Unitas contrariarum

Профессор МакГонагалл заметно нервничала. Она то и дело смотрела на настенные часы, которые мерно выстукивали каждую секунду, и с досадой потирала переносицу. С минуты на минуту в Хогвартс должны были прибыть будущие первокурсники, а, значит, место колдуньи было не в её кабинете, а на парадной лестнице. Как и каждый год, декан факультета Гриффиндор должна была встретить детей и препроводить их для прохождения церемонии распределения. Правда, в этом году пришлось несколько изменить регламент. И это было сюрпризом для многих преподавателей школы, а также и для самой Распределяющей шляпы. Грядущим вечером не только одиннадцатилетние волшебники должны были узнать свой будущий факультет обучения, но и семнадцатилетний студент института Дурмстанг. Он перевёлся в Хогвартс по семейным обстоятельствам для продолжения своего магического обучения. Именно он непростительно опаздывал в свой первый же день в новой школе. Только в тот самый момент, когда Минерва уже потеряла терпение и встала, чтобы направиться на встречу с детьми, камин у дальней стены ее кабинета полыхнул зелёным светом и изрыгнул странное, фосфоресцирующее пламя, которое не причинило вреда ни мебели, ни обстановке, ни самой колдунье. Вслед за огнём в кабинет проник некто запылённый и грязный, со спутанными длинными волосами. Человек вышел из устья камина и застыл посреди комнаты, похоже, приходя в себя после изрядной тряски. - Мистер Руманчек? – профессор протёрла очки носовым платком и вновь водрузила их на место. – Вы заставили себя ждать. - Простите, профессор, - отозвался парень, только что вышедший из камина. Он постарался привести в порядок свои волосы и стряхнул с мантии какую-то сухую листву. – Мне пришлось заполнить последние бумаги по переводу, а потом позаботиться о своём багаже. Вы же не против, что я воспользовался Вашим камином? - Конечно, нет, - спокойно произнесла в ответ колдунья. – Что ж, если Вы уже здесь, нам пора на общую церемонию распределения. Мы встретим первокурсников и вместе с ними отправимся в Большой Зал. МакГонагалл степенно оправила рукава мантии и направилась к выходу. Она справедливо решила, что все бюрократические проволочки можно оставить на следующий день. Главное, помочь новому ученику освоиться с непривычными правилами и традициями новой школы. И дать отдохнуть после долгого пути. Такие переводы между школами редко, но случались, а сам процесс был налажен. Конечно, для того, чтобы перевестись, студенту были необходимы очень веские причины. Насколько Минерва могла судить, у Питера Руманчека они были. - Мистер Руманчек, постарайтесь не отставать, - проговорила колдунья, застыв на пороге своего кабинета, – в Хогвартсе лестницы меняют своё расположение, как им вздумается, и новичкам заблудиться очень легко. - Я постараюсь, профессор, - понимающе кивнул парень и поспешил следом за женщиной. Колдунья больше не останавливалась и не оборачивалась, чтобы проверить, успевает ли за ней новичок. Она вышла из кабинета, заперла дверь, спустилась по запутанным коридорам и лестницам на первый этаж школы. И, как ни странно, успела вовремя, чтобы встретить первокурсников. Толпа мальчиков и девочек во главе с лесничим Хагридом, который казался на их фоне ещё большим великаном, чем был на самом деле, поднималась на парадную лестницу в тот самый момент, когда МакГонагалл появилась на её вершине. К чести Руманчека, он не отстал от своей спутницы и, пройдя всеми незнакомыми путями, тоже добрался до места назначения. Парень встал чуть позади колдуньи, не без интереса рассматривая детей. - Добро пожаловать в Школу чародейства и волшебства Хогвартс! – привычно поприветствовала детей Минерва. – Меня зовут Минерва МакГонагалл. Я декан факультета Гриффиндор, одного из тех, на которые вам предстоит попасть на обучение. Всего в Хогвартсе существует четыре факультета: Слизерин, Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй. Сейчас вы проследуете за мной в Большой Зал, где каждый пройдёт церемонию распределения и узнает, на каком факультете будет обучаться. Каждый из вас будет получать очки за успехи в учёбе, которые будут суммироваться и засчитываться для факультета. За нарушения дисциплины каждого из вас очки факультета будут сниматься. В конце года тот факультет, который наберёт большее количество очков, выиграет в традиционном соревновании. Надеюсь, я всё понятно разъяснила? Есть у кого-то вопросы? МакГонагалл обвела окружающих строгим взглядом. Ничего странного среди детей не наблюдалось: они, как и всегда, шушукались между собой и что-то обсуждали. Вероятно, уже успели найти себе друзей во время поездки на поезде «Хогвартс-экспресс». Все они были совершенно разными, но объединяло их кое-что очень значимое – талант к магии и лёгкое чувство волнения перед неизвестностью всего, что их ожидает; в том числе перед грядущим испытанием. Хагрид, поняв, что выполнил свою миссию и передал детей в надёжные руки, довольно улыбнулся, поймав взгляд профессора, и, когда та ответила на его взгляд лёгким кивком, великан ушёл вниз по лестнице, направляясь к выходу из здания школы. - А по каким критериям учеников распределяют по факультетам? – ожил вдруг Питер на заднем фоне. Его обуяло нешуточное любопытство, потому что в Дурмстранге, где он прежде учился, таких церемоний распределения не было. - Для обучения на каждом из факультетов, студентам необходимо обладать определенными чертами характера. Салазар Слизерин, Годрик Гриффиндор, Кандида Когтегвран и Пенелопа Пуффендуй – основатели этой школы, в честь каждого из которых были названы в последствие факультеты, - ценили в магах совершенно разные качества. Итак, если вопросов больше нет, я попрошу вас построиться и идти за мной. Мистер Руманчек, Вы замыкаете колонну. Колдунья подождала, пока дети встанут в колонну, и лишь потом отправилась в Большой Зал. Все преподаватели и студенты Хогвартса уже находились там и ожидали начала праздника. Для того чтобы не привлекать лишнего внимания, профессор МакГонагалл провела и оставила будущих первокурсников в смежной с Залом комнате, а сама отправилась отчитаться перед директором. В комнате собралось около тридцати одиннадцатилетних мальчиков и девочек. Рослый шестикурсник чувствовал себя среди них очень странно и некомфортно, но выбора у него не было. Оставалось только ждать момента, когда его позовут на церемонию, чтобы определить в каком из факультетов он продолжит своё магическое обучение. Питеру хотелось как можно скорее закончить со всеми формальностями и, наконец, выспаться; несколько последних его дней выдались очень напряжёнными. В институте Дурмстранг не существовало никакого разделения на какие-то факультеты. Все его студенты обучались по единой программе, включающей углублённое изучение Тёмных Искусств, Боевой Магии и Зельеварения. Несмотря на то, что репутация учебного заведения была изрядно испорчена стараниями некоторых бывших ее учеников, каждый год в него поступало внушительное количество студентов. Многих из них привлекало то, что здесь преподавался самый впечатляющий курс Тёмных Искусств среди всех одиннадцати магических школ. Вскоре профессор МакГонагалл вернулась за первокурсниками и Питером. Они все вместе вступили в Большой Зал, где их приветствовали радостными возгласами. Студенты факультетов, должно быть, с нетерпением ждали пополнения в свои ряды, и их не останавливали даже строгие взгляды преподавателей; последние, впрочем, понимали и разделяли их чувства, а потому были достаточно снисходительны к подросткам. Повсюду сверкали цвета факультетов Хогвартса, на стенах висели огромные флаги с изображениями их гербов. Дети с изумлением смотрели то на зачарованный потолок Зала, который выглядел точь-в-точь как звёздное ночное небо, то на сотни зажжённых свечей, парящие прямо под сводами готического потолка над их головами. Руманчек же больше смотрел на преподавателей, пытаясь понять, кто из них какой предмет преподаёт. Сами же преподаватели с благожелательным интересом рассматривали своих будущих учеников. Здесь были и почтенные пожилые маги, и утончённые колдуньи, и, кажется, даже какое-то магическое существо, похожее то ли на гнома, то ли на гоблина. Сам преподавательский стол был весьма длинным, перед ним располагалась трибуна для выступлений и, как ни странно, старый корявый табурет. На последнем покоилась выдавшая виды конусообразная шляпа. Смысл присутствия на церемонии старой мебели и одежды выяснился только после того, как профессор Макгонагалл рассказала о том, как она проходит. Питер сразу почувствовал на себе взгляды сотен пар глаз, как только вступил в Зал. Казалось, что в какое-то мгновение ока он стал знаменитостью в Хогвартсе. Вполне вероятно, что о нём уже кто-то знал среди студентов. А если и не знали, то само присутствие на церемонии распределения взрослого уже парня, вероятно, просто обязано было приковывать внимание всех. Питер немного нервно поправил свою мантию, украшенную клочковатым мехом, и встал среди кучки детей, которые ждали своей очереди на распределение. Теперь ему было понятно, в чём именно заключается церемония. Он сделал вид, что Распределяющая шляпа куда больше занимает его внимание, чем окружающие взгляды, и приготовился ждать своей очереди. Руманчек был полностью сконцентрирован, и на какие-то бесконечные минуты ему показалось, что в Зале он остался один. Не было ни преподавателей, ни учеников, ни детей, находящихся в полуобморочном от волнения и страха состоянии… Были лишь он и шляпа. - Гриффиндор! Очнулся шестикурсник только после этого возгласа, который издала Распределяющая шляпа, коснувшаяся его головы. Это было в высшей степени странно для многих студентов и даже некоторых преподавателей – как Питер узнал впоследствии, большинство было уверено, что его ждет дорога в Слизерин, ведь он изучал Тёмные искусства, где ж еще ему учиться. Сначала по всему Залу прокатилось что-то сродни разочарованному вздоху, но через пару секунд гриффиндорцы издали радостный клич, поняв, что это не шутка, и Руманчек будет учиться на их факультете. Тому оставалось лишь встать с табурета, который, казалось, лишь чудом не развалился под его весом, и отправиться к факультетскому столу, из-за которого ему уже ожесточённо махали руками и подмигивали. Так для бывшего студента Дурмстранга начиналась новая жизнь. *** Уже несколько лет наступление сентября неизменно сопровождалось смешанными чувствами. Не то чтобы Роман Годфри так уж сильно любил занятия, вечно переполненные шумными младшекурсниками коридоры, бдительные, словно бы вездесущие взгляды преподавателей – их, впрочем, он научился избегать и последние пару лет уже не попадался по глупости на мелких и более серьезных нарушениях правил, - общих гостиных и спален, где никогда не будешь чувствовать себя в полном уединении, даже если поблизости никого нет; но все, что раздражало, бесило или навевало тоску и скуку, меркло перед двумя куда более значимыми вещами. Во-первых, Хогвартс для Шелли был домом в большей мере, чем их собственный фамильный особняк, с самого первого дня ее прибытия в школу. Дважды Роману приходилось на год оставлять сестру один на один с явно ненавидящей ее матерью, и он, тогда еще совсем мальчик, едва мог думать о чем-то, кроме нее. Поступление Шелли в Хогвартс, казалось, должно было обернуться не меньшей проблемой исходя из ее… специфической внешности; но все оказалось намного проще и безболезненнее – для них обоих. Во многом благодаря профессору Дамблдору. В их маленьком пари, заключенном до церемонии распределения, выиграл Роман, убеждавший сестру, что, скорее всего, Распределяющая Шляпа выберет для нее Когтевран, ведь именно там учатся самые умные студенты, а значит ей там самое место. Нужно ли говорить, что среди своих сокурсников Шелли Годфри считалась по праву одной из лучших. Впрочем, всегда найдутся глупые и злые люди, особенно среди детей, готовые самоутверждаться за счет слабости и физических недостатков других; возможно, это отчасти сыграло на руку Роману: защищая сестру и ясно давая понять, что обижать ее всем и каждому будет себе дороже, он нашел не нарушающий правила способ публично унижать тех, кто все-таки имел глупость это сделать. Уже на четвертом курсе он считался лучшим дуэлянтом, и одно это служило хорошим щитом от насмешек. Так или иначе, в стенах школы переживать за Шелли приходилось куда меньше, ее стремление к знаниям было на редкость заразительным, и Роман не мог не радоваться, видя, что она счастлива. Ну а во-вторых, конечно, магия. Возможность колдовать без ограничений, использовать даже те заклятия, что не были включены в обязательную программу или изучались на старших курсах. Особо старательным в выполнении домашних заданий Роман никогда не был, поэтому теоретические основы многих важных вещей у него хромают, зато с практикой проблем никогда не было. А это ведь самое важное, верно? В жизни ведь при необходимости не будешь вспоминать, например, признаки распознавания оборотня, а сразу используешь заклинание, чтобы защититься. Жаль, что преподаватели не разделяют этот в высшей степени логичный и прагматичный подход. Годфри – обоим – нравится колдовство, и оба они явно не обделены магическими способностями, что лишь стимулирует развивать их все больше. Ведь нет ничего приятнее, чем быть в чем-то лучшим. На этот раз праздничный вечер начался не праздным и неспешным погружением в привычную атмосферу, от которой, впрочем, несколько отвыкаешь за время летних каникул, а с исполнения долга: в прошлом году Романа Годфри назначили старостой факультета Слизерин, и в его обязанности входило, в том числе, поддержание дисциплины непосредственно в вечер первого сентября, когда многие студенты чуть ли не с ума сходят, наконец встретившись после долгой разлуки, или, как и он сам, слишком истосковались по колдовству. Вместе с другими старостами проследив, чтобы никто случайно ли, намеренно ли не привел в негодность школьное имущество, и все быстро отправились в Большой Зал, не задерживая церемонию распределения и праздничный ужин, он и сам присоединяется к остальным. Заняв место по привычке в конце зала со стороны стола Когтеврана, чтобы их с Шелли разделял только проход между длинными скамейками, Роман пристально разглядывал преподавательский стол и всех, кто попадает в его поле зрения. Искал новое лицо среди уже знакомых. Хорошо, когда мать входит в Попечительский совет школы – узнаешь новости первым. Наверное хорошо. Так или иначе, сколь бы ни были напряженными отношения внутри семейства Годфри, Роману стала известна весьма интригующая новость, которой он ни с кем, кроме своей кузины Литы, делиться не стал: в Хогвартсе теперь будет учиться студент, несколько лет проучившийся в Дурмстранге. Насколько он успел узнать, последний такой перевод из одной школы чародейства и волшебства в другую состоялся сорок три года назад: тогда третьекурсница из Хогвартса уехала вместе с семьей в Японию и была принята в Махоутокоро. Не беспрецедентный случай, но всё же довольно редкий. Едва ли Оливия много знала об этом парне, но отзывалась о нем скверно и велела держаться от него подальше, а это означало лишь, что Роман при любом удобном случае постарается узнать его получше. Не увидев никого незнакомого, Роман задним числом догадался: сколько бы лет ни было новому студенту, он должен учиться на одном из четырех факультетов, а определяет это Распределяющая Шляпа и никто больше. Значит ли это, что он пройдет церемонию вместе с первокурсниками? Ответ не заставляет себя ждать. Огромные резные двери Большого Зала распахиваются, и в их проеме возникает строгая, безукоризненно собранная, как всегда, декан Гриффиндора профессор МакГонагалл в окружении сбившихся в кучу ребятишек с округлыми от удивления и восторга глазами, точно у маленьких совят. Профессор трансфигурации шла за группкой первокурсников, а по левую руку от нее шел длинноволосый парень в теплой серой рубашке, черных штанах и кроваво-красной с меховым воротом мантии, собирая на себя удивленные взгляды всех без исключения студентов всех курсов. Включая, конечно, Романа. МакГонагалл по традиции объяснила нехитрый порядок церемонии распределения первокурсникам, и они в соответствие со списком по одному начали подходить к установленному на вершине небольшой лестницы табурету, садиться и с замиранием сердца ждать, принадлежность к какому факультету определит для них Распределяющая Шляпа. Из двадцати семи новичков шестеро пополнили ряды слизеринцев. И лишь после того, как последний одиннадцатилетний мальчик занял свое место за столом Когтеврана, произошло то, чего с зашкаливающим нетерпением ждали все обитатели Хогвартса. - Уважаемые ученики и ученицы Хогвартса, - стоило профессору Дамблдору подняться, как в зале установилась полная тишина; он никогда не усиливал с помощью магии свой голос, а сидевшим ближе к двери зала тоже хотелось услышать, что он скажет. – В этом году произошло довольно редкое событие: наша школа имеет честь принять в свои стены студента из Дурмстранга. Я совершенно уверен, что этот молодой человек, Питер Руманчек, сам расскажет вам об этой школе и причинах своего переезда в Англию, если сочтет нужным, а потому настоятельно рекомендую не донимать его расспросами. После того, как Распределяющая Шляпа примет решение, мистер Руманчек присоединится к своему факультету и будет зачислен на шестой курс. Закончив этими словами свою недолгую речь, Дамблдор жестом пригласил парня занять место на церемониальном табурете, а профессора МакГонагалл – надеть на него Распределяющую Шляпу. «Дурмстранг, значит», - тем временем думалось Роману Годфри, - «а, значит, и Тёмные искусства, то, что здесь под запретом. Как много этот Питер знает такого, о чем здесь и не слышали?» Роман почти уверен, что через несколько секунд новичок займет место за его же столом, и они смогут… Распределяющая Шляпа едва касается волос Питера и тут же выкрикивает вердикт, которого, наверное, не ожидал никто, включая самого Руманчека. - Гриффиндор! Роман слегка поджал губы, прищурившись, и проводил Питера до его места пронзительным, недоверчивым взглядом. Едва ли это ошибка, конечно, но… Что-то с этим парнем определенно не так. Какова бы ни была официальная версия его перевода, с ним самим наверняка что-то нечисто.