, вымытый, с целыми конечностями. — Почему ты раньше не ходила с распущенными волосами? — невозмутимо продолжал он. Серые глаза, кажущиеся потухшими, задымленными, тем не менее, прожигали нутро Фионы и старались просверлить в ней дыру, размером с чёрную. Серьёзный и неподвижный, как памятник, он явился здесь, в одиноком скверике, подобно чуду. — Сэм? — сглотнув ком, тихо откликнулась она. — Это ты?.. Ты живой? — лицо её постепенно расцвело. — А каким же мне быть? — насторожено спросил он. Но вместо ответа она вскочила со скамьи и, обхватив его грудную клетку, прижалась к тёплому, хорошо пахнувшему, мягкому телу. Пальцы её стиснули крепко-крепко его куртку. — Где ж ты был? Все тебя похоронили: Квинн, ребята, правительство… — А ты? — прервал он её. — Видимо нет, раз ты стоишь здесь, — улыбнулась она. — Вашу мать, вы хоть понимаете, как долго лететь от Сириуса до Земли? — Ты летел с Сириуса? Он расцепил объятия: — Ясен пень, что я был не здесь, пришлось погоняться за этим ублюдком. Потом залетел на колонии в Альфе Центавре. Там мне хоть одежку дали. И вот, стою тут… — Живой, — она прикрыла ладонью его рот. Потом, поднявшись на носочки, поцеловала в губы. Он догадался поднять её на скамейку. Она плакала и улыбалась. Пальцы её то и дело сжимали его кожу, одежду, волосы. — Ещё этот дерьмовый корабль хотел отправляться обратно на Титан. Но Титан меня мало привлекал. Поэтому помощь сирианцев я сломал. — А где корабль? — Сгорел в атмосфере. — Ты сумасшедший?! — Фиона ударила его в грудь. — А если бы ты погиб? — Это было бы очень обидно, — отшутился Сэм. — Благо я вовремя нашёл кнопку катапультирования. Они помолчали. Прекрасно понимая, что Фионе даром не сдалась история о корабле, он рассказывал её, чтобы не нагнетать трагичности в момент их встречи. В глазах его итак предательски кололо. — Я боялась, что никогда тебя не увижу больше. Эти два месяца, как в кошмаре. Хуже, чем тогда, на войне. Как ты победил Ментала? Он ведь, вроде как «Последний Бессмертный». — Всё просто: на каждого бессмертного найдётся своя пушка, — подмигнул Сэм. — На каждого, кроме тебя, — она пихнула его в плечо, — Сэм Стоун. — Досадно только, что Нетрикса сломалась. Столь доставучей и говорливой пакости мне будет не хватать. Сэм показал ей шрам, закрытый его волосами на виске. Шрам был зашит. В ближайшем кафе он рассказал ей гораздо больше. О том, как помогал сирианцам, как обнаружил скрытую штаб-квартиру Ментала, как прошёл весь Египет и как едва не сошёл с ума от разговоров с Нетриксой. он говорил увлечённо, забывая о реальности. Казалось, он ещё живёт там, среди древнего мира, в окружении сирианцев и тварей самого кровожадного урода во Вселенной, в пыли сражений. Чавкая при поедании свежей пиццы, он с упоением вспоминал, как прилетел оборванный и грязный в колонии землян на Альфа Центавре и ему предоставили ванну, наполненную горячей водой, мыло. Как его постригли, вылечили от возможных заболеваний. Его встретили там героем. В заключение своего рассказа, Сэм поднял на неё блестящие от нахлынувшей в них воды глаза и сказал те слова, которые она так давно ждала: — Ну так что, давай возьмём бутылку виски, найдём тихое безлюдное местечко, стыбзим пару пулемётов в оружейном магазинчике, и повеселимся? — Хм, а ты знаешь, как обольщать девушку, — она притянула его ближе к себе, ещё раз осмотрела его лицо и подарила самый желанный в его жизни поцелуй.