Алчный порок (сборник)

      Латрей лежала на роскошной кровати в спальне Дагона. Давно она стала сюда перебираться. Начиналось всё незначительно, а дошло до небольшого живота Латрей.       «Даэдра бесплодны!» — когда-то объявлял ей радостно Дагон. Оказалось, всё не совсем так. Теперь архон лежала с приплодом, которого сперва хотела убить. Однако и тут принц Даэдра сказал своё слово. Оно решило всё. Может, это и к счастью, она пока что не понимала.       Дверь тихо отварилась и вошёл её любимый. Дагон как всегда прекрасно выглядел. Его длинные волосы, которые отдавали бронзой, притягивали взгляд. А эти аристократические черты… Латрей всегда удивлялась своей находке, ведь к нему она попала случайно.       Он неспешно подошёл к постели и сел. Латрей подняла голову. Красноватые глаза смотрели на неё с любовью. Она помнила с каким гневом он попытался её проверить. Тёмная эльдарка имела хорошее оружие за спиной, которое, к сожалению, может уничтожить и её.       — Латрей, ты каждый день проводишь либо в пыточной комнате, либо сидя на раскалённой земле, смотря на бурлящую лаву, — Дагон нежно погладил её по ноге, поднимаясь всё выше. Он часто наслаждался ею в этой комнате, но теперь из-за плода ограничивается лишь поцелуями.        — Я ведь должна как-то подзаряжаться! Но мне хочется немного разнообразить свои дни…- девушка села рядом с Дагоном и посмотрела в его прекрасные глаза. Она любила это существо, пусть он и кардинально отличался от неё. Латрей не хватало драк, не хватало тех набегов, которые она любила устраивать. Девушка очень сильно скучала по старой доброй охоте. Из-за Дагона она была вынуждена отказаться от боёв, иначе убьёт своё будущее дитя.       — Разнообразить? — переспросил мужчина, явно не понимая, что она имеет ввиду.       — Я хочу спуститься в Нирн с армией.       Латрей очень не хватало испуганных лиц, побегов, криков о помощи. В комнате для пыток смертных опускали в лаву, и ничего такого они больше не делали. Смертное существо не убегало, не кричало о помощи. Сплошная скукота. И как этим можно нормально подзаряжаться?       Однако Дагон лишь покачал головой.        — В Нирне опасно, Латрей, — прошептал он с сожалением. Мужчина всячески оберегал её от опасностей, хотя и понимал, что главная опасность немного в другом мире. Аэдра.        — Жаль, что ты не можешь спуститься со мной. И там вовсе не опасно! Нас не заметят Аэдра, — Латрей пыталась убедить его, но, кажется, это было бесполезно.       Тёмная эльдарка давно выучила каноны этого мира и отлично понимала как устроен мир, в который она так скоро попала.        — А ведь когда это произойдёт, то ты могла бы помочь. Твоя сила…твоя армия… Мы разрушим все города! Мы сотрясём землю! Мы вызовем такое бурное разрушение, которое запомниться навсегда! Нирн должен принадлежать мне, — принц Разрушения прикрыл глаза. Эти мечты покорили его огненное сердце. И он намеривался их исполнить.       Но не всем его мечтам суждено было сбыться.        — Я не могу, Дагон. Как бы я тебя не любила, не могу. Однако… — она посмотрела на живот и мягко улыбнулась. — Он сможет это сделать с тобой. В силах этого ребёнка уничтожить Аэдра, вызвать перемены границ мира, сделать его своим.       Мерунес внимательно слушал свою любимую, но ему было грустно думать о её уходе. После рождения маленького ребёнка она исчезнет, оставив его на такого серьёзного и грозного принца Разрушения. Он понятия не имел как будет справляться, но пообещал себе использовать все силы. Дверь отворилась и вошёл один из страж-дремор. Дагон с презрением посмотрел на вошедшего. Целые кланы подчинялись ему, вели войну за него, зато не все заслуживали его доверия.        — Лорд Дагон, у вас гость, — его голос заполнил всё пространство. Казалось, он звучит в голове.       И Мерунес отлично понимал, кто этот гость. У него гостей особо не было, да и друзей среди Даэдра тоже, хотя кое-кто активно сотрудничал с ним и оставался выгодным союзником. В некоторых вопросах они придерживались противоположного мнения, например то, что Нирн — это план только Дагона и не чей больше. Сейчас бы никого не видеть и лежать рядом с любимой, что-то рассказывать ей, но нет, придётся поднять свой царский зад и понести его к гостю. Этот гость всегда некстати.       Принц Даэдра вздохнул и, встав, посмотрел на Латрей. Он прячет её от каждого принца Даэдра, поэтому попросил её никогда не попадаться им на глаза. Сам он вышел из комнаты, отпустив дремору. Латрей снова осталась одна. Её живот был небольших размеров, но всё-таки ходить было не так-то легко. Она медленно встала и, посмотрев на себя в зеркало, удостоверилась, что одежда на ней смотрится нормально. Бывало такое, что девушка начисто забывала надеть что-то приличное, поэтому, когда она вошла в столовую в одном нижнем белье, Дагон очень удивился. Сегодня Латрей захотела всё-таки нарушить своё правило, данное Дагону. Она овладела желанием увидеть гостя своими глазами. Выйдя из спальни, эльдарка направилась в тронный зал, оставив своих инкубов возле двери. Замок Мерунеса был огромен, и Латрей сравнивала его с Кабалом, только вот за него не надо драться, не надо устраивать бесконечные войны. Он был просторен и очень комфортабелен. Пусть стулья из кожи людей иногда неприятно натирали тело, но всё-таки здесь было весьма уютно. Войдя в коридор, она шла мимо множество дремор, которые провожали её недоверчивым взглядом. Каждый держал руку на клинке. Хотя их повелитель запретил её трогать, они всегда были наготове обнажить мечи и убить тёмную эльдарку. Латрей была здесь свободной и вовсе не подвергалась каторжному заключению в спальне. Она шла мимо разных дверей, направляясь в тронный зал. Оттуда уже слышались голоса. Девушка напрягла слух.       — А знаешь, Дагон, эти смертные такие весёлые…я вот как-то раз… — этот мужской голос был ей совершенно незнаком.       — Эти смертные просто сброд. Если они не годны для моего культа, то можно найти им применение в пыточной, — с каплей гнева ответил Дагон.       Латрей тихо вышла из коридора, стараясь не шуметь, и стала подходить к трону. Тот самый гость был в виде дреморы, но отличался едва заметными чертами. Он её заметил. Этот мужчина полностью стал сверлить её своим взглядом, вернее, живот.       — Дагон, а я и не знал, что ты ещё тот развратник! — весело вскрикнул гость.       Мерунес медленно повернул голову к пришедшей особе. Его глаза округлились. Он совершенно не ожидал, что Латрей выйдет. Она ведь обещала сидеть тихо в спальне.       — Сангвин, пообещай, что никому не расскажешь о ней, — попросил Дагон, сменив тон на более жалостливый. Ему непривычно унижаться перед этим пьяницей, но другого выхода нет.       — А что делают смертные в твоём плане, если ты так грубо о них отзываешься?       Однако его ждала горька правда.       — Сангвин, она не смертная, — отрезал принц Разрушения.       Он смотрел на свою возлюбленную то ли с гневом, то ли с какой-то обидой. Что теперь будет?       — Меня зовут Латрей, я тёмная эльдарка, — представилась она, мягко улыбнувшись.       Сангвин на некоторое время замолчал. Его губы медленно опустились, и улыбка исчезла. До него начало медленно доходить увиденное. Тёмная эльдарка…беременная…в тронном зале Дагона. Он моментально вскочил с кресла.       — Дагон, она что, иноземка?! Ты знаешь, что будет, если Аэдра…       Однако принц Разрушения его прервал. Он встал с трона и грозно взглянул на Даэдра. Как он смеет кричать в Его тронном зале?!        — Заткнись, Сангвин! — голос его яростно зазвенел, но в нём не было и тени истерики, которую можно ожидать при таком взрыве — Они ничего не узнают, если ты будешь молчать. А если ты будешь молчать, так и быть, я не всех смертных раскидаю по пыточным камерам, когда вновь войду в Нирн.       Сангвин тяжело вздохнул и посмотрел на девушку. Она была иноземкой, совершенно другим существом, прилетевшим сюда. Однако он не мог во всё это поверить, слишком уж много странного.       — Но Даэдра же бесплодны! — продолжал спорить он.       Однако тут вмешалась Латрей. Она ничуть не удивилась страху этого Даэдра, если он и вправду боялся. Хотя за что?       — Это работает не во всех случаях одинаково, лорд Сангвин. То, что внутри меня, способно на большие подвиги, такие как убийства Даэдра и Аэдра, — она погладила свой выпирающий животик.       — Ты помнишь, что сделали Даэдра, когда Джиггалаг стал завоёвывать земли? Не думаешь ли ты, что такое может повториться вот с этим, — он указал на живот девушки.       Латрей с недоумением глянула на Дагона. Она не понимала, о чём толкует этот Даэдра. Видимо, она что-то не изучила.       Дагон сел и заставил жестом сесть и своего союзника.       — Не думаю, что это случится, если его скрывать, — Мерунес Дагон усадил свою любовь к себе на колени. Он осторожно гладил её по животу.       — Скрывать? Надеюсь, Дагон, никто больше не узнает об этом. Есть те, кто с удовольствием бы пустил слух в мир смертных, а от них бы узнали Аэдра. С этим надо быть осторожней, — Сангвин сел в кресло и устроился поудобнее. Он смотрел на эту странную парочку и не верил своим глазам. Дагон, чей распространённый облик — четерехрукий гигант, сидит с прекрасной девушкой, которая от него беременна. А ведь Дагон совершенно не создан для любви. Каждый Даэдра отражает слабости смертных, их пороки. И совершенно странно, что Дагон влюбился. Этого быть никак не должно.       — Если бы не ты, Сангвин, я бы сильно не беспокоился. Но ты же имеешь дела со смертными и иногда довольные близкие, — последние слова он чуть ли не выплюнул. Мерунес терпеть не мог смертных, а сношения с ними, это было вверх уродства! Смертные годились лишь для культа и то не все.       — Даже если я хорошо выпью, то вряд ли меня будет волновать то, что сидит у тебя сейчас на коленях, Дагон. Тайны Даэдра я не раскрываю, — Сангвин редко входил со смертными в настоящее доверие. Это совсем исключено!       — Выглядит очень убедительно, лорд Сангвин. Но ведь я всё равно улечу отсюда после родов. Надеюсь вы тоже примите участие в воспитании, — Латрей он немного понравился, и она улыбнулась ему. Неужели в окружении её дитя будут одни Даэдра?       — Конечно! Я научу этого дитя хорошо пить и приведу ему хороших спутников жизни, — это мужчина умел. И в совершенстве. Сангвин хоть сейчас мог пуститься за выпивкой и неплохими смертными, которые будут удовлетворять любые желания. Однако Дагона такое не устраивало.       Его глаза от удивления чуть ли не вылизали из орбит.       — Нет! Только не ты, Сангвин. Я категорически против твоего участия в воспитании. Ты испортишь моё дитя.       И это было правда. Вместо принца Разрушения получился бы ещё один принц Развлечений и Радости.       Сангвина это немного расстроило. Как же так? Ребёнок вырастит без должного воспитания! Особенно у Дагона.       — Дагон, ты всегда против вот таких развлечений, а у самого что получилось. Дитя Даэдра, только подумать! Между прочим, настоящее, а не созданное кем-то. Я бы сложил из этого легенды, но нельзя.       — Это вышло совершенно непреднамеренно, — отмахнулся принц.       Сангвин немного задумался. Конечно, он не верил, что Мерунес Дагон сдерживал себя перед этими ножками. Но, может быть, чуть-чуть.       — Странно видеть девушку из другого мира и принца Даэдра вместе, а ещё всё это основательно подрывает её плод от принца. Как думаешь, в пророчествах может мелькать такой ребёнок?       У Латрей оказались отличные мысли на этот счёт. Она хорошо изучила такие вещи и могла всё подробно рассказать.       — Не думаю, лорд Сангвин. Пророчества идут в этом мире, учитывая его каноны. Они не могут занести сюда то, что попало извне. Смертные не могут никак знать о том, что ребёнок сделает в будущем с их миром. Их пророчества справедливы только для них самих, но для того, кто извне — они ложны.       Дагон поцеловал свою любимую в лоб. Он очень надеялся, что она права. Никто не должен прознать про ребёнка, особенно, если эта информация может попасть к Аэдра. Они истопчут и его, и ребёнка. Даэдра и Аэдра не могут убить друг друга, но если от Даэдра всё-таки смог получится ребёнок, то кто знает, что будет дальше?