Лучше не бывает

В общей гостиной можно было оглохнуть — класс 1-А вернулся с вечерних занятий в полном составе и теперь оживленно обсуждал прошедший день. Студенты Юэй наглядно демонстрировали броуновское движение, встречаясь группками по двое и трое и тут же разбегаясь, чтобы поделиться шутками, сплетнями, героическими подвигами и обсудить планы на завтра — свободного времени в Академии героев было мало, надо было постараться, чтобы все успеть! Мидория сидел на диване между Каминари и Минетой, разминал ноющую руку и отвлеченно мечтал, чтобы на колени из воздуха материализовался его блокнот. Рядом рассказывали про поимку магазинного вора допущенные к практике одноклассники, и примененная стратегия была интересной, но не настолько, чтобы покинуть мягкое сиденье и ползти, фигурально выражаясь, конечно, в свою комнату за записями. — Сильно болит? — неслышно подошедшая Урарака с тревогой на него смотрела. — Вовсе нет! — Деку потянул рукав формы ниже, пряча уродливые шрамы. — Это я на тренировке перестарался. Пристальное внимание Урараки к его телу льстило, грозило вогнать в краску, и Мидория ухватился за первую же мысль, что пришла в голову: — Как практика? Урарака тут же засветилась, как новогодняя гирлянда: — Просто супер! Мой куратор самый лучший, я столько нового узнаю, никогда бы не поверила, что однажды… Мидория старательно слушал, лишь на миг отвлекся, когда заметил, что Каччан, устав от бесполезного шума, который устроил не он, встал и вразвалку направился к выходу. В гостиной сразу стало свободней и прохладнее. — … и ты не поверишь, что нам подарили сегодня! Звякнуло стекло, и дружное девчачье «ооо!» привлекло внимание всего класса к происходящему в центре. Яойорозу, поставившая на журнальный столик крохотный флакон с вычурной крышкой в виде крыла и фиолетовой жидкостью внутри, достала из сумки еще три таких же и выстроила их в ряд. — Неплохо за день работы, да? — Но ведь это же «Красная нить»! Ты знаешь, сколько это стоит? — наперебой загалдели девушки, к ним присоединились и некоторые парни. — Откуда такая щедрость? Иида повелевающе поднял руку: — Лицам, не достигшим восемнадцатилетия, запрещено пользоваться услугами компании «Найду тебя» и тем более приобретать у них… — Это не полноценное зелье поиска, а всего лишь пробник, — успокоила его Яойорозу, взяла один флакон в руку и встряхнула: на дне сосуда зажглись огоньки. — Если сработает, то ты увидишь нить на две минуты, достаточно, чтобы убедиться в существовании соулмейта, но слишком мало, чтобы его или ее найти. — А потом идешь и покупаешь полноценную версию за огромные деньги, ведь теперь ты точно знаешь, что твоя вторая половина где-то есть. Хитро придумано, — заметила Ашидо. Дзиро согласно кивнула, в задумчивости накручивая на палец провод. — Мы сегодня остановили мусорного монстра до того, как он разнес офис «Найду тебя», так что это нам подарили в качестве благодарности. Каминари в предвкушении развлечения залез на спинку дивана: — На всех девчонок не хватит. Как будете делить? Невинный вопрос вызвал смешки и гомон, все решили помочь с выбором, предлагали кандидатуры, всерьез или не очень. — Я в таком не участвую, — сразу же обозначила свою позицию Яойорозу. Ее поддержал обычно молчаливый Коуда: — Это может быть опасно для психики. — Вот именно! Давайте отдадим зелье учителю! — а это уже Иида, но зов разума в который раз остался неуслышанным. — А мне не надо, — флегматично отметила Асуи. — Почему это только девчонки, так нечестно, — возмутился Минета. — А тебе зачем? — искренне удивился Киришима. — Что значит зачем? Это дело принципа! Чем мы хуже? — Подожди, подожди, — вмешался Серо, успокаивающе облокачиваясь на Минету. — Мне вот интересно, если Хагакуре выпьет, то что будет? — Это подарок для девушек, им и решать, — тихо, но убедительно произнес Токоями. Желающих поспорить не нашлось. Тем временем девушки сгрудились рядом со столиком и совещались, хихикая и краснея. — Урарака, ты нам, помнится, еще прошлый раз кое-что не рассказала, — Дзиро подняла один флакон и протянула его Урараке, в ее глазах плясали чертенята. — Нет, подожди… — Думаю, тебе это нужнее всех. Взволнованная, смущенная Урарака бросила быстрый взгляд в сторону Мидории, и тут же потупилась. Мидория нерешительно встал. Это была просьба о помощи? Но ведь они в кругу друзей. Он оглянулся — за совещанием следили лишь Минета и Сато, Киришима с Каминари уже мерились мускулами, другие, тоже потеряв интерес, разбрелись по углам, кто к телевизору, кто к холодильнику. Тодороки, отметил Мидория, вообще исчез, наверное, пошел в свою комнату, как Каччан. — Неужели ты боишься? Это не больно, — подначивала Дзиро, и в ее голосе отчетливо звучал смех. Урарака прижала ледяные ладони к горячим щекам, боясь пошевелиться и вновь случайно посмотреть в сторону Деку. Как бы не выдать себя! — Ну, хватит, — остановила расшалившуюся Дзиро Яойорозу. — Да, и правда. Если такая смелая — выпей сама, — добавила Асуи. Дзиро тряхнула головой: — И выпью! Ситуация разрешилась и без его вмешательства, с облегчением заметил Деку. Все внимание переключилось на Дзиро, которая, выпив зелье, теперь сидела и завороженно разглядывала свое правое запястье, на котором для других ничего не было видно. Урарака не спешила отходить от Дзиро и остальных. Она стояла с задумчивым видом, словно решала про себя сложную задачу с множеством неизвестных. А потом взяла флакон и молча, не глядя ни на кого, выпила. По спине Мидории почему-то пробежала дрожь, и он поежился. Вовсе не обязательно следовать за нитью. Миллионы людей на планете обходятся без помощи основателя «Ищу тебя», чей квирк помогает другим находить свою вторую половину, свою родственную душу, и прекрасно живут, влюбляются, заводят семьи, детей и счастливы. Примерно так он рассуждал, когда узнал про квирк красной нити, трезвые, прагматичные размышления того, кто стремится стать героем номер один, а все остальное отодвинул на второй план. Мидория и в жизни не мог вообразить ситуацию, когда ему предоставится возможность попробовать «Красную нить» на себе. Оставленные на столе еще нетронутые флаконы так и манили. Узнать, кто из девушек — его судьба. А вдруг она в этой академии? Мидория сглотнул. В этой комнате? Сердце стучало как бешеное. С усилием он оторвал взгляд от зелий и встретился глазами с Ураракой, та смотрела на него прямо и печально. — Хочешь попробовать? — спросила она. Деку на миг показалось, что в ее глазах блеснули слезы. — Эй… — Я в порядке, — поспешно сказала она. Пожала плечами и слабо улыбнулась. — Это и правда не больно. Почти. Он не знал, что ее расстроило, и поэтому не мог подобрать слов. Но поддержать ее действием, испытать то, что испытала она — это было вполне в его силах. Мятный вкус растворился на языке, и голову словно наполнили мыльные пузыри. Деку торопливо опустил взгляд на правую руку: его запястье обвивала призрачная красная лента, она пульсировала в такт с его дыханием и неслышным шепотом звала за собой. Она тянулась вперед, к Урараке — и мимо нее, в сторону двери. — Я… — Иди, — подтолкнула его Урарака. — Иди! И он побежал, еще не веря в то, что происходит. Ноги сами следовали за лентой, прочь из гостиной, мимо лифта и на лестницу, второй этаж, выше. «Это же наше общежитие, наш блок, парней», — вспыхнуло у него в голове, когда лента повела его на четвертый этаж. Следом пришли мысли, одна за другой абсурдней. «Неужели ошибка? Красная нить умеет ошибаться? Кто-то из наших привел тайком сестру в гости? К нам забрались шпионы из других школ?» Комната Седзи. Потом Киришимы. И наконец… Лента уходила вниз и просачивалась под дверью того, кто в соревновании на звание родственной души занял бы последнее место. Минус бесконечно последнее место. Это какая-то шутка. Лента бледнела с каждой секундой, и Деку вдруг понял, что не выдержит этой неопределенности. Ударил в дверь кулаком, еще, еще. — Какого хрена! — рявкнул сонный Бакуго, распахивая дверь. За его спиной в комнате никого не было, ни шпионов, ни несуществующей сестры. А на запястье Каччана, исчезая, в последнем переливе сверкнула красная нить судьбы. Остаток вечера Мидория провел в своей комнате, обложившись учебниками и распечатками с профильных сайтов — привычное для него состояние «мозгового штурма», можно бормотать и строить теории в свое удовольствие. Только в этот раз он постоянно сбивался с мысли и ожесточенно ерошил волосы, борясь с желанием спрятаться под одеялом. Как неловко получилось. Неизвестно, что подумал Каччан при виде его ошалевшей физиономии, но явно ничего лестного. Сначала ломился в комнату, разбудил почем зря, потом стоял и не мог слова сказать, только открывал и закрывал рот, как рыба. Пока Каччан не захлопнул дверь. Его интеллект в глазах Бакуго явно упал до рекордных арктических значений. Красная нить конечно же ошиблась, надо сказать об этом Урараке, пусть не грустит. Какие они с Каччаном соулмейты? Человек, который его терпеть не может. Человек, которым он — восхищается, да, и хочет превзойти, победить, и чтобы Бакуго сказал ему искренне «ты крут!» хотя бы раз. И чтобы как в детстве, идти вместе, но не следовать за Каччаном, а быть рядом, не из жалости, а как равные. Как друзья. И доказать ему, и всем, и себе… Поэтому и написано везде, что подросткам давать «Красную нить» не рекомендуется, возможен сбой. Ничего удивительного, что зелье указало ему не соулмейта, а Каччана, одно имя которого пробуждает в сердце такой клубок эмоций и чувств, что Деку сам не до конца понимает, что чувствует. Куда уж там разобраться химическому составу со вкусом мяты, какими бы волшебными свойствами его не наделил квирк создателя. Они просто выросли вместе, вот и все. И если повезет, станут неплохими друзьями и соратниками. Он, Каччан, Иида, Урарака, Тодороки, Киришима… Раньше Деку не дружил по-настоящему, у него были приятели и знакомые, с одноклассниками близких отношений не получилось, ну, а то, что у него с Каччаном, трудно было назвать дружбой даже с натяжкой. Но с тех пор многое изменилось. В 1-А классе он многих уже начинает считать своими друзьями, пусть пока мысленно. После всего, что им пришлось пройти… А со времени болезненного (для его ребер) разговора по душам с Каччаном, между ними что-то неуловимо изменилось. Кто знает, может, получится им вновь подружиться. Деку попробовал представить дружелюбного Бакуго и не смог. Память все подкидывала картинку Каччана на его награждении после спортивного фестиваля, в цепях и прочем. Смешно и страшно. И не смотря на логичный вывод об ошибке зелья, Деку все никак не мог избавиться от противного голоса сомнения. А что если нить увидела в его сердце то, о чем он и сам пока не подозревает? Как тогда быть? Этот придурок опять действовал ему на нервы. Сначала он имел наглость покраснеть, когда они столкнулись случайно утром в кафетерии, Бакуго чуть поднос не выронил от такого зрелища. И весь день ожидал какой-нибудь пакости — а иначе с чего бы Деку краснел как помидор? Наверняка задумал подлянку, но совесть замучила. Но нет, сомнения не оправдались, день прошел нормально, и следующие тоже, Бакуго чуть расслабился, но не перестал следить за Деку подозрительным взглядом. Он давно понял, что Деку лучше всегда держать в поле зрения — для изображающего тихоню, Деку как-то чересчур часто оказывался в самом центре очередной заварушки. А Бакуго сюрпризов не любил. В последнее время Бакуго много думал, и его это бесило. Раньше он считал, что быть первым — это быть самым сильным. Но оказалось, что этого мало, надо быть не просто сильным, но и лучшим — во всем. Он столько своих слабых мест обнаружил, столько раз его ткнули носом в ошибки, как щенка, и учителя, и злодеи, и дорогие одноклассники… Бакуго никогда не любил проигрывать или ошибаться. Он им всем докажет, всем вобьет в головы, что значит — связываться с Кацуки Бакуго, Королем взрыва. И Деку в первую очередь. Раньше он мечтал, чтобы этот гаденыш от него отстал, растворился в воздухе, перестал смотреть на него. Но нет, оказалось, не гаденыш. И все то, что думал про него Бакуго — пожалуй, он немного кое-где ошибался. Если Всемогущий признал бесполезного Деку своим преемником (Бакуго заскрипел зубами), значит, из него выйдет толк. И от него есть польза в сражении, когда он не пытается всех спасти и оказаться на больничной койке одновременно. Хоть бы его загипсовали целиком, пусть полежит, может дойдет, что он не Бакуго, хватит воровать его приемы! Бесит невероятно. Самоубийца хренов. Прямо сейчас этот самоубийца обсуждал с очкариком и птицеголовым очередную фигню, а Бакуго сидел и делал вид, что не слушает, а готовится к следующему уроку. О, судя по голосу, подтянулся половинчатый, и такой шумный разговор за его спиной начинал серьезно действовать на нервы. Прошлый Бакуго разогнал бы их всех криком, нашли место разговаривать про игры, но теперь он был умнее и спокойней. «Союзники необходимы любому герою», говорил ему Джинс, расчесывая волосы и заодно капая на мозги: «Рассматривай дружеские связи не как необходимость притворяться, что за примитивное отношение, а как стратегию, причем нацеленную на победу». Бакуго не очень представлял, как общаться с людьми, которые не заискивают, которые его не боятся и почти так же сильны, как он. Но трудностей он никогда не избегал. «Представь, что они все как Киришима», сказал он себе и обернулся. Группка одноклассников вокруг Деку примолкла, а сам Деку выжидательно на него уставился. Целый класс Киришим. — Я сделаю вас всех в этот «Рывок битвы» на раз-два, — заявил он, ни к кому конкретно не обращаясь. И его вызов естественно был моментально принят. С Каччаном что-то происходило, и Мидория наблюдал за изменениями сначала недоуменно, а потом с облегчением. Бакуго словно расслабился и перестал считать всех вокруг своими врагами. Он стал поддерживать общий разговор и за его саркастичной манерой «вы все тут ступеньки для меня» обнаружилось чувство юмора и острый ум. Он вместе со всеми участвовал в вечерних посиделках в гостиной и вокруг него как центра притяжения все чаще стали собираться другие люди, не только бесстрашный Киришима с каменной кожей и наивный Каминари. Он даже изредка использовал их имена (в том, что Каччан помнит, как зовут Минету, Мидория все же пока сомневался). И раз за разом Мидория обнаруживал, что сидит рядом с Каччаном — на диване, в вагоне метро, в столовой — и ничего не происходит. Такой же парень, как другие — ну, не совсем, один из лучших, а в стремлении победить ему нет равных, а порой в этом и заключается разница между победой и поражением, уж Мидория-то знает. Но все равно, нормальный парень, теплое плечо в час давки, локоть, который можно подвинуть со стола, если мешает, и получить беззлобный тычок в бок, а не взрыв в лицо. Грубоватый голос, от которого нет необходимости напрягаться в ожидании атаки. Его можно просто слушать. С ним можно спорить, и это было самым неожиданным открытием из всех. Общение с Каччаном оказалось наркотиком, о существовании которого Мидория и не подозревал. Каччаном легко было восхищаться и завидовать издалека, но быть вместе изо дня в день, улыбаться при встрече, не отводить глаза, случайно встретившись взглядами, спорить шепотом о решении задачи на уроке и вместе схлопотать отработку после занятий — такое близкое общение открывало Каччана с совсем другой стороны, и Мидории нравилось то, что он видел. Нет, Бакуго по-прежнему был излишне резок, нетерпелив к промахам, своим и чужим, порой высокомерен и нахален до грубости — но он не отталкивал, не обдавал презрением непонятно за что, и для Деку этого было достаточно. Единственным минусом их новых отношений стало то, что учителя заметили изменения и перестали ставить их парой на тренировках и испытаниях, а Мидория не успел испробовать и половины возможных вариантов использования их совместных способностей в бою. Казалось, жизнь начала налаживаться, и, конечно, именно тогда его судьба решила сделать очередной головокружительный поворот. Все началось с разговора с Ураракой и другими за обедом. После того, как он рассказал ей о том, что красной нити не стоит доверять, она была как прежняя, и улыбалась так же легко, хотя у Деку и сложилось впечатление, что Урарака что-то недоговаривает. — Кто-нибудь знает, как «выключить» Хатсуме? — полушутя пожаловалась Ашидо, сидевшая справа от Урараки. Урарака и Деку обменялись понимающими взглядами. — Что в этот раз? — Да все то же, почему ей не принесли «Красную нить» на эксперименты, столько упущенных возможностей, бла-бла, я не понимаю, она что, химик? Урарака согласно кивала, а Мидория нахмурился: — Но у нас же должен был остаться один флакон. — Нет, все выпили, — сказала Урарака. Для Деку это было новостью. — И кто выпил последний? Девушки синхронно пожали плечами: — Неизвестно, никто не признается. — Интересно, кто среди нас такой романтик оказался? — протянула Асуи. — Кроме Деку, конечно. Рядом возник Иида: — Преступное невнимание с моей стороны. Надо было конфисковать заранее. Апельсин кто-нибудь хочет? Пока его друзья занимались дележкой фрукта, Деку поворачивал новые сведения в голове то так, то эдак, подгоняемый интуицией. Действительно, кто? Кто мог … нет, подобный вопрос непродуктивен, зайдем с другой стороны. Дзиро он слишком мало знает, чтобы сказать наверняка, но Урарака вела себя по-другому после зелья, и он сам, надо признать, много о чем думал и смотрел другим взглядом. Кто еще изменился с тех пор? Ответ нависал над ним как глыба, и Деку боялся посмотреть вверх. Не может этого быть. Только не Каччан, нет! Но если предположить, теоретически, что Каччан увидел красную нить между ними, то что тогда? Что тогда? Они встретились в тренажерном зале, Деку как раз заканчивал упражнения на растяжку, предписанные ему физиотерапевтом, когда в помещение вошел сердитый Бакуго и плюхнулся на скамью силового тренажера. Его поймали до того, как он отправился на пробежку в ливень, поэтому он был не в духе и молчалив. В зале никого кроме них не было, за окном бушевала непогода, раскачивая фонари — самое время разговора по душам. Мидории меньше всего на свете хотелось говорить про соулмейтов, но Каччан должен знать. — Каччан, ты случайно не в курсе, кто выпил последнюю «Красную нить»? — как можно небрежнее спросил он, наблюдая за реакцией. Реакции не было. — Помнишь, Яойорозу как-то приносила… — Помню. Мне пофигу. Бакуго агрессивно воткнул штырь в свой любимый вес и медленно свел руки перед грудью, задержал на выдохе. В его волосах все еще блестели капли дождя. — Ну вдруг тот, кто выпил, не в курсе, что зелье часто сбоит, и поэтому его не советуют пробовать тем, кто… — Деку, заткнись. С чего ты взял, что мне это интересно? Деку моргнул. Бакуго продолжил заниматься, вдох-выдох. И ему действительно было все равно. А Мидория только сейчас понял, как сильно он хотел, чтобы Каччан своими глазами видел ту нить, что связывает их. Чтобы он думал о них, хоть немного. Похоже, зелье что-то серьезно повредило в его голове, если он только что подумал о Каччане и себе как о паре. — Пойду-ка я освежусь, — пробормотал Мидория. «Меня просто заклинило», — решил он после прогулки вокруг корпуса, вымокнув до нитки. Быть как героем, быть как он. Всемогущий и Каччан, больше ничего в голове и не было, а сколько раз Каччан прямо при мне чуть не погиб? Надо смотреть на все трезво — мне что-нибудь светит? Ни в жизни. Да мне и не надо! Вот успокоюсь, сделаю шаг назад — есть на свете много вещей и людей, интереснее Кацуки Бакуго — и пройдет. Должно пройти. А Каччану знать про это безумие не надо. Спортивный фестиваль два года спустя начался без них — слишком много частей тел у них было замотано в бинты после недавнего спасения мира, чтобы их допустили к участию. — Все к лучшему, — приободрил Деку Всемогущий и похлопал по плечу. Тот едва устоял на незагипсованной ноге. — Без Великолепного Дуэта на поле все внимание достанется не менее достойным юношам и девушкам вашего класса, разве это плохо? И теперь они вдвоем сидели в ложе героев, терпеливо дожидаясь начала фестиваля. — Короче, мы слишком круты для них, — перефразировал слова учителя Бакуго и осторожно откинулся на спинку кресла. Резким движениям мешала обожженная спина и сдавливающая повязка на ребрах. — Зараза, спина чешется, ты не представляешь. — Предлагаешь почесать? Бакуго ухмыльнулся: — Ну раз ты больше ни на что не годен… — Ты сам под удар подставился, я же просил подождать, — ехидно напомнил Деку. — И кто после этого тебе доктор? Бакуго как обычно отмахнулся от критики, как от мухи, и сменил тему: — Решил, что с наградой будешь делать? Я хочу мотоцикл, помнишь, с языками пламени по бокам? — Всегда знал, что тебе не хватает фантазии. Кожаную куртку не забудь. Деку помолчал, но потом все же признался: — Хочу зайти в «Найду тебя». Помнишь, еще на первом курсе нам пробники достались, я один не подумав попробовал, а он мне… не то показал. Надо перепроверить. Бакуго нахмурился. — Помню. Ты до меня допытывался, кто последний выпил, как будто я крайний, а потом месяц от меня шарахался. Вот что это было?! — он ткнул обвиняющим пальцем в грудь Деку. — А последнее зелье Сато выпил, кстати, хотел знать, такой же он сладкий на вкус, как и на вид. — Ты ходил спрашивал? — Ты вел себя странно. Деку смущенно пожал плечами. Особого смысла хранить молчание не было. — Мне тогда «Красная нить» моего соулмейта показала. Тебя. Мысли всякие в голову полезли, я хотел подальше от тебя держаться, пока не пройдет, но потом на академию опять напали, помнишь? Не до того было, ну и… « Уважаемые дамы и господа! Мы рады…» — За кого болеешь? — Тодороки. — Токоями его живьем съест и не подавится. — Ха. Посмотрим. Молчание. — И как? — Что? — Прошло? — Каччан, — между ними давно было одно железное правило: никаких недомолвок, и ответить по-другому Мидория просто не мог. — Нет. Не прошло. — Хорошо. — Хорошо? Чужие пальцы нашли его и легонько сжали. — Лучше не бывает.