Чайная история

Отсылка к драбблу "Глава 685, или Семейные традиции" — Ренджи, — сказал Бьякуя, откладывая последний отчет в аккуратную стопку на краю стола и с опаской отодвигая заботливо принесённую для него чашку с подозрительной субстанцией. — Сколько мы уже работаем вместе? — Э-ээ, — отозвался Ренджи, недоумевая, похоже, отчего это тайчо вздумалось предаваться ностальгии. — Исчерпывающий ответ, — заметил Бьякуя. — Достаточно, — выкрутился Ренджи. Бьякуя едва заметно качнул головой. — Так вот, за всё время, что ты рядом со мной, вполне можно было научиться готовить чай как полагается. — А чем это вам мой чай не нравится? — обиделся Ренджи. — Столько лет пили — и ничего, а тут вдруг не по нраву! Бьякуя покосился на псевдофикус, которому и доставался чай, вернее, та субстанция, которую называл чаем его фукутайчо. Псевдофикус в ответ помахал лапчатыми листьями. В последнее время он против чая совсем не возражал, что настораживало ещё больше. Если до этого Бьякуя опасался, что то ли фикус, то ли пальма предъявит претензии за жестокое обращение с растениями, то теперь уже всерьёз подозревал, что чрезмерно шустрое растение (земля на полу в офисе поутру не бралась из ниоткуда, а дополнительные корешки у черенков листьев так и вовсе подозрительно походили на пальцы) и впрямь предпримет попытку захватить мир. Как полагается по канону (ками его знает, кто этот канон выдумал!) всем обиженным и оскорблённым. И запретит угнетать... то есть держать растения в кадках и поливать их подозрительным чаем. Может, и дальше Бьякуя отмахивался бы от догадок, да только в один из дней угораздило его явиться в офис пораньше. Фикус (или всё-таки пальма), застигнутый врасплох, замер посреди комнаты. Вид у него был... виноватый, что ли. По крайней мере, верхние листья он ухитрился свернуть в "улитки". Перевёрнутая кадка лежала в углу. Бьякуя, рассудив, что его мировоззрение ему дорого как память, тут же воззрился в дальний угол, старательно не замечая резвое растение, а фикус, прошлёпав корнями по полу, роняя комья земли, забрался назад в кадку. Ещё и, оттолкнувшись листьями, вернул её в вертикальное положение. И замер, будто обычное благопристойное растение. Вовремя — как раз вошёл Ренджи. — Земли-то сколько! — удивился он. — Кадку, что ли, кто-то опрокинул? Бьякуя промолчал, усаживаясь на своё место и старательно раскладывая бумаги, тушечницу и кисть. Обычное утро обычного рабочего дня... И никаких бродячих псевдофикусов. Хотелось бы знать, заваривая чай, Ренджи пользуется тем, что принёс Бьякуя, или же чайные листья в подозрительном напитке родом откуда-нибудь из лабораторий двенадцатого отряда? Стоит ли удивляться, что фикусы оживают! Скорее удивительно, как фикус (или пальма) не удрал куда подальше от такого с собой обращения. — Я распоряжусь, чтоб убрали, — Ренджи высунулся в двери, окликнул первого попавшегося рядового. Весь день фикус и Бьякуя старательно делали вид, будто ничего не произошло. Так старательно, что Ренджи недоумённо косился, чуя: происходит неладное (служба в опасной близости от Сенбонзакуры развивала быстроту реакции, боковое зрение и чутьё в целом как ничто!), но не понимая, что именно. — Тайчо, — наконец не выдержал он, и без того терпевший весь день, выбираясь из-за стола. — Что случилось-то? С Зараки-тайчо чего-то не поделили? Женская Ассоциация опять у вас дома собиралась? Куросаки заглядывал и вас по имени называл? — Ничего подобного не случилось, — ответствовал Бьякуя, не позволяя себе покоситься в сторону фикуса. Или пальмы. — Работай, Ренджи. — Тайчо! — возмутился Ренджи, отчего-то считавший, наглец этакий, что имеет право вникать в личные дела своего командира, и разубеждаться в этом совершенно не желавший. Хищный фикус, всё это время прикидывающийся безобидным растением, зарычал. По крайней мере, Бьякуя готов был поклясться в том, что какие-то звуки псевдофикус издавал. Хоть ему было и нечем. Всё ж таки, что такого намешал в чай Ренджи?.. И что было бы, рискни сам Бьякуя попробовать этот чай? — Оно… оно на меня рычит! — с детской почти обидой пожаловался Ренджи. Бьякуя с трудом сдержал улыбку — незачем пугать фукутайчо ещё больше. — Видимо, — глубокомысленно заметил он, — ты ему пришёлся не по нраву. — Подумаешь, он мне, может, тоже не нравится, но я ж не рычу! Бьякуя, припомнив тигриную полосатость Ренджи, даже губы прикусил незаметно, старательно удерживая невозмутимое выражение лица. Нет, он больше никогда не поведётся на умоляющий взгляд обиженного котёнка в исполнении Рукии, пожелавшей в честь присвоения очередного звания отпраздновать это событие походом в Диснейленд. Отделаться от образа весело скачущего на хвосте Тигры с тех пор так и не удавалось. А если учесть, с кем приходится работать в одном офисе... Никакой выдержки не хватит. — Слава небесам, не хватало ещё, чтобы ты рычал. Попытайся наладить с ним отношения, раз уж... судьба свела вас в одном офисе. — Тайчо! — ещё более громогласно возмутился Ренджи, всё же отступивший от стола Бьякуи. Фикус качнулся, едва не опрокинув кадку. — Довольно, — потребовал Бьякуя, не уточняя, прочем, к кому именно обращается, а потому фикус и Ренджи дружно решили, что требование относится к противнику. — По-моему, оно пытается защищать вас от меня, — Ренджи всё же благоразумно отодвинулся от зелёной плети, протянувшейся в его сторону. Бьякуя чуть пожал плечами. Ну… то ли вид у него какой-то не внушительный стал, то ли однажды вставшие против него и ухитрившиеся выжить после уже ничего не боялись... Словом, окончательно страх потерявший Ямада Ханатаро притащил этот то ли фикус, то ли пальму (князь отлично разбирался в цветах садовых, но ничего не понимал в цветах домашних, хотя подозревал, что такими им быть не положено) для него — мол, воздух освежает, а Кучики-тайчо после ранения свежий воздух нужен, не всё ж пылью дышать. Вредно. Пылью или нет, но кашлял Бьякуя действительно, а с водворением фикуса — или пальмы — перестал. И чаем подарочек поливал опять же Бьякуя. Возможно, мутировавший псевдофикус счёл его хозяином. — Тайчо, — проникновенно сказал Ренджи, спасаясь бегством, отгораживаясь собственным столом и на всякий случай поджимая ноги на стуле — фикус разочарованно клацнул псевдозубами... или что он там себе отрастил. — Зачем вам это... ЭТО, а? А если оно размножаться начнёт? Бьякуя, обладавший развитым воображением, представил себе орды хищных фикусов, захватывающих мир... Нельзя же так рисковать миром, в самом деле! — Ренджи, тебе придется научиться заваривать чай.