Староста

- Во-первых, - командный тон, казалось, вошёл в привычку, - завтра мы все отправляемся в центр города… Не кривись, Сергей, все до единого отправляемся в центр города на экскурсию, за неё обещали баллы. Тебе не надо баллы, с твоим-то нулём? Не ходи. Я буду только рада, если никто не будет трудиться драконом и портить всем лёгкие. У тебя кошмарные сигареты, - Саша тяжело вздохнула. – Во-вторых, с недавних пор в нашем университете, как вы знаете, после того, как сменился ректор и деканы, не принято курить. Этот вопрос, как вы поняли, плавно вытекает из предыдущего. Посему, если меня ещё раз вызовет к себе Ульяненко и скажет о тебе, Стас, о тебе, Паша, или о тебе, Сергей, закрой рот, будь добр, то я лично отберу у вас сигареты и устрою публичное изгнание из группы. Я могу, вы знаете. Она выдохнула. Протокол заседаний группы они никогда не вели – потому что говорила в основном староста. Саша терпеть не могла подобные выступления; более того, каждый раз, когда надо было первой войти куда-то в дверь, открыть кабинет, набрать номер, поговорить… Да боги, ведь её трусило каждый раз! Тем не менее, все возможные отговорки закончились на первом курсе. Староста есть староста; она вдруг поняла, что если хочет быть счастливой – а счастливой она будет только тогда, когда не о чем переживать, а переживать не о чем, если всё сама, всё под контролем, - то должна брать ситуацию в свои руки. И взяла – правда, до сих пор сомневалась, что ей в самом деле предоставляли подобный выбор, а не навязали на голову такую должность, что и не отвертишься, не откажешься, да и вроде бы честь – находиться на подобном посту. С той поры ни один из сокурсников ничего не делал, если она не погонит и не заставит. Разве это нормально – к преподавателю не зайдут, о консультации не договорятся, всё давай да давай, может, сама, может, без нас? Откроют двери перед носом, а за спиной захлопнут, чтобы договорилась. А потом – ну что? А нам точно будет удобно в такое время? - В-третьих, - продолжила она, уверенно скользя взглядом по присутствующим, - ваша посещаемость упала в три раза. Количество энок по неуважительной – зашкаливает… - Да деканат ж ничего не делает! - Это прошлый деканат ничего не делал, - возразила она. – А ваши по двести пятьдесят – триста пропущенных часов, народ, явно перегиб. Пора включать совесть, если она где-то там водится на дне вашей души, и что-то с собой делать. - И что сделает новый деканат? – хмыкнула Леся с третьей парты. – Тебе-то… - Мне-то деканат никакой ничего не сделает, потому что пропущенных у меня по нулям. Продолжим, - она скрестила руки на груди, швырнув папку на стол, - коллоквиумы. Девятая неделя на носу, и завтра мы пишем первый – по ТОЧМу, послезавтра… Кто-то взвыл. Саша закатила глаза; подобная реакция не слишком-то её и удивила – признаться, девушка всегда ожидала воя, криков и мольбы о переносе очередной контрольной. Это, как правило, не помогало, не действовало, а тянуть кота за хвост вузовские преподаватели не любили. Студенты – да, для каждого студента пропустить, позволить себе оттянуть казнь – святое дело! Только они ж всё равно ничего не сделают, разве нет? Саша никогда не понимала, зачем ныть, зачем умолять, чтобы им подарили ещё минутку-две отсрочки, если никто за это время даже не попытается открыть конспект, пустой, между прочим, и что-то прочесть. - Идём дальше. Собираем деньги на… - Подарок преподу по ТОЧМу? – полюбопытствовал Стас со своей задней парты. - Последнее – без меня, - Саша скрестила руки на груди. – Повторяю, собираем деньги на поездку, которую вы же мне и предложили. Послезавтра мы сдаём наши резюме. Дальше, в-четвёртых… Она запнулась. Хотелось вернуться домой, крикнуть этим гадам, что они в очередной раз забыли, послать их всех далеко – и очень надолго, - и завтра не прийти. Вот так – у неё всё равно всё автоматом, и коллоквиум этот, тест, ей дали ещё на прошлом занятии – потому что они все, заразы, не пришли. Но только что толку? - В-четвёртых, - донеслось из-за двери, - сдвигайте, парни, парты, будем праздновать юбилей нашей старосты. И, под бурные, будто бы сговорились, сволочи, аплодисменты Лёша – это ж надо было, не явиться на собрание ради такой ерунды! – нагло уложил её любимый торт. Саше, впрочем, что-то подсказывало, что помнил он об этой прелестной дате единственный, а остальные – примазались по ходу. - Списать, гады, завтра всё равно не дам, - обречённо выдохнула она, засыпая землёй могилку идеи вернуться домой пораньше и отдохнуть.