Take It All Away

— Сейчас я назову несколько фамилий и те, кто услышит свою, должны будут выйти к доске. Все понятно? — спросил Поперечный и обвел взглядом класс. Парни и девушки нерешительно кивали и эта их нервозность приносила Даниле несказанную радость. Любил он мучить своих учеников, что уж тут скрывать. — Итак, начнем. Комков, Рудской, Неред, Кашин, Абрамс и Гордиенко, — по мере того как назывались фамилии, ученики выходили к доске. К чему весь этот спектакль они не знали и опасались того, что для них все закончится плохо. Но и ослушаться они не могли, ведь это могло сулить еще большие проблемы. — Вы шестеро — в моем особом списке. Как мне рассказали Инга Максимовна и Ангелина Филипповна, именно вы самые хулиганистые и неуправляемые. Что же, мне придется это исправить. А пока помните, что я слежу за вами, — разъяснил свою позицию Поперечный, глядя на нерадивых учеников. Его эта ситуация очень забавляла, но он старался не улыбаться, чтобы все не подумали, что он, Данила, шутит. Ведь это не так. — Можете занять свои места. — Извините, — подала голос Абрамс и подошла к учительскому столу. — Почему вы назвали меня? Я всегда вела себя прилежно и не устраивала диких выходок, как тот же Рудской. Или Комков. — А ты стукач. И если подумать, то быть «крысой» намного хуже, чем хулиганом, — ответил Поперечный и посмотрел Лере прямо в глаза. Абрамс же, казалось, сейчас взорвется от злости. Ее одноклассники тихонько хихикали и радовались тому, что эту выскочку хоть кто-то смог поставить на место. — А сейчас иди и сядь на свое место. Не думаю, что нам стоит продолжать этот разговор. — Да как вы смеете так обзывать меня! Вы же учитель! Это непрофессионально! — крикнула Лера, чье лицо было краснее красного. — Я пожалуюсь директору и вас уволят! — Проблема вот в чем, Абрамс. Директор сама подсказала мне эту формулировку. Так что сядь, наконец, на свое место и подумай о том, как ты себя ведешь, — спокойно произнес Поперечный и достал из портфеля ежедневник, в кожаной обложке. Лера же по-прежнему стояла возле стола. — Что-то еще? Абрамс, ничего не ответив, вернулась за свою парту. Даня пытался поговорить с ней и успокоить, но та так зыркнула на него, что он невольно испугался. Решив пока не трогать Леру, Даня достал из кармана свой телефон и запустил одну из игр,что накануне скачал в плеймаркете. С Лерой всегда было сложно и он сам не понимал, почему до сих пор ее терпит. Ведь она почти не обращала на Даню внимания и разговаривала с ним лишь тогда, когда нуждалась в чем-то.Или когда ей требовалась защита от одноклассников, часть которых презирала Леру и даже не скрывала этого. Даня уже давно мог бы бросить ее, ведь он почти ничего к ней не чувствовал. Да, Лера была симпатичной девушкой, по его мнению, но, все же, характер у нее был поганый. Иногда Дане было даже стыдно за ее поведение, вот только Лере он ничего не говорил. Скандалов и так хватало, а добавки Даня совсем не хотел. Однако и бросить Леру он не мог. Почему? Даня и сам не знает. Что-то держало его возле нее, но что именно Даня не знал. Наверное, ему просто нужен был какой-то толчок, чтобы Даня, наконец, решился на этот шаг. Когда-нибудь он все же осмелится. Главное, чтобы не было слишком поздно. Ваня же откровенно ликовал. Даже занесение его фамилии в особый список нового учителя не огорчал его. Ведь произошло то, что подняло его настроение: Леру Абрамс, эту гнилую выскочку, смогли, наконец, осадить. Ваня отметит этот день красным в календаре и будет праздновать каждый год. Этот учитель еще покажет себя, это факт. Главное только не попасть к нему под горячую руку и не отхватить по самое не хочу. — Перейдем к следующей новости, — продолжал тем временем Поперечный, внимательно следя за всеми учениками. Он видел, что многие внимательно слушают, но были и те, кто сидел в телефонах. Данила мог бы сказать что-нибудь им, но не стал. Решил оставить разборки с ними напоследок. — У меня на руках есть досье на каждого из вас. Также, директор передала мне ваши медицинские карты и я намерен сделать рассадку. Думаю, что недели мне хватит. И да, ваши пожелания не учитываются. Каждому учителю я дам план рассадки и, если хоть кто-то пересядет, я об этом узнаю. Наказанием за это будет уборка в классе, в течение недели. Естественно, после уроков. Всем все ясно? — спросил Поперечный и обвел взглядом класс. Все согласно кивали. Если, конечно, не считать тех, кто до сих пор игрался телефон. — И последнее: те люди, что сейчас пялятся в экран телефона и даже не пытаются показать заинтересованность, должны выйти к доске. Или весь класс получит двойку по моему предмету, — пригрозил Данила и снова обвел взглядом весь класс. Многие шушукались и тыкали пальцем на тех, кто замер, держа телефон в руках. «Счастливчики» знали, что им несдобровать и не хотели идти к доске, но, в таком случае, их возненавидит весь класс. — Я жду. Медленно, даже не скрывая страха, ученики вставали из-за парт и выходили к доске. Восемь человек, среди которых оказались Даня Рэнделл и Миша Луковских. Выстроившись в шеренгу возле доски, они ждали наказания от Поперечного. Тот же, совершенно не торопясь, встал из-за стола и достал из своего портфеля листок с ручкой. Подойдя к провинившимся, Данила внимательно всмотрелся в лицо каждого из них и увидел то, что и ожидал: страх перед неизбежным и панику. Сделав бесстрастное лицо, он вручил ручку и листок Мише, а сам, улыбаясь в душе, вернулся на свое место. Руки Луковских тряслись из-за того, что он не понимал, что происходит и для чего ему предметы, которые дал ему новый учитель. Однако Поперечный не стал мучить их (пока) и сказал: — Вы должны написать свои фамилии на этой бумаге. И именно вы станете теми, кого я буду спрашивать каждый урок, в течение месяца. Так что, вам лучше усердно готовиться к моим урокам, иначе вас ждут неприятности. Все ясно? Тогда не тратьте время и делайте, что велено. Нам нужно обсудить еще много тем, а вы нас задерживаете. Пока провинившиеся писали свои фамилии, слегка трясущимися руками, остальные с любопытством наблюдали за этим. Ваня волновался за своего лучшего друга и всячески пытался скрыть это от остальных, но никто даже не смотрел на него. Лера даже не смотрела на своего парня, ведь ей было глубоко плевать на то, что он влип в неприятности. Она до сих пор бесилась из-за того, что ее назвали крысой и могла думать лишь об этом. Миша находился на грани панической атаки, ведь учителю удалось его напугать. Он спрятал свои дрожащие руки под парту и постарался успокоиться, ведь падать в обморок перед одноклассниками, которых Миша почти не знал и боялся, он не хотел. Миша делал глубокие вдохи и выдохи, чтобы нормализовать свое дыхание и не показать свою слабость перед всеми. Ему удается это не сразу, но, постепенно, Мише становится легче. Он обводит глазами класс, однако никто даже и не смотрит в его сторону. Взгляды его одноклассников прикованы к тем, что стоят возле доски и пишут свои имена на листок. Мише повезло и никто не увидел его с той стороны, которой он стыдился. На последней парте Лиза что-то шепчет Кашину, пока Поперечный следит за теми, кто у доски. Дима Малинов, что сидит за соседней партой, наблюдает за этим и сжимает карандаш в своей руке с такой силой, что тот ломается на две части. Никто не замечает этого, ведь одноклассники обращались к Диме лишь тогда, когда нужно было что-то списать. В остальное же время он был для них пустым местом, не достойным внимания. Дима знал об этом и, поначалу, пытался что-то изменить, но ему не удалось. И тогда он опустил руки, решив, что все должно идти своим чередом. Ведь ничего другого ему не оставалось. Комков и Гордиенко настороженно следят за происходящим возле доски и делают вид, что это их пугает. На самом же деле, они ликуют в душе. Хоть раз огребли те, кто считал себя невинными овечками. По правде говоря, во всех людях есть гнильца. Кто-то показывает ее, будто считают это тем, чем можно гордиться. К примеру, так вела себя Абрамс. А есть и те, кто тщательно скрывает ее, изображая из себя невинного ангела. Как Миша Луковских, который прежде попадал в неприятности только из-за своего друга Вани. Даня и Ян же, подмигнув друг другу, начали продумывать розыгрыш над новым учителем. Ведь это было одним из обязательных обрядов в их школе. Когда последнее имя было записано на листок, прозвенел звонок. Все тут же вздохнули с облегчением и хотели покинуть класс, но Поперечный остановил их, всего лишь подняв руку. — Не так быстро, — произнес Поперечный, когда Рэнделл положил листок на его стол и направился в сторону двери. — Следующие два урока у вас тоже мои. Нам нужно решить еще немного организационных моментов. Опоздавшие, хотя бы на минуту, останутся сегодня после уроков и будут убирать класс. Поэтому, настоятельно рекомендую вам не задерживаться. Договорив, Данила взял листок, который вложил в свой ежедневник и покинул класс. За ним следом выбежала Абрамс, за которой еле поспевал Даня. Кашин, никого и ничего не стесняясь, развалился на парте и стал рассказывать Лизе очередную историю из своей жизни. Дима, наблюдавший за ними, то краснел, то бледнел. Ян, вместе с Даней, чертил что-то в тетради и бормотал себе под нос. Они разрабатывали ловушку для Поперечного, что могла грозить им уборкой класса на протяжении всего учебного года. Но Ян и Даня любили рисковать, поэтому старались продумать все настолько тщательно, чтобы их никто не заподозрил. Миша Луковских, отойдя от испытанного шока, вернулся за свою парту и спрятал телефон в рюкзак. Ваня озадаченно смотрел на друга, но ничего не говорил. Он решил дать ему время для того, чтобы Миша успокоился. К тому же Ваня знал, что в такие моменты Мишу лучше не трогать. Иначе все могло печально закончиться. Если и это не сработает, то Ваня сможет его развеселить. Не зря же они дружили с детства. — Меня Ваня зовут, — произнес Рудской и дотронулся до плеча новенького, который рисовал что-то в своем блокноте. Тот, почувствовав его руку на своем теле, испуганно подпрыгнул и посмотрел на него. Ваня с любопытством разглядывал своего соседа по парте, челка которого скрывала половину лица. Он был каким-то забитым и Ване хотелось бы узнать причину такого поведения. Но как сделать это, не обидев новенького? — Ты немой что ли? — Н-нет, — немного заикаясь, ответил Миша и его щеки покрылись румянцем. Он совсем не знал парня, что сидел напротив и боялся, что тот, узнав всю правду, будет над ним издеваться, как делали его одноклассники в старой школе. Вот только у Вани было слишком доброе лицо. Хотя, кто знает, что у него внутри. Внешность часто бывает обманчива. — Я Миша. Ты можешь не возиться со мной. Я ничего директрисе не скажу, обещаю. — Нет уж, я выполню свой долг до конца. Можешь упираться сколько угодно, но я все равно помогу тебе. Не только потому, что мне приказали, нет. Я и сам хочу помочь тебе разобраться во всем. И начать лучше с наших одноклассников, — откликнулся Ваня и улыбнулся новому знакомому. Тот все еще был зажат, но Рудской пообещал себе, что исправит это. Рано или поздно. — Вон там, за последней партой во втором ряду, сидят Лиза и Даня. Лучшие друзья и неплохие шутники. Об их «способностях» знает вся школа. Но они классные ребята, правда. За соседней партой сидит главный зубрила нашего класса: Дима Малинов. Давно влюблен в Лизу, вот только никак не наберется смелости сказать ей об этом. А та и не замечает его взглядов. Случайно или специально — не знаю, но до успеха Диме еще далеко, — начал свой рассказ Ваня, глядя на соседа о парте. Миша внимательно слушал его, ведь эта информация могла быть полезной для него. Ваня открыл было рот чтобы продолжить повествование, как вдруг прозвенел звонок. Тут же все расселись по своим местам, а в кабинет, в последнюю секунду, влетели Даня с Лерой. Не успели они занять свои места, как дверь снова открылась и в комнату вошел Поперечный. Осмотрев класс, он остался доволен тем, что все были на месте. Данила медленно подходит к своему столу и садится на стул. Все это время в классе стоит тишина, которую нарушает лишь шорох листьев за окном,что было открыто, из-за жары. Поперечный раскрывает свой ежедневник и, ни на кого ни глядя, заявляет: — Продолжим.