Пролог: спор.
Обе были до ужаса пьяны, когда делали ставку. — Эй, лобастая, он вернулся уже как два года, два долбанных года, а ты всё ещё ничего не сделала. Ни-че-го. Если бы у меня не было моего любимого Шикамару, то я была бы в объятиях Учихи уже через минуту. Почему ты ничего не предпринимаешь? Белокурая куноичи иногда икала от выпитого алкоголя, но старалась говорить разборчиво. Она погладила себя по рукам и снова обратилась к своей давней лучшей подруге… и сопернице с давних времен! Небесно-голубые глаза критически посмотрели на Харуно: — О, Ками… ты всё ещё влюблена в него?! — Нет, конечно нет! — Тогда докажи это! — закричала блондинка, бросая вызов. — Докажи мне это… через девять дней! — А вот возьму и докажу! — Ладно, тогда… разберись с этим. Э… заставь его хотеть тебя! Или нужно услышать это банальное «я люблю тебя». — Как, чёрт возьми, это докажет, что я не влюблена в него, свинка? На мгновение куноичи притихла, обдумывая всё, но потом снова заговорила: — Потому что в конце концов он не останется с тобой. Глупая ставка… Глупая! И Харуно Сакура знала, что теперь уже ничего нельзя изменить.***
Это нельзя назвать гордостью. Сакура знала, что это вовсе не она. Просто… когда девушки наконец успокоились, Ино быстро подошла и потребовала поддержки этой ставки, этого спора. Чтобы Харуно не отказывалась от этого, иначе придется выполнять желание Яманако — целый день бегать по всей Конохе голой. Голой. И потом это всё довершат крики о том, что Сакура неудачница. Розоволосая даже вспомнила Гая и Какаши, которые о чем-то подобном спорили около года назад. И, к счастью, Хатаке выиграл этот спор. Образ обнаженного Майто ещё долго не убирался из головы Сакуры… Это воспоминание сильно отрезвило разум. Она не собирается делать подобное. Но, может быть, ещё есть шанс избавиться от подобной участи. — Слушай, Ино, — начала на следующий день Сакура, оказавшись с подругой в кафе — единственная возможность, где можно было найти лучшее «лекарство» от похмелья. — На счет прошлой ночи… Может быть, мы… ты знаешь… Ну, переборщила? И ставка… Я имею ввиду, что… Но блондинка молчала, что казалось даже странным. — Я имею ввиду, что… это не так уж и сложно? Но во всяком случае… это глупый спор. Ребячество и незрелость, я уверена, что мы уже выросли из этого возраста, чтобы заниматься подобным. Ну, ты понимаешь, про что я говорю. И я думаю, что… — Я пересплю с Ли, если проиграю, Лобастая. Или с Гаем-сенсеем. Или с Джирайей. Это слишком странно, чтобы даже обдумывать. Сакура шокировано посмотрела на девушку, но та казалась уж слишком уверенной в себе. Она говорила это с такой решительностью. Хотя казалось, что куноичи сказала это, даже толком не обдумав. Хах. Вот она, типичная Ино Яманака! Харуно лишь тихо вздохнула. — Прости, Ино, но… — И я тоже буду бегать голой! Два дня. С надписью «извращенка» на спине… И кричать, что «Сакура — лучшая!». О да! Кажется, это ещё подходящая ставка. Можете спокойно назвать её сумасшедшей, но почему-то Сакура не могла сопротивляться. Ладно, возможно, это гордость в ней заиграла. Возможно… Глупая! Глупая гордость! Но вот скажите, кто не хочет, чтобы твой лучший друг, иногда даже соперник, вот так вот озорничал? Ино именно такой и была. В тот день сделка была закреплена крепким рукопожатием. Но вот Сакура не позволила блондинке ставить на кон секс с другими мужчинами. Она сомневалась, что Шикамару одобрит это и что ему будет всё равно. Она сомневалась, что ему вообще будет приятно услышать о такой ставке. Теперь же розоволосая куноичи сидела за уютной деревянной стойкой, ожидала вторую партию кофе. И, конечно же, в голову опять полезли мысли о том, какая же она всё-таки глупая. Да, ещё эта чёртова гордость! Но как, чёрт возьми, можно выиграть при таких условиях? И при такой ставке? Да и проблема здесь была несколько в другом. Девушка была честна с подругой — Сакура действительно его больше не любила. Она никогда не была такой. Когда-то это была простая влюбленность, которая «умерла» спустя время. А на счет времени до ухода Учихи из деревни… Ну, он же был мистером Безразличность. Наверное, эта тайна и притягивала большинство девочек. Проблема была в другом. Как она может заставить Саске нуждаться в ней — любить её, если тот до сих пор не признал её достоинства? Как заставить его относиться к ней, как к равному? Для Учихи Сакура всего лишь товарищ. Возможно, человек, которого можно с легкостью заменить. Единственное, что для парня имеет значение — это его тренировки, дружба с Наруто и упорная работа, которая доказывает его верность. То, что он действительно отныне шиноби Конохи. Но вот она для него ничего не значит. И Харуно уже давно с этим смирилась и забыла. На ум так и не приходили достойные идеи для подобного. В блестящий и стратегический ум Харуно, которая была лучшей ученицей в академии. Да и сейчас она достаточно хороша. Мысли так и продолжали витать, одновременно удивляясь этому. Возможно, Сакура ничего не может придумать, ибо прошлая ночь была буйной, а спать то не спала. Мозг отказывается пытаться мыслить здраво, пока не отдохнет. Розоволосая почти улеглась на столешнице, а глаза уже медленно начали закатываться. Но уснуть она так и не смогла. Харуно внезапно поднялась, вспоминая то, что необходимо Саске. То единственное, что он всегда хочет. В голове словно что-то щелкнуло, а над головой загорелась лампочка. Ответы на всё эти вопросы начали медленно выстаиваться в розоволосой голове. Он мужчина… А мужчине необходим секс. И когда ты думаешь об этом всем, хороший секс заставляет хотеть большего. Хотеть больше, чем ты имеешь. И эта нужда заставляет… любить. Это был один-единственный вариант, а отрицать его уже слишком тяжело. Изумрудные глаза расширились, когда до девушки дошло то, что она должна делать. Именно то, что было на кону. Сакуре придется соблазнить его. И у неё на это осталось лишь каких-то девять дней!***
— …Теме? Тишина. — Эм… Твои поклонницы снова идут за тобой. С его стороны всё ещё доносилась тишина, но потом вдруг оборвалась: — …я знаю, Добе. Послышалось тихое хихиканье, которые голубоглазый блондин и его напарник — брюнет с ониксовыми глазами, проигнорировали. Наруто лишь вздохнул, почесав голову. — Разве ты не можешь избавиться от них? — Они всегда возвращаются. — Нет, а если хорошо подумать, — всё продолжал настаивать Узумаки. Он оглянулся и вздрогнул, замечая несколько любопытных пар глаз. Они все следили за каждым их шагом. И когда обладательницы этих глазок начинали выкрикивать имя объекта обожания, блондин лишь раздражался. И это имя казалось ему самым ужасным в эти минуты. — Саске-кун, пожалуйста, пошли со мной на свидание… — Саске-кун, ты такой красивый. Ты лучший! — Саске-кун, не волнуйся! Я всё ещё люблю тебя, даже после того, как ты ушел! — Саске-кун, почему бы тебе не вернуться и не полюбить кого-то — Саске-кун, женись на мне! Они продолжили свой путь. Все эти скромные предложения, смелые заявления, даже соблазнительные предложения, казались уж слишком грязными. На душе становилось отвратительно. Наруто буквально хотел затыкать уши руками, пока шел, и кричать, чтобы девушки замолчали и оставили их в покое. Он это и делал уже однажды, но толку никакого не было. — Нет, Теме… Нам нужно найти тебе девушку. Темные брови удивленно приподнялись: — Добе, это глупо… Я тоже об этом думал. Блондин лишь нетерпеливо отмахнулся от друга рукой, даже не удивляясь тому, что такие мысли уже посещали темноволосую голову. Не часто такое можешь услышать и увидеть, но сейчас нужно действительно подумать о более важных вещах. Например, тот факт, что Саске был настоящим ублюдком, а теперь ему в ноги бросаются почти все девушки, раздражал. И что?! Раздражают больше женщины, которые будто с ума сходят. — Я не об этом! Я про то, что… нам нужно найти тебе девушку, чтобы избавиться от этих. Притворную девушку. Ну знаешь, отгонять этих. Пусть думают, что тебя… «забрали». И когда Наруто начал додумывать план, его голубые глаза широко раскрылись. Те буквально засверкали от радости. Затем он усмехнулся, оскалив ряд ровных зубов: — И я точно знаю, кто просто идеально подходит для этой роли. Улыбка стала шире, чуть ли не до ушей. А когда Саске на него мимолетно глянул, в сознание Учихи дошла мысль. Нет. Этой улыбке нельзя доверять.