Гарри Поттер и Клубок Субкультур

Самый жаркий день лета близился к завершению. С раннего утра солнце палило так яростно, что муравьишки, рискнувшие покинуть надежное убежище, самовоспламенялись и с тихим шипением сгорали за считанные секунды, но даже это не могло заставить Гарри Поттера зайти в дом, чтобы охладиться. Обливаясь потом и покрываясь румяной хрустящей корочкой, он лежал на желтой жухлой траве под окнами гостиной Дурслей и гадал - почему до сих пор ничего не происходит? Прошел вот уже месяц с тех пор, как он обратился к читателям Придиры с призывом, но с тех пор ему не попалось ни одного сообщения об отказах женщин брить ноги, выдирать усы или о массовых попытках сжигать лифчики. "Неужели, - досадовал Гарри, - они не хотят свободы? Как еще мне объяснить женщинам, что они не просто замена бытовой технике и не просто кое-что на ножках, а..." - тут Гарри запнулся, поймав себя на мысли, что он гораздо больше боится произнести название женской кое-что, чем имя Темного Лорда. "Что бы это значило?" - спросил себя Гарри, но от самоанализа его отвлек громкий голос дяди Вернона, вылетевший в окно: - До чего жарко, Господи... -Вернон! - предупредительно воскликнула тетя Петунья. - Не поминай имя Господа всуе! Дядя Вернон что-то пробухтел в ответ, а Гарри с тоской вспомнил прежние времена, когда его дядя и тетя были обычными маглами. Он перевел свой взгляд на новый мерседес Дурслей, на заднем стекле которого была наклейка "Православие или смерть". "Как будто прежних Дурслей мне было недостаточно". Гарри точно не знал, что случилось с Дурслями за последний год, но перемены эти не принесли ему ничего хорошего. Если раньше Дурсли, хотя и ненавидели волшебников, побаивались открыто проявлять свои чувства, то теперь они как будто решили объявить войну всему, что как-либо связано с магией, и начали, разумеется, со своего племянника. Все учебники Гарри, все его школьные принадлежности были облиты бензином и сожжены. Дурсли пытались сжечь и Буклю, но та успела вырваться, прихватив с собой палочку Гарри, которую тот сунул ей в клюв перед тем, как она взмахнула крыльями, поднялась в небо и уже оттуда выразила свое отношение к родственникам хозяина. Дурсли рассвирепели и на следующий день Гарри был крещён в тазу с замоченным бельем лично дядей Верноном, который, как показалось Гарри, держал его голову под водой чуть дольше, чем это подразумевалось обрядом. Не смотря на крещение и на то, что среди Дурслей Гарри теперь был известен как Аполлинарий, легче мальчику не становилось - наоборот. Дурсли твердо решили изгнать из племянника дьявольщину и их упорство привело к тому, что Гарри по нескольку раз за день получал кадилом по черепу, одежда постоянно была мокрой от святой воды, а сам Гарри жил на диете из плоти и крови христовой - последнее, впрочем, позволяло ему всегда быть немного навеселе. Гарри не знал, сколько еще протянет на Тисовой улице, и единственное, что помогало ему продолжать жить - это размышления о феминизме, которым он предавался каждую свободную минуту. Сказать честно, Гарри еще не совсем разобрался в тонкостях феминистического движения и ему не с кем было обсудить волнующие его вопросы. Перед мысленным взором Гарри появилось лицо лучшего друга Рональда Уизли, который, почесывая затылок, пожимал плечами: "Феминизм? Ну не знаю, Гарри... Звучит как метеоризм... Это какое-то заболевание? Попробуй есть меньше бобовых..." Гарри покачал головой - нет, с Роном этот вопрос обсуждать не стоило. В голове зазвучал голос второго лучшего друга - Германа Грейнджера. Толстый темнокожий мальчик надул ярко-накрашенные губы, манерно вздернул бровь и захлопал накладными ресницами. "Феминизм? Равноправие с мужчинами? Овер май дэд фабьюлус бади. Гёрл пауэр, гёрл пауэр!" Гарри почувствовал, как у него закипают мозги. Эх, если бы только у него был знакомый взрослый, с которым он мог поделиться своими проблемами и получить вразумительные ответы на волнующие его вопросы... Но постойте! У Гарри был такой знакомый! "Ты в этом уверен?" - спросил себя Гарри. Лицо Сириуса выплыло из мысленного тумана. Сверкнув золотыми фиксами на зубах, МС Сири выдал текст из своего последнего трека "Догги-стайл": "Жарить телок - для пацика это нормас я готов жарить всех без разбора, каждая телка должна заценить всю длину моего прибора". "Лучше бы он и дальше в тюрьме сидел", - печально подумал Гарри, поднялся с земли и поплелся в дом, где его ждала вечерняя молитва и кадило дяди Вернона. *** После ужина (ужинали только Дурсли, а Гарри молился о прощении грехов) Дурсли заперли Гарри в его комнате, предварительно привязав его за ноги и за руки к кровати. Поначалу Гарри думал, что делается это для того, чтобы он не сбежал, но вскоре узнал, что и Дадли каждый вечер постигает та же участь. На его вопрос "Зачем?" тетя Петунья не ответила, но покраснела, быстро перекрестилась и на всякий случай плеснула Гарри в лицо святой водой. Внес ясность дядя Вернон, пообещавший отрезать Гарри "это самое" если узнает, что Гарри занимается "тем самым". -Профилактические меры, - понял Гарри. -А друг друга вы тоже связываете? За эти слова Гарри был крещен вторично, хотя и не понял почему. Спать привязанным было неудобно. Гарри часами лежал, глядя на синий в клеточку квадрат окна и гадал - считается ли матриархат высшей ступенью феминизма? - но рядом не было никого, кто мог бы ответить на этот вопрос. После нескольких часов раздумий, Гарри наконец начал засыпать и потому не сразу заметил, как за окном началось какое-то движение. Кто-то, уцепившись за прутья решетки и матерясь сквозь зубы, карабкался наверх. Через несколько секунд в оконном проеме появилось лицо в балаклаве. -Пссст, Гарри... Гарри вздрогнул, открыл глаза и присмотрелся - балаклава была ему совершенно незнакома и цель, с которой она появилась за окном, пока неясна, но на всякий случай он решил сотрудничать. -Деньги и драгоценности на первом этаже в сейфе за иконой отца Пигидия, женщина - за дверью напротив, мужчина там же... Пухлый подросток - Гарри подумал, что не будет против, если в случае чего Дадли примет удар на себя, - в комнате по соседству. Пожалуйста, не убивайте меня и не насилуйте. А лучше спасите. -Я и пришел тебя спасать, болван, - незнакомец стянул с себя балаклаву и Гарри увидел лицо своего лучше друга - Рона Уизли. -Рон! - радостно воскликнул Гарри, - я так рад тебя видеть! Но как ты сюда попал? -Знакомые подбросили, - коротко ответил Рон и его лицо на секунду скрылось из виду - Рона, как сообразил Гарри, кто-то поддерживал, чтобы он мог заглянуть в окно второго этажа, и этот кто-то выбивался из сил. -Кого ты привел с собой? Это Фред и Джордж? -Нет, это кое-кто получше, - хмыкнул Рон. -Зажми-ка ушки, Гарри. Ушки Гарри зажать не мог, но сообщить об этом Рону не успел, так как тот снова исчез. Несколько секунд висела тишина, как вдруг... БА-БАХ!!! Мощнейший взрыв разворотил стену, которая отделяла комнату Гарри от Тисовой улицы. Пол провалился и Гарри, все еще привязанный к кровати, оказался на первом этаже - оглушенный и покрытый белой пылью. В дыру, возглавляемые Роном, ворвались люди в камуфляже. Гарри ожидал увидеть у них в руках волшебные палочки, но вместо этого увидел что-то подозрительно похожее на базуку - хотя возможно ему и показалось из-за контузии. Рон дал людям знак, и одни бросились отвязывать Гарри от кровати, а другие побежали наверх по шатающейся лестнице за Дурслями. -Ты в порядке Гарри, тебя не задело? - спросил Рон, когда Гарри поставили на ноги. -КАЗЕСЯ МЕНЯ НЕ ЗАТЕЛО! - проорал Гарри беззубым ртом и поднял вверх большие пальцы, - ОТЛИСЬНАЯ ЙЯБОТА, ЁН! Рон криво улыбнулся и, пообещав себе показать друга доктору, похлопал его по плечу. Друзья Рона тем временем привели Дурслей, которые были так напуганы, что не сопротивлялись, а Дадли и не мог сопротивляться, потому что остался привязанным к кровати. -ОТПУТИТЕ НАС, ДЕМОНЫ!!!- хрипло кричал дядя Вернон. - ВСЕХ ВАС НА КОСТРАХ ПОСЖИГАЮТ, ПОПОМНИТЕ МОИ СЛОВА!! Дядя Вернон собирался сказать что-то еще, но ему в лицо уперлось дуло базуки. -Спокойно, МакМаффин, это он не об ирландцах, - вмешался Рон, но дядя Вернон, услышав эти слова, завопил пуще прежнего: -ТАК ВЫ ЕЩЕ И ИРЛАНДЦЫ??!!! Рон и МакМаффин многозначительно переглянулись. -Пойдем-ка отсюда, Гарри, - шепнул Рон Гарри, но вспомнил, что тот плохо слышит и, набрав воздуху в легкие, проорал: - ПОЙДЕМ ОТСЮДА! Гарри вопросительно посмотрел на Рона и на Дурслей. -А ФТО БУТЕТ Ф НИМИ?! Дурсли подняли глаза на Рона, тоже взволнованные этим вопросом. Рон решил, что проще показать, чем рассказать - он поднес указательный палец к виску, изобразил выстрел. Другой рукой он изобразил разлетающиеся мозги, закатил глаза и вывалил язык. Все присутствующие следили за пантомимой с интересом. Гарри неодобрительно покачал головой. -А МОФНО КАК-ТО БЕФ ЭТОФО? Рон вопросительно посмотрел на МакМаффина. Тот недовольно фыркнул, убрал базуку и обиженно плюхнулся на край кровати Дадли. Гарри благодарно улыбнулся и уже собрался пойти вслед за Роном, но остановился, словно что-то вспомнив. Он метнулся в ванную комнату, посмотрел на бельевую веревку и нашел то, что хотел - нежно-розовый лифчик тети Петуньи. Схватив его, он вернулся на кухню. Дурсли смотрели на него одновременно с ненавистью и мольбой. -Я УЕФАЮ Ф ЁНОМ! ПУДУ ФЫТЬ У НЕФО, А ПОТОМ ПОЕТУ Ф ОКВАЙЦ! УФИДИМСЯ СЪЕДУФИМ ЛЕТОМ! И, помахав Дурслям лифчиком, Гарри выбежал на улицу, где его ждал неприметного вида фургон.