Цвет звезд.

На арену бесшумно опускается ночь, нежно лаская ветром кроны деревьев, удлиняя наши тени и укутывая лес приятным полумраком. Рог изобилия, блестя в лучах заходящего солнца,возвышается над полем, усеянным трупами. Планолет пока не приближается, потому что мы были слишком близко. Никто из нас не смотрит туда. Потому что считается, что у нас нет чувств. Я так же думал, до недавнего времени. Мы разбиваем лагерь возле реки. Тихо переговариваясь, достаем спальники. Поздравляем друг друга с первым днем Голодных Игр. Но постепенно наши голоса смолкают, в ожидании гимна. И фотографий погибших от нашей руки детей. Неожиданно, будто в насмешку, тишину нарушила веселая трель сойки - пересмешницы. Она свистела простую, но жизнерадостную песню из пяти нот, перелетая с места на места, над нашими головами. Но через несколько минут ее заглушил гимн. И все, как по команде подняли головы. Герб Капитолия резко выделялся на ночном небе. Не знаю, о ком думали те, кто сидел рядом, но я думал о тех, кого успел сегодня убить. Когда показывали их фотографии, я отворачивался или закрывал глаза. Но вот заглох грохот гимна, погас герб. И вновь пугающая тишина окутывает лес. Пересмешницы, изредка перекликиваясь мелодией гимна, успокаивались. На небе появились звезды. Они были нереально яркие. В родном дистрикте их слабое мерцание успокаивало. После долгих тренировок я всегда уходил подальше от огней города и смотрел на звездное небо. Но так и не смог понять, какого же они цвета. И сейчас я задавал себе этот вопрос. Я вызвался дежурить первым. Ее не было среди погибших. Значит она успела избежать резни у рога изобилия. Эта мысль грела меня. Я ждал, когда все заснут, что бы найти ее. Мне нужно было посмотреть, удостовериться, что никто ее не обидел. Наш костер, весело потрескивая, пытался разогнать сгущающуюся темноту вокруг нас. Но он не мог осветить темноту наших душ. Мы жались как можно ближе к нему, но не могли согреться. Постепенно люди, окружавшие меня, засыпали. Их дыхание становилось все спокойнее. А я внимательнее всматривался в темноту. Костер, искрясь, затухал. Пора идти. Я одеваю очки ночного видения. Бесшумно встав и закинув рюкзак с едой и спальником на плечи, обхожу спящих людей и направляюсь прочь. В темноту. Я шел, стараясь не шуршать опавшей листвой. И с каждым шагом я был все ближе к ней. Она ждала меня, я знал это. Она всегда приходила, когда была мне нужна. Мы так и не сказали друг другу не единого слова. Но нам это было и не нужно. Я понимал язык ее тела. Вот и теперь, я спешил. Она боялась. Я был ей нужен. Но проблема состояла в том, что лес был большой, а она могла быть где угодно. неожиданно, где - то рядом хрустнула ветка. Обернувшись, я увидел ее. Сняв очки, я убираю их в карман. Скрестив руки на груди и слегка наклонив голову, она следит за каждым моим движением. Помня, какая она пугливая, аккуратно делаю шаг в ее сторону. Она не отступает, но тело ее напряженно. Она может в любой момент сбежать. Я протягиваю к ней руки и она бросается ко мне в объятия. Мы просто стоим в лесу обнявшись. По привычке, она поднимает голову, открывая губы для поцелуя. Легонько поцеловав, отмечаю, что губы у нее холодные. Отстранившись, я скидываю рюкзак и достаю спальник. Расстелив его на земле, я отхожу. Она подходит ко мне. Из-за маленького роста, ей приходиться смотреть снизу вверх. Чмокнув ее в нос, я ухожу. Обратно возвращаться сложнее. Я стараюсь не оборачиваться, потому что знаю, она смотрит. Она всегда смотрит, когда я ухожу. Добравшись до нашего лагеря, сажусь на место. Поднимаю взгляд на небо. Там все такие же нереальные звезды. Разбудив того, кто должен был дежурить следующим, я устроился в спальнике. Но так до самого утра и не сомкнул глаз. Только тогда, когда утро, отвоевывая территорию у ночи, разукрасило небо в розовый цвет, я понял, какой цвет у звезд.