Spring day

      Я всегда сравнивал его с весенним днем.       Руки холодные, вечно одет в темные одеяния, но вокруг него всегда царила такая теплая атмосфера. Даже в пасмурную погоду я вдруг замечал, что мир играет красками.       Как-то раз он попросил меня взглянуть на лужу и сказать, что я вижу.       - Тэхён, ты странный.       - Нет, Чонгук. Странным можно назвать то, что, например, метеорологи предсказали нам солнечную погоду, а пошел сильный дождь, но не это… Так что ты видишь?       Я не торопился с ответом, боясь разочаровать моего спутника. Мне было известно, что я должен ответить так, как хочет этого он.       - Понимаешь, – начал парень, – в мире существует два типа людей: те, кто смотрит в лужу и видит только смесь воды и грязи, и те, кто видит в луже то, что отражает её вода.       Я искренне удивился такому познанию Тэхёна. До того момента мне всегда казалось, что он относится к первому типу людей, но я убедился в обратном.       Во время бессонных ночей мы часто разговаривали о книгах, обсуждая то или иное произведение.       - Недавно я читал один рассказ. «Те, кто уходит из Омеласа». Ты читал?       Я мотнул головой, и парень тихо продолжил:       - В рассказе была одна очень занятная фраза: «Но ведь воспевая отчаянье, ты чернишь радость; принимая насилие в свои объятия, выпускаешь из рук всё остальное».       - Ты выучил это? – у меня невольно вырвался смешок.       - Нет, я всегда сразу запоминаю что-либо, если это заняло мой ум.       На моих губах заиграла улыбка, и Тэхён это заметил.       - Тебе это кажется смешным?       - Вовсе нет. Я улыбаюсь потому, что ты очень милый.       Парень улыбнулся квадратной улыбкой, которая всегда вызывала у меня трепет где-то под сердцем. В животе защекотало, когда Тэхён неожиданно склонился, глядя на мои губы. Вокруг было так тихо, и я был уверен, что парень отчетливо слышит биение моего сердца. Когда наши губы соприкоснулись, я закрыл глаза, ожидая радужных фейерверков перед глазами, но Тэ, все так же мимолетно касаясь губами моей кожи, перешел сначала на уголок губ, потом на щеку и шею, пока не дошла очередь до ключиц. Вместо ожидаемых салютов я увидел нечто прекраснее. Никакие яркие цветные вспышки на тёмном небе не сравнятся с персиковым закатом в тёплую погоду.       Его губы – ветер, ласкающий моё тело. Его волосы – травка, которая слегка колет. Его горячее тело – согревающее всё вокруг солнце.       Мне казалось странным ощущать этот весенний закат, находясь в полной темноте и видя за окном яркие звёзды.       - Ты знаешь какие-нибудь созвездия, Тэхён?       - Нет, – парень мотнул головой, – а ты?       - Да, вон там – видишь? – Большая Медведица.       - Нет, не вижу. Я даже не знаю, как она примерно выглядит.       - Она похожа на ковш.       - Это мне ничего не дает, Чонгук. Но я всегда считал удивительными тех, кто может увидеть созвездия.       Я удивленно посмотрел на парня. Тэхён больше ничего не сказал в ту ночь, он просто лёг спать рядом, а на утро исчез, оставив записку.       «Снег искрится так, будто звёзды, на которые мы смотрели ночью, упали на Землю, когда сон одолел нас».       Снег в тот день, и правда, искрился сильнее обычного. И как он заметил упавшие с неба звёзды?       Возможно, влюбленность всегда бывает такой? Каждый ли бывает в том местечке, отдающим тёплыми оттенками? Или у каждого оно своё?       Я видел, как серость вдруг приобретала краски. Я ощущал преображение мира. И этот парень с квадратной улыбкой был моим весенним днём, приближение которого я так долго ждал.