Disgusting

Хосок мерзкий. Слишком шумный, его много, его так много, что не сразу замечаешь других людей в комнате - он заполняет собою всё пространство, и батарейка у него всегда на 100% заряда. Тэхен лениво тянет тепловатое пиво (Намджун, скотина, забыл поставить ящик на балкон) и рассматривает контингент на сегодняшней вписке. В основном Хосока, конечно, потому что он везде. Мерзкий. Ржёт как конь над любой, даже самой убогой шуткой, сам шутит не лучше и - опять же - ржёт. Лезет к Чимину, Джину, ко всем без разбора, как престарелая шлюха, у которой последний шанс, но достоверно о его связях Тэхену неизвестно. Хосок обманчиво открытый, до определённого рубежа, а что там в глубине его мерзкой душонки - черт его знает. Фу, одним словом. Даже копаться неохота. Если бы Тэхена спросили, за какие такие грехи Хосок удостоился немилости, он бы, скорее всего, не смог привести ни одного весомого аргумента. Вот просто мерзкий и всё. Поэтому Тэхен продолжает пить пиво, зло так, изо всех сил, пока сбоку не падает Чонгук и не отвлекает от тяжёлых мыслей каким-то пошлым, но до ужаса смешным анекдотом. *** То, что Тэхена начинает к Хосоку тянуть, он отражает не сразу. И это не просто узнать лучше, пообщаться, подсесть в разгар его жаркого спора с Намджуном или Юнги: тянет совершенно иррационально, как магнитом, Хосока хочется укусить, лизнуть, укусить в то же место ещё раз, опять лизнуть, хочется нагнуть его, или чтобы нагнул он - без разницы. Тэхен пугается своих мыслей, а потому пьёт больше обычного, просто чтобы не задумываться, чтобы скользкий хвост мысли не задерживался в руках. Как он оказался на коленях Хосока, Тэхен не помнит. Он просто тычется носом в длинную шею, водит кончиком по бьющейся жилке, прикусывает тонкую кожу; Хосок делает вид, что не замечает, что не с ним это вовсе, продолжает непринужденно болтать с Джином, ожидаемо громко ржёт, и только когда старший уходит справить нужду, хватает Тэхена чуть выше локтя и тащит на тёмную площадку лестничной клетки. - Ты что, сопляк, бессмертный? Какого хуя ты творишь? Тэхен глупо хлопает ресницами, алкоголь не даёт соображать здраво, а на языке ещё чувствуется приятный вкус кожи Хосока. Поддавшись порыву, Тэхен тянет сложенные в трубочку губы туда, где у Хосока, предположительно, рот, но тут же получает шлепок по ним. - Ты охуел? - шипит Тэхен, прикрывая губы пальцами. - Это ты охуел, пьянь малолетняя. Меня такие не возбуждают, зря стараешься. Хосок коротко хмыкает и сбегает вниз по лестнице, оставляя Тэхена одного. До чего ж мерзкий. *** На следующую тусовку, только для своих, Хосок не приходит. Тэхен радуется первые минут 20 и только потом, словно обухом по голове, его осеняет, что мерзкий Хосок как пятый элемент в их компании, связующее звено. Нет, им, конечно, есть о чем поговорить, но общие темы заканчиваются через полчаса максимум, дальше все делятся на группки - Намджун уходит курить с Юнги на балкон и пропадают они навсегда, а Джин, Чонгук и Чимин врубают приставку. Тэхен мог бы присоединиться, но джойстика два и Чонгуку с Чимином слишком весело играть за одним против старшего хёна. При Хосоке такого не могло бы произойти априори. Тэхен не хочет признаваться, что скучает по шуму, безумным танцам Чона и даже его смеху. Домой расходятся часа через два. *** Когда Хосок не появляется неделю, Тэхен начинает волноваться. Набравшись смелости, он с отсутствующим видом интересуется у Намджуна, а где, мол, придурок этот, как его, Хосук? Хосак? - Хосок, - уточняет Намджун, выпуская облачко дыма к потолку. - Да у него фигня какая-то с почками, вроде как он в очереди на пересадку стоит, но там то ли группа редкая, то ли резус, то ли всё вместе... В общем, ждёт. А сейчас обострение, в больничке он. Бокал в руке Тэхена подрагивает совсем незаметно, даже для внимательного Намджуна, но внутри его, почему-то, колотит. Он с ещё меньшим интересом, чем до этого - вроде как и не надо ему, так просто - спрашивает в какой именно больнице. Первая городская совсем близко к его дому. *** Обычно шумный и весёлый Хосок с энерджайзером в заднице - такого знает Тэхен. Этого, бледного и с глубокими тенями под глазами, он не знает и боится. Боится сделать шаг в палату, потревожить сон. Но Хосока будит громко чихнувший сосед и он, открыв глаза, замечает Тэхена на пороге. - Ты чего забыл тут, мелкий? - хриплый и тихий голос звучит совсем неопасно и даже не грубо, если Хосок хотел этого. Тэхен просто заходит и молча выкладывает на его тумбочку фрукты и шоколад. Он не знает, что из этого можно Хосоку, но его дело принести. Чон следит за действиями Тэхена внимательно, а когда Ким, вздохнув, собирается уходить, ловит холодными пальцами за запястье. - Тебя Намджун попросил? - Нет, я сам. Ты, конечно, мерзкий, хён, но... Короче, я сам лежал как-то, с аппендицитом, паршиво, должен сказать. Хосок улыбается уголком почти бескровных губ, и отчего-то Тэхену кажется сейчас таким красивым, совсем не соответствуя обстановке. - Посиди со мной, мелкий. Скучно тут, пиздец просто. Сосед снова чихает, и Тэхен остаётся до вечера. *** Каждый день, в течение следующих восьми, Тэхен ходит в больницу как на работу. К Хосоку тянет ещё сильнее, так, что однажды Тэхен не выдерживает и прижимается к сухим губам старшего, наплевав, что в палате они не одни. Хосок не отвечает, но и не отталкивает, смотрит только так, будто спрашивает - зачем? Донора так и нет, а лучше ему не становится - так зачем? Тэхен сбегает сразу же, потому что слёзы поддушивают, а плакать при Хосоке он не имеет никакого морально права. Ноги сами приносят к кабинету лечащего врача и Тэхен, просто так, безо всякой задней, спрашивает, почему так долго? Что такого особенного в организме Хосока, что ему не могут подобрать донора? - Молодой человек, у Вашего друга редкая аномалия: ему можно пересадить почку человека только определенной группы крови и резуса, но и это не главное. Его кровь будет отторгать всех доноров, кроме его Истинной пары. В мире таких случаев по пальцам, не больше 20, но господину Чону, простите за профессиональный юмор, "повезло". В груди Тэхена вдруг болит так, что его сгибает пополам. Он дышит через рот, обхватив себя за рёбра, а потом.. - Проверьте меня. Проверьте мою кровь. Пожалуйста... Это "пожалуйста" - не врачу, это туда, выше, куда Тэхен практически не обращается, но сейчас особый случай. *** - Господин Ким? - вежливый женский голос в трубке будит Тэхена около шести утра. - Господин Ким, это из Городской больницы. Вы сдавали анализ вчера. Можете подъехать сейчас? Тэхен собирается меньше, чем за тридцать минут. - Тэхен-ши, - начинает врач. - У нас есть новости, во-первых, поздравляю, Вы нашли своего истинного, то есть я хочу сказать, что Ваша почка идеально подойдёт господину Чону, - он протягивает салфетки, не замечающему собственных слёз Тэхену. - Но если Вы согласитесь... - Я согласен. - Если Вы согласитесь, - настаивает врач. - Вы должны понимать, что и Хосоку, и Вам всю оставшуюся жизнь придётся принимать лекарства, регулярно посещать доктора,соблюдать определённые правила, и вообще, пересмотреть образ жизни. - Я же сказал, я согласен. - твёрдо и без тени сомнения. - Только.. Не говорите ему ничего, ладно? Он откажется, если узнает. Операцию назначают на следующее утро. *** Хосок быстро идёт на поправку, хорошо ест, болтает по телефону с сестрой, которая сейчас за океаном, смеётся. И очень скучает по Тэхену, которого не видел уже полторы недели. Младший не отвечает на звонки и сообщения, и ни Намджун, ни кто другой не знают, где он. К середине второй недели Хосоку разрешают встать и, проходя по коридору, он слышит голос своего врача из-за приоткрытой двери кабинета. - Мы должны ему сказать, как Вы не понимаете? Он так хорошо восстанавливается ещё и потому, что вместе с кровью Вы ему... как бы это сказать? Передали и часть своей любви. Да-да, молодой человек, не смотрите так. Я всё понял ещё в первый раз как Вы пришли его проведать, - судя по тону, доктор улыбается. - А вы - ни сном, ни духом. Эх, молодежь... В общем, с ним всё будет хорошо, а вот с Вами, если не рассказать ему, если он не примет... Тэхен, мне жаль. Тэхен, совсем слабый, в коляске, потому что ходить нельзя, оборачивается на звук распахнувшейся двери, и сталкивается испуганным взглядом с совершенно бешеными глазами Хосока. - Ты... Это ты... - всё, что Чон может выдавить из себя. Может он говорил что-то ещё, вот только Тэхен, совсем как барышня, падает в обморок. *** - Ты такой мерзкий...Какой же ты... Тэхен трётся пахом о бедро Хосока, пока тот оставляет засосы на шее и груди. В низу живота растекается лава, и Тэхен до сих пор не уверен, хочется ему трахнуть этого хёна, или чтобы он оттрахал его самого. Пусть решает сам, Тэхену сейчас слишком дурно от возбуждения, чтобы думать. Хосок мягко зажимает мошонку в ладони и тянет Тэхена за собою на кровать, падает спиной на прохладные простыни и разводит ноги шире, приглашая. Тэхен с жадностью осматривает его тело, кусает и лижет везде - шею, соски, живот - как хотел ещё тогда, водит языком по головке и берёт в рот, заставляя Хосока зайтись стоном и биться в конвульсиях от скорого оргазма. Пока Чон пытается перевести дыхание, Тэхен вводит сразу два пальца, обмазаных в смазке, в расслабленное тело, безошибочно находя простату, давит подушечками, и Хосока выгибает от новой волны возбуждения. - Так почему..почему я мерзкий-то? - шепчет он срывающимся голосом, когда Тэхен, не вынимая уже трёх пальцев, осторожно обводит пальцами другой руки шрам на боку, а языком - мочку чувствительного уха. - Ты лез ко всем, абсолютно, кроме меня. Сволочь. - Потому что ты - не все, - смеется Хосок, но тут же давится воздухом, когда Тэхен входит с одного толчка, а после долго, глубоко и сладко трахает его, низко мыча куда-то в солнечное сплетение. На утро на месте шрамов у обоих метки с именами друг друга.