Я не смогу...

      Её тело сине-красное от его побоев. Из шоколадных глаз текут безмолвные слёзы, а она все также подставляет своё тело под его тяжелые руки.       Его глаза красные от ярости. Его глаза кровяные. Как у вампира. Он уже давно мог убить её, но почему-то не сделал этого. Почему?       И вот снова, сине-красные синяки покрывают девушку с ног до головы. Ей больно... Больно не столько физически, сколько морально. Но она до последнего надеется, что его затуманненый мозг протрезвеет.       Но его не изменить. Он не из тех, кто показывает свои чувства. Иначе, это был бы не он.       Под конец его «развлечения» он кидает девушку на пол. Та уже задыхается от своих слез, и ей огромных усилий стоило произнести одно слово: – Я беременна... – почти не слышно проговорила она. Но этого хватило, чтобы он опустил свою руку.       И он ушёл. Ушёл ничего не сказав. Почему? Почему он до сих пор не убьет её. Да потому что это его наркотик. Он живёт ей, хоть и немного по своему.       Он пошёл к Майе. Даже не спросив разрешения воити и не сказав не слова, он начал стягивать с нее одежду. Через каких-то тридцать минут он уже рвет её. Рвет изнутри. Ей безумно больно, но она терпит. Он вымещает на ней всю злость.

***

      И снова стеклом по венам. Она уже не может терпеть всю эту боль. Ей надоело так жить, но она зависима от него. Если она просто уйдёт от него, то останется жить без самого главного органа в жизни. Сердца. Остаётся лишь один выход...       И это не первая её попытка, но её все время что-то останавливалось, но не сегодня. Корявым подчерком на бумаге она выводит всего несколько букв: «Я не смогу... » и ложит прямо на прикроватную тумбочку, вспоминая первые счастливые моменты их жизни.       Заходит в ванную, закрывая за собой дверь. На столе, рядом с раковиной уже все готово. Она в последний раз смотрит на себя в зеркало и грустно усмехается. В последний раз смотрит на свой ещё не округлившийся животик, рефлектно дотрагиваясь до него рукой, чувствуя особую связь. По щеке опять катится безмолвная слеза. Она ненавидит себя за то, что стала такой слабой.       Она садится на чисто-белый кафель, содрагаясь от холода. Берет в руки кусочек прозрачного стёкла и долго на него смотрит. Будто чего-то ждёт. Ждёт того, что принц на белом коне придёт за ней.       Она готова. Посильнее сжимая кусочек прозрачного стекла, она закрывает глаза и проводит по венам. Ей не страшно, не больно. Ей хорошо... Она, наконец, избавилась от того груза, который преследовал её уже полтора года. Уже расслабленно прикрывая глаза, она слышит, как входная дверь открывается. Горько усмехается, полностью останавливая уже давно не её сердце...       Он неспеша проходит к ним в комнату. К ним... Всего каких то четыре буквы, а столько смысла... Увидя на прикроватной тумбочке небольшой листок, сложенный пополам, он открывает его. Так всего одно слово. Когда до него доходит смысл этих слов он подрывается с места, оббегая все комнаты.       Осталась одна ванная комната. Уже отчаившись он дергает за ручку, но дверь не открывается. Его это насторожило и он, уже сильнее и настойчивее начал выламывать эту чертову ручку. У него не получается, и уже крайне разозлившись, полностью сносит с петель эту дверь.       То, что он увидел, повергло его в шок. Девушка, сидя в нижнем белье, облегченно улыбается. Белый кафель превратился в крававый. Теперь, когда он увидел все эти ссадины и синяки понял, какой тварью являлся и является.