Тосты с яблочным джемом

      Техён приоткрывает глаза и блаженно потягивается, разминая затёкшие мышцы. Солнечный свет, проходящий сквозь незашторенное окно, ничуть не мешает Техёну, потому что его кровать находится в тени. Парень лениво зевает и нашаривает на тумбочке телефон. 8:30... Ещё слишком рано, чтобы в такое тихое воскресное утро не воспользоваться шансом поспать подольше. Хёны куда-то ушли, оставив двух младших мирно досматривать сны. Техён очень хочет повернуться на другой бок и заснуть снова, но навязчивое чувство жажды никак не даёт покоя. Сначала он пытается игнорировать нужду и закрывает глаза, в надежде, что сон возьмёт верх. Но сухость во рту гуляет по задворкам сознания, заставляя парня облизывать пересохшие губы. Он ёрзает и сильнее накрывается одеялом в попытке удержать столь сладкую дрёму, однако не выдерживает натиска жажды и лениво встаёт с постели. Ким идёт на кухню, скорее по инерции, нежели действительно глядя под ноги. Он потирает заспанные глаза и только заходит на кухню, как увиденное заставляет его неожиданно остановиться и широко распахнуть глаза.       Макне сидит за столом и поедает тосты с яблочным джемом, запивая их молоком. Абсолютно невинное зрелище безошибочно отдаёт импульсом в пах, заставляя почувствовать разливающееся тепло в этой области. Чонгук удивлённо смотрит на застрявшего в дверном проёме мембера. — С добрым утром, хён... — неуверенно тянет он. — С добрым, — нервно отвечает старший и быстрее идёт налить себе водички. Он делает несколько жадных глотков жидкости и чувствует волну прохлады, приносящую облегчение, на всякий случай наливает себе ещё стакан воды и медленно садится напротив Чонгука. Тот листает ленту инстаграма и параллельно впивается в поджаренный тост. Крошки хрустящего хлеба осыпаются на стол, остаются в уголках рта, а к верхней губе прилипает джем, который Чон так соблазнительно слизывает языком. Техён сглатывает, наблюдая, как Чонгук обхватывает край стакана и пропускает в рот молоко. На его губах остаются белёсые разводы. ЭТО НЕВЫНОСИМО. Член Техёна уже дёргается и начинает вырисовываться сквозь домашние штаны, а макне как ни в чём не бывало откусывает следующий кусок, вновь пачкая губы. — Стой! — орёт Техён, не в силах терпеть эту пытку. Он подбегает к ошарашенно замершему младшему и заворожено медленно стирает большим пальцем варенье с его губ, после чего слизывает сладость. Затем неторопливо наклоняется и останавливается в сантиметре от лица Чона. Теперь пришла очередь Чонгука ощущать стаю мурашек, пробежавшихся по всему телу. Техён накрывает губы парня своими и лениво, бесконечно нежно посасывает их, чувствуя, как они растягиваются в улыбке. — Ты сделал это специально, я прав? — произносит Тэ, отпрянув от столь сладостных губ.       Хитрый взгляд и широкая улыбка выдают Чона с потрохами. — В прошлый раз тебе понравилось то, как я трахал тебя прямо на этом столе, поэтому ты снова решил спровоцировать меня этими чёртовыми тостами и молоком? — улыбка Чона становится максимально широкой и он с придыханием шепчет: — Да, хён. Я сделал это специально. — Тогда, думаю, мне стоит наказать обнаглевшего мальчишку...       Голос Техёна такой низкий, с хрипотцой, что у Чона уже того гляди штаны от напора треснут. Он целует хёна, обвивает руками его крепкую шею и встаёт с табурета, позволяя старшему наконец выпрямиться. Поцелуй становится глубже и нетерпеливей, тогда Чон пытается сесть на край стола, но Техён его останавливает: — Нет. Мы больше не будем палиться перед другими мемберами и получать от них пиздюлей. В этот раз мы сразу пойдём на кровать, — шепчет своему парню в губы Техён и, подхватывая его под бёдра, уносит в спальную.       Тэ валит младшего на свою кровать и, нависая сверху, снова целует. Медленно. Смакуя остатки яблочного джема, он засасывает язык и сжимает ягодицы младшего, от чего тот тихо стонет. Техён отрывается от любимых губ и начинает покрывать лицо Чона поцелуями: кончик носа, подбородок, линию нижней челюсти, спускается вниз к шее, где оставляет багровый засос. Он вдыхает запах пены для бритья и, наслаждаясь ароматом, ведёт носом вверх, за ушко, потом прикусывает мочку, тут же зализывая укус. Он делает это так офигительно чувственно, что у Чонгука спирает дыхание от переизбытка чувств. — Ты же хочешь сделать хёну приятно, так ведь, Чонгуки?       Макне не нужно говорить дважды, поэтому он переворачивает Техёна на спину и садится ему на бёдра. Он любовно задирает футболку и целует крепкий живот, проводит языком по выпирающим тазовым костям, кусая одну из них. В то же время Чон рукой накрывает возбуждение старшего и надавливает большим пальцем на головку члена, балдея от протяжного стона Техёна. Чонгук решает не мучить парня и стягивает с него домашние штаны с бельём, смотрит на вставший член, увитый узором набухших вен, и не может отказать себе в удовольствии пройтись по ним языком. Затем он облизывает покрасневшую головку и довольно улыбается, услышав стоны любовника.       Ещё полгода назад он и представить не мог, что этот неземной хён, с совершенно восхитительными чувственными губами и офигенной задницей, будет его. Они начали встречаться пять месяцев назад, обнаружив пылкие чувства друг к другу при первом поцелуе, в котором они оба столь сильно нуждались.       Сейчас же он смотрит на блестящую от его слюны головку члена и его манит взять в рот больше, ощутить весь размер у себя в горле. Чонгук вновь приближает лицо к паху, берёт член в рот и всасывает щёки, создавая умопомрачительную узость. Тэ начинает стонать, толкаясь бёдрами вперёд, в тёплый рот. Чонгук на секунду отстраняется, чтобы вдохнуть иссякнувший воздух, и снова насаживается ртом на эрекцию Техёна, расслабляя глотку и пропуская член дальше, глубже. Старший вплетает руки в волосы Чона и, кажется, совсем теряется в ощущениях, глубоко толкаясь в рот. Макне не хватает кислорода и его глаза застилает влага, но он готов потерпеть ещё ради этих блаженных слов, срывающихся с губ старшего. — Чонгук, ты лучший, — говорит Тэ и кончает. Чонгук ощущает солоноватую сперму на языке. Не самое приятное из того, что ему доводилось попробовать, но он прилежно всё глотает, за что получает благодарный поцелуй любимого. — Ты же хочешь грубо, как в прошлый раз, не так ли? — Да хён, — глаза младшего тут же засветились.       Ким заваливает Чонгука на спину, стягивает футболку, заводит его руки наверх и крепко связывает запястья. Техён глубоко целует младшего, кусая и оттягивая губы, параллельно накрывая уже упавший член рукой и поглаживая его, постепенно возвращая былую твёрдость. Тэ спускается ниже, кусая выпирающие ключицы и ставит засос, словно знак того, что мелкий принадлежит только ему одному. Он оглаживает горячими ладонями бока и стягивает с Чона шорты, под которыми не оказалось белья. Ну конечно же, тот заранее подготовился и даже, наверное, предусмотрительно растянул себя... Ким ставит макне в коленно-локтевую и раздвигает его ноги шире. Он оглаживает лакомые ягодицы, сжимает их. Затем звонко шлепает по одной половинке попы тонсена, наблюдая как под рукой расцветают красные отметины.       «Я точно не смогу нормально сидеть в ближайшее время...» — проносится в голове у Чонгука, но он быстро посылает эту мысль, отдаваясь во власть рук Техёна, которые прошлись по его члену, начиная неторопливо надрачивать. — Хёёён, я так больше не могууу, давай уже, — скулит младший, виляя попой для убедительности. — Тебе так не терпится, мой маленький развратник? — с улыбкой Чешира произносит ТэТэ. — Да, хён, мне нетерпится ощутить твой член глубоко во мне...       Он не успевает договорить, как слышит щелчок открывающегося тюбика смазки и чувствует холодный гель у себя в проходе. Техён раздвигает ягодицы и, огладив пальцем колечко ануса, проталкивает один палец внутрь. Он проходит свободно. Как и предполагал старший, его любовник уже разработал себя и растягивать его нет смысла, но трудно удержать себя от удовольствия посмотреть на возбуждённого, изнывающего от ласк парня. Поэтому Ким неторопливо вводит сначала один палец, затем добавляет второй, ища простату. Скорый громкий стон любовника красноречивее чего-либо сообщает об удачном завершении поиска. Техён снова проходится кончиками пальцев по заветному комочку нервов и с наслаждением прислушивается к стонам младшего. Старшему самому уже не терпится войти в податливое тело, окончательно подчинить себе, заставить биться в эйфории. Но игра стоит свеч, поэтому он смиренно проталкивает третий палец, наблюдая, как парень подаётся назад, насаживаясь глубже. Однако обворожительные пальцы Техёна пусть и длинные, но тонкие, и ни в коем случае не заменят его же крепкого члена. Они только возбуждают и распаляют сильнее, но не способны довести до заветного оргазма, поэтому изнывающему от нетерпения макне остаётся только просить помилования. После очередного глубокого толчка кистью, Чон сквозь стон произносит: — Техён~а , пожалуйста... — Ты что-то сказал, Чонгукки? — с этими словами старший снова шлёпает по попе. — Пожалуйста... Перестань меня мучить, — слова даются с трудом, так как пальцы удивительно точно проходятся по простате, из-за чего все мысли разбегаются, а наружу вырываются только несдержанные стоны. — Трахни уже меня.       Техён растягивает губы в победоносной улыбке. Он в нетерпении снимает с себя футболку, пристраивается с сзади и, сжимая ягодицы парня, открывает себе шикарный вид на сужающийся в томительном ожидании, блестящий от смазки анус возлюбленного. Техён несколько мгновений завороженно смотрит на покрасневшее колечко мышц, пока младший не бубнит себе под нос смущённое: — Чего уставился, входи уже. — Ты прекрасен, — всё, что может сказать сейчас старший.       Он целует поясницу Чогука, а затем входит одним глубоким толчком. Чон вскрикивает, но разве что от счастья, переполняющего его методичными толчками Техёна и заполняющего его до основания. Слышатся постыдные звуки столкновения кожи о кожу, но это уже не имеет никакого значения, ведь обоим сейчас невероятно хорошо. Чонгук опускает голову на всё ещё связанные руки, которыми так и хочется ухватиться за что-то в бессилии. А Техён сменяет темп на медленный, тягучий, одаривая поцелуями выпирающие позвонки своего возлюбленного так трепетно, что волна возбуждения с новой силой прокатывается по телу. Затем Ким выходит из любимого тела, переворачивает макне к себе лицом и начинает выбиваться в него с новой силой, крепко прижимая бока младшего к матрасу. Толчки жёсткие, такие будто хён собирается вытрахать саму душу из Чонгука. Чонгука охватывает долгожданный оргазм и ему кажется, что сейчас весь мир взорвётся миллиардами мелких звёздочек. Он мечется по кровати в сладостной муке, пока не изливается себе на живот с громким безудержным стоном, содрогаясь каждой клеточкой тела. Спустя несколько толчков старший догоняет его, кончая глубоко внутрь и даря сладкий поцелуй, прежде чем выйти из тела. — Я люблю, тебя, Чонгукки, — шепчет старший. — И я тебя люблю, Техён~а...       Он развязывает руки младшего и нежно оглаживает потёртую кожу, как бы извиняясь за нанесённый вред. Чонгук поудобнее устраивается на плече своего парня, ощущая на бёдрах сперму, вытекающую из его растраханного ануса, и уже закрывает глаза, чтобы провалиться в дрёму, как слышит за дверью шорох и шаги. Чон чувствует напряжение Техёна и на всякий случай укрывает их обоих одеялом. Но вместо звука открывающейся двери в их спальную они слышат крик Чимина, вероятно наткнувшегося на недоеденный завтрак тонсена. — Вы можете там трахаться сколько вам влезет, но только так, чтобы я вас даже не слышал! — кричит Чимин, после чего слышится хлопок закрывающейся соседней двери. — Похоже, хёны хорошо запомнили прошлый случайный эксперимент с тостами, когда обнаружили сперму на кухонном столе и стоны из соседней комнаты, — хихикнул Чонгук. — Жаль, что Чима пропустил всё веселье! — ржёт старший и крепче сжимает в объятиях самого любимого парня на земле, утыкаясь носом ему в затылок.