Blow job 2

— Пемп сейчас не может говорить — он занят. Мужчина поправляет очки на глазах и кидает взгляд в угол экрана: людей, смотрящих трансляцию с Перископа, становится все больше и больше, даже в такой поздний час. Велась она относительно долго, и Боссу начинают надоедать однообразные вопросы и комментарии. — В общем, я заебался уже, — Лавров в последний раз смотрит на себя в экран, хмуро сдвигая брови, но за гримом этого не видно. — Все, давайте. Всем пока и спокойной ночи, сучары. Он выключает трансляцию, блокирует телефон нажатием кнопки и, наклонив голову набок, любуется картиной перед собой: Янг Пемп, будучи полностью нагим, стоит со связанными за спиной руками. Игорь видит, как у того дрожат ноги: он приказал ему стоять так целый эфир, а он длился безумное количество времени. Босс одним лишь жестом руки приказывает юноше приблизиться к нему, сверкая кольцами на пальцах, и Пемп покорно делает неуверенные шаги навстречу своему господину. Совместное шоу, концерты, постоянное доминирование и мысли о том, что между ними произошло не прекращались. Нельзя было сказать, что парень привык к этому, нет. Напротив, с каждым прожитым днем ему становится все труднее заставить себя встать, пойти позавтракать и учить новый сценарий. Каждое такое утро напоминало ему, что встреча с Боссом — некогда другом и коллегой, а теперь ненавистным диктатором — неизбежна, и он тщетно пытается оттянуть этот момент. — Только попробуй притронуться к нему, и я выебу тебя так, как ни одну шлюху еще никто не ебал. Тогда Пемп проигнорировал его слова, и сейчас, стоя напротив мужчины, поистине жалеет об этом. Парень прикрывает глаза и закидывает вверх голову, будто пытаясь ухватиться за остатки гордости. Но вдруг вспоминает, что ее совсем уже нет. — Ты не верил, что я тебя трахну, сука? — он вновь унижает его, говорит так, как полагается Большому Русскому Боссу — надменно и пафосно. Стас надеется увидеть человека, спрятавшегося за образом Величайшего, рассмотреть того Игоря, который был для него лучшим другом. Но не получается. — Вставай на колени. Лавров двумя пальцами показывает на себя. В ответ на это юноша послушно подходит на дрожащих ногах и аккуратно ложится, ощущая, как приятно однако сгибаются конечности. То, что он стоял перед ним в одном положении целый эфир — было невыносимой пыткой, и парень не понимает, почему не прекратил это сразу. Наверное, потому что знал, что в таком случае наказание будет куда жестче. Преданные фанаты даже понятия не имели, что с другой стороны камеры Пемп стоит обессиленный, уставший и абсолютно нагой. — Ты уже даже не сопротивляешься, — от его слов Конченков скалит зубы, чувствуя, как нарастает злость внутри него. — Верный шаг. — Чем быстрее это закончится, тем лучше для меня, — не выдерживая, огрызается в ответ. — Потом сам будешь просить продолжения, шлюха. Тяжелая ладонь падает на его ягодицу, и юноша громко мычит под ударом. Затем он снова отхватывает от Босса сильный шлепок, и вновь мычит, стараясь спрятать глаза. — Ты мне таким нравишься, — приговаривает БРБ, нежно поглаживая его то по пояснице, то по заднице, и от такого пафоса становится тошно. — Хороший, покорный мальчик. Мужчина бил его сильно, с чувствами, и длилось это такое количество времени, что ягодицы полностью покрылись ярко-красным оттенком. Пемп пытался как-то отстраниться, отползти, но за это удары наносились с еще большей силой. — Ах! — он срывается под очередным шлепком, когда Босс задел его анус, но потом Стас понял, что мужчина делает это специально, осознанно. В конце он уже громко стонал под чужой рукой, и не понимал, как стоны боли и унижения превратились в возгласы удовольствия. Он чувствовал, как его член постепенно твердеет, и с ужасом осознавал, что ему это до безумия нравится. — Ах! — Заткнись! — Босс недовольно сжимает его ягодицу, скаля зубы, и парень притихает, стараясь вновь не застонать. — Курва…. Когда Пемп только вошел во вкус, Лавров предательски прекращает это действо. Юноша насторожился, а когда услышал, как открывается тюбик смазки, вдруг напрягся, сдвигая колени. Он ничего не сказал в ответ, просто потому, что у него не было ни слов, ни мыслей в голове — внутри нарастал страх, он метался в разные стороны и кричал в надежде это остановить. Внешне это проявлялось дрожащим телом и тяжелым дыханием. Стас чувствует, как Босс проходит влажными пальцами по его анусу, как дразнит его, поглаживая колечко. И парень невольно вздрагивает, пытаясь отстраниться, за что снова получает удар по ягодицам. — Не двигайся, сука, — Игорь наклоняется к нему и чуть ли не рычит на ухо, и Конченков ощущает его горячее дыхание даже через плотную ткань маски. — Если хочешь, чтоб для тебя все закончилось менее болезненно. Пемп царапает собственную ладонь, когда палец Босса нагло входит в его зад. Юноша шипит и извивается под ним, а мужчина специально проникает глубже, сразу же добавляя второй. На глазах вновь появляются слезы. — Мне больно! — не выдерживая, вскрикивает он, и чужая ладонь накрывает его рот. — Если ты сейчас же не заткнешься, будет еще больнее. Стас откровенно мычит и стонет, когда Лавров трахает его пальцами, с каждым разом проникает все глубже, не заботясь о чувствах своей шлюхи. Когда БРБ задевает простату, юноша выгибается в спине, закатывая глаза от удовольствия, стараясь не обращать внимание на его член, утыкающийся в ребра. С глаз по-прежнему текут слезы, а черная маска впитывает их, напоминая Стасу о том, как сильно он опустился в собственных глазах. — Нравится, сука? — продолжая унижать его, Босс замедляет собственный ритм, заглядывая в лицо юнцу. С каждой такой фразой слезы текут все сильнее. Это все прекращается плавно, осторожно. В конце Игорь громко бьет его по заднице, словно оставляя последний штрих. Он нагло берет его за перевязанные руки и поднимает корпус, заставляя сесть на колени и выпрямить наконец спину. Босс мягко проводит одними только пальцами вдоль шеи и ключиц парня, осматривая еще не сошедшие с того раза засосы. И вновь припадает губами к его коже, и вновь оставляет красные метки, и вновь присваивает себе этого человека, напоминая, чей он. Лавров нахально и блядски сжимает его ягодицу в ладони, заставляя юношу привстать, второй рукой держа за спину. Тот блаженно стонет, пытаясь понять, когда невыносимая боль и отвращение переросли в пугающее удовольствие, сильное желание. Пемп до сих пор не может принять то, что жаждет, чтобы это не прекращалось. — Игорь,.. — невнятно мямлит, глядя на мучителя заплаканными глазами, — п-пожалуйста…. Он изнывает от дикого желания, требования организма, чтобы ему дали кончить. Но руки прочно связаны веревкой за спиной, и остается только жалобно и стыдливо просить. Босс ничего не говорит в ответ на это, а только расстегивает свою ширинку, вынимая из штанов сочащийся смазкой член. Он бесцеремонно насаживает Пемпа на него, блаженно закидывая голову назад, ощущая приятную узость и тепло. Наконец-то. Юноша тяжело дышит, что-то невнятно мычит, пытаясь успокоиться. Мужчина наглейшим образом берет его за красные ягодицы и насаживает еще глубже, от чего тот в удовольствии вскрикивает, но потом, будто опешив, прикусывает до крови губу. Стас выдыхает воздух, застрявший у него в легких, и сам начинает подниматься на члене медленно, растягивая секунды, полностью отдаваясь новым ощущениям. Игорь молча следит за всем этим, помогая ему руками в качестве опоры, и сам мычит от восторга. — Сейчас ты еще больше похож на шлюху, чем в прошлый раз, — замечает БРБ, не упуская момент, чтобы снова отругать и без того униженного паренька. Это длилось мучительно долго для Пемпа, и он уже начинал терять контроль. В бесконечных фрикциях, сбившемся дыхании и бешено колотящемся сердце он кладет голову на плечо Босса, вдыхая запах дорогого одеколона. В какой-то момент Стас, окончательно теряя голову, кусает синюю шубу, кончая на живот Лаврова. Внутри него все поплыло, он на время впал в какую-то прострацию, наконец успокаиваясь и позволяя себе отдышаться. Мужчина кончает следом, громко простонав, и с ним происходит все то же самое. В экстазе он властно целует его, вылизывая языком ротовую полость, и тем самым словно делает парню одолжение. В конце Величайший касается одними только губами его шеи, и Конченков обессиленно падает на него, вдруг ощущая прежний холод. Игорь хотел было столкнуть его с себя, но, немного погодя, спокойно развязывает руки и, кидая веревку на пол, берет Пемпа на руки. Он кладет юношу на диван и накидывает на него сверху простынь. Стас неосознанно натягивает ее, кутаясь, и когда Лавров стягивает с него маску, закрывает уставшие глаза. — Ебаный Пемп.