Маленький счастливый конец

У Брюса были пустые глаза. Иногда Кларк думал, что оно и к лучшему. Он освободил друга от неутихающей боли, от ночных кошмаров, от необходимости каждую секунду сомневаться в собственном выборе. Он освободил их обоих от неизбежности столкновения, от необходимости идти против почти брата, против души родственной. Брюс проводил тесты над новой операционной системой для Киборга. У локтя стоял коричневый бумажный пакет с небольшим жирным пятном: Барри должен был забежать, чтобы забрать новый, облегчённый, режим тренировок для новобранцев-легионеров. Несмотря на бесконечные подкармливания, он стремительно терял вес. Кларк почти спросил: почему? Ты несчастлив? Хочешь, я заставлю тебя забыть? Брюс не то, чтобы забыл — просто теперь он не думал об этом. Потому что его не просили. Его просили следить за новобранцами, помогать Киборгу, улыбаться журналистам, не прогонять вечно надоедающего Флэша. Ведь последний вернулся ради него. Конечно, другого выбора ему не дали, но он вернулся вполне добровольно. С дрожащей нижней губой и полными слёз глазами, и просьбой не заставлять его смотреть. Кларк был милостив; он никого не заставлял. Только Диане нечего было попросить. Она совсем не доверяла ни Брюсу, ни Брейниаку с его технологиями контроля сознания. Кларк почти не злоупотреблял своей властью. На простое «будь рядом, будь со мной, никогда не предавай меня больше» Брюс кивнул, и на этом разговор закончился. Он не спорил, не спрашивал, не пытался сопротивляться (и Кларку хотелось думать, что ему просто осточертело сопротивляться, потому что сам он точно устал от всего этого). За все эти года ненужного противостояния уже почти и не вспомнить, как интересно им было беседовать. Проводя патруль, Кларк теперь болтал беспрестанно, изредка проверяя, не вылетел ли микронаушник, когда Брюс долго не отвечал. Наушник был на месте, как и Брюс: тот отзывался, чтобы как обычно разнести в пух и прах его теорию о правильном выращивании цуккини. Наверное, потому и затих, читал всю информацию, которую только можно было найти, чтобы за полчаса стать экспертом в овощеводстве. Кларк напрягал слух и пытался вживую различить в окружающем гуле тихий серьёзный голос где-то в Готэме или на станции Легиона. Облетая весь мир с чужим самодовольным хмыканьем в ушах, Кларк в очередной раз убеждался, что поступил правильно. Во всём мире воцарился мир. Конечно, когда он пролетал над улицами, люди больше не высыпались наружу восхищённой толпой, теперь везде было пусто (даже внутри домов всё стихало, выключались телевизоры и гас свет, только лёгкий шорох одежды, когда дети, затаив дыхание, прижимались к матерям, а их сердца бились в дурной какофонии). Ну и отлично. Меньше людей на улицах: меньше преступлений и головной боли для Легиона. Когда он вернулся, бургеров на столе уже не было: они с Флэшем разминулись. Может, тот даже специально так подбирал время, чтобы не встречаться лицом к лицу с Кларком. Возможно, подбирал время Кларк. Вообще-то, с Братским Оком надобность в патрулях отпала, но ему нравилось делать это самому, хоть какая-то разминка. С Дианой они после той дуэли спаррингов не устраивали. Иногда Брюс составлял ему компанию, запасшись зелёными таблетками. Если бы Кара наконец пришла в чувство… Виски у Брюса седые, а ведь ему и сорока нет. Но смотрелось всё равно красиво, очень благородно — Кларк подумал, что если уж кому-то и пойдёт седина, то точно породистому наследнику Уэйнов. — Тебе что-то нужно? — не отрываясь от чтения книги, вдруг спросил он, а до Кларка дошло, что он вот уже минут пять молча таращился. — Извини. Иногда Кларк проверял его. Не совсем понимая, чего он хотел добиться: чтобы Брюс разозлился, чтобы сбросил идеальный контроль, вышел из забытья — зачем? — Я убил Лоис, — словно камешек бросить в пруд в штиле, — и нашего с ней ребёнка. Ровная поверхность разошлась бы рябью, заволновалась бы — Брюс отложил книгу, поняв, что здесь требовалась его внимание. — Я убил Джокера. Калибака, — Кларк продолжил, — Дж’онна. Олли. Рене. Дину. Лекса. Билли. Кейт. Он не мог остановиться, но его не останавливали и не перебивали. Брюс поправил горло своего чёрного свитера и всё смотрел, не мигая, словно ждал чего-то. Кларк знал, чего он ждал. — Я отправил Заса к Альфреду. Чтобы он убил его. — Знаю. Руки как-то сами собой сжались в кулаки, Кларк зажмурился. Давным-давно, в далёком Смолвилле, когда звуки вокруг были слишком громкими, когда глаза чесались и с них срывались вместо слёз красные лучи, когда вместо родителей и одноклассников он видел ходячие обтянутые мышцами скелеты, когда он нечаянно ломал умывальник, просто опершись на него — маленький Кал Эл прятался под одеялом, и на мягкой стороне ладони белели полумесяцы от впившихся ногтей, а над головой горели флуоресцентные звезды. Чтобы быть ближе к дому, ласково шептала ему Марта Кент. Тогда она гордилась им, расчёсывала ему кудри, крутила на палец непослушную прядь, падающую на лоб. Тогда она любила его, потому что он был её хорошим мальчиком. Кларк давно не мальчик и давно уже не хороший. Он вздрогнул, почувствовав чужое касание, и распахнул широко глаза. Брюсу не нравилось, когда к нему прикасались, и сам он редко шёл на контакт. Ему явно было неуютно, но он всё же подсел к нему, кладя руку на плечо. — Слишком мало нас осталось. Кларк вцепился ему в свитер, растягивая ткань на груди, требуя чего-то — он так долго ненавидел Брюса, так долго думал о нём, как убедить его, как вернуть его, как убить его, так долго скучал, так долго ждал, давно потеряв надежду дождаться. Теперь, когда он был рядом, то не знал, как ему поступить, что сказать, как себя вести. Первые дни он везде таскал Брюса с собой, ожидая подвоха, ожидая нового удара в спину. Диана не спускала с них глаз, а преступники бросались ему в ноги, надеясь, что он их защитит. Когда стало ясно, что отныне Бэтмен верен Легиону, к ним возвратился с повинной Флэш. Сердце Брюса билось размеренно, ни разу не дёрнулось, когда их оставили вдвоём, и Барри, широкоплечий и взрослый, плакал навзрыд ему в живот. Обвините его в нечестности, да, Кларк подслушивал, но не то, чтобы безосновательно. После всего произошедшего нужно было оставаться начеку. Таким образом, как-то раз проворочавшись всю ночь в стылой постели, да так и не уснув, лишь запутавшись ногами в простыне, Кларк оказался на пороге Уэйн-апартаментс. И остался. Размеренное сердцебиение Брюса успокаивало, а ещё он всё время забывал поесть. Кларк готовил пасту с томатным соусом и базиликом. Их с Лоис любимая. Когда они только-только начали работать в Дэйли Плэнет, были интернами-бессребрениками, то скидывались и покупали банки магазинного соуса, щедро поливая недосоленные слипшиеся спагетти. Когда съехались, то и готовить начали вместе, по всем правилам. Домашний соус, домашняя паста, базилик с горшочка на подоконнике. Мать учила его готовить, но сначала учёба, потом работа, потом… остальное — он подзабыл все её секретные рецепты. Да и вкус её фирменного печеночного пирога забыл, если честно. Брюс, явно искушённый в плане еды, не жаловался. Искушённый, но в то же время неприхотливый. Как-то признался, что две недели питался одними жуками. После такого и простенькая паста с томатным соусом и базиликом должна показаться шедевром кулинарного искусства, справедливо рассудил Кларк. Сам же без аппетита гонял кусочки томатов покрупнее по тарелке. Кларку отвели гостевую спальню. В соседней всё ещё валялась кинутая впопыхах одежда, пару кинжалов на кровати и запасной костюм Робина. Дэмиен не возвращался сюда. Он в принципе пропал со всех радаров, но Кларк решил не давить на мальчика. В конце концов, им всем была нужна передышка, а тот явно не готов был встретиться с отцом. Впрочем, Дэмиен вскоре объявился. Отдалённый грохот Кларк уловил краем уха, но не придал большого значения: в тот момент он был занят поиском и восстановлением достойных из коллекции Брейниака. Из напряжённого мыслительного процесса его бесцеремонно вырвали; он не сразу осознал, что искривившиеся в гневе лицо перед ним принадлежало Каре. Она успела подстричь волосы и переоделась из тюремной робы. Сбоку от них сражался Дэмиен. Сражался… с его, Супермена, охраной. Кларк не понимал. Его охранники, полученные в наследство с кораблём от Брейниака, накинулись на Дэмиена всем скопом, и Кларк почти отозвал их, потому что это какая-то фантасмагория, ему, что, снилось происходящее? Но удар Кары выбил из него весь воздух — мало похоже на сон. Когда в холл вбежал Брюс, всё встало на свои места. Почему никто из легионеров не пришёл на помощь (небось, заняты сейчас парой этажей ниже), почему система безопасности выключена. Кларк в порыве ярости отбросил Кару от себя как куклу — надо было убить Флэша, надо было убить этого гадёныша… Кара быстро подорвалась и завела руки за спину, открывая его шею. — Отец! Отец, я знаю, что у тебя есть криптонитовая пуля! — дернулся под кучей тел Дэмиен. — Разве ты позволишь кому-то заправлять в твоей башке? Брюс и вправду пошарил рукой по поясу и достал нечто, исходящее неярким зелёным светом. Кларк горько рассмеялся и закрыл глаза, расслабляясь. Да уж, его действительно застали врасплох. Он услышал щелчок затвора и девичий вскрик — а потом его вдруг отпустили. Не став медлить и разбираться, Кларк приморозил ноги Кары к полу; она скрючилась на полу, зажимая истекающее кровью плечо, морщась от нестерпимой боли. В это время Брюс выудил Дэмиена из суматохи и подтолкнул его к двери. — Быстрее, — слишком уж резко. — Отец, я без тебя не уйду, — он в ответ заупрямился, — мы найдём способ избавиться от этого дерьма в твоей башке, я клянусь! — Уходи. Дай ему время, он успокоится, а сейчас — уходи. К тому времени, как Кара снова оказалась в камере, Кларк уже почти не злился. Ведь так или иначе она присоединится к нему. С Флэшем, который помог ей выбраться и саботировал систему безопасности, сложнее. Как и с Дэмиеном. Но вспышка желания убивать прошла, и он продумал уже более мирную развязку. К чему ссоры, когда у него была возможность уладить все разногласия одним махом? — У тебя была возможность убить меня, — вслух это звучало немного не так, как в голове, — всё это время. — На всякий случай ношу, — Брюс запахнул халат, — вот пригодилось. — Спасибо. Этот разговор у них происходил в коридоре: Брюс с ноутбуком нёс работу в постель, а Кларк был на пути обратно с полуночного похода в туалет. Последний раз за разом прокручивал в голове произошедшее, не пытаясь даже назвать то чувство, тёплым клубком свернувшееся в животе. И прежде чем он успел толком обдумать свои действия, он подмял Брюса к себе, ткнулся губами ему в лоб, чуть не плача от облегчения. Брюс остался с ним. Брюс не вырывался. Он был прежним, они были прежними. Он снова был дорогим хорошим мальчиком Марты Кент и лучшим другом готэмского рыцаря. Барри забегал по делам каждый день, и его на столе ждал бумажный промасленный пакет с бургерами. Он немного поднабрал вес, и Диана, улыбаясь, дергала его за розовые щёки. Дэмиен убрался в комнате и поступил в колледж. В какой-то из дней Брюс зашёл на кухню и присоединился к приготовлению ужина. Помощи от него было, конечно, маловато (золотой мальчик, беззлобно фыркал Кларк) и соус пригорел ко дну кастрюльки. Так что, в конце концов, они просто пожарили стейки с картошкой. В гостиной одна из стен была стеклянной, одновременно служа огромным окном. Они уплетали стейк, положив тарелки на колени, наблюдая за спящим в комендантский час Готэмом. Кларк нашёл его пальцы своими и переплёл их, краем глаза наблюдая за тем, как Брюс ел, как серебрился в вечерних отсветах его висок, какие тёплые у него были ладони. Новобранцы-легионеры любили Бэтмена, горожане любили мистера Уэйна, а Кларк любил Брюса. Вот только у Брюса, сидящего рядом, были пустые глаза. Иногда Кларк думал, что оно и к лучшему. Иногда Кларку отчаянно хотелось, чтобы Брюс всё-таки убил его.