***
Примерно через час телефон Барри завибрировал, сообщая о том, что Мик приехал. Барри улыбнулся и открыл дверь, чтобы его впустить. — Я думал, что у тебя есть ключ, — прошептал Барри, чтобы не мешать Лену спать. — Есть, — буркнул Мик, протискиваясь через дверной проем. — Но из-за этого хлама мне нужна еще одна пара рук, чтобы открыть дверь. — Да, точно, извини. Барри забрал у Мика сумки и поставил их возле двери. Мик оглядел его фигуру, явно отметив, что тот был полуобнажен. — Лен… украл мои штаны, — смущенно признался Барри. — И ты не украл его штаны в ответ потому, что..? — О, хм, да, это отличная идея! Спасибо, Мик. Мик закатил глаза, но когда он снова заговорил, его голос звучал серьезно. — Все нормально, пацан. Особенно после того, что ты сделал прошлой ночью. Если тебе когда-нибудь что-то понадобится, неважно, для Ленни или нет, просто дай мне знать. — Конечно, Мик.— Барри улыбнулся еще шире. — Спасибо. Мик что-то буркнул в ответ и быстро ушел. Барри закрыл за ним дверь и поднял принесенные пакеты.***
— Это определенно не то, что я ожидал увидеть, когда проснусь. Барри подскочил от неожиданности и смущенно отвернулся. — Я… э-э-э… прости ме… Лен начал его целовать еще до того, как Барри закончил извиняться. — Я не жалуюсь, Барри, просто удивился. Барри стоял на кухне Лена, одетый в те серые спортивные штаны, в которых до этого ходил сам Лен. На кухонном столе лежало два десятка сахарных печений в форме сердца, украшенных голубой и белой глазурью. Они были не совсем идеальны, но Барри думал, что и выпечка, и украшения вышли вполне сносными. — Это… это глупо и смешно. Но я просто… захотел. — Барри еще минуту назад не стеснялся своих трудов, но теперь, из-за появления Лена, чувствовал себя не в своей тарелке. — Это не глупо, Барри. Это невероятно мило, и я тронут. Правда. Спасибо. — Лен поцеловал его снова, а затем добавил. — Мне интересно, как у тебя это получилось, ведь, когда я лег спать, тут ничего не было для выпечки. И магазинов, которые бы работали в воскресенье вечером, поблизости нет. — Я одолжил у мамы. Она прислала ингредиенты. Мик привез все сюда. Лен моргнул, а затем недоуменно покачал головой. — Ну, по крайней мере, моя духовка точно работает. — Я просто… мне было скучно и не хотелось уходить, так что… Барри чувствовал, что ему нужно извиниться, даже после того, как Лен сказал, что все в порядке. Сначала его поступок казался вполне рациональным, но теперь он чувствовал себя как-то нелепо. — Тебе не нужно ничего объяснять. Ты знаешь, что я люблю сладости. — Лен улыбнулся. — Проснуться от запаха свежего печенья, а затем обнаружить тебя здесь, в моем доме, в моей одежде… это все делает меня невероятным счастливчиком. Сунув печенье Лену в рот, Барри попытался скрыть, насколько эти слова его взбудоражили. Цели он не достиг, но Барри было все равно.***
Остаток дня они провели, отдыхая в квартире Лена. Они ели печенье, заказали китайскую еду, смотрели телевизор и вообще наслаждались обществом друг друга в обстановке более комфортной, нежели кабинет Лена. Сидение рядом друг с другом за просмотром телевизора постепенно переросло в объятия, хоть они и делали вид, что смотрят в экран, потом все скатилось к поцелуям и все более откровенным прикосновениям. Барри подумал, что джинсы сейчас были бы очень кстати, ведь надетые на нем штаны не могли скрыть его растущий в этом направлении интерес. Но он не жалел об этом, потому что ношение одежды Лена, которую тот сам надевал совсем недавно, дарило довольно приятные ощущения. — Барри… Лен отстранился, и Барри нехотя разжал руки, пытаясь вернуть себе способность мыслить, чтобы послушать то, что хочет сказать Лен. — Если ты… хочешь подождать, то сейчас самое время остановиться, — тщательно подбирая слова, произнес Лен. — Зачем еще ждать? Разве прошло недостаточно времени? — Барри был искренне озадачен. — У нас до сих пор не было настоящего свидания, — напомнил Лен. — Я не… мне не особо это нужно. Это не столь важно. И никак не изменит моих чувств к тебе. Но я понимаю, что тебе это необходимо. И я очень хочу пообедать с тобой и выпить вина, сводить тебя в кино, или музей, или куда ты захочешь. И я это сделаю, несмотря ни на что. Я… я хочу разделить с тобой постель и сделать гораздо больше, чем сон. Но я не хочу тебя торопить. Я могу подождать, — подытожил Лен, наблюдая за реакцией Барри. — Я хочу сделать все. Правильное свидание и все такое… — твердо ответил Барри. — Но нет. Я не хочу ждать. Я хочу тебя. Если ты тоже хочешь, то нет смысла ждать. Широкая улыбка Лена была отличным ответом.***
В итоге они добрались до спальни. Благодаря только мягким подталкиваниям Лена в верном направлении, потому что Барри решительно отказывался прекратить целовать его и развернуться. Поэтому Барри не понял, как плюхнулся спиной на кровать. Лен ухмыльнулся. Развитие событий было просто идеальным. Барри быстро избавился от штанов и футболки, даже не заметив, куда они упали. Придерживая боксеры за резинку, он замер, глядя, как раздевается Лен. Тот снял штаны и теперь взялся за подол футболки, потянул его вверх и… застыл. Барри гулко сглотнул, проклиная свою забывчивость. Он не думал о своих шрамах весь вечер. И это было чудесно. Но шрамы Лена, которые Барри еще не доводилось видеть… Барри должен был помнить, что для Лена это могло быть проблемой. Барри должен был быть готов помочь ему с этим, не отвлекаясь на собственные желания. — Лен… Леонард, — неуверенно начал он, пытаясь переключить внимание Лена на себя. — Тебе не нужно себя пересиливать, если ты не хочешь. Можешь оставить футболку. Это нормально. Я понимаю. — Я хочу, Барри, хочу… — Лен говорил так, будто его что-то душит. — Но я… я просто… я знаю, что ты понимаешь. Что не будешь меня осуждать. Я знаю, что ты не думаешь о них. Ты, как никто… я знаю! Но я все еще… — Это не сработает, — осторожно напомнил Барри. — Мы оба знаем, что подобные чувства не рациональны. Они не поддаются логике. Не кори себя за то, что ты не можешь их контролировать. Не торопись. Это твое решение. Я поддержу тебя в любом случае. — Я… Барри, я тебя не заслуживаю. Лен сдался и низко опустил голову, его трясущиеся пальцы до сих пор комкали футболку. — Нет, блядь, нет! Это не то, что я имел в виду! Это тебе не дозволено решать! Барри вскочил с кровати. Он аккуратно обнял Лена, чтобы он не ощетинился, осторожно, но крепко. Потому что Барри был настроен решительно. Он должен был ожидать этого. Он должен был быть более убедительным с самого начала. Барри понимал сомнения Лена, ведь они оба были в группе достаточно долго. Дело не в том, как Лен выглядел без рубашки. Не это было главной проблемой. Да, у Лена было много шрамов, но они не шли в сравнение со шрамами Барри или Мика. Дело в том, что для Лена значили эти отметины. Каждый шрам на теле Леонарда рассказывал о времени, когда его отец избивал его; о тех случаях, когда отец считал его неудачником, не усвоившим урок, недостаточно хорошим. Лен всегда был недостаточно хорош, что бы он ни делал. Каждый знак представлял собой напоминание о том, что человек, который должен был безоговорочно любить Лена, считал его ничтожеством. Каждая отметина была клеймом. Кто угодно мог увидеть наглядное свидетельство того, что Лен никак не мог исправить. Со временем Лен смог с этим справиться. Убедил себя, что все, что говорил отец, было ложью. Но ему столько раз напоминали о его никчемности в молодом возрасте, да еще и его собственный отец… конечно, это повлияло на него. — Я хочу тебя. И ты более чем подходишь мне, Леонард. Ты потрясающий! Я даже не могу объяснить тебе, как ты важен для меня. Ты делаешь меня счастливым так, как никто и никогда, ни до, ни после аварии. Ты для меня все, Лен. Более чем все, — с уверенностью повторил Барри. — И я не дам тебе право решать это самому, потому что я уже принял решение. Ты можешь или снять футболку, или оставить. Это не изменит моих чувств. Не изменит того, что я хочу тебя. Не изменит того, что ты для меня значишь. Лен сглотнул. Слезы текли по его лицу. Он обнял Барри крепче. — Я испортил весь настрой. — Мы вернем его, если ты хочешь. У нас впереди целая ночь, — предложил Барри. — Или мы можем подождать, если ты решишь просто поспать. Я хочу тебя, но могу подождать. Как ты и сказал. — Я хочу тебя. Сейчас. Сегодня ночью, — упрямо сказал Лен. — Я просто… просто… ты сделаешь это? Лен показал на свою футболку, потянув ее вверх; прося Барри сделать это за него. — Конечно. Если ты этого хочешь. Барри подождал согласия, чтобы быть совсем уверенным, и Лен кивнул. Барри взялся за подол футболки и медленно потянул ее вверх, через голову Лена, и футболка наконец упала на пол рядом с одеждой Барри. Барри остановился и просто посмотрел на Лена. Его тело было испещрено шрамами: некоторые были маленькими, некоторые большими. Какие-то были зазубренными, несколько были просто прямыми красными линиями. Происхождение некоторых Барри было понятно, но об истории появления многих он даже не догадывался. Барри вдруг понял, что делать. Он следовал своим инстинктам и надеялся, что они его не подведут. Барри выбрал шрам наугад; тот, что выглядел как ожог на плече Ленни. И он поцеловал его. — Ты хороший, Леонард. Барри нашел другой след — ломаную линию в паре дюймов от первого шрама, ползущую вниз по руке Лена. Он поцеловал и ее. — Ты такой хороший, Леонард. Барри нашел еще один шрам и тоже коснулся его губами. — Ты умный, Лен. Еще один шрам, еще один поцелуй. — Ты верный. И еще, и еще. — Ты сильный. Снова, и снова. — Ты храбрый. Лен дрожал, молча глотая слезы, но ничего не говорил и не пытался остановить Барри. Барри продолжал, исследуя шрамы на его руках, груди, животе, а потом начинал сначала. Он поцеловал каждый след, не прекращая хвалить Лена. Это было маленькой расплатой за то, как Лен совсем недавно нежно целовал изуродованное лицо Барри. Барри знал, что он не сможет стереть все шрамы, оставленные отцом Лена, что его поцелуи не смогут заставить их исчезнуть. Но он надеялся, что это поможет, хотя бы немного. Тогда он будет готов делать это каждый день, с удовольствием, если это возможно. В конце концов Барри закончил изучать шрамы на теле Лена. Он вернулся к его губам и жарко их поцеловал. — Ты удивительный, Барри. — Как и ты, Леонард. Когда они сдвинулись, прижавшись друг к другу, и легли на кровать, они сбавили обороты по сравнению с тем, как все начиналось. Теперь их прикосновения были более осознанными, чем отчаянными. Но не менее желанными. Так намного лучше, — отстраненно подумал Барри. Им было трудно добраться до этой точки, но это лишь сделало происходящее более стоящим. Теперь они лучше понимали друг друга, чем раньше… Барри думалось, что он не поменял бы ничего из того, что произошло. Но больше он не смог думать ни о чем, кроме как о том, как же было приятно чувствовать тело Лена рядом с собой.