***
К сожалению, когда Ино посетила дом, в котором должна была находиться Хьюга Саори, то там никого не было. Или, может быть, это было очень даже удачно, учитывая, что белокурая куноичи была не в лучшем настроении, как и Яманака Ино, которая в данный момент была похожа на Узумаки Наруто в своей повседневной жизни: сначала сделала, а уже только потом подумала. Это было бы очень удобно, если бы так называемый враг не был одним талантливым и умным членом престижного клана. Поскольку это было практически скрытым благословением, Ино решила использовать время для пересмотра своих стратегий. Обычно это привело её к некоторым очень необычным местам, например, в квартиру Шикамару. И хотя сейчас мужчина всё ещё спал, ей совсем не хотелось будить его своим громким мыслительным процессом. Кладбище было её вариантом, но блондинка отбросила это через некоторое время, потому что… Наверняка, её первый сенсей, вероятно, перевернется в гробу, когда узрит процесс рождения идей в голове Яманаки. Но эти сами шестеренки в её голове напомнили об очень хорошем и тихом баре. С решительным настроем Ино остановилась у ближайшего бара, в который заседали многие шиноби не ходили, учитывая, насколько он был маленьким и затхлым. Не то, чтобы это имело какое-то значение. Она плюхнулась на табурет и велела бармену подать ей самое крепкое саке, какое у них только было. Бармен секунду настороженно смотрел на куноичи, а затем поспешно налил ей выпить, как только девичий взгляд сказал ему, что она говорит серьезно. Да, это так. На этот раз больше никаких дурацких Ино. Она говорила на полном серьезе. Поскольку блондинка была слишком поглощена мыслями о мести, справедливости и… опять мести, она и не заметила, что табурет в нескольких местах от неё был занят, что человек на нем заказал точно такой же алкогольный напиток. Ино даже не заметила, как бармен одарил того человека тем же взглядом, что и её саму. Однако единственное отличие было в том, что в ответ не были направлены переполненные серьезностью глаза, в тех горела свирепость. И Яманака, наконец, обратила на того внимание, когда бармен проворчал: — Проклятая куноичи. Ну и глазища… И когда женщина рядом с ней пролаяла очень темпераментный ответ. — Ой, заткнись. Я ищу свой путь к забвению здесь, поэтому позвольте мне сделать это с миром! Невозможно было ошибиться, кому принадлежал этот голос. Удивленная, Ино слегка наклонила голову. И действительно, на соседнем табурете сидела не кто иная, как Карин во вчерашней одежде — помесь ворчливого медведя гризли, готового оскалить зубы, и миллионера, только что потерявшего всё до последнего монетки. Она больше склонялся к миллионеру. Похоже, Карин её даже не заметила. Обычно это раздражало блондинку, но в данный момент она рассматривала это, как возможность проверить рыжеволосую куноичи и понаблюдать за её действиями. Карин уже осушила свою первую чашку и требовала у бармена вторую. Третью. Четвёртую. Пятую. Она выглядела такой… мрачной. Неохотно гнев и негодование Ино по отношению к девушке полностью исчезли при виде этого зрелища. Это было неправильно для кого-то выглядеть таким побежденным. И в чумной голове зажглась лампочка. Ино закатила глаза, игнорируя идею, которая пришла вместе с ней. Но уходить она уже не собиралась. О, ну хорошо. Вздохнув, она встала с табурета и неохотно направилась к тому месту, где сидела Карин. Она постучала ногой, положив одну руку на бедро, теряя терпение, когда её всё ещё демонстративно игнорировали. Девушка решительно прочистила горло. — Эй, ты… Последовала пауза, прежде чем Карин, наконец-то, слегка повернула голову к источнику звука. Это длилось всего секунду, прежде чем она быстро вернулась к своему напитку. — Просто оставь меня в покое, — пробормотала она. — Я не хочу сейчас слышать, как кто-то защищает Лобастую. Особенно тот, кого называют Ино-свинина. Удивленно моргнув, та уже открыла рот: — Я… — Ну и что с того, что ты её лучшая подруга, думаешь, что она и Саске-кун созданы друг для друга и всё это глупое дерьмо?.. — Что?.. — Я поняла. Я поняла, ладно? Всё кончено. Я потеряла его. — Я… — Так что перестань напоминать и заставлять меня чувствовать… — Заткнись к чертовой матери, очкастая. Я на твоей чертовой стороне! Тишина. Бармен притворился, что не слушает этих двоих, а затем поспешно отвел глаза, когда оба глаза — голубые и красные уставились на него. Потом они хмуро посмотрели друг на друга. — Я не очкарик, — отрезала Карин, вставая. — А ты не называй меня свиньей! — прорычала вторая, уперев обе руки в бока. — Прекрасно. — Прекрасно! Гневные эмоции исчезли, сменившись настороженностью. Они медленно опустились на табуреты и снова повернулись к бармену. — Чай, — объявила Ино. — Саке, — одновременно крикнула Карин. — Чай, — повторила Ино с большей убежденностью, осмеливаясь возразить ей. Карин просто надулась и стала ждать, пока бармен принесет им дымящиеся чашки. Последовало долгое неловкое молчание. После того, что казалось будто часами, чай был наконец подан. Без дальнейших церемоний Ино проглотила свою порцию, а Карин сделала маленький неохотный глоток. Снова тишина. Затем, глубоко вздохнув, Яманака снова повернулась к собеседнице. — Я не шучу, — деловито произнесла она. — Я не собираюсь с тобой ссориться. Рыжеволосая куноичи всё ещё настороженно смотрела на неё. — Если ты больше не будешь мешать Сакуре и Саске. Тишина. Потом Карин вздохнула и сделала ещё один глоток обжигающего напитка. — Я знаю. Я не буду. Как я сказала… Всё кончено. Удовлетворенная, Ино теперь смотрела на собеседника более задумчиво. — Это не конец света, ты же знаешь, — сказал блондинка. Карин не обратила на это внимания и продолжала пить чай. — Есть ещё Суйгецу, — продолжала Ино. Карин тут же поперхнулась. Она закашлялась так сильно, что Ино пришлось похлопать её по спине. — Ладно, ладно, — поспешно отозвалась она. — Может, и не он. Но есть много горячих шиноби, что могут понравиться тебе. Вместо этого займись с ними диким сексом. Оправившись от приступа удушья, Карин закатила глаза. — Ну и дела, это ужасно мило с твоей стороны, — усмехнулась она с сарказмом. — Спасибо за предложение. — Нет проблем! — весело чирикнула Ино. После этого они погрузились в другое, менее неловкое молчание. Карин была не так уж плоха, когда Ино подумала об этом. Просто… может быть, она ошиблась? Возможно, она и не была похожа на свою лучшую подругу, но у неё не было недостатка по части сострадания, и в данный момент её так называемое сострадание требовало сделать четыре очень важных вещи. Во-первых, убедиться, что Карин оставила двух разочаровывающих влюбленных в покое навсегда. Во-вторых, найти Карин горячего парня-шиноби, который покажет ей дикие способы секса и всякой интимной близости. В-третьих, перестать слишком много думать о сексе, пока он не повлиял на её мозг окончательно и не заставил запрыгнуть на Шикамару, прежде чем всё уладит. И, в-четвертых, объединиться с Узумаки для одного очень веселого приключения. — Эй… Карин? Наступила пауза, прежде чем рыжеволосая девушка склонила голову. — Хм. — Это доказывает, что мы не враги, верно? Ещё одна пауза. — Как скажешь, — пробормотала красноволосая. — Я так и говорю! — с уверенностью заявила та. — Значит, ты знаешь, кто враг, верно? — Саку… Ино прервала её злобным рычанием. — Шучу, шучу, — сказала сенсор. — Здорово. Это не розовая… Э, Сакура. Ино одобрительно кивнула. — Это хорошо. Потому что ты должна понимать, что на самом деле во всем этом есть только один враг. Тот, кто заслуживает наказания. — Э… Хорошо. Если ты так говоришь, — ответила Карин, теперь выглядя озадаченной. Сделав последний глоток чая, блондинка встала, озорно сверкнув глазами. — Эй, Карин? — Да, Сви… Ино? — Как насчет того, чтобы мы с тобой прогулялись по территории Хьюг и нанесли кому-нибудь… Заслуженный визит? Последовала ещё одна пауза, когда замешательство члена команды Така усилилось. Затем оно исчезло, когда пришло понимание, за которым последовало удивление, затем одобрение, затем… и волнение. Наконец, рыжеволосая куноичи впервые за этот день по-настоящему улыбнулась. Или, если быть более точнее, дико оскалилась. Ино торжествующе улыбнулась в ответ. Настало время для начала их приключения.***
Час спустя Хокаге Конохи была обнаружена смотрящим в окно её офиса в неверии и глубоком, очень глубоком замешательстве. — Шизуне? — Да, Хокаге-сама? — Я ничего не понимаю. — …понимаете что?» — Почему ещё одна девушка висит вниз головой на горе Хокаге на вершине моего… резного носа? Это что, протест против меня, что ли?***
Прошло полгода. Для любого нормального человека, у которого только что было разбито сердце, само по себе время исцеления давно бы закончилось, и выздоровление, хотя иногда это и медленный процесс, было бы желанной переменой. Для Учихи Саске не было времени на восстановление, в основном потому, что на самом деле не было ничего, от чего можно было бы оправиться, ничего, что можно было бы исцелить. Он совершил крошечную ошибку в своей жизни, крошечный всплеск, который на самом деле не имел значения, о котором он действительно не заботился. По крайней мере, так он себе говорил. Жизнь продолжалась. Он, будучи шиноби, знал это лучше, чем кто-либо другой. Не имело значения, что в течение всего его периода отсутствия выздоровления и исцеления чего-то не хватало. Что так часто напоминал ему Наруто. — О, боже. Не могу поверить, что мы возвращаемся в Коноху! После стольких месяцев дурацкой разведки! Это была пустая трата времени! Лёгок на помине. Саске не стал утруждать себя объяснением, что именно разведка дала им ценную информацию, необходимую их деревне — информацию, необходимую для безопасности людей и самой Хокаге. В любом случае, Наруто не собирался слушать, они просто закончили бы ещё одним из своих печально известных аргументов, что он действительно не был в настроении в данный момент. — Наконец-то я снова увижу свою Хинату-чан! Держу пари, она выглядит так же прекрасно, как и всегда, я просто хочу обнять её и поцеловать изо всех сил! Тишина. Через несколько секунд Наруто, наконец, остановился в середине их ветки, по которым они прыгали, остановившись прямо перед другом. Саске невозмутимо отступил в сторону. Наруто просто снова преградил ему путь. — Теме, ты знаешь, во что ввязался? — От досады. Давай просто пойдем домой. — Ты всё отрицаешь… — Добе, я сказал, давай просто… — Ты злишься и обижаешься, потому что она ушла, не сказав ни слова, а теперь пытаешься показать, что тебе всё равно, снова засунув палку себе в задницу — ту самую, которую она убрала, когда вы были вместе. — Делай… — Когда ты повзрослеешь, Теме? — Добе, заткнись. — КОГДА ТЫ ВЫРАСТЕШЬ, САСКЕ? Первое обращение по имени так удивило его, что Саске на секунду закрыл рот, что Наруто, конечно же, воспользовался как преимуществом, чтобы наброситься на него. — Ты любишь её, а она любит тебя. И не смей говорить, что это не так, потому что я вижу, как ты отказываешься быть с другими девушками и мечтаешь о ней почти каждую ночь! Думаешь, я этого не знал? Ха! Почему вы оба не можете просто принять всё это и быть вместе, как всё и должно быть? Тишина. По мнению Саске, в этом утверждении было что-то неправильное. Он даже не пытался уклониться или отрицать это. — Она не любит меня, — произнес он спокойным голосом. — Откуда, черт возьми, ты это знаешь? — Она ушла. Всё очень просто, — коротко ответил он тоном, который подразумевал, что он больше не хочет это обсуждать. Но Наруто был Наруто, он настаивал. — Конечно. А ты не последовал за ней. Последовала тяжелая пауза. Затем, вздохнув, светловолосый громила первым нарушил молчание, покачав головой и грустно улыбнувшись. — Она пыталась последовать за тобой, когда ты ушел много лет назад, Саске. Я думаю, что пришло время вернуть долг за ту попытку. И с этой прощальной репликой Наруто, наконец, развернулся и продолжил свой путь в сторону Конохи. В свой дом. Молчание продолжалось для Саске, пока он стоял на месте и смотрел на бросающуюся в глаза одежду на спине своего названного брата. Может быть, он действительно ошибся. Крошечная вспышка, крошечная ошибка. Но это не имело значения, совсем не имело значения, что его жизнь теперь вернулась к рутине, чего-то не хватало. Что у него всегда была эта странная боль в груди, и что это всегда происходило каждый раз, когда его мысли возвращались к зеленым глазам, нежным рукам и яркой, яркой улыбке заботы, страсти. О чарующем духе и жестокой, преданной душе. Но это не имело значения. Но этого не произошло. Так всё и было. Конец всему. Всё кончено. Услышав рациональный голос в своей голове, его сердце снова закрылось, эмоции вернулись под холодную маску. Сейчас на это не было времени. Но было уже слишком поздно. Это так. …так ведь? Именно в этот момент, когда вопросы окружили его, произошел взрыв, сопровождаемый громким, испуганным криком Наруто. Саске резко вскинул голову. А потом начался настоящий ад.***
Когда Сакура проснулась посреди ночи, в первую после его возвращения в Коноху, она услышала стук в дверь — громкий, настойчивый стук, который, как она знала, мог принадлежать только одному нетерпеливому человеку. Ну, вообще-то их было даже двое, но в этой деревне, в конце концов, был только один. Ворча себе под нос, Сакура неохотно сбросила одеяло, холодный воздух мгновенно охладил её кожу. Она забыла, что была только в майке и шортах, слишком уставшая, чтобы встать с постели, когда ветер поднялся около полуночи. Глаза всё ещё были закрыты, ноги автоматически опустились на пол, и она сонно спустилась вниз, разрываясь между желанием закрыться в стране грез или планируя способы наказания громкого, очень громкого дверного стука. Неужели Ино не могла подождать хотя бы до утра, прежде чем впасть в один из своих многочисленных неизлечимых способов посплетничать? В конце концов, последние сплетни всё ещё были свежи в её памяти, что Ино и Карин теперь друзья и что Карин встречалась с Кибой, с ним из всех людей. Это было удивительно, но приятно. Это не меняло того факта, что он всё ещё напоминал ей о ком-то другом — так же, как не меняло того факта, что она действительно не должна думать о прошлом в такие время. Харуно быстро отвлеклась от этих своих мыслей, несколько искусно — шесть месяцев дали ей время для практики и совершенства. Всё ещё ворча, Сакура открыла глаза и пересекла гостиную своей квартиры, бесцеремонно открыв входную дверь. Затем она открыла рот и приготовилась читать лекцию. — Свинина, сейчас действительно не время… — В больницу, Сакура. Сейчас. Что-то в его тоне заставило Сакуру выпрямиться и остановиться. И посмотреть. И её разум тут же отключился, когда она поняла, о чем говорят испуганные голубые глаза Ино. Её инстинкты кричали внутри неё, словно борясь. — …Саске? — прошептала она. Как бы она ни вздохнула с облегчением, когда блондинка покачала головой, её сердце всё равно упало при следующих словах. Сломалось. — Это Наруто. Он умирает.***
Когда Саске открыл глаза, то увидел белые потолки, которые показались ему уж слишком знакомыми. Даже в его растерянном и дезориентированном состоянии, он сразу же понял, где находится, так как был здесь уж слишком много раз в прошлом. Ему потребовалось ещё пять секунд, чтобы вспомнить, почему он именно здесь. Внезапно парень сел, внутренне поморщившись от боли, пронзившей ребра и левое плечо — разумеется, на лице ничего не отразилось. Рядом с ним послышалось шарканье ручки по бумаге. — Учиха-сан, — удивленно воскликнул незнакомый голос. — Вы проснулись! Это замечательно и… Учиха-сан?! Куда вы идете? Учиха-сан… Вы не можете… Учиха-сан! Шиноби проигнорировал обезумевшую медсестру, с трудом пробираясь из больничной палаты, прежде чем упомянутая медсестра смогла даже сдвинуться с своего места рядом с кроватью. Его движения были быстрыми и бесшумными, хотя и немного скованными, когда он пробирался к единственному месту, где в данный момент находился один из его немногих важных людей в жизни. Его кулаки сжались при воспоминании о внезапной, о неожиданной засаде. При их поражении, каким бы медленным оно ни было. При падении Наруто. У него едва хватило сил отнести белокурого шиноби домой, а также отправить информационный свиток, прежде чем сознание полностью покинуло его. Как только он добрался до операционного зала, Саске на секунду прислонился к стене, чтобы успокоиться. Затем он оттолкнулся от неё, готовясь оценить ситуацию. Отказываясь даже думать о том, что другой находится совсем в другой комнате. Нет. Точно не в морге. Наруто точно не там. Нет. Именно в этот момент открылась дверь, ведущая к месту его назначения. И оттуда появилась голова нежно-розового цвета, тело, забрызганное кровью, одна рука сжимала дверную ручку, а другая опущена, тихо дрожа. Она остановилась, сразу увидев его. Потом она уставилась в ониксовые глаза. Впервые за полгода её изумрудные глаза встретились с его. В этом взгляде Саске увидел слишком много направленного на него: удивление, облегчение, беспокойство, боль, неуверенность. И любовь. Так много любви, слишком много, что это почти ошеломило его, оставив сухость во рту, от уязвимости, отраженной в ней, от необузданной страсти того, что она чувствовала. Для него. Всё для него. Его сердце вернулось к жизни одним единственным, выворачивающим наизнанку, ударом. Казалось, она начала осознавать, как много открыла, потому что отступила на шаг, снова дрожа, прежде чем её эмоции отключились, а дрожь совсем прекратилась. Теперь её глаза были только усталыми и почти пустыми. Саске задал единственный вопрос, который должен был задать в данный момент. — Наруто? Её пустые глаза дрогнули, усталость просочилась сквозь них. Но она улыбнулась. Ободряющей и усталой, тем не менее красивой. Красивой. — Он в порядке, Саске-кун… он жив. Она снова улыбнулась. Затем, так же быстро, как его сердце вернулось к жизни при виде этой улыбки, и забилось с облегчением от хороших новостей, оно снова похолодело, когда улыбка Харуно Сакуры исчезла полностью. Её глаза закрылись в изнеможении, а тело рухнуло на холодные, твердые плитки. И он был недостаточно быстр, чтобы поймать её.***
То, что должно было быть очень приятным и мирным возвращением домой после долгой миссии, оказалось вовсе не таким, как планировала Сакура. На самом деле у неё было всё запланировано: вернуться домой, дать всем ободряющую улыбку, держать голову высоко над злорадствующими девицами-фанатками, вернуть свою задницу на тренировку… И двигаться дальше. Она никогда не ожидала, что Наруто чуть не умрет у неё на руках и вызовет почти пожизненную панику и горе. … она никак не ожидала, что проснется в объятиях Саске. Ей потребовалось некоторое время, чтобы осознать это. Слегка сбитая с толку, Харуно моргнула, тупо уставившись в окно перед собой, где не слишком яркий свет указывал на то, что уже точно наступило утро. Моргнув ещё раз, она осознала, что окружена теплом и неким присутствием. Она подняла голову. И обнаружила, что смотрит на спящего Учиху. Позже, когда её потрясенный разум наконец начал осознавать, что они были в том же положении, в котором она плакала, засыпая в его объятиях в прошлом, она сразу же напряглась, когда воспоминания вернулись — слишком сильно и уж слишком интенсивно. Без дальнейших церемоний она начала отталкивать его. Или, по крайней мере, пыталась оттолкнуть. Она действительно этого хотела. Но внезапно его руки инстинктивно сжались вокруг неё. Это был жест почти откровенно собственнический, но в тоже время и защитный. Его голова шевельнулась, остановившись на изгибе её шеи в этот момент, как будто она была предназначена ему. Потом он снова шевельнулся, его губы нежно коснулись нежно-розовых волос. От него пахло так же, как и раньше. И она поняла, что не может сопротивляться. Сакура слепо уставилась в пол, сложив руки на коленях. Конечно, она должна была сопротивляться, об этом не могло быть и речи. Её сердце заныло и почти растаяло, когда она почувствовала, как его рука нежно, почти ласково погладила её руку. С большим усилием к ней вернулась решимость, и Харуно снова выпрямилась, распрямляя руки и поднимая их в такт движениям головы. Куноичи замерла. Он не спал. Спокойно смотрел. Удивленная, она уставилась на него всего на мгновение, зеленые глаза впились в ониксовые. Уже во второй раз с момента возвращения. — Сакура. — Я… Почему я здесь? — Хокаге-сама просила, чтобы тебя отправили домой. Ты упала в обморок в больнице. Спорить с ним о том, что Саске перепутал её дом со своим, не имело особого значения, по крайней мере, она пыталась убедить себя в этом. — Она попросила тебя сделать это? Как она могла, когда знает, что ты ранен и… — Я вызвался добровольцем. Это снова заставило девушку замолчать. Но нервная Сакура всегда была болтливой Сакурой. Поэтому она упорствовала, и тоже пыталась сопротивляться тому, чтобы оказаться в его объятиях, снова отталкиваясь. Это действие заставило её заметить, что она больше не была в своей пропитанной кровью одежде. Теперь на ней красовалась обычная рубашка. Точнее, синяя рубашка, на которой, даже не думаю, точно был изображен символ его клана. Этого было достаточно, чтобы слегка запаниковать. — …этого мне ещё не хватало. Мне нужно вернуться к Наруто… — С ним все в порядке. Он стабилен. — Но мне всё равно нужно проверять время от времени… — Хокаге делает это сама. Она ничего не могла с собой поделать. Поэтому продолжала что-то бормотать. — Ладно, это хорошо. Мне нужно пойти и поговорить с Ино. Я не видела её с тех пор, как уехала, и мне нужно разобраться с пари… — в этот момент она уже успела пожалеть о том, что только что сказала, но поскольку выражение его лица не изменилось, она просто продолжила. — Это не… я не хочу этого делать, но с этим нужно покончить. И мне нужно тренироваться, я не занималась этим уже несколько месяцев, думаю, что точно уже заржавела… И… На этот раз именно он заставил девушку замолчать. На этот раз она больше не могла лепетать, потому что её охватил шок, когда тепло коснулось ее губ. Это был легкий поцелуй, гораздо более теплый, чем мужские объятия. Его губы двигались, нежные и терпеливые, приглашая её принять в них участие. В тепле. В… Изумрудные глаза расширились от того, что она там почувствовала. Этого не может быть. Несмотря на себя, Сакура обнаружила, что отвечает и целует Учиху в ответ. И в долю секунды поцелуй внезапно стал голодным. Горячим. Стало так жарко, что Харуно чувствовала отчаяние в нем. Как будто брюнет жаждал её невообразимым образом. Его руки касались нежной кожи во всех нужных местах, точно так же, как его рот касался её губ. Живот скрутило, сердце забилось быстрее, а внезапный рев в голове угрожал поглотить её целиком. Зная, что сейчас она сильнее, чем тогда, Сакура попыталась перестать целовать его и начать сопротивляться. Он, должно быть, почувствовал это, потому что перестал целовать и коснулся губами щеки, подбородка, прежде чем опуститься на шею и спрятать там свое лицо. Ей потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что дыхание стало неистовым и прерывистым, розоволосая не хотела ничего больше, чем оставаться в его объятиях долгое, очень долгое время. Тишина. — Я думал, что потерял тебя. Его заявление, после такой жаркой паузы, заставило её снова замереть. — Я думал, ты умерла, когда упала в обморок. Его хватка снова усилилась, но она едва заметила, как он снова пробормотал что-то ей в шею. — Я был недостаточно быстр. А потом он резко упал, полностью навалившись на неё всем своим весом. …тишина. Харуно не потребовалось много времени, чтобы понять, что Учиха Саске потерял сознание. И ей также не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя, когда она поняла, что он всё это время был в бреду.***
Проснуться во второй раз от чего-то теплого на животе было лучшим, что можно было ожидать. — Саске. Саске, проснись. Он открыл глаза и увидел, что на него смотрит не кто иной, как Сакура, в её глазах была тревога и забота. Она стояла на коленях перед ним, одно колено между его опущенным телом, её руки слабо светились чакрой. Когда она наконец увидела, что он проснулся, то вздохнула с облегчением. Затем улыбнулась так ослепительно, что Учиха мог только молча смотреть в ответ. — Ты в порядке. Спасибо Ками, что ты в порядке. Твой живот всё ещё не зажил. Я не знала, что буду делать, если… Затем она остановилась, словно вспомнив себя. Выражение лица Сакуры закрылось, её глаза снова стали неуверенными, прежде чем она сделала шаг, чтобы отстраниться. Он ей не позволил. Даже не думая о том, что он делает, Саске наклонился вперед, в своей уже сидячей позе, положил свои руки на её руки и притянул к себе. Её тело скользило естественно, как будто ожидая такого действия. Он прижался губами к ее и позволил поцелую затянуться, разрастись. Она ответила, и просто, о-так-просто растаяла в сильных объятиях. Он не должен был быть таким сладким на вкус. Не тогда, когда это было быстро и граничило с безумием, которое Саске не мог полностью контролировать. Её руки сжались в кулаки на его груди, медленно раскрываясь в вспотевшие ладони. Скользнули к покатым плечам, словно она пыталась удержаться на ногах. Её ответ был медленным, но уверенным, пробуждая в парне глубокую похоть, но вместе с похотью было что-то ещё. Всё ещё не придавая этому значения, он прикусил уже опухшую нижнюю губу, а язык пробовал Харуно на вкус. Так мило. Вся она была такой сладкой. Этого было достаточно, чтобы свести его с ума. Когда из её горла вырвался какой-то звук, и когда она прижалась ближе к его теплу, это было всё, что он мог сделать, чтобы не взять её прямо здесь и сейчас, даже не думая о последствиях. Он не хотел, чтобы это было так… больше нет. Медленно, собрав всю оставшуюся в нем силу воли, он прикусил губу ещё раз, вызвав очередной тихий стон. Потом отстранился. На мгновение воцарилась тишина, когда они вдыхали друг друга — близость, которой никогда не было раньше, потому что оба они никогда не уделяли достаточно времени такому простому действию. Сакура подняла голову, глядя на него ошеломленными глазами. Что-то мелькнуло в них, прежде чем оно исчезло, и она успокоилась. Высвободилась из его объятий и попятилась, вставая на ноги. Он ожидал подобного, в какой-то степени. Чего он не ожидал, так это того, что Сакура сделала вскоре. Она убежала.***
Её сопротивление всё ещё было сильным, всё ещё не тронутым, Сакура убежала, намереваясь забыть всё, двигаться вперед и не позволять ему больше влиять на её жизнь и её саму. Он хотел Харуно, и это было очевидно. Однако куноичи нужно было нечто большее, чем просто секс. И она убежала, позволила своим ногами унести её прочь. Но в конце концов она остановилась посреди района Учиха. Осмотрелась. И то, что она увидела, растопило всё сопротивление.***
В конце концов Саске остановился на крыльце своего дома и посмотрел на открывшееся ему зрелище. Она стояла и смотрела на могилу его родителей, которая теперь была усыпана цветами и зеленой травой. Через шесть месяцев он, наконец, получил возможность переехать из своей квартиры и увидеть свой настоящий дом. Чтобы наконец набраться смелости и шагнуть вперед. Оно того стоило. Это был долгий и болезненный шаг, но он того стоил. Было только несколько вещей, которые Учиха хотел в жизни, теперь он это точно знал. Искупление для его семьи было одним из них, давным-давно. Душевное спокойствие тоже после этого прошло. Уважение Наруто, хотя в этом он никогда бы не признался, но несмотря ни на что… было ещё одним пунктом. И ещё… одна женщина. Женщина, стоящая сейчас посреди его дома и смотрящая на кладбище его семьи с чем-то похожим на печаль и удивление в глазах. И любовью. Опять, как и прежде, столько любви, что он мог чувствовать её на расстоянии. Это было так реально, так прочно. — Сакура. Она повернула голову к нему, и эта любовь растянулась. — Как красиво, — с тоской прошептала девушка. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не подпрыгнуть от толчка в животе, и сказать, что она прекрасна. Он не был поэтом, и никогда им не станет, но он просто знал это. — Мне действительно пора, — сказала она. Тихо. А потом Саске двинулся вперед, пока не оказался прямо перед Сакурой. — У меня есть предложение. Тишина. — Я исцелю тебя позже, если это так… — Мне нужно, чтобы ты помогла мне избавиться от фанаток. Снова. Что-то мелькнуло в изумрудных глазах ещё раз, прежде чем она успокоилась и решительно посмотрела на него. Огонь в её глазах вспыхнул, энергия, которая принесла искру, принесла больше жизни. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что они были наполнены тихой яростью. — Нет, — ответила она почти вызывающе. — Сакур… — Я сказала «нет», — отрезала она. Палец резко ткнул его в грудь. Его лицо не показывало, как жестокая сила заставляла его чесаться. — Я больше не собираюсь играть в эту игру. Я думала, ты уже понял, насколько всё это бессмысленно. — Это не бессмысленно. Она не слушала его. Ярость загорелась в её глазах, когда она подошла ближе и встретилась с ним лицом к лицу. — Это потому, что у тебя будет много секса! А что получу я? Он не смог удержаться от прямого ответа. Только не сейчас. — Меня. Ответ, который заставил Харуно недоверчиво уставиться на него, прежде чем яростно обернуться. — А, точно. Ты думаешь, что ты — всё. Ты думаешь, что я влюблена в тебя или что-то в этом роде. Сколько дней на этот раз? Ещё девять или восемь, чтобы удовлетворить свою сексуальную тягу? Чтобы осуществить свои сексуальные фантазии? Чтобы твои фанатки вели себя ревниво и… — Я думал лет на пятьдесят. — …и глупый, и мстительный, и… Что? Её рот то открывался, то закрывался. Потом снова, но так и не вынес звук. — Или дольше, если хочешь, — сказал Учиха ровным голосом. Тишина. Её рот вновь закрылся. И открылся. — Я… Если ты думаешь, что эта шутка собьет меня с ног… — не успела она произнести свое имя, как Сакуру перебили. — Сакура. — Я имею в виду, я понимаю, что там могут быть фанатки, которые слушают нас прямо сейчас, и именно поэтому ты, вероятно, провернул этот трюк, но я больше не играю… — Сакура. —Я не хочу этого… Я не хочу игр… Больше не хочу… — у неё перехватило дыхание. Гнев исчез, а в глазах появилась боль, прежде чем она безжалостно прогнала её прочь. Шиноби заметил, что теперь у неё это очень даже хорошо получается. Но он уже видел это, и теперь не в силах сдержаться — притянул девушку к себе. — Заткнись, Сакура. И уже в третий раз за этот день он поцеловал её, с голодом и жаждой, которые чувствовал в течение долгого, очень долгого времени. Уже шесть месяцев, если быть точнее. Или, может быть, это было даже дольше, и Учиха был слишком глуп, чтобы понять всё гораздо раньше. Только представьте себе это. Учиха Саске — глупый. Это была ирония судьбы. По крайней мере, теперь он уж точно усвоил урок.***
Нежность в его поцелуе заставила Харуно пошатнуться. Более того, чувства в его поцелуе заставили её наконец понять, что нет, он не шутил. И Саске медленно, очень медленно нагревал её. Его губы на мгновение оторвались от её рта, чтобы коснуться век — сначала левых, задержавшись, прежде чем переместиться вправо. Она почувствовала, что глаза едва увлажнились, и она отказывалась верить, что это были слезы. Упрямо Сакура немного отстранилась и затерла свои очи убедившись, что их ничего не раздражает. Затем она решительно посмотрела на брюнета. — Ты должен быть моим другом, — сказала она. — Всё не может крутиться вокруг одного секса. — Хм. — Не может, Саске. Я серьезно. Было что сказать об Учихе, который выглядел серьезным в течение одной секунды, и внезапно ухмылялся в следующую. Это была его типичная ухмылка — мрачная, ленивая, загадочная. И сексуальная. Настолько сексуальная, что ей пришлось сделать крошечный шаг назад, прежде чем она действительно не накинулась на него. Куноичи откашлялась, прочистив горло. Он подошел ближе. — Серьезно. Нам нужно установить границы. Ты не можешь всё время быть засранцем. И… и не жди, что я буду кланяться каждому твоему настроению, потому что я не буду этого делать. Это неправильно, у меня тоже есть чувства и… И, пожалуйста, не подходи ближе. Он, конечно, не слушал её. Вместо этого, из-за всех этих маленьких шагов, когда Харуно попятилась назад, а он подходил ближе, медик вдруг обнаружила, что упирается спиной к чему-то шершавому, и это может быть только кора дерева. Тогда его тепло было перед ней, но сейчас он не смотрел на неё. Он смотрел на дерево, сжимая руки в кулаки. Розоволосой не потребовалось много времени, чтобы понять, что он вспомнил, что сделал с ней несколько месяцев назад, когда думал, что она уничтожила его единственное напоминание о давно ушедших близких. Её сердце остановилось, когда Учиха коснулся её шеи так нежно, как только мог. Затем он сделал движение назад, словно боясь снова причинить ей боль. Этот жест был таким грубым, таким праведным. Так нечитабельно. Девичье сердце дрогнуло. На этот раз именно она притянула его ближе, обхватив его лицо руками, желая, чтобы тот посмотрел на неё сейчас. И он посмотрел. Последовала короткая пауза, прежде чем Сакура грустно улыбнулась и опустила руки. — Какой беспорядок, — пробормотала она. — У меня может и не быть детей и я не буду идеальной домохозяйкой, хотя знаю, что ты этого очень хочешь… — Мне всё равно. — Но это то, чего ты хочешь… — Я хочу тебя. Она остановилась и посмотрела на человека перед собой. Он снова терпеливо смотрел на неё, положив руки на тонкую талию. — Не сейчас, Сакура. Сердце упало куда-то вниз. Они были в полном беспорядке, это правда. По отдельности — да. Вместе… она даже не могла понять, насколько сильно они были похожи на ураган. У неё были свои проблемы, а у него — свои. Это был не самый умный выбор, быть с ним вот так, когда она должна была просто двигаться дальше, и позволить Саске выбрать наиболее подходящего кандидата на его будущее, чтобы возродить свой клан. Но, может быть, пришло время перестать переоценивать вещи. Может быть, пришло время просто быть с ним. — Окей. Ладно, — тихо сказала девушка. — У нас всё получится. — Хм. Затем она смогла сказать всего несколько слов, когда он поднял её на руки. Ноги обвили его таз, а руки обвили шею. А его в ответ обняли и прижали ближе. И Учиха понес её. В свой дом. — Саске? Пауза. — Я люблю тебя. Тишина. И не было ничего больше, чтобы сказать, действительно. Вообще ничего. Так что вместо этого Сакура положила голову ему на шею и позволила себе вдохнуть одурманивающий запах, разрешая тишине момента окутать её. Поглотить и наполнить её. — Я тоже люблю тебя.***
— Я так и знал! Я знал, что у моей травмы есть цель в жизни — она свела вас вместе! Теме! САКУРА-ЧАН! Я не могу в это поверить! Наконец-то! После всего этого сдерживаемого разочарования и желания, он наконец прекратил свой идиотизм и запрыгнул на тебя! Ахаха, не трудись скрывать это! Я — лис, и я то знаю, как пахнет секс! Я также знаю, как пахнет похоть, и ты, очевидно, не можешь дождаться, чтобы запрыгнуть на неё снова, так же, как Суйгецу. Очевидно, он не может дождаться, чтобы запрыгнуть на Карин-чан! Я знаю, что он отрицает это, но я умный и проницательный парень! Ахаха, всё в порядке, Акулий уродец, Карин-чан тоже хочет тебя, даже если она и встречается с Собачьим Мальчиком! В любом случае, вернемся к Теме и его… Эй, подождите! Эй, Теме! Куда ты идешь? Не бери с собой Сакуру-чан! Ино-чан и Сакура-чан всё ещё должны решить что-то насчет своего спора… И Ино-тян будет голой и… Теме, перестань быть бараном и вернись сюда! Я ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ ДЕТЕЙ ПЕРВЕЕ, ПОТОМУ ЧТО МЫ С ХИНАТОЙ-ТЯН НАЧАЛИ ВСТРЕЧАТЬСЯ РАНЬШЕ ТЕБЯ! НЕ НАДО ВСЁ ПОРТИТЬ! Я ДОЛЖЕН ЖЕНИТЬСЯ И ПЕРВЕЕ СТАТЬ ОТЦОМ!***
Джуго смотрел на Наруто, вопящего во всю глотку на своей больничной койке, весь замотанный бинтами, которые, казалось, совсем не сдерживали его. Рядом с ним сидела покрасневшая Хината. А рядом с Хинатой стояли раскрасневшаяся Ино и слегка озлобленный Шикамару. Напротив них, по другую сторону кровати, сидела неловкая Карин… И столь же неловкий Суйгецу, который отскочил от рыжеволосой почти на четыре фута. Перед Наруто стоял Киба, который попеременно смотрел на Узумаки и Хозуки. На дальней стороне, прислонившись к стене, стояли Какаши и Сай. Один с легким интересом оторвался от своей оранжевой книги, другой сиял от удовлетворения. Рыжеволосый мужчина улыбнулся и поудобнее устроился в своем очень удобном и широком кресле для посетителей. Жизнь была хороша.КОНЕЦ.