Третий лишний

Рисей Яманака, подземелья "Отдела".       Он шел к допросным камерам, машинально реагируя на приветствия, все его мысли были о предателе, что ждет его в одной из камер, а если точнее о той защите, что стоит на его разуме.       Собственно, все кланы сталкивались с проблемой защиты информации, и каждый делал это по-своему, равно как и способов добычи информации было великое множество, от банальных пыток, до сложнейших иллюзий и печатей.       Однако были и общие моменты, основные правила для подобной работы, первое для любого действия с памятью человека он должен бодрствовать, если человек находится в бессознательном состоянии, то ничего не получится. При любом действии с памятью нужно знать какое именно воспоминание ты хочешь закрыть или прочитать, в первом случае человек сам добровольно покажет тебе его, после чего собственно и начинается выстраивание защиты на разум. Во втором случае вопрос задаваемый дознавателем вызывает отклик на определенную информацию и по этому отклику и просматриваются воспоминания, разумеется для последнего действия необходимо преодолеть возможную защиту, но такая защита — это еще один показатель того, что ты двигаешься в правильном направлении. Бессознательное же тело не реагирует ни на какие твои действия, и чтобы найти нужное воспоминание нужно будет перелопатить всю память человека, что просто невозможно.       Поэтому все Яманака, до Рисея, действовали по этой схеме, погружение в сознание допрашиваемого, у последнего оно блокируется, задается вопрос, после отклика вызывается воспоминание или сначала преодолевается защита, а уже потом идет чтение воспоминания. Но подобному подходу достаточно просто противодействовать, что и продемонстрировали шиноби Песка, их защита в ответ на вопрос выдавала сразу несколько откликов, которые приводили к абсолютно бесполезным воспоминаниям, например, "как первый раз напился допьяна в той забегаловке". Эта техника очень напоминала миражи и для Яманака, привыкших именно к взлому явных защит, оказалась полной неожиданностью, впрочем, они уже начали искать контрмеры и разрабатывать новые приемы...       Рисей же лишенный доступа к секретам клана пошел по другому пути, убеждая допрашиваемого самому все рассказать, ведь нет секретов от "лучшего друга" или "грозного начальника"? Фактически он использовал тот же подход, что и иллюзионисты, но на более глубоком уровне. Однако он понимал, что это может и не сработать, поэтому продолжал активно учиться, у абураме, узумаки, инузука... у каждого клана были свои секреты, и он медленно, но верно собирал эти знания по крупицам, учась работать с сознанием человека, уже не как Яманака, а как нечто большее, много большее. Власть над разумом это и есть предназначение его клана, но Николай правильно говорит, они слишком закостенели, не ищут нового, не улучшают старое, просто пользуются тем что им досталось от предков. Поэтому после того как он станет подлинным мастером разума соклановцы или примут его правду и свое предназначение или же станут первыми из тех, кого он изменит. А потом, потом они изменят мир к лучшему, Николай чтоб он был здоров, вновь оказался прав, менять мир оказалось ничуть не менее слаще чем учиться и развиваться, а если сделать так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни насколько прекрасным станет род людской... И сейчас, сейчас он получит еще одну крупицу знаний, что приведет его к вершине.       Церемонится с предателем никто не собирался, его, бывшего одним из аналитиков, взяли прямо в подземельях Отдела. Зачем далеко ходить-то? Дождались окончания еженедельного совещания и пригласили к начальнику: «С вами хочет поговорить Николай», а потом просто ткнули в спину кунаем с парализующим ядом, нацепили пару печатей и, ничего не объясняя, приволокли в допросную, раздели и зафиксировали в кресле, также, как и до этого фиксировали шиноби Песка.       — Здравствуй, — Рисей стремительно вошел в камеру, на ходу складывая печати и создавая тройку клонов, — извини что не подошел сразу, нужно было поговорить с твоим главой, его, как и меня страшно расстроило твое предательство, но еще больше его расстроило то, как грубо ты попытался скрыть его. Честное слово, мы уже почти решили, что ты намеренно попался, чтобы мы тебя взяли, — в общем-то он почти не врал, разве что умолчал о том, что глава клана желал, чтобы предателя покарал клан, но Рисей сумел настоять на своем, попутно договорившись о том, чтобы дело не получило огласку, ни его отделу, ни клану предателя не нужна была излишняя слава, так что все решили списать на неудачный эксперимент.       — Бред, я верен деревне? — холодно бросил его будущий подопытный, на клонов зашедших за спину он не обратил никакого внимания, равно как и слова о клане.       — Перестань, — вяло махнул рукой Рисей, — мы оба знаем, что все бордели в деревне докладывают не только своим, хммм, назовем их покровителями, но и нам. Нет конечно провести ночь с женщиной никому не возбраняется, в конце концов ради этого и открывают подобные заведения. Но почему после этого у нее обязательно появляется клиент, что потом отправится в сторону каравана из Песка? — Ни один мускул на лице допрашиваемого не дрогнул, даже взгляд не изменился, и вот это было любопытно, ведь один из клонов уже начал транслировать страх.       — Совпадение, у нее много кто бывает, — равнодушно ответил ему допрашиваемый, разве что его лицо выдавало внутреннее напряжение.       — Но эти многие платят ей золотом, она того стоит, уже стоила, бедняжка повстречалась с грабителями и они ее увы убили, — в голосе Рисея послышались нотки жалости к связной, — причем ни с того ни сего решили проверить, не прячет ли она чего... там, вот и... вскрыли ее, — теперь к жалости примешалось неудовольствие, от через чур быстрой смерти из-за которой не удалось вскрыть всю шпионскую сеть, и слишком жестокой расправы.       — По-прежнему не понимаю, причем тут я? — Допрашиваемый никак не реагировал, лишь на миг что-то мелькнуло в его глазах, но Рисей затруднялся определить эту эмоцию, и он по-прежнему не реагировал на страх, хотя техника уже должна была подействовать.       — Видишь ли, ты оказался слишком брезглив, простые девочки из дешевых борделей, вот что тебе стоило выбрать. Простым охранникам каравана не по карману твой выбор, купец мог бы провести ночь с такой девушкой, но купца-то вы благородно не стали посвящать в свои дела, что и неудивительно, засветись купец как шпион и в нашей стране ему мягко говоря будут не рады, а значит ему придется круто менять очень многое в своей торговле, а это излишняя головная боль и убытки, чего никому не нужно. А вот простых ребят, что готовы поработать охранниками каравана и посыльными для разведки набрать не так уж и сложно. Да мы прижали одного такого, ну и что? Со следующим караваном прибудут новые, все шпионят, и мы не исключение, просто такие правила игры. — Тут в голове Рисея некстати мелькнула мысль о том, что слишком уж все нарочито, словно сидящего перед ним специально подставляют под него, точно наживку для крупной рыбы, впрочем, эту мысль он отогнал довольно быстро. Улики прямо говорили, о том, что парень перед ним предатель, а вот почему он оказался так плох на шпионском поприще он сейчас и расскажет, ну или Рисей сам выяснит. Кроме того — это одна из немногих возможностей поработать с его защитой на разуме, понять, как она устроена и пополнить свои собственные знания и приемы.       — Тогда к чему были эти слова? Что требуется от меня?       — Нам совсем не нужно убивать тебя, да клан уже отказался от тебя, но какая нам польза от твоей смерти? Не большая если честно, проблем будет куда больше. Надо же ведь будет пытаться вычислить кого купят после тебя, а это очень непросто.       — Двойной агент? — понятливо спросил он.       — Да, после того как ты ответишь на пару моих вопросов ты приступишь к работе также, как и прежде, разве что теперь уже мы будем диктовать тебе что передать Песку и проверять тебя время от времени, не часто не беспокойся, никто не собирается стоять за твоей спиной, — разумеется никаким двойным агентом никого делать не собирались, сразу после того как Рисей получит ответы на все вопросы допрашиваемого ждет смерть.       — Я внимательно слушаю ваши вопросы, — вот теперь в голосе сидящего перед ним явственно послышалось огромное облегчение, а лицо расслабилось, его не убьют! Даже пытать не будут!! И вновь никакой реакции на техники, что на нем используют.       — Для чего предназначались сведения что ты передал, почему после того как Песок получил от тебя информацию они не предприняли никаких видимых действий?       — Все что я делаю, я делаю ради лучшего будущего, — по лицу допрашиваемого прошла судорога, его глаза остекленели, а голос потерял всякое выражение, на миг Рисею показалось, что перед ним одна из марионеток, просто очень хорошо замаскированная.       — Кому предназначалась твоя информация? — клоны максимально усилили действие техник, пленник, который должен был от страха потерять способность связно мыслить, лишь поморщился от боли.       — Это хорошие, честные и благородные люди, они знают, что с ней делать, не беспокойтесь, — его голос был все также безжизненен, однако по лицу покатились капельки пота, если Рисей нажмет еще сильнее, то может проломить его защиту, но после этого тот просто свихнется от страха, ну или превратится в овощ, что не сможет даже дышать без приказа.       — Кто предложил тебе работать на Песок? — более сложные техники тоже не давали эффекта, допрашиваемый вместо начальника или друга продолжал видеть только Рисея.       — Никто, просто я понял, что так будет правильно.       Дальше можно было не продолжать, Рисей сталкивался с подобным трижды, каждый раз это была демонстрация печатей на разум от узумаки. Их можно было только взломать, и в этом ему помогут знания его клана.       Едва только он обдумал эту мысль как на него резко навалились ощущения от развеянных клонов, а из-за того, что они не прервали работу с чужим сознанием Рисей почувствовал, как его разум пытается разделиться на четыре части и упал на колени, не в силах даже кричать от дикой боли, раскалывающей его голову. Долго это не продлилось, уже через секунду он потерял сознание.       Хмурый и очень раздраженный Рисей стремительно вышел из допросной, жестом подозвав одного из мелких служащих отдела.       — Мертв, болевой шок, приберите камеру, труп должен выглядеть так, словно случайно активировал взрыв-печать и не сумел полностью защититься.       — Слушаюсь.       — Я сейчас отправлюсь составлять отчет о произошедшем и через четыре часа он должен соответствовать действительности. Работай, — служащий коротко поклонился, Рисей же молча пошел к своему кабинету. Николай Чудов, Коноха, Башня Хокаге.       Я вновь сидел в кабинете Тобирамы и вновь наблюдал за своим начальником, хотя, начальником ему осталось быть лишь еще одну неделю, также, как и мне самому быть начальником отдела. Увы, но дальнейшее усиление клана Сенжу Совет Кланов категорически не одобрил, а Хаширама брата не поддержал и согласился с мнением Совета, подписав приказ, о реформировании его отдела и после того как приказ вступит в силу мой отдел отделяется от Тобирамы и переподчиняется непосредственно Хокаге, главой отдела становится Рисей, а я его заместителем.       Тобирама прекрасно понимая, что привело к такой ситуации бесился, но сделать ничего не мог и сейчас в моем отделе несколько специалистов из его клана спешно сдавали дела, чтобы уйти следом за ним.       — У меня был разговор с главой красноголовых, они передают очень тревожные сведения.       — Что нам до их тревог? — со скукой и равнодушием в голосе спросил я, с трудом удерживаясь от фырка, надо же, тревожные сведения, а у нас и разведки нет, и никаких тревог и забот мы не знаем. Наши проблемы решать разумеется нам, а как только проблемы появились у красноволосых они пришли разделить эти проблемы.       — Кое-что уже проверили, и сведения подтвердились. Мы оказались в очень непростом положении, — успокаиваясь продолжил Тобирама.       — Из-за позиции наших союзников? — тон моего голоса не изменился.       — Да, но не только, — Тобирама же был терпелив и сдержан, — вот прочитай.       Передо мной появляется несколько листков, исписанных мелким убористым почерком. Если верить этой писание, то в стране Воды есть клан, что начал осваивать искусство печатей, и не просто начал осваивать, но уже добился на этом поприще кое-каких успехов.       Клан Узумаки взволновался не на шутку и поначалу решил, что я все-таки обманул их клан и слил информацию на сторону, и для разрешения этого вопроса они просили устроить мне допрос, разумеется в присутствии любого количества наблюдателей, но тут меня видимо прикрыл Тобирама, вежливо отказав печатникам. На следующем листе говорилось, что те подключили всех своих шпионов и осведомителей и в итоге выяснили, что за всем стоит клан Харамар, они атаковали не только отряд проходящий через мою деревню, было еще два или три нападения, которые очень толково были замаскированы под атаки других кланов, благо что знания красноголовых манили всех. Узумаки хоть и поверили мне в свое время, но вот в остальных случаях были обмануты и поначалу не обращали на этот клан пристального внимания, ища похищенное в других местах.       Знания, что попали в руки к клану Харамар, были фрагментированы и не полны, но даже так последние смогли научиться ставить печати на неживые объекты и предметы и достигли в этом немалого успеха, но что самое опасное, они активно учились и вовсю экспериментировали с людьми, учась ставить печати и на живую плоть. Сам клан гадких конкурентов обосновался на небольшом островке рядом со страной Медведя, все мастерские и лаборатории находились именно на этом островке, и судя по всему клан хотел отделиться и уйти в свободное плавание, но их знания до уровня красноголовых не дотягивали, численность тоже, да и по силе они им уступали, обоснуйся они в Тумане и их было бы не достать, но они были слишком амбициозны и решили рискнуть, захотев независимости, не желая делиться полученным.       Узумаки же просто не могли позволить кому-то нарушить свою монополию и собирались объяснить, что нельзя нападать и красть их секреты, нам же было предложено присоединиться, ведь мы же союзники.       — А оно нам надо? — все также с равнодушной скукой в голосе спросил я.       — Надо, мы не можем отмахнуться от просьбы союзника, — еще более хмуро чем раньше произнес Тобирама.       — Этот союзник нас использует, а пользы от него всего ничего, — что, было ожидаемо, красноголовые всегда были себе на уме и не собирались подчиняться никому, напротив они собирались доминировать. До этого конечно было далеко, но уже сейчас они имели немалое влияние на Лист, сведя свои взаимоотношения с деревней к взаиморасчетам, мы им защиту и союз — они нам барьеры для деревни и печати по небольшой скидке, также было и с некоторыми кланами, они им защиту на клановый квартал, те в ответ услугу...       — Мито, — одного этого слова было мне достаточно, клан печатников потребовал ответную услугу у тех кланов, которым ставили защиту на клановый квартал, — и они обещали, что трофеи будут разделены поровну, плюс несколько своих печатей, из тех, которые они не выставляют на продажу, — в общем дальше об этом можно и не продолжать, немалые деньги, полученные после грабежа, да еще и информация о печатях, кто же от такого откажется?       — Хорошо, в таком случае кто настоял на моем участии? В деревне достаточно шиноби и без меня, — язвительно заметил я, ведь красноголовых устроит только полное уничтожение их конкурентов, всех от детей до стариков, а вдруг кто-то из них знает то, что им знать не положено? А поскольку детей шиноби очень непросто отличить от обычных детей, особенно если первые прячутся и маскируются пытаясь выжить, то убивать придется всех детей, которых мы увидим, а заодно и всех взрослых, вдруг они вступятся и попробуют помешать детоубийству? Итого смерть всему живому на отдельно взятом клочке суши, ради того, чтобы клан печатников не потерял своих доходов. Но главное, это просто не моя работа, на эту операцию должен идти Тобирама, или же люди из его отдела.       — Я не пойду, как и большинство сильнейших из кланов Листа, этот приказ выполнит новое поколение, — хмм, те кого готовили себе на смену кланы, но кто не успел зацепить войну, даже краем, но уже пролившие свою первую кровь и готовившиеся сделать следующий шаг. Убить обдумано и осознано, убить тех, на кого укажут, просто потому, что это принесет кому-то выгоду и с этой точки зрения я понимал почему Тобирама отправляет меня. Я убивал уже неоднократно, но еще не разу это не было моей целью. Я мог убить защищая свою жизнь или чужую жизнь и имущество, мог мстить или уничтожать тех, что вызывают ненависть или отвращение, чтобы обеспечить свое выживание наконец, но я никогда не забирал жизни просто потому что мне заплатили, ну или не мне, а моему начальнику.       — Я понимаю.       — Тогда слушай дальше, Рисей вчера докладывал мне, нам известны все шпионы Тумана в Листе, мы просматриваем все их донесения, тебя не считают достойным внимания, просто друг больших людей, для которого организовали синекуру, ну и время от времени ты отрабатывая свое жалование выступаешь говорящей головой и громоотводом, даже твой словесный портрет шпионы к рапортам не прикладывают, — я тихо рассмеялся, очень горьким смехом, нашлись-таки те, кто обманулся красивой вывеской, вот только сейчас я совсем не рад этому. Хотя иного ожидать было сложно, каждый человек меряет всех прочих по себе, а шиноби привыкли не лезть на передний план. Вот я выдвигаю предложения, но это ведь не мои предложения, а моих друзей-начальников, что рассказали, что нужно говорить во время наших посиделок. А значит я спокойно могу отправиться на миссию, мое отсутствие просто не заметят, особенно если в это время начнутся изменения в более серьезных структурах.       — Сколько будет задействовано шиноби?       — Две сотни от красноголовых и четыре сотни от нас. Кланы настояли на твоем участии, — и тут тоже понятно, отдел меняется, а значит изменятся и кадровые, и финансовые потоки, идущие в отдел, вот они и решили поучаствовать в этом изменении, а чтобы я не мешал им договариваться с Рисеем меня отправили на очередную миссию, — у тебя самое высокое звание по сравнению с каждым из тех, кто пойдет, да и сил побольше, кроме того у тебя свой взгляд на многое и ты обладаешь очень своеобразным взглядом на вещи. Ты не пропустишь того, на что остальные не обратят внимание, а я... я хочу знать как можно больше, — понятно, у моего, пока еще начальника, нашлись и иные резоны, кроме желания превратить меня в шиноби, ведь ему тоже необходимо поучаствовать в жизни отдела, особенно если она так круто изменилась. Ну и видимо мой рассказ о религии и происходящем во время похода в страну Рек ему очень сильно не понравился, по деревне пошли разговоры о изменении программы обучения и некоторых законов, принятых после основания деревни...       — А кланы понимают, к чему приведет подобное? Это равнозначно объявлению войны, даже если на нас и не подумают, Узумаки не настолько глупы, чтобы вступить в драку с Туманом в одиночку, нас обязательно попросят о помощи, или что еще более вероятно сделают так, чтобы у Тумана не было иллюзий относительно того кто напал, а сам Туман достаточно агрессивен, чтобы даже при отсутствии доказательств обвинить во всем тех, у кого земли больше, — собственно это определяло все, если кланы понимают к чему приведет такой выпад, то значит понимают неизбежность войны, а значит пусть и с огромными потерями, но мы сможем объединить мир и мне надо приложить все усилия для того чтобы это стало реальностью. Если же нет, и они просто намерены помочь союзнику, вернуть услугу печатникам и при этом нажиться, то мне нужно всерьез задуматься о смене власти в кланах.       — Но ведь наш конфликт неизбежен, и ты сам понимаешь это, они обязательно сцепятся с нами, ослабить их сейчас наилучшее решение, — я почти не обращал внимания на его слова, его лицо и взгляд говорили куда больше, кланы не собирались воевать, они выбрали второй вариант. И это не потому что они идиоты, а потому что поверили Хашираме, захотели поверить, ну а его брат, видимо обладавший определенным иммунитетом к его словам пытался хоть как-то нагадить будущим противникам.       Сам Хаширама наверняка не знает о просьбе Узумаки, ведь те обсуждали этот вопрос с кланами в частном порядке, через Мито, что и заключала договора с кланами, ну а частные дела кланов, это частные дела кланов и даже Хокаге не имеет права в них вмешиваться. С одной стороны, Тобирама бессовестно пользовался доверчивостью своего брата, проворачивая подобные дела, с другой стороны, много воли у брата главы клана? Ну хорошо, а сколько тогда нормально? Да и потом, случись чего с Хаширамой клан вести Тобираме, а что он за вожак если сам ни одного серьезного решения не принял?       — Сцепятся, но сейчас мы ведомые, — идем в бой потому что нас позвали, а этого быть не должно, — кроме того мы теряем изрядную долю доверия если о нашем участии в этом походе станет известно. Но главное в том, что нам выгоднее оторвать клан Харамар от Тумана, помочь ему стать независимым, — чтобы присоединить потом.       — Узумаки никогда не согласятся с подобным, — в ответ на эту реплику я криво улыбнулся, а Тобирама поняв, что допустил промах чуть нахмурился.       — В этом и заключается проблема, мы идем в бой за чужие интересы, — и ставим их впереди своих, ведь нам вовсе не требуется монополия Узумаки, да и союзники они откровенно говоря те еще, больше себе на уме, а еще один клан печатников пусть и не столь искусных как узумаки был бы очень полезен. Можно было бы сыграть на конкуренции, взаимной нелюбви... но у красноголовых по этому вопросу было свое мнение и другие они учитывать не собирались. И от понимания этого многое виделось в совсем ином свете, например, появлялся вопрос так ли нам нужен союз?       — Я понимаю тебя, но у нас нет выбора.       — Безвыходное это то положение, выход из которого нам не нравится, — еще более криво усмехнулся я, — когда выступает отряд?       — Через неделю.       — А что по монахам?       — Мы выяснили где расположены их храмы, но они ничем не отличаются от остальных храмов и монастырей, возможно в этот раз ты не прав?       — Возможно, могу я посмотреть отчеты?       — Да, — он кивнул, — через пять минут копия будет у тебя на столе.       Из донесений разведки было видно, что они смогли вычислить несколько храмов, находящихся в стране Моря и стране Чая, были также слухи о храмах в странах Звезд и Луны, но эти слухи пока еще не успели проверить.       Как я и подозревал, шиноби, не отличающиеся религиозным рвением, не собирались терпеть конкурентов, а потому на континенте были лишь те, кто принял навязанные правила игры. Монахи могли сидеть в своих монастырях и изучать все что они желают там изучать, ну и помогать тем, кто придет к воротам их обителей, ну а поскольку клановая война резко ограничивает число просителей и делает очень небезопасным походы куда бы то ни было монастыри превратились в мелкое подобие кланов, разве что не спорили за главенство и за власть не боролись.       Но это было в центральных областях и на территории сильных кланов, на окраинах этого мира шиноби были слабее и монастыри активно участвовали в жизни государств постепенно превращаясь в аналог духовных орденов моего мира. Но главное они, не тратя ресурсы в клановых войнах, накопили достаточно сил и средств, чтобы начать экспансию.       И теперь в их распоряжении оказалась еще одна страна, Страна Реки...       Так как скрыть выступление в поход сразу четырех сотен шиноби не представлялось возможным, было решено выступать малыми отрядами, после чего скрытно пробираться в порты и отплывать на остров красноголовых, а уже там будет планирование атаки и слаживание с отрядом узумаки.       Путешествие по стране Огня в очередной раз добавило пищи для размышлений, в очередной раз я увидел, как крестьяне вручную обрабатывают поля, увидел их небогатые деревеньки, посмотрел на городки, что были лишь чуть-чуть богаче деревень и в очередной раз увидел, как отличается жизнь и люди в Листе, по сравнению с остальной страной, хотя говорят, что столица Огня тоже стала в чем-то напоминать Лист.       Ну и конечно меня очередной раз поразила разница в технологиях, для кланов компьютеры это один из привычных, хотя и очень дорогих инструментов, для крестьян же и большинства горожан электричество — это сила богов, ну и некоторых шиноби.       В очередной раз кольнула неправильность этого мира, ведь знание — это курган, чем выше хочешь забраться, тем больше будет основание, в кланах науку двигают единицы, они просто не могли с нуля дойти до теперешнего уровня, эту дистанцию могли одолеть сотни ученых, но никак не редкие энтузиасты. Но где эти ученые и почему их не стало? А главное почему ни одного из изобретений не дошло до простого народа? Например, о применении селекции никто и не задумывался...       На острове печатников нас не пустили дальше порта и нескольких полигонов рядом с ним, все-таки мы не гости и незачем пускать нас дальше порога. Но даже так разглядеть можно было многое.       Весь остров опоясывало несколько барьеров, пока еще довольно слабых, но день ото дня усиливаемых, больше всего это походило на достраиваемую крепостную стену, по прошествии недели разница вроде бы и невелика, но заметна. И, наверное, все прибывающие сломали себе головы в надежде понять, как можно усилить уже работающую технику. Следующая неожиданность ждала в порту и этой неожиданностью оказались установленные там барьеры, если барьеры которые союзный нам клан установил в Листе и ряде клановых кварталов больше всего напоминали заборы, с несколькими опорными точками-столбами, то вот барьеры которые я увидел здесь представляли собой единую сеть, где один символ усиливает другой, связывается с третьим, есть и возможность распределить энергию удара и подпитать барьер природной энергией... как мне сказал один молодой паренек ставший для многих новоприбывших гидом такой барьер спокойно может выдержать любую атаку и преодолеть его можно только отключив изнутри в центре, где сходятся все энерголинии.       Также в этом порту удалось посмотреть на небольшую мастерскую по производству беспроводных раций, даже прикупил себе парочку и глядя на барьеры окутывающие мастерскую и перстни с печатями на руке мастера с необычайной ясностью осознал почему невозможно сколько-нибудь серьезное и массовое производство. Шиноби. В них все дело, слишком уж многое они могут, вот допустим уже завтра на обычный городок страны Огня свалится с небес завод по производству, например, удобрений, прямо вместе с персоналом, и людей этих примут в городке как родных. Вот завод начнет поставлять удобрения и поля дадут невиданные урожаи, но уже через пару месяцев в городок придут патриоты из соседней страны и подбросят на завод пару десятков взрыв-печатей, а кое-кого из персонала познакомят с местными ядами. Ибо нельзя допустить чтобы чужая страна богатела, а твоя нет.       Это приводило меня к очень печальной мысли, никакое серьезное развитие в этом мире просто невозможно, превратить один-два города в мощные производственные центры, это да, но вот вся остальная страна так и останется в раннем феодализме. Потому что ломать не строить, это в разы проще, в столице и деревне достаточно шиноби, чтобы обеспечить круглосуточную охрану и не дать развернуться нарушителям, а вся же остальная страна такой защитой похвастаться не может. А ведь шиноби как известно мало, пара десятков тысяч уже колоссальная величина для любой страны, а для многих просто невозможная, так еще и сами шиноби нужны по всей стране, а некоторые и за ее пределами, поэтому охранять огромные цеха и небоскребы с тысячами рабочих они не смогут, только небольшие мастерские или максимум пару мануфактур, на большее элементарно не хватит людей. Так что даже начни я заниматься прогресорством ничего не получиться, кроме пары мастерских.       Поэтому идея о путешествии по другим мирам, нет, не приказала долго жить, но была отложена далеко в сторону, сначала нужно объединять этот мир, чтобы все шиноби оказались только на одной стороне. И это стало для меня той аксиомой, что не подлежит какому-либо обсуждению, в мире нет ничего бесконечного, любые ресурсы когда-то да кончатся, а значит нужна экспансия и развитие, нужно идти вперед, что в принципе невозможно, если конкуренты будут постоянно толкать под руку. Поэтому я в принципе не смогу принять идею Хаширамы о мире с деревнями шиноби, деревня может быть только одна.       После того как все шиноби Листа прибыли на остров печатников начались тренировки по боевому слаживанию нашего отряда и элиты клана, которая должна вместе с нами уничтожить клан Харамар.       Тренировки перемежались рассказом о стилях боя печатников, собственно в этом никакой тайны не было, едва ли не весь бой этого клана строился на использовании печатей, печатей на теле, на одежде, на оружии, наносимых на местность и врага...       План атаки был довольно прост, шесть сотен шиноби делятся на четыре отряда, два атакуют клановый замок на одном конце острова, два уничтожают город-порт, после чего идут навстречу друг-другу попутно ища тайники и убежища. Так как требовалось полное уничтожение врага, чтобы похищенные знания не расползались на время операции весь остров накрывался барьером «Алмазная крепость», барьер этот поставят и будут держать четыре десятка узумаки, специально обученных и уже несколько раз задействовавших подобный барьер и на куда более обширной площади.       Почти весь отряд которым я командовал в стране Рек был среди тех, кто отправился уничтожать конкурентов красноголовых, но уже как командиры, упустить такой шанс показать ошибочность политики и идей нашего Хокаге они не могли. И помимо тренировок на полигонах узумаки очень часто можно было слышать разговоры о политике Листа и ошибках его руководства, рядовые на агитацию реагировали слабо, но и я, и агитаторы прекрасно понимали, что вода камень точит, и чем больше будет таких миссий, тем меньше будут верить словам Хаширамы о мире...       — Ничтожества, списюкали чужое, да распорядиться толком не в состоянии, ручки коротки и быстро потеют, дайте мне семь минут, и я расчищу вам проход, — отправленные на берег клоны были развеяны несколькими стихийными техниками, что активировались едва они задевали какой-то камешек на берегу. Если оборона клана Узумаки строилась по принципу крепости, то оборона клана Харамар строилась по принципу минных полей, где вместо мин использовались запечатанные техники, что вызвало презрительные усмешки у абсолютно всех узумаки в моем отряде.       Один из красноволосых быстро достав пару свитков распечатал из первого десятку каменных волков, а из второго несколько десятков лент, которые после того как он сложил пару печатей обмотались вокруг волков, сделав их отдаленно похожими на мумий. После чего сложил еще десяток печатей после чего волки бросились вперед, активируя ловушки, но и взрывы, и простенькие стихийные техники только заставляли ленты на них светиться синим и зеленым.       Наш противник не стал ждать, когда мы подойдем под стены и сам атаковал нас, и к кораблю устремился десяток водяных драконов, которые были заблокированы точно такими же драконами с нашей стороны.       — К бою, в атаку, «Великое огненное уничтожение»! — орет один из узумаки и сложив десяток печатей отправляет в сторону замка вал огня.       — «Сокрушительный ураган», — тут же поддерживает его второй, их техники сливаются, и вся территория перед замком превращается в гладкую равнину, где даже пепла не было. На этой равнине выделялись только десяток человек, окруженных барьерами, видимо в клане Хамар пошли по пути создания не гигантских барьеров, которыми можно закрыть все что хочешь, а индивидуальных, закрывающих лишь использующего.       — Отходим!       — Конец вам недоноски, молитесь «Алмазная крепость»! — остров накрывает купол, судя по его виду сделанный из мутного стекла, кто его назвал алмазным и почему не представляю.       Наш отряд бросается вперед, к замку, а нам навстречу летят различные стихийные техники, несколько узумаки синхронно складывают печати и отряд окутывают три барьера, красный, фиолетовый и желтый, первый принимает на себя все техники, летящие в нас и исчезает, мы же оказываемся у стен замка, и второй барьер заставляет сработать все ловушки на нашем пути, после чего также исчезает. Тут же узумаки под прикрытием третьего барьера складывают печати и положив руки на стену заставляют ту взорваться отправляя во двор замка дождь из каменных осколков, одновременно точно такой же взрыв послышался со стороны противоположной стены, второй отряд не отставал от нас. Эту атаку наши противники предвидели и укрылись за барьерами, не получив никаких повреждений. На глаз против нашего отряда стояла сотня вражеских шиноби, но каждый из них был в броне, на которой ярко синим светились какие-то символы, складывающиеся в цепочки, сходящиеся в районе чакроочага, а в руках у них было самое разнообразное оружие, от классических катан, до неестественной помеси двуручного эспадона, шипастой булавы и топора.       — Держаться, не отступать! — заорал один из наших противников, и это послужило сигналом, во дворе замка вспыхнул бой.       Наши противники синхронно рванули с поясов небольшие свитки и активировали свои мелкие барьеры, а из замка по нам также синхронно дали залп техниками ветра и земли, узумаки тут же прикрыли нас барьером и отряд перед нами рванул вперед, сближаясь для рукопашной. Я помня о своем знакомстве с артефактным оружием и броней сразу же покрылся максимально плотным покровом и создал десяток клонов, поступивших аналогично, ринулись в бой. А вот дальше выяснилось, что артефактная броня от Великого Клана Узумаки и артефактная броня от мелкого, но очень амбициозного клана, владеющего лишь обрывочными знаниями, это две большие разницы.       Клоны под покровом были банально быстрее своих противников, их барьеры выдержали лишь три удара, после чего лопнули точно мыльные пузыри, их доспехи выдержали десяток таких ударов, после чего знаки на броне погасли и одиннадцатый удар пробивал моих противников чуть ли не навылет. Я специально подставил одного из своих клонов под удар, но алая катана, с синими цветами на лезвии покрова не пробила. Узумаки же вообще убивали своих противников парой ударов, первый удар, сжатый кулак вокруг которого летает пятерка символов, бьет в район чакроочага, символы точно пауки вцепляются в барьер и тот исчезает, второй удар, раскрытая ладонь, касается любого места доспеха, на нем появляется печать и тот превращается в камеру пыток.       Я убил дюжину, но это даже боем не назвать, убийство — вот более точное слово, во всем нашем отряде был лишь один легко раненый, остальные даже царапины не получили.       Впрочем, быстро выяснилось, что это были лишь самые слабые из противников, и вторая волна из полусотни шиноби оказалась намного лучше защищенной и имела в своем распоряжении в разы более странное и мощное оружие.       Мои клоны помня, что их покров не пробиваем вступили в бой и были развеяны с одного удара, эти противники хоть и по-прежнему уступали мне в скорости все же двигались намного быстрее предыдущих, но главное имели сразу несколько способов пробивать мой покров. Тут были стремительные точечные атаки, концентрирующие энергию в одной точке, и попытки поглотить чакру, за счет чего клоны развеивались, и мощные удары, сопровождающиеся техниками стихий, и даже попытки запечатать клонов, при помощи какого-то копья, последнее удалось лишь частично, техника сработала, но неправильно, и в результате клон развеялся, хотя может именно так и было задумано и копье именно так и должно убивать?       Четыре десятка узумаки глядя на это синхронно выпустили на них множество бумажных журавликов, которые окружив отряд разом высвободили множество мелких техник, заставив противников уйти в глухую оборону, после чего часть журавликов образовала круг, а еще несколько сложились в символы какой-то печати и отряд врага оказался превращен в месиво из мяса, крови, а также осколков костей и металла.       — В замок, я чувствую какую-то мощную технику! — орет один из узумаки, и наш отряд бежит к замку, по пути делясь на группы, часть отправляется на крышу, часть рассыпалась по помещениям, вырезая всех на своем пути, часть направилась к мастерским что были во дворе замка, четвертая группа вместе со мной отправилась в подвалы.       Как это ни странно на нашем пути почти никого не было, трижды попались слуги, то ли полотеры, то ли принеси-подаи, их убили сюрикенами, чтобы не успели поднять тревогу, а вот дальше нашей группе пришлось разделиться, подвалы замка оказались как бы не дольше самого замка.       Вместе со мной по скрытым под замком лабораториям и хранилищам двигалась пара учих и пара узумаки, и от увиденного лично мне хотелось выпотрошить живьем каждого члена этого поганого клана.       Трупы, множество людей умирало в этих подвалах, и очень поганой смертью. Трупы, разорванные на куски, люди подвергнутые вивисекции, иногда мы заставали их еще живыми, люди, аккуратно разобранные на запчасти, из-за чего некоторые помещения напоминали анатомический театр, ну и конечно хранилища еще живого материала, больше всего напоминавшие морг, где на стеллажах лежали тела, слева еще живые, под какими-то печатями, справа мертвые, в холодке. Этот клан оказался вполне сравним с джашинитами с их поганой верой и паскудными обрядами, те могли убивать людей, причиняя им страшные муки, чтобы заставить уверовать в их божка, пусть даже и только перед смертью, результат их обрядов либо раскаявшийся и уверовавший еретик, либо не раскаявшийся, но последние жрецов волновало мало, ведь еретиков и грешников были еще многие тысячи. Для местных же ученых не было чем-то ужасным уморить своими опытами десятки и сотни жизней, чтобы оптимизировать процесс, или проверить гипотезу, а когда та не подтвердится развести руками и сказать: «Не повезло, бывает, ну перерыв полчаса, пока новый материал не доставят и можно вновь браться за работу», ведь материала еще много...       По пути мы убили всего двоих шиноби, уровня не выше генин, что несли куда-то тело какого-то бедолаги, замученного во имя науки.       Но вот мы добегаем до очередной двери, за которой слышится множество голосов, и та неожиданно распахивается настеж и на меня налетает какая-то женщина восторженно крича и дико жестикулируя руками:       — Получилось, у меня получилось, печати устойчивы и полностью безопасны они работают, они, — но тут ее прерывает какой-то скрипучий голос из-за двери.       — Да результат вашего опыта достоин похвалы и просто потрясающий, но необходимы наблюдения в течении хотя бы недели, возможны осложнения по прошествии времени, — это дамочку малость отрезвило, и она с легким замешательством оглядела меня, машинально начав отвечать:       — Не будет там никаких осложнений, все печати стабильны и их действие уже неоднократно проверено, — я же смотрел за ее плечо, на очередной опытный образец, мальчишку пятнадцати лет, у которого была снята вся плоть с правой ноги и руки, а на левых снята только кожа, и на его костях и плоти ярко сияли какие-то знаки, видимо те самые печати. Ярость, кипевшая во мне быстро подсказала, как вскрыть тварь передо мной от макушки до пояса, но разум успел взять бурлящие эмоции под контроль.       Молча наношу удар рукой, что сносит голову гениальной исследовательницы тайн печатей, после чего на предельном ускорении влетаю в лабораторию, также убивая всех, кто там находится.       — Быстро ты, — отметил один из узумаки, — можно было бы сделать так, чтобы умерли не сразу, — а заодно успели рассказать все что наизучали, каких-то откровений там не будет, но вот пару интересных решений красноголовые могли бы перенять, все-таки артефактное оружие они не производят.       — А если у них тут какие-нибудь экспериментальные образцы печатей или оружия? — один из учих обводит рукой лабораторию, в которой если приглядеться, то можно заметить множество самых разных костей, как детских, так и взрослых, сплошь покрытых символами печатей. — Лучше уж так, надежней.       — Хорошо, осмотрим здесь все, если что покажется интересным или подозрительным вот свитки для запечатывания, — я с красноглазыми взяв свитки двинулся к трупам и лежащим повсюду костям, а узумаки к мальчишке и оборудованию.       Пока запечатали трупы и их записи вместе с результатами опытов, узумаки бегло осмотрели парня, о чем-то переговариваясь и негромко споря, после чего один из них нанес короткий удар, прекратив его мучения. Я почти не обратил на это внимания, больше всего меня сейчас тревожило другое.       Я ведь действительно был в ярости, я действительно хотел перебить этих выродков медленно и мучительно, но я их просто убил, хотя вполне мог просто вырубить, благо что как бойцы они были просто никакие. И это наводило на определенные мысли.       С кем поведешься, от того и наберешься. Во мне и сейчас бушевали эмоции, но кроме эмоций у меня был еще и разум, который, как и тело учился быть шиноби, и этот разум успел взять эмоции под контроль, ему были безразличны чужие страдания и боль, главное для него было действовать максимально эффективно, получить выгоду для деревни и себя, или же лишить этой выгоды других. Что они могли рассказать? Многое, но времени на это просто не было, нам нужно уходить уже сейчас, максимум чего бы мы могли получить, это ответ на пару вопросов, узумаки могло хватить и этого, нам нет, значит узумаки обойдутся...       Изменения, которые произошли во мне, оказались слишком значительны и на первый взгляд почти незаметны, мое превращение в шиноби почти завершилось, я уже не тот человек, что пришел в этот мир.       — Здесь мы закончили, вернемся к остальным, — один из учих закончил осмотр и запечатывание каких-то колб и мензурок развернулся к стоящим у дверей узумаки, — у них не возникло никаких проблем?       — Проблем нет, — поднес руку к уху один из узумаки, — они сейчас тоже заняты запечатыванием трофеев, а вот наверху, в замке глава клана сумел убить двоих из нашего клана, — закончил он.       — Но и там тоже закончили?       — Осталось две комнаты, сокровищница и архив, двери туда еще не вскрыли, ключей у нас нет, а если использовать мощные техники, то есть вероятность того, что содержимое комнат превратится в никому не нужный мусор.       — А живые? — поинтересовался я.       — Нет больше живых, по крайней мере их никто не чувствует, — отозвался узумаки.       — Идемте.       Мы двинулись к выходу и по пути к нам присоединилось большинство из нашего отряда, кто-то же продолжал изучать лаборатории и разбирать записи, пробирки с различным содержимым, заготовки под будущее чудо-оружие...       И только мы дошли до выхода, как раздался жуткая какофония звуков, после чего вход перегородил желеобразный пласт не пойми, чего.       — Какого, это еще что такое? — изумленно выдохнул один из учих, после чего активировал свои глаза и натурально отвесил челюсть.       — Не знаю, это не наша техника, у нас нет ничего, чтобы дало такой эффект, — отозвался один из печатников, отпрыгивая от входа подальше.       — Нужно отступать, — крикнул один из сарутоби, — вниз, к лабораториям.       — Нельзя, эта дрянь заполонит все лаборатории, а оттуда выхода нет, нужно пробиваться наружу, «Поток молний», — аккуратно вырезаю дыру в этой желеобразной массе.       — «Колоссальный водяной резак», прыгайте! — пара узумаки поняв задумку тут же присоединились, запустив техники, как и я с двух рук. Наш отряд тут же бросился наружу, не касаясь этой странной массы, в лаборатории были направлены клоны, также несколько клонов было оставлено для меня с узумаки.       — Не шевелись, — чувствую, как на мое плечо легла рука, и появилась метка замены, — меняйся! — произвожу технику замены, и оказываюсь во дворе замка, все наши шиноби уже здесь, рассредоточены по двору и стенам, в центре же на том, что так и тянуло назвать огарком замка, находилась огромная масса больше всего похожая на битум, со множеством разноцветных прожилок и донельзя сильно напоминающая огромную амебу.       — Что это за тварь? Такое призвать невозможно! — слышаться крики от нескольких шиноби.       — Отходим, не приближайтесь к ней!       Амеба же напрочь игнорируя нас продолжала поглощать то, что еще осталось от замка.       — Что случилось? — я обратился к одному из тех узумаки, что находился в замке.       — Сокровищницу клана вскрыли без проблем, а вот когда попытались вскрыть архив, то была активирована эта техника, это запретная техника нашего клана, очень упрощенная и куда более слабая. Понятия не имею как эти ничтожества смогли ее создать, этого в украденных ими знаниях не было, — негромко, с ненавистью глядя на амебу и едва цедя слова сквозь зубы, ответил тот.       — Что она из себя представляет? — продолжал допытываться я.       — Ожившая печать, действует по самому простейшему принципу, убивает всех, кто указан как враг тем, кто активировал технику, — отворачиваясь от твари и делая какой-то знак остальным узумаки ответил он мне.       — Что конкретно оно будет делать? — к нам подошел один из нара.       — Техника использует замок и все с ним связанное как материальную основу, — в этот раз нам отвечал уже другой узумаки, старый, с седыми прядями в ярко алых волосах, — подозреваю, что дело тут в печатях, что эти кретины использовали, для укрепления строений. Все на что были нанесены печати постепенно станет телом твари. Как только завершиться поглощение замка и всего, что осталось в подземельях эта мерзость двинется к нашему клану, по пути сожрав все, в чем есть чакра, — под конец он повернулся лицом к бывшему замку и на его лице появилось выражение брезгливого отвращения, как к чему-то крайне мерзкому и опасному.       — Как с этим справиться? — нара тоже перевел взгляд на замок.       — Так как основа камень, ветер и вода будут неэффективны, молния может нанести точечный урон, но эта пакость его даже не заметит, также, как и огонь, что лишь сожжёт верхний слой твари, необходима предельно сильная атака по площади, такая же, как и те, которыми убивают хвостатых, или же при помощи мощных техник отрезать куски от твари и уничтожать уже их, — значит перед нами нечто, что можно рассматривать как хвостатого зверя? Ну пусть намного более слабого и примитивного, но хвостатого зверя? Тогда многое встает на свои места и понятно, почему узумаки вырезали весь клан Харамар.       — Среди нас нет никого, кто бы мог использовать атаку, убивающую биджу, — пробормотал нара, после чего вопросительно взглянул на узумаки.       — У нас есть свиток с атакой подобного уровня, но он необходим, чтобы зачистить наши следы в городе, — отрицательно покачал головой узумаки, — поэтому предлагаю вновь разбиться на четыре команды и последовательно атаковать тварь.       — Принято, — ответил я, ведь ничего иного не оставалось.       Дальше все было предельно просто, четыре отряда, первые два отрезают от твари куски ее псевдо плоти, два других быстро оттаскивают отрезанный кусок в сторону и уничтожают его концентрированной атакой, используя техники огня, превращающие отрезанный кусок в лужу расплавленного камня, как мы быстро выяснили псевдоплоть сопротивлялась любым воздействиям на нее и по словам одного из узумаки очень сильно напоминала этим плоть хвостатых, хотя и не дотягивала до ее уровня.       Гигантская амеба на все наши усилия реагировала истинно по амебьи, после каждой атаки в сторону отрезанного куска выбрасывалось несколько щупалец-ложноножек, которые наткнувшись на барьер быстро втягивались обратно. Так что следующие пятнадцать минут больше походили на конвейер, а вот дальше та закончила с поглощением и стремительно двинулась в сторону города и наша работа заметно осложнилась, амеба стала вести себя чуть более разумно, на атаку, отрезающую от нее кусок, следовала контратака раскаленными добела булыжниками, или же десятком щупалец, сама же она ни на секунду не останавливаясь продолжала переть к городу.       — Что дальше будем делать, если это доберется до города, то наверняка отожрется если найдет там печати или людей! — на ходу проорал один из нара.       — Яма, она прет вперед не разбирая дороги, пусть свалится в яму поглубже! — в ответ проорал я.       Тут же три десятка шиноби ускорившись бросаются вперед, и сложив печати хором орут:       — «Смещение почвы», — и прямо перед амебой земля проваливается, образуя огромную, идеально-квадратную и весьма глубокую яму. Амёба ползла к острову красноголовых, не отвлекаясь ни на какие мелочи. Она жрала все подряд, деревья, кусты, зверье, что по какой-то причине не успело сбежать, даже траву, после нее оставалась только, голая земля, спекшаяся до состояния камня и плевать ей было на то, что мы постоянно отрезали от нее куски, сейчас она доберётся до города, потом поглотив его двинется по дну морскому дальше... Ничего сверх этого ее не интересовало, даже контратаки по нам следовали по строгому алгоритму, тварь даже не думала усилить их или скомбинировать. Вот амёба тупо доползла до ямы и даже не пытаясь обойти ее рухнула в ловушку.       — Не плохая задумка, что дальше?       Амеба попыталась выбраться, сначала выбросив вверх множество щупалец, которые мы тут же срезали, а некоторые из срезанных даже сумели оттащить от края и расплавить. Тут же послышался крик, что надо бы просто завалить камнем эту тварь и пусть сидит себе тысячу лет под землей, однако оружие возмездия уничтоженного клана одолеть оказалось не так уж просто, оно стало подобно червяку вбуриваться в землю… Амеба медленно стала исчезать из вида, мы же в молчании смотрели на это секунд десять, пока один из узумаки не произнес сакраментальное:       — Дерьмо!       — За ней!       Отряд вновь бросился вперед, готовить следующую ловушку, правда в этот раз у нас было куда больше времени и через десяток секунд после того как амеба вылезла на поверхность ее окружило четыре барьера, после чего пара красноголовых сложив серию печатей синхронно заревело:       — «Слезы Шинигами», — и на амебу сверху полился дождь из кислоты, которая, наверное, была сильнее всех тех, что я узнал из курса химии, так как подобно абсолютному растворителю уничтожала абсолютно все, включая и землю, и даже барьер, на которые время от времени попадали капли.       К использующим техники тут же подошел десяток печатников, положив руки на плечи, вливая в них свою чакру. Амеба же даже не обращая внимания на повреждения и не пытаясь уйти под землю тупо колотилась в барьер, сводя противостояние к вопросу: "У кого чакра кончится раньше?".       — Барьер долго не выдержит! — кричит один из красноголовых, с лицом по которому градом катится пот, к нему тут же бросился десяток узумаки, среди которых был и давешний старик-узумаки, на бегу складывающий печати.       — «Печать божественной тени!», — все пространство внутри барьера затопила полупрозрачная чернота, амеба замедлилась, ее удары стали реже и слабее...       — Еще чакры! — печатников отдающих свою чакру тут же сменили сенжу и сарутоби...       В итоге амебу мы все-таки растворили, но чакры у нашего отряда осталось всего ничего. Впрочем, никаких боев уже не ожидалось, мы свою задачу выполнили, да и отряды, посланные в город уже должны были закончить.       Ну а поскольку мы были недалеко от города, то было решено уходить через него, к замку мы возвращаться не желали, а на прямом пути к берегу мы вполне могли встретить сюрпризы, обезвредить которые нам не хватит чакры.       Когда же я вошел в город и прошел пару окраинных кварталов, я секунд на десять впал в ступор, пытаясь переварить увиденное, трупы, множество трупов и кровь, что течет по улицам как дождевая вода, некоторые дома сожжены, некоторые разрушены и там можно увидеть трупы или части тел... Неожиданно ярко вспомнил свою деревню, как все, кого я там знал и видел были убиты, попав в жернова разборок двух кланов, и вот теперь я пришел на чужую землю, с ответным так сказать визитом, а ведь осуждал это, хотел, чтобы подобного не было... Чувства захлестнули с головой, гнев на себя, раздражение за свое лицемерие, злость от осознания того, что мне предстоит сделать... Ведь еще ничего не закончилось, в городе еще остались живые и Джун обнаружился совсем рядом, исподтишка наблюдая за мной.       Еще одна проверка, для их планов был нужен тот, кто сможет переступить через свои чувства, само собой будучи командирами они не только оставили одно из убежищ нетронутым, но и постарались сделать так, чтобы его не обнаружили посторонние.       — Этот район проверили? — я спросил хотя уже знал ответ заранее, с легким безразличием в голосе, которое сразу же заметила Ясу оказавшаяся рядом с Джуном.       — Почти, осталось только пара лавок и одна мастерская, — ответил нара, кивнув мне и переглядываясь с Ясу.       И вот я вместе с ними вхожу в убежище, проклятье, женщины и дети, мужчины уже были мертвы защищая их и вот теперь требовалось убить последних свидетелей, тех, кто может указать виновного и возможно имеет у себя какие-то крупицы знаний узумаки.       — Николай, приказ, — тихо напомнила Ясу, ни в ее голосе, ни в выражении лица не было и намека на какие-то чувства, только холодное равнодушие.       Я же необычайно ясно увидел ту грань, что отделяет меня-прошлого, от меня-шиноби, либо я останусь человеком, либо перейду грань и также, как и шиноби пойду по головам, окунусь в дерьмо еще больше.       Прошлый я и я теперешний могли убить, но только таких же убийц, таких же как они шиноби, что также как и они готовы убить или умереть, прошлый я мог принять трудное решение и убить кого-то сейчас, чтобы не было воза проблем в будущем, как говориться хотите играть в высшей лиге, помните, что отвечать придется не только вам, но и всем кто вас окружает, таковы уж там ставки. Но раньше я никогда не убивал тех, кто совершенно не имеет отношения к миру шиноби и политики, невиновных, простых обывателей, которым просто не повезло оказаться в этом месте... Я-шиноби же просто плевать хотел на все выше сказанное, не повезло, значит не повезло, судьба такая, не убью сам, убьют другие, а у меня будут проблемы. А зачем лишние проблемы, если результат все равно не изменится?       Я размышлял секунд десять, после чего взяв в руки кунай сделал свой выбор...       После того как было проверено последние убежище все шиноби отправились к ожидавшему нас кораблю, а город был уничтожен, сначала какой-то техникой, очень сильно напоминавшей бомбу хвостатых, которую использовали применив огромную печать, после чего следующая печать узумаки породила колоссальных размеров волну, достигавшей чуть ли не тридцати метров...       Я же почти безучастно глядя на это думал о том, что увидел, получается силы двух кланов недостаточно чтобы сотворить биджу? Любопытно, очень любопытно, тогда если узумаки знали о том, как творились биджу, то может они знают и о том, как стать богом во плоти и если да, то почему не стали? Проклятье, опять куча вопросов ответов, на которые нет и не предвидится, да еще и как обычно почти нет времени даже для того, чтобы обдумать все вопросы, что возникли в голове, но я старательно думал именно над вопросами, просто не желая вспоминать о своем выборе и его последствиях.