Final

      В возрасте трех лет Доён учится читать имя на своем запястье. Родители говорят ему, что это имя человека, с которым он вступит в брак и проживет счастливо остаток жизни.       В этот самый момент Доён, пожалуй, едва ли может быть счастливее, снова и снова повторяя это имя родителям весь день напролет, до тех пор, что, наверняка, никогда уже его не забудет.       Спустя неделю это имя сменяет другое. Доён плачет, спрашивая родителей, почему оно изменилось, и они вынуждены признаться, что с первым соулмейтом, вероятно, что-то случилось, и теперь у него есть другой.       Доён мал, он не понимает до тех пор, пока ему не исполняется восемь, и имя снова меняется. Он рассказывает родителям, они смотрят на него потерянным взглядом, словно кто-то умер.       Доён понимает, что так оно и есть.       Позже Доён сворачивается на своей постели с маркером в руках, с остервенением зачеркивая новое имя на запястье. Он не хочет, чтобы оно было там. Он не хочет, чтобы третий соулмейт как-то пострадал. Он не хочет потерять и его.       Доён повторяет этот ритуал день за днем в течение года, пока мама не просит его перестать. Говорит, что люди теряют соулмейтов постоянно. Ее попытка утешения не приносит ровным счетом никакого облегчения, но царапать покрасневшее запястье пахучим маркером он все же перестает.       На следующий день имя снова меняется.       Доён плачет. Он плачет на груди у брата, пока тот говорит ему, что все в порядке. Плачет, принимая ночью душ и рассматривая новое имя на запястье. Снова плачет, когда на следующий день имя привычно меняется.       В двенадцать Доён пропускает мимо ушей любые просьбы показать кому-то имя на запястье. Все это ему кажется глупой тратой времени. Он уже пережил семь соулмейтов и ждет, что в любое мгновение исчезнет и восьмой. Другие дети никогда не сталкивались с подобным. Они только и делают, что счастливо болтают о том, что с самого рождения носят одно-единственное имя.       Доён ненавидит свою незавидную судьбу, становясь свидетелем разговоров одноклассников о своих соулмейтах. Некоторые уже встретили свои вторые половинки, и Доён прячет лицо в ладонях.       Он гадает о том, каково встретить своего первого соулмейта. Или о том, как бы это было со вторым. Ему любопытно, станет ли восьмой последним, и понравится ли он ему?       Он уже не удивляется, потому что и так знает все наперед. Знает, что в конце концов восьмой станет девятым, а девятый — десятым.       Доён поднимает голову и подбирает маркер со стола, быстро перечеркивая имя. Мама будет ругаться, но ему все равно.       Она ничего не понимает. У нее есть соулмейт с самого рождения. Они с папой вместе с одиннадцати лет. Им не понять. Они никогда не узнают то чувство, когда ты теряешь соулмейта за соулмейтом без возможности даже узнать, что с ними случилось.       Из школы домой Доён бредет вместе со страшим братом, пребывая в скверном настроении. Брат рядом спокоен и молчалив, а это может значить только одно — он что-то обдумывает. Доён ненавидит моменты, когда он думает.       — Мама снова накричит на тебя, — говорит он, когда братья останавливаются на пешеходном переходе рядом с загорающимся зеленым светофором. Доён видит, как он указывает на его запястье. Насмехается.       — Мне плевать. Так лучше, чем видеть это имя.       Брат вздыхает.       — Доён, совершенно нормально терять соулмейтов. Это не так уж и много…       — Ты врешь, — перебивает его Доён. — Ты за всю жизнь не потерял ни одного. Ни мама, ни папа, ни один из моих одноклассников. Просто скажи, что я ненормальный, хён. Я и так знаю.       Старший брат снова замолкает, когда они идут по улице, и Доён знает, что он не прав. Он не может знать, нормальный ли Доён, и уж точно нет ничего обыденного в том, чтобы потерять семь разных соулмейтов.       Они молчат до самого дома, но, когда поднимаются на крыльцо, брат хватает его за руку и останавливает.       — В конце концов имена перестанут меняться, Доён.       Доён ему ни капельки не верит.       В пятнадцать он встречает своего одиннадцатого соулмейта. Он заходит в класс, называет свое имя, и Доён не может не задержать дыхание, когда он проходит и садится на свободное место рядом.       Доёну страшно. Он хочет заговорить, потому что прежде никогда не разговаривал ни с одним своим соулмейтом, но, в то же время, если он потеряет и его, Доён предпочел бы вообще не знакомиться.       Так или иначе, он все же представляется. Парень отбивает пальцами странную дробь по парте Доёна, просит карандаш и улыбается, когда видит свое имя на его запястье. Ким смотрит вниз, осознавая свою ошибку, но его соулмейт улыбается ему.       Доён может сказать, что он никогда в жизни не терял своего соулмейта, потому что Доён его первый.       Доён может сказать, что одиннадцатый соулмейт не станет последним.       Они быстро становятся друзьями, и даже несмотря на то, что Доён знает, что потеряет и его, все равно старается изо всех сил. Он проводит почти все свободное время, болтая, переписываясь, зависая с этим парнем. Они делают вместе домашку и вместе вступают в три разных школьных кружка. Доён держит его за руку, когда они у него дома, дарит ответную улыбку всякий раз, когда его соулмейт улыбается ему.       Это приятно, до смешного приятно, когда они до самого рассвета строчат друг другу сообщения, Доён предпочитает сну общество своего соулмейта, он начинает забывать, что рано или поздно потеряет его. Ему нравится забывать это.       Ему нравится забывать, потому что это означает держаться за руки и шептать «ты мне тоже нравишься», просыпаться под приятные утренние сообщения, видеть его в школе, делить путь до дома и смотреть на запястье каждый раз, когда он скучает по своему соулмейту.       Он давно не смотрит на свое запястье, и Доёну нравится. Ему приятно улыбаться, когда кто-то другой смотрит на чернеющее на коже имя.       В шестнадцать Доён переживает свой первый поцелуй. Парень нервничает, но он длится всего три секунды, но это, определенно, самое лучшее чувство в мире. Целовать своего соулмейта — настоящая магия, и с каждым разом Доён верит все больше и больше, что это его последний соулмейт.       В семнадцать Доён просыпается с новым именем на запястье. Он думает, что спит, поэтому щиплет себя, закрывает глаза и повторяет это раз за разом, потому что ему нужно проснуться. Нужно немедленно очнуться от этого кошмара, потому что он не может потерять очередного соулмейта, особенно, этого.       Доён в слезах, когда мама сообщает ему новости. Он плачет, разговаривая с родителями своего одиннадцатого соулмейта о случившемся, о том, как им жаль. Доён проводит весь день в постели, не прекращая рыдать, ненавидя себя за то, что не пошел в школу, и за то, что позволил себе поверить, что это его последний соулмейт.       Доён знал наверняка, но все равно позволил себе забыться и надеяться на лучшее.       Он присутствует на похоронах, снова давая волю слезам и потирая запястье. Оно болит, жжет ужасно, а Доён хочет только вернуться в прошлое и проигнорировать голос рядом, который просит одолжить карандаш.

***

      Когда Доён встречает четырнадцатого соулмейта, ему двадцать. Он уже потерял еще двоих и, конечно же, ожидает, подобного и с четырнадцатым. Он изводит себя, когда впервые читает новое имя на запястье.       Чон Джехён.       Доёну уже не по себе, потому что он знает, что произойдет.       — Имя на запястье изменилось? — Доён смотрит на своего соседа напротив. Доён опускает взгляд на запястье и заходится хохотом.       — Уже в тринадцатый раз, — говорит Доён. Он спокоен. Привык уже. Объяснял все тонкости своей незавидной судьбы троим людям, всем друзьям по колледжу. Если так посмотреть, это не такое уж большое событие. Он улыбается соседу грустно, проходясь ладонью по волосам. — Бывает.       Сосед выглядит по-настоящему шокированным.       — Такое не происходит тринадцать раз. Словно единственный из сотни человек…       Доён перебивает.       — Единственный из сотни тысяч. Поищи об этом получше, Тэн.       Таец неловко смеется, его пальцы инстинктивно хватаются за собственное запястье.       — Я никогда… ничего не исследовал на эту тему. Мне просто Джонни рассказал, понимаешь. Думаю, ему надо получше поискать.       Доён заметно напрягается. Он уверяет самого себя, что не испытывает ревности к Тэну и его соулмейту. Говорит себе это все время, но ему-то лучше знать. Потому что Тэн и Джонни познакомились в первый учебный день. Тривиально налетели друг на друга, Тэн упал, а Джонни тут же извинился, помогая собрать разбросанные книги.       Доён стал свидетелем этой сцены. Он видел, как они замечают имена на своих запястьях, встречаются взглядами. Он видел и их улыбки, потому что они нашли друг друга.       Доён ревновал, потому что, конечно же, его первый день в школе был просто отвратительным. Он видел, как его лучший друг в одно мгновение находит любовь, пока Доён просто ждет, когда имена на его запястье перестанут сменять друг друга.       — … поэтому ты признался, что ненавидишь Джонни, из-за того, что я сказал, что мы встречаемся? — Доёну хочется сказать «нет», но он не может.       — Это еще и из-за его волос. Никому не следует носить такую очаровательную прическу, — Доён пытается разрядить обстановку ради Тэна, потому что, несмотря ни на что, тот заслуживает счастья.       — Прости за то… что постоянно говорю о нем, — произносит Тэн. Доёну на редкость плохо. Он не хочет, чтобы Тэн загонялся из-за его соулмейтов, только потому, что Доён страдает. Он протягивает руку и кладет ее на плечо соседа, слегка улыбаясь, хоть Тэн и не видит этого.       — Все в порядке. Ты можешь свободно говорить о нем. Я смирился с моими соулмейтами, когда мне было всего три, ясно? Ты не должен переживать, только потому, что я не в лучшем состоянии.       В конце концов, Тэн улыбается ему и затем продолжает трепаться о Джонни.       Доён слушает с тяжелым сердцем и неосознанно трет запястье под возбужденную болтовню Тэна. Он тоже хочет рассказывать кому-то о своем соулмейте.       Через несколько дней Доён встречает своего четырнадцатого. Это уже второй соулмейт со смерти одиннадцатого, и Ким четко решает, что не станет привязываться. Ему никак нельзя привыкать, потому что он наотрез противится тому, чтобы обычный сценарий повторился снова. Он не хочет разбивать себе сердце в очередной раз.       Доён избегает зрительного контакта и делает вид, что заинтересован чтением книги, когда четырнадцатый соулмейт, Юно или Джехён, усаживается напротив, под боком своего друга Тэёна. Ли не замолкает ни на секунду, абсолютно счастливый, Доён намеревается молчать и дальше. Он лишь вежливо кивает Джехёну, когда Тэён представляет их друг другу. И неважно, сколько раз Джехён кидает на него короткий взволнованный взгляд, Доён не собирается делать шаг навстречу.       — Погодите. Тут Юта. Я сбегаю за ним, — Тэён поднимается и уходит, чтобы найти своего парня, оставляя их наедине.       Доён даже не замечает того момента, когда младший касается его запястья. Он быстро одергивает руку, словно это может спасти его, скидывая наваленные на стол книги, и хватается за место, к которому прикоснулся Джехён.       — Прости, я не хотел, чтобы ты волновался. Просто… Мне кажется, ты должен хотя бы поздороваться со мной, — Джехён коротко и мягко улыбается, и Доён не может сдержать трепетание своего сердца. Джехён симпатичный, и при улыбке у него на щеках появляются ямочки.       Доён отказывается привязываться. Он не может испытывать этого чувства.       — … привет.       — Привет.       Доён всем сердцем ненавидит его улыбку, потому что представляет, как просыпается однажды утром, а на другой половине кровати тепло улыбающийся Джехён. Он даже может видеть, как идет с младшим на свидание, держит его мягкую ладонь в своей и целует прямо в эти проклятые ямочки на щеках. Глаза Доёна щиплет, потому что он не может позволить себе подобное.       Он потеряет Джехёна, как до этого терял остальных, и Доёну уже не смириться с этим. Больше уже не пережить такого.       — Прости, — Доён встает, хватает книги и рюкзак и со всех ног мчится в общежитие.       Когда он встречает Тэна и Джонни, они заботливо интересуются, все ли в порядке, но Доён не может сдержать слез. Тэн и Джонни усаживаются по обе стороны от него, успокаивают, несмотря на протесты рассказать, что же случилось. Впервые он безгранично благодарен соулмейту Тэна.

***

      Джехён ломает весь привычный распорядок жизни Доёна. Он посещает то же студенческое кaфе, что и Доён, поэтому старшему приходится каждый раз давать Джехёну фору в две минуты, чтобы не встретиться с ним лицом к лицу. Он вынужден каждый раз занимать разные места в аудитории, потому что Джехён, похоже, считает своей прямой обязанностью каждый раз садиться именно рядом со старшим, даже если в помещении полно свободных мест. Он должен до четырех проводить время в общежитии с Тэёном и Ютой вместо того, чтобы пойти на ланч, потому что в четыре у Джехёна занятия.       Он вынужден засыпать под утро, потому что каждую ночь неподвижно пялится на номер Тэёна в черновиках сообщений, ожидающих отправки.       Можешь дать номер Джехёна?       Доён в сотый раз удаляет это неотправленное сообщение, кладет телефон на тумбочку и переворачивается на спину, глядя в потолок.       Одна часть Доёна говорит ему, что он глупый, потому что задумался о том, чтобы отправить Тэёну сообщение с просьбой скинуть номер Джехёна.       Другая часть твердит снова быть счастливым, даже если это будет совсем мимолетное чувство.       На следующий день Джехён садится рядом с Доёном. Старший хватает рюкзак и встает, но на этот раз Джехён не позволяет ему уйти. Он хватает за руку.       — Доён, останься, пожалуйста.       Доён смотрит на него сверху вниз. Это самая большая ошибка в его жизни, потому что Джехён выглядит расстроенным, и Доён знает, что он непосредственно виноват в этом. Его вид разбивает сердце.       Так что он опускается на свое место.       Джехён рядом сохраняет молчание, когда они выкладывают на парту из рюкзаков тетради и учебники. Доён внезапно начинает нервничать лишь от того, что сидит рядом с младшим. Это странно. Джехён заставляет его чувствовать очень странные вещи.       Взгляд Доёна падает на запястье Джехёна, прямо туда, где буквально выжжено его собственное имя.       Рядом с ним стоит число, настолько незаметное, что кто-либо едва ли обратит внимание.       13.       Доён смотрит на него, смутно догадываясь, почему оно там. Он переводит взгляд на лицо Джехёна.       — Почему рядом с моим именем стоит это число? — спрашивает Доён. Джехён прекращает делать пометки в своей тетради и смотрит сначала на свое запястье, словно только сейчас вспоминает о размазанных линиях, нарисованных шариковой учебной ручкой и сходящихся в двузначное число, а потом на растерянного Доёна.       — Столько раз имена менялись. Я просто хотел знать точное число.       Доён совсем не понимает Джехёна.       Они, оказывается, в одной лодке, и все, что до этого момента пытался сделать Джехён — всего лишь быть с Доёном. Он совсем не понимает.       Доёну даже в голову не приходит, что это означает, что он, как и Джехён, четырнадцатый.       Часть него подсказывает, что он его последний соулмейт, и что он рано или поздно снова пострадает.       Другая часть говорит, что это касается их обоих. Что после всего горя и перемен, они, наконец-то, нашли друг друга.       Впервые Доён прислушивается к своей хорошей части. Он подбирает со стола маркер Джехёна. Подписывает небольшое «13» на своем запястье рядом с именем младшего, а под ним дописывает «последний». Затем берет за руку Джехёна, выводит «последний» под своим собственным именем, кладет маркер и снова переводит взгляд на Джехёна. Младший в замешательстве смотрит на него.       — Я твой четырнадцатый, а ты — мой. Я сделал это в надежде, что мы последние друг у друга.       На лице Джехёна расцветает улыбка с двумя ямочками, и Доён решает, что ему нравится смотреть, как младший улыбается.       — Хорошо. Так ты пойдешь со мной на свидание?       Доён позволяет себе снова быть счастливым, и дарит Джехёну ответную улыбку.       — Да, хорошо. Я схожу с тобой на свидание.

***

      Когда их первое свидание близится к завершению, Джехён целует Доёна у его комнаты, и Ким чувствует, как его сердце бьется в десять раз чаще, чем от любого другого поцелуя. Младший обещает написать, когда доберется до своего общежития, и Доён, прежде чем войти в комнату, желает ему спокойной ночи. Тэн уже на месте, Доён улыбается и не может не покраснеть, заходясь багровыми пятнами на шее, когда таец спрашивает, как все прошло.       Джехён не обманул, он пишет ему, оказываясь дома, и Доён счастлив, когда видит, как загорается дисплей его телефона от входящего сообщения. Он просит прощения, прерывая их совместный с Тэном просмотр какого-то фильма, уходит в свою комнату и опускается на кровать. Они с Джехёном обмениваются сообщениями еще несколько часов, рассказывая о себе. Доён говорит, как записывал имя каждого своего соулмейта в тетрадь, Джехён признается, что впервые повстречал свою пару.       Теперь Доён понимает, почему Джехён был так счастлив встретить его, почему он продолжал так настаивать.       Он говорит, что сожалеет о том, что игнорировал его, и обещает рассказать о единственном соулмейте, с которым был знаком, когда у них будет больше времени.       Когда Доён говорит об одиннадцатом, к горлу снова подкатывает неприятный ком. Джехён сжимает его ладонь и целует, повторяя снова и снова, что его старший никогда не потеряет.       Он говорит, что они никогда не потеряют друг друга.       Доён верит каждому его слову.       Через три месяца Джехён с Тэёном попадают в аварию. Юта и Доён напуганы до ужаса, мчась в больницу, но, к счастью, все благополучно заканчивается. Доён бьет Джехёна по руке и говорит, как же он был напуган.       — Я же обещал, что мы никогда не потеряем друг друга, — Доён вымучено улыбается и снова ударяет Джехёна.       Спустя полгода их отношений, Доён празднует вместе с Джехёном его день рождения и День всех влюбленных. Они остаются в общежитии старшего, смотрят фильмы и готовят вкусный торт. Доён дарит ему в подарок кольцо с гравировкой «Навсегда», точно такой же, как и на его собственном парном. Джехён целует до тех пор, пока в легких не остается воздуха.       «Навсегда».       На втором году отношений, Джехён знакомится с семьей Доёна. Они вместе ужинают, смеются, болтая о жизни, и перед тем, как Доён закроет на ночь дверь своей спальни, брат отводит его в сторону.       — Я рад, что ты снова счастлив, Доён.       Доён улыбается, и притягивает брата для объятий.       — А я рад, что ты был прав насчет имен.       В ту ночь Доён делит с Джехёном постель в родительском доме, шепчет «навсегда», пытаясь запечатлеть это слово на шее младшего поцелуями.       На четвертый год Джехён становится на одно колено и делает Доёну предложение. Доён близок к тому, чтобы расплакаться, говорит ему «да» миллион раз, когда Джехён надевает на его палец кольцо, обнимает и счастливо целует.       На их свадебных кольцах тонко по золоту выгравировано слово «последний».       Надевая кольцо на палец Доёна, Джехён снова обещает, что они никогда не потеряют друг друга, Доён, наконец-то, верит в это.       Потому что Джехён его последний.