Опавший лист...

Застывший лед мерцает серебром; Кто видел жизнь, тот знает ее горечь. Мы не поймем, ни сразу, ни потом… Да и зачем? С судьбой напрасно спорить. И грозный стук минут звучит в висках; Так вечность измеряется в мгновениях. В слепом огне все обратится в прах. Известен путь заранее — я смертный, Как и все те, кто дышат на земле. Только мой путь других в сто раз темнее. Так жизни не найти в седой золе, Так под защитой льда душа мертвеет. Так гаснет луч в чернеющей дали, Так ветер мчит с полей пепел и пламя. Так пропасть простирается меж нами; Теперь ее и смертью не покрыть. Из родника рождается поток, Поток могучий, что ломает горы. А жизни изменяет только слово, А после прибавляются дела… И снова в кубке горечь — дым осенний, Опавший лист, что обращен в золу. Я повидал немало поколений На своем, таком коротком, веку. Я повидал смеющиеся лица, Я повидал и слезы злых обид. Но по ночам твой взгляд мне снова снится, И я вновь проклинаю этот мир. Быть может кто-то, в этом жалком мире, Любил сильнее и достойней жил. Но так себя проклясть и ненавидеть, Как ненавижу я никто не смел. И горечь золота осенней тусклой дымкой Опять кружится в плаче октября. Я стал для всех бездушный и безликий, Жестокий монстр с сердцем изо льда.