Комнатка моей миленькой Тамако

      Тамако — прекрасный бутон неизвестного мне ранее цветка; лучик света в моей жизни, освещающий её даже самые укромные места; удивительная и прекрасная, способная излечить все раны своим скромным смехом и улыбчивым взглядом цвета грецкого ореха. Аккуратная и элегантная, словно леди восемнадцатых веков, идеальная со всех сторон и любимая всеми, мною особенно. Но никто, безусловно, любить её меня сильней не мог и это было невозможно, позже это пересекло все рамки простой симпатии: я думать не о ней не мог, во сне обнимал одеяло, представляя Тамако-кохай на его месте и как-то само оно поглаживалось; на уроках, видя перед собой стройную спинку Тамако, я больше ни о чём думать не мог, кроме как прокручивать в голове её голосок и то, как поздоровалась она, войдя в класс; всё вспоминал наш с ней последний разговор, где я узнал о её любимой книге, и я, ненавидящий книги перечитал её, одну-единственную книгу раз тридцать… Всё странно это и мне незнакомо, поэтому я совсем потерял голову и признался ей в своих чувствах спустя два месяца (не считая времени, когда она была мне равнодушна) тоски по ней. Ненавистны были мне все те, кто признавался ей в своей симпатии: они все были недостойными и явно любили её красоту, а не её саму. Кем бы стала моя Тамако-кохай для них без своего чудесного личика? И любовь их продлилась бы не более чем несколько месяцев, осознание этого пробивало на дрожь — как же будет несчастна дорогая Тамако-кохай, когда этот шантрапа ранит её душу… Но она никого не приняла, и у меня была надежда на её согласие, ведь не мог я представить дальнейшей своей жизни без неё… И к моему удивлению, которое возникло не смотря на полную уверенность в себе, она обняла меня в ответ на признание и сказала, что бесконечно рада этому… И до сих пор я счастлив ей, и был бы я самым счастливым на свете, если бы не секрет Тамако-кохай, о котором я узнал совершенно случайно и который сломал мне всё представление о моей возлюбленной…

***

      Как-то раз, я смог Тами-чан (она любит, когда я называю её именно так) пригласить к себе, и даже представить невозможно, как тогда я был счастлив… Мы встречались неделю, но со стороны это смотрелось так, будто она просто нашла себе друга противоположного пола. Я приглашал её на свидание, но она сказала, что не может из-за дополнительных занятий и, само собой, оно не состоялось. Теперь же мы наконец сможем хоть немного, хоть самую малость стать действительно похожими на влюблённую пару, об этом только я и думал всё время в школе.       И, наконец, услышав звонок в дверь, дыхание абсолютно перехватило и на мгновение я забыл, как дышать. Я побежал к ней, отпёр дверь и, улыбнувшись Тами-чан, пригласил войти. Было чертовски волнительно, ведь я ни разу не видел её в чём-то кроме школьной формы, кроме как на фотографиях в социальных сетях. Пытаясь не пялиться, но жадно хватая каждую новую виднеющуюся деталь одежды я стоял и ждал, когда она будет готова пройти со мной в дом.       Она приятно удивила меня своим милейшим комбинезончиком и я улыбнулся чуть шире, наслаждаясь прекрасной Тамако. В который раз я понял, насколько сильно мне повезло с идолом…       Ростом она мне была по ключицы, и она казалась особенно милой с такого ракурса.       Она обняла меня. Не в первый раз, и поэтому особыми красными пятнами я уже не покрылся. Я обнял её в ответ, и снова показалась она излишне прекрасной, и уже не от чудесного внешнего вида, а от моей фанатичности, наверное.       Аккуратно взяв её ладошку в свою руку, я повёл её на кухню. На столе была корзинка с заранее подготовленными мною её любимым конфетами (я узнал о её вкусах ещё тогда, когда она мне парой не являлась) и двумя чашками зелёного чая с ягодами, также любимого ею. Тами-чан произнесла что-то вроде «Во-а-а-а…», и её расширившиеся глаза засверкали, она прислонила свободную ладонь к щеке и очень широко улыбнулась. Я был рад, что смог угодить ей и был рад смотреть на это личико, сияющее восхищением.       — Как ты угадал? Всё это — то, что я обожаю! — спросила моя Тами-чан, сев рядом со мной и притянув к себе корзинку, полную конфет.       — Интуиция, наверное… — протянул я, не найдя подходящего ответа. Дальше последовал очередной «во-а-а-а…», и Тамако уже разворачивала обёртку первой конфетки. Молчать не хотелось, и я спросил:       — Ты любишь рисовать, если верить словам твоих подруг. А что ты именно рисуешь? Девочка замедлила процесс поглощения сладостей и захлопала глазами. Я не придал этому особого значения, и только недавно до меня дошла причина её мешканья в тот момент.       — Я люблю рисовать животных, особенно кроликов, — она посмотрела на меня и широко-широко улыбнулась. — Люблю кроликов.       — Они и вправду милые. — я говорил чисто по ситуации и просто получал удовольствие от общения с ней. — А кошек любишь?       — Люблю, — кивнула.       — Самовлюблённая, — улыбнувшись, сказал я и только понял, что смолол ерунду. Но в ответ раздалось лишь хихиканье, и я краем глаза заметил, что румянец слабенько прыснул, и она стала ещё милее, чем прежде. Есть не хотелось совсем, особенно сладкое, поэтому я пил только чай, и то — чисто ради приличия, наблюдая за своей девушкой и задавая ей очередные странноватые вопросы и делая странноватые комплименты.       — Интересно было бы глянуть твои рисунки, — произнёс я, допив напиток, — покажешь их завтра?       — Да-а, обязательно, — перед ответом у неё по лицу пролетела тень сомнения, и я уж подумал, что она не захочет показывать их и немного удивился заранее. К слову, она всё-таки показала мне своих зверушек, только нарисованы они были этим же вечером. Узнал я об этом также недавно.       Через некоторое время, она достала кокосовое покки и покрутила его в руках, снова улыбнулась и произвела такой звук, который нельзя точно обозначить ни буквами, ни их сочетанием — этот звук происходит, если попытаться отрывисто сказать «а», не открывая рта и в это же время резко выдохнуть носом. Очень странный звук, если говорить откровенно.       Она положила себе в рот один конец сладости, резко повернулась ко мне, и я даже опомниться не успел, как вторая часть была уже у меня на губах. Не перестану говорить о том, какой она бывает миленькой в подобных ситуациях: румянец, слегка прикрытие веки и улыбочка, а этот низенький рост… Он вынудил её придвинуться ко мне, схватить меня за плечи и всё равно потребовалось привстать, чтобы позволить кончику покки дотянуться до меня. К слову, на тот момент я не имел абсолютно никакого опыта в этом, и я относился к поцелуям так, как относятся к предложениям уединиться девушки с крепкими моральными устоями. Но сейчас передо мной моя маленькая Тамако-сан, и — чёрт меня подери! — я был готов расцеловать её и без покки в абсолютно любую секунду. Как только она придвинулась и откусила часть своей стороны, я сделал то же самое. В ту же секунду она опять надкусила палочку, и в эту же секунду я тоже отломил свой кусочек. Нам хватило нескольких секунд, чтобы от покки ничего не осталось.       Я прижал её к себе, прижал так, как не прижимал никого; я обнял её так, что её хвостики не попали в мои объятия, и они щекотали мою руку; мне ужасно хотелось стянуть эти резиночки — пусть её волосы свободно упадут ей на спину, чтобы я мог беспрепятственно расчёсывать их пальцами, гладить…       Она больше не вела себя как маленькая девочка. Она прижалась ко мне, обняла своими руками мою шею и я чувствовал её дыхание, я слышал её сердцебиение, от этого в голове помутнело… Мои очки ей совсем не мешали, она игнорировала их и продолжала бесконечный поток поцелуев. Интересно, а она раньше сидела так же перед кем-то, прижималась ли к кому-либо, целовала ли кого-то так же страстно, как меня тогда?       Через минуту-две Тамако медленно оторвала своё личико от меня и начала вглядываться мне в глаза. Она уже сидела у меня на коленях — не знаю, как я не заметил этого — и положила ладони на мои плечи. Тами-кохай тяжело дышала, её личико было покрыто розовым румянцем; она смотрела на меня так, как смотрят перед тем, как заплакать, как смотрят перед гипнозом, как смотрит грустящая мать на провинившегося сына… Только через пару мгновений стало ясно её состояние: Тамако опустила взгляд и робко улыбнулась, и здесь без лишних слов можно было понять, что она абсолютно счастлива; девочка обняла меня за шею и потрепала по волосам.       Прошло достаточно времени с нашего первого поцелуя, и мы с Тамако официально стали парой. Многие недоумевающе провожали нас своими озадаченными взглядами, наверное, не понимая, как могла такая скромная красавица выбрать себе в партнёры подобного мне, предварительно отказав писаным красавцам и тем, по кому увядало дикое количество девушек… Это также было вопросом и для меня, но об этом я старался не думать, ведь, в любом случае, Тами только со мной и на других не смотрит, значит, что-то это да значит. Я слепо верил и верю сейчас, что мои чувства были взаимны с самого начала, и ни за что никогда не поверю, что способна моя малышка полюбить кого-то другого, даже если она — не дай Боже! — решит уйти. Она для меня — всё, и я буду до самого своего конца надеяться, что я для неё значу не меньше. Правда, моё восхищение ею и возвышение её в мой женский идеал стали неоднозначными, когда из тени вышли её увлечения и пристрастия, и вот как это началось выясняться…       Началось всё с того, что раз забыла Тамако у меня свой мобильный, а когда я его обнаружил, на улице было уж слишком поздно, и я решил отдать ей его на следующий день в школе.       Почти каждые пять минут телефон вибрировал и почти каждые пять минут приходили оповещения. Я уже не мог — было где-то два часа ночи, и я, не сдержавшись, взял его с целями поставить на беззвучный режим. Стоило мне его разблокировать (защиты не было — только требовалось провести пальцем по экрану), как на весь экран высветилась такая картинка…       На ней была блондинка в одном лишь нижнем белье, и то было частично снято. Изображение было фоновой картинкой на меню, и такое откровение в телефоне ТАМАКО-САН вызвало мурашки по спине. Я скоро выключил звук на нём и выключил сам мобильник. Решил делать вид, что я этого не видел; внушил себе, что это просто недоразумение, не более...       Говоря честно, этот случай не пошатнул моей привязанности к Тами-тян. Отнюдь, меня не приводило и не приводит в восторг осознание любви моей девушки к этти, но я бы не стал коситься на неё и в принципе менять своё отношение к ней из-за такой, по сути, глупости, но сюрпризы от Тамако-кохай на этом не прекратились, а даже наоборот…